Последнее лето

Сережа и Аля одни из первых выходят из душного, пропахшего сигаретами, алкоголем и бензином автобуса. Остальные подростки высыпаются из машины следом. Несмотря на то, что сегодня только третий день лета, солнце печет словно хочет расплавить всех на планете, да и ее саму в придачу. Петрова оглядывает приезжих, а чуть позже переводит взгляд на второй автобус — чуть больше, чем тот, из которого они только что вышли. Она ловит взгляд старого знакомого. Парень улыбается, кивает и возвращается в свою компанию. — Я в рот ебал эти дохуя-часовые поездки на этих тарахтелках, — ворчит Кир и потягивает уставшие плечи и ноги. — Да ты заебал ворчать, — пихает его в бок Кирилл, переводя взгляд на друзей. Они уставшие, сонные, с отбитыми после дороги задницами, сейчас должны на голодный желудок до вечера сделать дел больше, чем за всю смену. — Сейчас ещё дохуя времени провозимся с регистрацией и заселением, — угрюмо тянет Максим, закатывая глаза. Даже предстоящая работа для распределения не так пугала, как омрачали их дела на ближайший час. Огромной гурьбой подростки направились в сторону летней школы. Бесконечное лето — Математический лагерь, а в обычное время простая небольшая школа, находящаяся хоть и довольно далеко от Москвы, но время, потраченное на дорогу сюда точно окупалось. Математики из крупных городов приезжают сюда ежегодно, а путевки раскупают с огромной скоростью. У лагеря исключительно положительные отзывы, он уже несколько лет радует подростков, открывая на время каникул свои двери. Сережа сюда приехал в первый раз, несмотря на то, что его лучшая подруга гоняет сюда по несколько раз в год. Только к концу девятого класса парень созрел для поездки в лагерь на целый месяц. Такая длинная смена была всего одна — для учеников от восьмого до десятого класса. Остальные по две, либо, что бывало довольно редко, три недели. С трудом, толпясь в длинных очередях и умирая от страшной жары Кир, Кирилл, Максим и Миша наконец проходят чертову регистрацию. После духоты здания уличное тепло превращается в приятную прохладу, которая приятно перебирает волосы, и раздувает их в разные стороны. Кажется, и правда поднялся ветер. — Надо заселиться как-то все вместе, — оглашает Максим, когда они входят в общежитие. Невысокое пятиэтажное здание, которое и станет домом для всех отдыхающих на ближайший месяц. — Так, в этот раз вхожу я, — просит Кирилл, поглядывая на сразу потупившего взгляд Кира. — Ну да блять, в тот раз экономка обосралась от того, как я выгляжу и ей понадобились таблетки. Ну и что с того? Я не виноват, что у нее нет вкуса, — закатывает глаза Курседов и поправляет свои крашеные волосы. — Это у тебя вкуса нет, уебище, — смеется рядом Рейзов. — Ты одет так же как и мы, — подмечает Миша, отрываясь от телефона и оглядывая Кирилла с ног до головы. — Я все равно самый пиздатый из всех вас, — в тон ему отвечает Кирилл и наконец удаляется. — Точно? Нас вчетвером можно? — серьёзно спрашивает Кирилл, переводя взгляд на женщину. — Да. Вот в эту комнату на пятом этаже. Самая дальняя в блоке. — Отлично. А ещё кого-то могут подселить? — Не думаю. Я учту, что если кого-то нужно, то из вашего контингента. Я же помню Вас, Рейзов. Не переживайте. Как обычно, без сюрпризов. — Спасибо вам большое! — искренне благодарит парень и наконец получает на руки драгоценный ключ от двери. Из широкого окна пятиместной комнаты видно большой стадион и саму школу. Напротив него стоит старый шкаф, который немало повидал за свою жизнь. У стен стоят пять кроватей, заправленные желтыми покрывалами, а на них лежит по комплекту полотенец. У окна широкий стол, на который Кирилл сразу выгружает колонку и установку диджея. Ещё с первой смены в лагере парня прозвали главным заводилой — попасть в смену с Рейзовым считалось огромной удачей. Кир всегда помогал и поддерживал друга, даже несмотря на их иногда странные дружеские подъебы. Курседов бросает свой рюкзак на соседнюю койку и падает на кровать, роняя башенку из полотенец себе под ноги. Скрещивает руки за головой и блаженно прикрывает глаза. Через полчаса у них вступительная работа, которая определит их по отрядам, но