Вечный Странник

Шаги. Громкие, тяжёлые шаги, сопровождаемые стуком каблуков по холодной плитке. Этот стук отражался от древних стен, покрытых фресками и трещинами, и гулким эхом разносился по пространству, именуемого Бездной. С кончика меча, на котором отражались бликами те немногие источники света, которыми освещался подвал нижних этажей, стекала чёрная кровь. В этом в принципе и была вся суть бездны. Холодная, пустая, замшелая, воняющая сыростью и гнилью, сотканная из лоскутов безысходности и сшитая нитью отчаяния, хранящая в своей бездонности бесчисленное множество криков, плача, стонов и хриплых молитв, падающих с уст прощающихся с жизнями. Бездна умыта кровью и пронизанна тривиальной безнадёжностью. Впрочем, умыта кровью и пронизанна безнадёжностью была не только Бездна. Дайнслейф. Человек, чьи мысли, волей богов или самой судьбы, что писана не божественными началами, непрестанно привлекались зову того бесконечного, что являлась собою Бездна. Они путались и, будучи стираемыми волей эрозии, постепенно становились одним целым с естеством сущности этих проклятых коридоров. Пустота. Коридоры Витой Бездны разили убийственной, буквально мертвенной тишиной. Сейчас Дайнслейф наматывал круги по залам нижних этажей, которые были неоднократно зачищены и им самим и поддерживались состоянием этого безмолвия руками слабоумных и отважных воинов Тейвата. Как говорится.. Я аплодирую вашей отваге, но сожалею о вашей глупости и буду скорбить о вашей смерти. Да только, к сожалению, за пятьсот лет проведённых в вечных скитаниях, понятие эмпатии несколько утратилось.. Как и утратилась большая часть того, что было бы принято именовать душою. Он настолько привык к лицезрению мертвых тел. Трупов животных, хиличурлов, людей.. Холодных и гниющих. В том виде, в котором, как казалось, они должны вызывать отвращение даже на уровне базовых принципов работы мозгов но.. Не испытывал ничего. Дайн видел столько поруганных тел, что уже прошёл арку кризиса определения сути мертвых и практически искренне перестал видеть толк в предавании их земле или априори поминании погибших. Иногда Дайнслейфу казалось, будто его тело и душа отныне — лишь старая и проржавевшая пустая оболочка. И тем не менее, суть оставалась простой и весьма непрозаичной. Он всё так же брёл уже давным давно исхоженными путями витьеватых коридоров и светлых залов с высокими потолками.. Просто хотел убедиться, что нижние залы пусты. Убил несколько хиличурлов, сюда забредших, сбросил тела в небытие и был таков. Осточертело. Осточертело, достало, просто по-человечески надоело. Рутинность омерзительна. Рутинность, повторяющаяся пятьсот лет — невыносима. Особенно когда ты законсервирован в подвале без смены окружения априори. Всё разнообразие — 12 этажей. Кулак сжимает металлический полутор. Его и вправду стоило бы уже давно убрать в ножны, но Дайн элементарно не хотел совершать лишних телодвижений. Мышцы и суставы побаливали, но это стало уже давно укрепившимся состоянием, что, в виду стабильности, было принято отныне именовать нормой. Но именно из-за этой нормы сейчас и не хотелось вообще изменять положение, и вытирать этот проклятый древний меч, чтобы вложить его в не менее старые ножны. Люмин. Уже неиронично складывалось впечатление, будто бы достучаться до небес было бы проще, чем достучаться до Люмин. Принцесса Бездны, принцесса Каэнри'ах.. Бывший компаньон.. Компаньон.. Бывший.. Да, оба эти слова весьма и весьма поверхностно описывали суть их отношений.. Дайнслейф всегда называл её своим спутником. Не компаньоном - спутником. Да только вот, от этого эпитет "бывший", к сожалению, уже вряд-ли куда-то денется. Он привык. Привык жить так, как живёт, вернее.. Существовать так, как существует. В одиночестве. В холоде. Во мраке всепоглощающего отчаяния. В гниении и разложении собственного тела. В искрах ударов мечом по терниям. В тех искрах, что были единственным светом, освещающим путь, который никогда не приведёт к заветным звездам. Привык и не жаловался. Нарывался. Действительно - он нарывался. Нарывался на бои, в которых невозможно было выйти без травм, нарывался на слова, которых не хотел слышать и нарывался на отношение, которого на самом деле, наверное, вовсе не заслуживал. Нарывался на что угодно, что отличались от рутинности и помогало не сойти ума в воронке бытия. Негодования Вестников и стопка весьма громких слов о том, как его все терпеть не могут - прекрасно, переломанные элементальным ударом ребра - дайте два, это глупо, да.. Это отвратительно, и да, он и без этого достаточно настрадался, но.. Он уже успел замёрзнуть. Всё ещё казалось, будто подобные вещи поднимали хоть какой-то адреналин.. А за дешёвый адреналин и капельку эндорфина на пятисотом году жизни можно было и наизнос из квинты в терцию намахаться. (Две позиции, из которых наносятся удары полуторным мечом. Да, я хэдканоню Дайнслейфа как полуторщика, ибо я право имею.) Мерзко и жалко, но уж лучше так, чем.. А впрочем лучше ли.. Бессмертие кроется не в том, чтобы вечно жить, а в том, чтобы бесконечно умирать. И тем не менее.. Дайнслейф идёт вдоль одного из нижних этажей Витой Бездны. Кровь всё так же, уже привычно капает с меча, и тихие удары её частиц о кафель пола сливаются с тяжёлыми шагами и ударом каблуков, пронзающих всю ту же звенящую тишину. И вдруг.. тот монотонный, уже, как казалось всего секунды назад, устоявшийся и въевшийся в эти коридоры звук.. Прерывается. Прерывается будто гром среди ясного неба.. Прерывается оглушающим падением тяжёлого куска стали о плитку. Меч с характерным звоном падает на пол, шаги прекращаются, а вместе с каплями крови на пол начинают падать горячие слезы. Больно. Действительно больно и холодно. Холод бездны. Холод его души и одиночество.. Этого действительно внезапно стало уж слишком много. Пробивало насквозь, било под дых так больно, что на несколько минут Сумеречный Меч воистину посчитал, что ослеп. Складывалось ощущение, будто кто-то нарочисто пытался ржавой тупой иглой выковырять что-то из его проклятого тела, да только вот то, за чем этот кто-то пришёл, на самом деле уже давным давно вонзилось гораздо глубже того, что было принято именовать "Физической оболочкой". Он кривит губы. Отрицает. Дайн тихо вздыхает, сжимает челюсти до ноющего онемения. Ощущает как болезненно давит грудная клетка и как внезапно стало тесно шее от всей той брони, пережимающей кадык. Отвратительно. Запрокидывает голову и медленно выдыхает. Определённо нужно было что-то менять. Уже сейчас, хотя-бы не на долго.. Потому что вечная жизнь, к сожалению, не означает вечное здоровье, а крыша у него действительно уже начала ехать.. Вернее.. Едет то она уже давно, даже если не считать эрозию, вы представьте что собой представляет человеческий рассудок, живущий в шесть, а то и не в шесть раз больше, чем должен был бы.. В любом случае те периоды, когда он действительно уже мог постановить, что "Я тронулся умом", наступали редко и значит менять нужно было что-то прямо сейчас. Сублимация через агрессию, сублимация через бои, но не через слезы, нет.. Это ведь. Так жалко, разве нет.? Несмотря на количество страданий, которые чёрными воронами сидели на его плечах, Дайнслейф никогда не был ничтожным. Всхлипывает, размазывает тыльной стороной руки, пытаясь сделать вид, будто ничего не было. Кожа перчаток характерно отказывается скользить по лицу от влаги. Ну и бездна с ней. Поднимает меч с пола, вытирает лезвие и вкладывает в ножны. Он на нижних этажах.. Значит.. Значит можно выйти на рифе Маска.. Пройтись по землям Тейвата хотя-бы до города? Возможно выпить по дороге, а там уже придумать что да куда.. В любом случае.. Ему определённо нужно было выйти на поверхность. И даже поверхность Тейвата с её благословенными землями, созданными божественной рукою флорой и фауной и ложным куполом небес, казалась более привлекательной, нежели эти холодные во всех возможных аспектах коридоры. Да, здесь дышались проще из-за отсутствия давления со стороны небес, однако бездна - проклята. И несмотря на то, что проклят был и сам Дайнслейф, эти два проклятия между собой резонировали не наиболее приятным образом. -_-_-_-_-_-_-_-_- Спустя определенное количество субстанции, а вернее сказать, весьма незамысловатой иллюзии, именуемой временем, Дайнслейф прибыл в Мондштадт. Почему именно туда? Потому что не хотел вскрывать старые раны пребыванием в местах, что разделяли странствия с его спутником в тех былых временах, что казались настолько старыми, что практически не настоящими.. Как будто бы.. Тогда и сейчас разделяли не несколько сотен лет, а целая вечность.. Хотя и Мондштадт для этого был не лучшим местом, будем честны, Дайнслейф когда-то действительно много читал и узнавал о здешних землях исключительно из-за интереса его Спутницы. Чего стоят познания о тех четырёх ветрах.. "Сокол запада, ты мог бы парить в небесах, но