Ошибка 404/502

      Миновало почти два месяца с момента битвы при хребте Майгу. Казалось бы, совсем небольшой срок, тем более для бессмертного мастера, но для Шэнь Цинцю время тянулось с мучительной невыносимостью. Он переживал о любой мелочи, которая так или иначе касалась его. Его беспокоило положение школ совершенствующихся, потому что с раскрытием происхождения Ло Бинхэ многие старейшины искренне опасались дворца Хуаньхуа.       Игнорировать богатейшую школу, состояние которой Ло Бинхэ сумел сохранить и пустить в оборот, приумножая, никто оказался не в силах. Попытки затравить её адептов оборачивались провалами на каждом шагу. Если заклинатели ещё могли строить козни и распускать слухи, то главными потребителями услуг мира совершенствующихся являлись обычные люди.       За минувшие годы Шэнь Цинцю достаточно внимательно наблюдал за политикой дворца Хуаньхуа, адепты которого стали более «приземлёнными» и открытыми в общении с простым народом. Многие заклинатели из других школ, включая некоторых адептов Хуаньхуа, брезговали подобным снисхождением. Но теперь, когда настали трудные времена, это сыграло на руку Ло Бинхэ и всей школе Хуаньхуа. Люди помнили отзывчивость и доброту заклинателей в золотых одеждах, и до слухов большинству не было дела.       «Умно, Ло Бинхэ, умно», — только и мог подметить Шэнь Цинцю.       С тех пор, как Ло Бинхэ стал главой, он совершал поступки, которые даже Шэнь Цинцю казались странными. Возможно, денег у Хуаньхуа имелось в избытке, но ни один лидер ордена бессмертных не стал бы, например, открывать обычные общеобразовательные школы и больницы. Тем более Ло Бинхэ не относился к сердобольным людям.       А затем, припоминая прошлую жизнь, и как богатеи вечно светились на всяких благотворительных мероприятиях, Шэнь Цинцю начал кое-что понимать. Как бы жестоко ни звучало, но благотворительностью Ло Бинхэ делал вклад в свою репутацию, он покупал доверие и доброе отношение людей. Но можно ли сказать, что это плохо? Полгода назад он показывал Шэнь Цинцю одну из городских школ, где обучались грамоте ребята, имеющие связь с духовной силой, но по каким-то причинам не прошедшие отбор в школы заклинателей. Через несколько лет образованные люди смогут найти себе работу даже во дворце Хуаньхуа в качестве обслуги или заведующих хозяйством.       На хребте Цанцюн функции обеспечения лежали на пике Аньдин, что не могло не ущемлять заклинателей, в которых другие пики видели подай-принеси слуг. Ло Бинхэ в перспективе хотел переложить работу завхозов и обслуги на плечи почти обычных людей — тех, кто обладал духовным началом, но по тем или иным причинам не развил его. И для горожан работа во дворце Хуаньхуа будет считаться престижной и хорошо оплачиваемой, а заклинатели уделят время своим первостепенным обязанностям.       «И платить обычным смертным можно поменьше», — подметил Шэнь Цинцю.       Честно признать, этот Редактор недаром его пугал с самого начала. Он действительно умел думать и не боялся рисковать. Некоторые его проекты потерпели неудачу, но большинство возымели успех.       Демон, стоящий во главе одной из крупнейших школ духовного совершенствования. Демон, которого обожали его поданные-заклинатели. Ло Бинхэ действительно стал наиболее спорной фигурой в мире бессмертных.       К счастью, удалось договориться о мирном сосуществовании, хотя не все главы духовных школ с радостью пошли на уступки. Даже Юэ Цинъюань держал обиду за убийство нескольких заклинателей с пика Аньдин, однако против понимания, что Ло Бинхэ защищал от них своих людей, в особенности Шан Цинхуа, не мог ничего предъявить. Он также не одобрял близость Шэнь Цинцю и Ло Бинхэ, а если бы узнал, что их «близость» подразумевала не только тёплые отношения учитель-ученик, и вовсе разозлился бы.       