Кир особо не парится. Проходной балл в сильную группу всегда не особо большой, так что он уверен в своих силах. Речь директора можно без зазрения совести пропустить. А чего он там не слышал? Не хватит пальцев рук, чтобы посчитать, сколько раз парень отдыхал в этом лагере, так что и речь, и состав преподавателей он помнит наизусть. Но к его же сожалению Максим и Миша в лагере от силы второй раз, и то в последний раз они были здесь несколько лет назад, так что придется идти. — Так ладно, я пойду умоюсь, — говорит Кир. Вдруг появилось резкое желание смыть хотя бы со своих лица и рук дорожную пыль и осевший дым. Курседов скрывается за дверью, но парни не обращают на это ни капли внимания. Но когда через несколько секунд она снова открывается, все трое синхронно отрываются от подушек. — Ты нахуй выходил? — спрашивает Кирилл, не замечая парня в проходе. Только отвлекшись от телефона он переводит взгляд на дверной проем. Там стоит вовсе не Кир, а совсем другой парень. Черты его лица кажутся Рейзову смутно знакомыми. — Ты кто? — грубо спрашивает Миша, выгибая бровь и оценивающе пробегаясь взглядом по новоприбывшему. У него тёмные спутанные волосы, зеленые глаза, скрытые за челкой и полностью черная одежда. — Я Кирилл. Кирилл Рейзов. Погоняло в лагере Рейз. Ты меня знаешь думаю, — он первым встает в кровати и протягивает ему руку. Продолжает осматривать — вспомнить не получается. — Я Серега. Серега Акумов. Можно Акума типа, — мнется он. И только сейчас Кирилла осеняет. — О, ты друг Петровой чтоль? — парня он знал не лично, лишь заочно от девушки. Она изредка упоминала его в диалогах, и Сережа сам иногда мелькал в историях у девушки. — Ну типа да. — О, тогда я знаю тебя. Рад приветствовать. Максим, Миш, это Серега. Друг моей подруги. А ты че тут делаешь? Ты же одногодка ей. Девятый класс? Мы же десятый. Обычно так не заселяют, — Кирилла такое не особо напрягало. Он всегда рад новым знакомым, будь они хоть старше, хоть младше. Тем более, Сережу он знал как хорошего человека, но такой порядок расселения и правда слегка смутил Рейзова. — Там места не хватило. Меня вот к вам заселили. Может потом переселят, не ебу. Да, я девятый. Ну вы не парьтесь, я постараюсь вам не мешать. Я не шумный, проблем не будет, честно, — начинает тараторить Акумов. Он трет руку ладонью и тупит взгляд в пол. — Ты че? Все заебись, новый челик в спальне это ж круто, забей хуй, — Миша улыбнулся парню и за два шага преодолел расстояние от своей кровати до койки, но которую несколько минут назад Кир бросил свою сумку. — Во, кровать твоя, — подхватывет Рейзов и несильно толкает Акумова в спину. — А чьи это вещи? — недоуменно интересуется Сережа, глядя то на Кирилла, то на Мишу, то на Максима. — Да так, хуилы одного. Не парься, — отвечает ему с улыбкой Рейзов. Вдруг дверь снова распахивается и в помещении появляется вышеописанный «хуила». — Э. Это че? — выгибает бровь парень, глядя на Сережу. Тот, поймав взгляд Кира, сразу сжался. — Ну ты че, не парься, он норм, на год младше нас всего, — встрявает Миша, выразительно склоняя голову на бок. — Он ещё и малолетка блять? Че за хуйня? Че он тут делает блять? — Курседов заводится и Рейзов это видит. Кулаки нервно сжимаются, а сам он начинает тяжело дышать. — Это подруга той девочки, которая каждую смену ездит. Ну че ты, Кир. Норм же все, — все еще защищает его Кирилл. — Мне похуй кто и чей там друг. Какого хуя вообще девятый класс селят с десятым? — разъяренно продолжает допрос Кир. — В этой смене и правда много пацанов, ну, места не хватило. — Пусть поселят с девками блять, все равно разницы не заметят, — шипит Курседов, сжимает зубы и продолжает испепелять взглядом Акумова. — Забейте. Как только появится возможность — я съебу, — прерывает переглядки между друзьями Акумов. Он виновато, из-под опущенных ресниц пялит на Кирилла, который лишь грустно улыбается. — Кирилл, я кепку забыл внизу, — все что отвечает Кир, разворачивается и покидает помещение, всем своим видом показывая свое настроение. — Извини, — все что может сказать Рейзов и выбегает следом. — Ну и че за хуйня это была сейчас? — замирает на лестнице Кирилл и