О конкуренции на книжном рынке

- Вальхен, чем это ты занят? - Жермон был слегка удивлен, застав Валентина не творящим очередной шедевр, а как-то слишком уж сосредоточенно рассматривающим своего колючего любимца и помощника в творчестве - Павсания. - Я смотрю, - последовал ответ, - не свернулся ли Павсаний внутрь колючками! Жермон вдохнул поглубже. И выдохнул. К неожиданным заявлениям Валентина он уже привык. Важно было докопаться до сути. - С чего Павсанию это делать? - С того, что мир, похоже, перевернулся! Ты слышал? Йонг выпустил книгу о воспитании детей! Йонг! О воспитании! - Ну, вообще-то у него трое детей, - заметил Жермон. - И опыт в этом деле должен быть приличный. Валентин лишь фыркнул. И Жермон вполне мог его понять. Алекс Йонг, эта рыжая бестия, ходячий скандал, который в основном был известен своими бесконечными любовными похождениями да скандальными процессами по поводу алиментов на детей. Детей он рожал самолично - спасибо Вальтеру Придду, наградившего побочного отпрыска способностью, присущей Повелителям и их потомкам - но вот отцов их он едва ли смог бы назвать с уверенностью. Жермон продолжал развивать свою мысль: - К тому же, сейчас он изменился. Можно сказать взялся за ум. - Интересно, случилось бы это, если бы Савиньяк не выдал его за Чарльза Давенпорта? Ловко, ничего не скажешь, разом отделался и от Йонга с его алиментами, и от Чарльза с его страстными вздохами! Это, видите ли, действовало любимому братцу на нервы! - Да уж, парочка еще та, - согласился Жермон. - Но я что-то не слышал, чтобы Йонг рвался разводиться. Тем более, сейчас, когда эти двое перебрались в Надор. Им там вполне неплохо. Окделл даже дал Давенпорту титул. Точнее, вернул. Оказывается, его предки не один век верно служили герцогам Надора! А быть супругом барона Давенпорта, что ни говори, почетно. Можно вращаться в высшем свете. Пусть даже таком, как надорский. Хотя, я слышал, у них там довольно занятно. - Представляю себе Йонга в клетчатом килте, - хихикнул Валентин, и тут же вздохнул. - Ты только подумай, даже он взялся за перо! И его книгу раскупают, как горячие пирожки! Он по продажам скоро меня... нас обгонит! - Павсаний на коленях Валентина возмущенно засопел. - Это на него надорский воздух так повлиял, что ли? Как будто мне было мало этого... Вильяма Надда! Вильям Надд стал сенсацией - и самой большой загадкой Надора. Таинственный писатель, на страницах которого оживал загадочный и совершенно неизученный мир надорских преданий, сражались доблестные рыцари, чаровали прелестные фейри, эльфийский король терял голову от любви к строптивой горянке, а из озерных глубин поднималось, требуя жертву, древнее чудовище. Этими историями зачитывался весь Талиг. В моду - даже среди аристократов - стремительно входили одежда в клетку, надорская баня с вениками и душистыми травами, и блюда надорской кухни. Говорили, что сам король любит полакомиться сладкими надорскими пудингами и предпочитает изысканным трюфелям соленые надорские рыжики. Но при этом сам автор новомодных произведений никак о себе не заявлял, и слухи о нём ходили самые невероятные. Известный охотник за сенсациями Жиль Понси даже заявил, что это лично герцог Окделл, правда, в подобное никто не поверил. До того ли Окделлу сейчас? Только успевай присматривать за расцветающим Надором, да привечать туристов, которые валом валят посмотреть на описанные в романах места, а то и попытаться поймать таинственное озерное чудовище! - Не расстраивайся так, Вальхен, - Жермон обнял Валентина за плечи, - нет худа без добра. По крайней мере, Йонг больше не пытается требовать с Павсания отчисления за использование его имени в романе! Вообще говоря, в романе использовалось не только имя. Слишком уж узнаваем был рыжий космический путешественник, исследовавший планеты с помощью весьма и весьма близких контактов с местным населением. Причудливые сцены любви с еще более причудливыми инопланетянами, как всегда, вызвали взрыв восторга, возмущения и скандалов. Громче всех скандалил, конечно же, Йонг, сразу почуявший новую возможность набить карман. Правда, с некоторых пор притих, явно увлекшись своим трактатом о воспитании. - Да, Йонг отстал. Зато теперь Манрики активизировались! Видите ли, Павсаний им должен за использование названия их торговой сети! - А, - протянул Жермон. - Та сцена ночью в супермаркете с Савиньяками была потрясающей. Да это Манрики должны тебе доплатить! За рекламу. - Рискни сказать им об этом сам. У меня на них аллергия! И если уж даже Йонг теперь конкурент по продажам - что мне делать? Неужели Павсанию пора на покой? - Пора, - вдруг согласился Жермон. - Только не на покой, а в отпуск. И именно в Надор. Валентин изумленно посмотрел на него. - В Надор? Ты серьезно? - Абсолютно. Раз уж тамошний воздух так стимулирует писательскую деятельность... К тому же, если не ошибаюсь, у Павсания не было еще ни одного романа с истинно надорским колоритом. Это упущение! Он подмигнул. - Ты в курсе, что в древности суровые надорцы носили килты без нижнего белья? Глаза Валентина заблестели. - Что, правда? Пожалуй, этот интересный вопрос и правда стоит изучить на месте... - Согласен. К тому же, от аллергии на Манриков ты там точно избавишься. Манрики там только в виде грибов! - Грибов? - Ну, знаешь, в Надоре рыжики так называют - манрики. Потому что рыжие и их много. Под каждым кустом! Валентин расхохотался. - Определенно, пора собирать вещи! - Вот именно! - Жермон поцеловал его. - Вперед, к новым вершинам! Ежик Павсаний на коленях Валентина довольно запыхтел. Его маленький нос, казалось, уже чуял прохладный воздух, пахнущий желудями, знаменитыми надорскими рыжиками - и множеством новых идей для самого скандального и читаемого романиста Талига.