вместо этого блуждаешь под светом богов." Но при этом дракона севера мы спокойно именуем божественным началом.. Дайнслейф по правде говоря уже и сам не помнил какие у этого были причины.. Но сейчас.. Почему Мондштадт то..? Просто базово и весьма непрозаично — выход из Витой Бездны был ближе всего именно к Мондштадту, вот и всё, ничего интересного.. Вопрос о ночлеге или планах никогда не являлся приоритетным. Для него весь Тейват был чужим, ровным счётом как и он был чужим для Тейвата. Звёзды в глазах были неопровержимым и вечным подтверждением того, что кредо этого человека — быть лишним под этим небом. Он был проклят когда-то и отныне был вынужден скитаться вдоль своего пути, проложенного среди веков. Важно ли это.? Едва ли. Все пути давно исхожены. То ли к богам, то ли от них.. Зависело уже от идущего.. Если так задуматься, то даже Дайн стремился к божественному, ведь.. Та-же Люмин была богом. Позади оставались лишь руины да кресты, Жизнь и Смерть - порочная петля.. А Дайнслейф вошёл в город. Бесцельно. Бездумно. Стеклянные глаза смотрят в произвольную точку где-то.. Где-то. Он не смотрел на город, он смотрел как будто бы сквозь него, без возможности вернуться в реальность. Его глаза мертвы, как замороженное зеркало, в котором можно видеть отражение рухнувших наций. Голову пронзает фоновая боль мигрени, как и обычно, в принципе. Стоит ли ему пить с таким фоновым шумом и давлением? Вопрос, конечно хороший. Дайнслейфа всегда удивляло, что Мондштадт неизменен. Он как-будто.. Застрял во временах. Всё те-же улицы, которыми Дайнслейф впервые их увидел около четыре сотен лет назад.. Ничего не менялось, практически ничего. Время в этом городке застыло, на ложных небесах луна и солнце стали в ряд. Любопытно. Находясь в своём полутрансовом, полуотключенном от бытия земного состоянии, Дайнслейф все-таки задерживает взгляд. Задерживает взгляд на силуэте. Почему? Этого Дайнслейф и сам не мог понять благие несколько десятков секунд. Покуда его сознание не проснулось, шестеренки восприятия действительности с характерным звуком не двинулись, и Сумеречный Меч понял, что силуэт этот ему, конечно же до жути знаком по той причине, что это был Кэйа Альберих.. Потомок основателя Ордена Бездны, потомок регента Каэнри'ах, Последняя Надежда Каэнри'ах и иже с нею, который, судя по его движениям был определённо несколько пьян.. Сильно.. Пьян. Впрочем, осуждать его было сложно, и имел ли сам Дайн на это какое либо моральное право тоже вопрос спорный. Благо задаваться им не пришлось в виду отсутствия даже соответствующего желания. Дайнслейф в несколько монотонных шагов сравнивается с Кэйей на дороге. Догнав его, значительно сбавляет темп, начиная идти в ногу с капитаном кавалерии и, якобы невзначай, будто бы он был самым что ни есть постоянным жителем Мондштадта, а не человеком которого через ворота то пропустили во избежание лишних вопросов, спрашивает. — Не нуждаетесь в помощи, Господин Кэйа? И как всегда он игнорирует приветствие. Дайнслейф действительно странный человек. И дело было даже не в том, что он родом то из нации, что пала пятьсот лет назад, и даже не в том, что он проклят и благословен всем чем только можно и нельзя.. Суть в том, что.. Он всегда появляется там, где его не ждут (хотя, будем честны, кот так-то никто и нигде не ждал), всегда не вовремя, всегда делает то, что должен, хотя и это идёт вразрез планам людей, которых он любит. Дайнслейф появляется как призрак. Призрак, выжидающий нужного момента, чтобы ронять вилки и двигать стулья. Дайнслейф произвольно вываливается головой вперёд из порталов как раз в тех местах и в то время, в которых происходит что-то интересное. Возможно причиной была его личная связь с тем самым неопознанным, именуемым Судьбою.. Возможно, и более вероятно - с бездной, или же это было просто совпадение. Догадаться трудно, хотя, говоря уж до конца честно, если судьба не идёт к Дайнслейфу, то Дайнслейф идёт к судьбе сам, нарываясь на все вышеперечисленное самостоятельно. И тем не менее.. Он всегда появляется неожиданно для окружающих, и чаще всего игнорирует формальности. Это ведь Дайнслейф. Человек, для которого уничтожение барьеров Витой Бездны - "Лишь дешёвые фокусы". Человек, что самостоятельно провозгласил себя пророком не нуждаясь в последователях, и человек, который считает, что знает судьбу. И если в этом месте мог родиться сплетающий судьбу, то свидетелю судьбы пора это увидеть.)