смотрит с спину Курседову. Тот тоже останавливается и оборачивается. — А че это? Ну блять, я думал у нас будет чисто наша тима, а тут подселяет хуй пойми кого. Конечно я буду зол, — в тон ему объясняет причину своего негодования Курседов. — Ты перегибаешь. Серега норм чел, я много о нем знаю. А ты просто зря мотаешь всем нервы. Было бы лучше, если бы к нам подселили ебнутого ботана, который ложился в восемь и вставал ни свет ни заря. Радуйся, что мы его хотя-бы заочно знаем и не выебывайся. На твоем месте, я бы вообще извинился перед ним. Ты ведешь себя как сука, — шипит Кирилл и глядит на, кажется, задумавшегося Курседова. — Окей. Давай так. Я его трогать не буду, пусть живет. Но если он начнет творить хуйню, то мы вместе идём к коменде и просим о выселении. Идет? — протягивает ладонь парень. Рейз осматривает друга с ног до головы и жмет руку. — Какие планы на смену? Ты вроде не хотел ехать, — переводит тему Кирилл. — Я? Не ехать? Это моё последнее детское лето. Я не могу пропустить это. Я больше ведь не вернусь сюда. Так что планирую оторваться по полной. Пить, курить, бухать и трахаться, — добавляет последнюю фразу шепотом Кир и блаженно закатывает глаза. — Господи, Курседов, ты неисправим, — смеется Кирилл и обгоняет парня. Сам не знает зачем. Побесить позади идущего, наверное. Рейзов спокойно подходить к вахте за белой кепкой Кира, но того не видно. Курседов шёл не особо смотря за дорогой и тем, что виднеется на горизонте. Он задумчиво рассматривал кончики своих кроссовок, когда неожиданно для него самого врезался в кого-то. Опустив взгляд, он замечает милую девушку, с короткими светлыми волосами. Из-под очков в тонкой железной оправе на него смотрят две пары светлых глаз. Девушка выглядит очень растерянной. — Ой, извини пожалуйста. Не увидела тебя, — пожимает губы незнакомка и пялит на пол. Трет руку ладонью, а на парня вовсе не смотрит. — Ничего страшного. Забей. Ты как? Не ушиблась? — сам не понимает почему спрашивает Кирилл. Для него забота и внимательность — отсутствующие качества. — Да, все нормально, спасибо. — Давай помогу донести вещи, — Курседов хватает ручку чемодана днвушки. — Какой номер? — Триста тринадцатый. — Спасибо тебе огромное, — лицо девушки покрывается румянцем, когда парень наконец опускает чемодан на пол. Они молча стоят у двери в блок — дальше парень решил не входить. — Как тебя зовут? — Курседов вытаскивает телефон из кармана и снимает блокировку. — Соня. А тебя? — Называй просто Курсед. Давай обменяемся контактами? Ты в каком классе? — Десятый закончила. — Круто. Тогда до встречи ещё, Соня, — усмехается Кир и покидает этаж. Девушка поправляет волосы и входит в блок. Посередине ее номера стоит миловидная девушка. Она чуть ниже чем сама Соня. Темные волосы аккуратными волными лежат на бледных плечах, а сама она записывает кому-то голосовое. — Ой, привет, извини, не заметила, — первая говорит незнакомка. — Я Аля Петрова, — девушка протягивает ладонь Соне. — Соня. Очень приятно познакомиться, — стоит отметить что у новоиспеченной соседки довольно интересные и милые черты лица. Сама она в принципе выглядит очень неплохо. — Мне тоже. Не видела тебя раньше в лагере. Ты первый раз? — Да, боюсь на самом деле. Месяц жить одной, — тянет София и занимает свободную кровать слева от окна. — Ой, скоро пройдет. Бывает такое, что устаешь и даже забываешь звонить домой, — отзывается Петрова. — Не переживай, я в лагере всех, все и обо всем знаю. Если что, ты ко мне обращайся. Все объясню, все покажу и расскажу, — улыбается Аля, вглядываясь в голубые глаза напротив, пока девушка не отражает улыбку в ответ. Первое, что приходит на ум Киру, как только тот оказывается под слепящем солнцем, так это: «Ну-что-за-блять-пиздец». По-другому сказать никак нельзя, так как на улице стоит немыслимая жара, безоблачное небо отливает ярко-голубым и приветственно хочет погубить пару человек от солнечного удара. В воздухе витает запах распустившихся цветов и чьих-то безумно приторных духов. От этого голова потихоньку кружиться начинает, но парень упрямо идет по выложенной камнем тропинке следом за друзьями. Все до единого, как всегда в