Но кто действительно вызывал опасения из-за этого вопроса, так это Лю Цингэ.       — Дворец Хуаньхуа уже близко, шиди. Думаю, можно снижаться.       — Угу…       Угрюмое «угу» вызвало у Шэнь Цинцю неловкую улыбку, он порадовался, что, летя на мечах, избавлял себя от необходимости сглаживать тяготящее молчание. Они летели под облаками, отвлекаясь от напряжённых мыслей открывающимися пейзажами. И невольно Шэнь Цинцю ловил себя на мысли, что Лю Цингэ сошёл бы за серое дождевое облако, готовое обрушить на чужие головы гром и молнии.       Юэ Цинъюань получил от дворца Хуаньхуа официальное приглашение для обсуждения возможности проведения совместных миссий — в рамках «укрепления братских связей между школами». Ло Бинхэ явно не сидел без дела и, пока воспоминания о его яркой фигуре во время битвы при хребте Майгу не угасли, решил действовать. Объединение даже в таком обычном вопросе, как совместные миссии, имело весомый политический подтекст. Юэ Цинъюань знал, что у Ло Бинхэ со многими из его подопечных имелись хорошие отношения. Взвесив все «за» и «против», он не мог игнорировать тот факт, что официальное выражение признания крупнейшей школой мира заклинательства — Цанцюн — добавит веса дворцу Хуаньхуа. Объединённая сила влияния Цанцюн и денег Хуаньхуа… вот уж страшная вещь.       Разумеется, отправиться на первую встречу Юэ Цинъюань пока не мог, поэтому поручил задание Шэнь Цинцю. К тому же на том настоял Ло Бинхэ. Но почему Юэ Цинъюань так легко согласился?.. Не легко, конечно, и тем не менее?       Время в пути позволило Шэнь Цинцю отыскать не обнадёживающий ответ. Юэ Цинъюань знал об отравленном демонической кровью вине на свадьбе Ло Бинхэ. Так что являлся фактическим соучастником убийства Лао Гунчжу. Он знал и о том, что старейшины храма Чжаохуа также находились в подчинении у Ло Бинхэ. Одно слово — и репутации главы Цанцюн пришёл бы конец. Как минимум среди кланов заклинателей.       Такое себе.       Шэнь Цинцю не понимал, что чувствовать по этому поводу, как относиться к жестокой политике Ло Бинхэ и его закулисным играм. Обида и возмущение не утихали от понимания того, что Ло Бинхэ крутил Юэ Цинъюанем и другими старейшинами, словно пешками на шахматной доске. С другой стороны, не предпринимай он столь отчаянных мер, дворец Хуаньхуа ждал бы крах. Даже с верными последователями не выстоять против большинства, если не вступить в бой.       Оставалось смириться с тем, что Ло Бинхэ не только его ученик, в котором он желал видеть праведного, порядочного человека. Он также лидер духовной школы Хуаньхуа, владыка северных земель Царства демонов. С таким грузом ответственности невозможно оставаться романтиком.       И говоря о романтике… К своему удивлению, Шэнь Цинцю соскучился по Ло Бинхэ. Они расстались в тот день, когда Ло Бинхэ очнулся в бамбуковом домике и наговорил ему всяких смущающих вещей. Шэнь Цинцю удалось унять волнение за минувшее время, но сейчас, приближаясь к Хуаньхуа, он вновь начинал ощущать нервозность. Да и если бы речь шла только о нём…       Бросая беглые взгляды на Лю Цингэ, который, казалось, на интуитивном уровне управлял мечом, пребывая в глубоких думах, Шэнь Цинцю испытывал крайнюю степень неловкости.       Да и в целом вся его жизнь стала крайней степенью неловкости. Возможно, в какой-то момент он чересчур переволновался, накрутил себя, поддался каким-то идиотским порывам, и восхищение фигурой Ло Бинхэ переросло во что-то… что-то. На нервной почве или из-за глупых мыслей.       