черном, притягивают тепло к себе одним только видом. Кирилл спотыкается и чуть ли не падает по неосторожности, матерится себе под нос, пока Миша ржет с его попыток удержать равновесие. Рейз спешно посылает того нахуй, после чего Кусакабе уносит в край. Курсед растерянно смотрит на парней, совершенно погрузившись в свои мысли. Выводит из странного транса тело Миши, что практически упал на Кира, запнувшись на ровном месте. — Это карма, уебок, — бросает Кирилл, наслаждаясь попытками парня найти равновесие. Курсед бедолаге подняться помогает, усмехается и отряхивает то ли пыль, то ли песок, оставшийся на темной футболке друга. — Иди в пизду, помог бы лучше, — Миша кивком благодарит Курседа, оборачиваясь на довольного собой Кирилла. — Обойдешься. — Пацаны, там уже все собрались, если че, — подает голос Максим, показывает на толпу подростков, уже следящих за начинающейся речью директора. Парню действительно хотелось послушать хотя бы какие-то установки в лагере, так как от друзей ожидать помощи в случае чего — слишком опасно. Они все из рофла сплошного состоят, в «Доту» переиграли и теперь доверять ответам на возможно банальные вопросы лучше не стоит. Можно надеяться на Кирилла, и то не факт, что у него не наступит стадия того самого «игривого» настроения, когда подъебать получается восхитительно. Но впрочем, хотелось поскорее отстоять всю пламенную речь мужчины, чтобы вернуться в прохладную комнату, отлежаться пару часиков и вечером пойти пройтись по территории. Если, конечно, такое будет возможно. — Ай бля, точняк. Быстрее, он же ща все проговорит, — Рейз нахмуривается, ищет в толкучке место в тени, чтобы они все не спарились окончательно, а Миша не свалился в обморок. Тот вполне себе может обеспечить такое удовольствие друзьям, впоследствие чего останется надеется, что его не отправят домой. Вступительное приветствие директора благополучно пропустили, Кир даже не стал вслушиваться, погрузившись полностью в телефон, отвлекаясь иногда на реплики Рейза в стороне. Тот тоже особо не внимал сказанному, из прошлого опыта может эту дефолтную речь наизусть выдать без запинок. Единственные, кому было хоть немного интересно — Миша, Максим и Сережа, которые тут не такие частые гости как Кир. — …Занятия пропускать нежелательно, ведется точный отчет по посещаемости, в случае многочисленных пропусков — наказание, и возможен вариант вашей отправки домой. Отбой ровно в одиннадцать часов, запрещается разгуливать по территории, распивать алкогольные напитки, так же запрещены табачные изделия, содержащие никотин. Будете пойманы — последует наказание. В случае плохого самочувствия следуете в медпункт первым делом, не терпите. Надеюсь, вы все поняли, что от вас требуется и мы проведем время с пользой и весельем. Удачи, — заканчивает свой монолог взрослый мужчина, зачитав все основные правила с безразличным выражением лица. Он говорил спокойно, размеренно, речь была поставлена, да и выглядел он не то, чтобы устрашающе, но довольно серьезно. В черном классическом костюме, коротко-стриженный брюнет с суровым взглядом. Многие его опасались, другие уважали, третьи абсолютно на поебать. Кир склонялся больше к третьему варианту, пока не трогают его — неважно кто там, что и как. Мозг потихоньку начинает плавиться, хочется откровенно дать по съебам обратно в помещение, лечь на кровать после трясучки в автобусе и не вставать. — Слушай, те не в падлу тут стоять? Го обратно, я заебался, — отрывисто смотрит на Рейза, а тот с укором глядит в ответ, поворачивает в сторону двух оставшихся друзей. — Они потом хуй дорогу найдут, так что не, не в этот раз, мужик. Пиздуй сам, — Курсед глаза закатывает, вздыхает недовольно, открыто показывает, что Миша и Макс — не дети малые, просто Рейзу лень лишний раз с места сдвинуться. Молчаливо разворачивается к тропе на выход, еще раз проходясь взглядом по толпе в попытке найти кого-нибудь знакомого со школы. Вскоре забивает хуй, оставаясь ни с чем. По дороге до комнаты встречаются пару человек, уже свободно гуляющих по территории. Большинство, конечно, ищут укрытие от безутешной жары, другие — посмотреть на сам лагерь и что он из себя представляет. Не первый раз он уже замечает подобный прилив людей, но бывает такое через сезон. В прошлом году было вдвое меньше. — Здравствуйте, — кивает из приличия учителю математики, что стоял возле входа в помещение, вел разговор с неизвестной Курседу девушке. Та, видимо, впервые здесь. — Здравствуй, Кир, — обращает внимание на парня, улыбается скорее насмешливо, чем добродушно и продолжает: — Готов блеснуть знаниями в этот раз? — Спрашиваете еще… только ради вас и вашей математики, — нет, он не совсем готов, потому что из того, что преподают в школе практически не знает ни-ху-я, но при этом на олимпиадах выступает с отличием. Школьная математика нервно курит в сторонке, пока олимпиадные темы даются парню как орешки. Если бы он и правда захотел понимать математику из программы, то без проблем просидел бы пару часов за домашкой. Но пока что лучшим учителем за всю его недолгую жизнь стал Виктор Александрович. Кир также отдельное признание заслужил, когда тот запомнил его имя. — Рад это слышать, — слабо кивает, возвращая взгляд опять на девушку, кивает слабо на ее монолог и на Кира не обращает внимания. Парень забегает в здание, по дорогу в комнату его чуть не сбивает незнакомый парень, но ему откровенно поебать: у него головная боль скоро пересилит моральную и нужно что-то определенно с этим делать. Прохлада холодных стен спасает, Кир облегченно вздыхает, ищет только в комнате бутылку с водой — хотя бы какую-нибудь. Сейчас уже плевать чья она и кто туда плевался, идти обратно не хочется — вариант откладывается на крайний случай. — А долго нам еще тут торчать? — нахмурившись, спрашивает Соня, даже не вслушиваясь в речь директора. Похуй, похуй как смысл жизни. Тем более с Алей, которая всегда поможет, хоть и моментом посмотрит как на долбоебку. — Можем съебаться, в принципе, только мне нужно кое-кого найти. Ты сама дойдешь или со мной? — бегает глазами по большому количеству людей, пытаясь выцепить нужную ей макушку, но выходит до ужаса скверно. Не отличаясь высоким ростом найти кого-то в такой толпе кажется невыполнимой задачей. Но кто, если не Аля, та самая, что найдет выход из любой ситуации. — Нет, конечно. Я уже забыла, блять, где наша комната, — еще пару матов про себя добавляет Соня. — А кого ищешь-то хоть? — Препода одного, хочу по поводу вступительных уточнить. Просто каждый раз по разному, то сразу пишем, то позже. Хуй пойми че тут происходит. Потихоньку толпа начинает рассасываться, видно очертания неполного преподавательского состава, и Аля находит нужного без препятствий. — Здравствуйте, Валерий Дмитриевич. Можно узнать, во сколько в этот раз пишем? — неловко улыбается, глядя на темноволосого учителя математики, что только обратил на нее свое внимание. Соня стоит позади, тихо поздоровавшись. — Так, ну скорее всего через часа полтора, все напишите и будете свободны. Вам скажут. Пока есть время на передышку, — легко улыбается, тут же обращая взгляд на женщину рядом. — Здравствуйте, — Аля заторможенно кивает, шепчет тихо: «пойдем быстрее». Все, что они хотели уже получили, поэтому съебывать нужно было, по мнению девушки, в срочном порядке. — Короче, эта женщина, Алена Олеговна, типа, директора жена, но ведет себя тут как ебать звезда с неба упала, падайте на колени, выродки и целуйте мои ноги. Бесит она меня, хотя многим отсюда вроде нравится, хуй знает, — уже в комнате рассказывает Петрова, копаясь в своем рюкзаке. По меркам Сони женщина выглядела, как будто хотела выебнуться, но немного переусердствовала. Если смотреть, то на первый взгляд симпатичная брюнетка в дорогом шелковом платье, вызывает доверие. Но сама аура ее заставляет на три метра близко не подходить, поскорее скрыться от ее цепких глаз, замечающих любую оплошность. — Ну ахуеть не встать, же-есть, — вздыхает Смирнова, поправляя волосы. — Слушай, а тут вообще как, сложно? — Я бы не сказала, что прям хард, но учителя хорошие. Я думаю, сама поймешь, там индивидуально, — пожимает плечами девушка, немного приподнимая уголки губ. — Если что всегда есть личные консультации по вечерам. Учителей можно выловить, кто-то сидит вечерами на скамейках. — А, хорошо. Спасибо. *** — Еба-ать, я того рот ебал, — Курсед переводит взгляд на Мишу, у которого маты вылетали быстрее, чем он думал. Скорее всего, он ошибся на ровном месте и теперь будет проклинать себя до следующей жизни. Или забудет через полчаса. Кир по большей части бы хуй забил, довольствуясь: «Что будет, то будет». — Че случилось? — Да проебался я в одном, в самом первом. Он же самый простой, бля-я-я. Под конец только заметил, — слава богу, что остальные номера оказались верны. Что и следовало ожидать, Курсед давно смирился с тем, что невнимательность иногда подводит сильнее, чем все остальное. Ему немного не достает этого качества, но он еще работает над этим. — Да не ссы, все норм будет, — Рейз в бессмысленной попытке успокоить что-то сказать пытается, но вскоре понимает, что это бессмысленно. — Да забейте, пойдемте отсюда, я есть хочу, — произносит Кир, подталкивая вперед парней. Сейчас по плану обед, а после закон Архимеда со всеми его составляющими. *** Вечер прошёл спокойно. Более младшие классы с удовольствием играли в игры, которые были предоставлены на мероприятии, старшие же больше наслаждались приятной погодой и прохладным ветерком. Когда небо уже стало настолько тёмным, что можно рассмотреть звезды, а на территории зажгли фонари, всех собрали у белой лестницы — входа в общежитие. Более мелкие столпились прямо около нее, те что постарше забрались на скамейки около стадиона, что был ровно напротив здания. Аля уселась на траву, через секунду рядом оказался Кир. — Здорово, — первый начинает парень и протягивает девушке кулачок. — Привет, — Петрова его отбивает и откидывается на железный поручень скамейки. — Опять тут тусуешься? Не боишься, что пролетишь в этот раз? — спрашивает Кир, глядя на более чем спокойную подругу. Их, правда, сложно было назвать настоящими друзьями, но они достаточно долго друг друга знают и много чего вместе повидали, чтобы называться «знакомыми». — Если бы ты знал, насколько я в себе уверена, ты бы наверное заплакал, — отвечает ему Петрова. Кир отвечает что-то матное, на что получает смешок от девушки. Она замечает вдали Кирилла и машет ему, но завести диалог ей мешает Соня. — Эй, стой, ты куда? — Смирнову хватают за рукав зипки и отталкивают на уровень выше — к скамейкам. — Говорят все равно через микрофон, а из-за мелких там сейчас будет давка. Оставайся тут, ты же все равно десятый. — Хорошо, спасибо, — девушка пробивается к компании подростков и садится на скамеейку. Аля усаживается на свое место. Чуть позже подтягиваются Миша и Максим. Девушка тихо с ними знакомится, хотя прекрасно знает, кто есть кто. Когда сортировка девятых классов проходит и два отряда разбредаются по территории для собрания Сережа удивленно смотрит на Алю, пока та щелкает по носу Киру. — Итак, десятый А отряд! Ваш отряд будет назван в честь богини Селены. Список отряда! — по очереди, сначала Сережа, потом Миша с Киром, еще через несколько человек Аля, за ней Кирилл, и наконец Максим с Соней присоединяются к куче подростков. — Ваш вожатый — Юра! Проходите к скамейкам за стадионом! Молодой парень, лет двадцати трех-двадцати пяти, с волосами до плеч и очками на носу вышел из толпы оставшихся вожатых и жестом показал дорогу к месту назначения. Знакомство также прошло спокойно. Отряд оказался более менее нормальным, некоторые девушки, явно наслышанные о таком человеке в БиЭле, как Курсед, тихо шептались друг с другом, а когда парень им ещё и подмигнул, послышались рваные вздохи. — Ты пользуешься популярностью у девчонок, — замечает Сережа, когда мимо них с Киром проходят томно вздыхающие девушки. — Мда. Я бы сказал не только они кстати, — смеется парень и ловит непонимающий взгляд Акумова. — Был пацан, я тогда был как ты, может чуть младше. Он мне в любви признался, — поясняет Кир. — А ты ему че сказал? — Ну, нахуй послал. Типа, я к геям нормально когда они ко мне не лезут, уж сорри. Ты ж не такой? — в шутку пихает в бок Сережу Кир. — Да нет конечно, ты чё удумал то, — смеется в ответ и пихает в ответ. Курседов его по черной копне треплет и чуть ускоряет шаг — пристраивается к Кириллу. Акумов, секундой позже, присоединяется к ним.