В прошлой жизни, явно имея кучу свободного времени, он с головой окунался в мир романа «Путь Гордого Бессмертного Демона» с одержимостью фанатика. Он завидовал идеальному образу главного героя, как у того получалось уничтожать врагов и с лёгкостью заполучать женское внимание. Это было нереалистично, карикатурно и душно. Шэнь Цинцю ненавидел, и в то же время глубоко в душе обожал Ло Бинхэ. Хотел быть, как он, хотел с той же лёгкостью решать проблемы и быть особенным. Избранным.       А когда помер и оказался в шкуре Шэнь Цинцю, которому выпал шанс воспитать и взрастить главного героя… чтобы потом пасть от его руки, он… был счастлив. Испуган, слегка инфантилен, порой флегматичен и совсем чуточку наивен — только чуточку, большее он не готов признать, — но счастлив.       До той поры, пока не поразился — охерел, если честно, — от того факта, что вместо нежного лотоса Система ему подбросила какого-то конченого мужика.       Но странное дело. Ло Бинхэ, которого он знал по роману, и тот, кого он теперь видел в реальности, казались одной и той же личностью. Безжалостный, грозный демон… обзавёдшийся… гаремом.       «Нет, ну, серьёзно… Сначала он глазки строил Лю Минъянь. С ним постоянно крутится Ша Хуалин, он женился на Сяо Гунчжу, вокруг него вертятся сестрички Цинь. Да, он потерял шанс завести роман с Нин Инъин, но вместо этого в его ловушку попали мы с Лю Цингэ! Какого. Мать. Его. Чёрта?! И ладно я, падкий на уговоры чудак, не умеющий давать отказы… но гордый упрямец Лю Цингэ?»       Он вновь бросил неловкий взгляд на Лю Цингэ, и на этот раз тот отметил его внимание, что заставило Шэнь Цинцю в панике отвернуться. Сохраняя лицо невозмутимым, Шэнь Цинцю едва ли удавалось скрыть эмоции во взгляде. Доставать веер, чтобы спрятаться за ним, было бы ещё более глупо.       То, что связывало Ло Бинхэ и Лю Цингэ, казалось Шэнь Цинцю чем-то отдалённым и не касающимся его. Но он оказался достаточно глуп, чтобы показать Ло Бинхэ свою привязанность и запутанные чувства, а тот был чересчур самоуверен и решителен, поманив за собой. Отношения и так казались Шэнь Цинцю чем-то сложным и не всегда оправданным мероприятием, а здесь ещё и отношения с человеком, который… имел других партнёров. Шэнь Цинцю не желал становиться трофеем, банально гордость не позволяла пойти на такой шаг и позволить Ло Бинхэ путаться с кем попало. Если и подходить к вопросу взаимоотношений, то на полном серьёзе.       Но какого чёрта он ляпнул тогда про Лю Цингэ? Потому что видел влюблённость своего ученика в лорда пика Байчжань? Потому что сам прибился к ним, словно третье колесо в телеге? Буквально воспользовался трудным периодом их отношений, чтобы увести Ло Бинхэ? От одной такой мысли становилось не по себе. Противно и стыдно. Неловко.       Согласившись дать свободу отношениям Ло Бинхэ и Лю Цингэ, Шэнь Цинцю так и не понял, на что согласился. На то, что его это не будет касаться? Что Ло Бинхэ будет уделять им время по отдельности? Или предполагалось, что они все вместе?..       От одной подобной мысли лицо начинало полыхать огнём. Конечно, Шэнь Цинцю тоже молодец, манипулировал Лю Цингэ какой-то период времени, — будь проклят Шан Цинхуа за его неуместные советы! Что он вообще испытывал по отношению к своему шиди? Тёплую привязанность и доверие. Но привлекал ли его Лю Цингэ как мужчина? Что он вызывал у него? Явно не отвращение. А что если представить, как он прикасается к нему? Как широкие ладони Лю Цингэ ложатся ему на спину, а тонкие губы…       За волнительными мыслями, потеряв контроль над Сюя, Шэнь Цинцю испуганно воскликнул, пошатнувшись.       — Шисюн Шэнь?       — Я-я-я в порядке, всё нормально, — затараторил Шэнь Цинцю, нервно глянув на Лю Цингэ, который быстро отреагировал и подлетел к нему, чтобы придержать. От внезапной близости Шэнь Цинцю стало невыносимо испытывать бурю эмоций, он выхватил веер из-за пояса и прикрыл им лицо. — Всё в порядке, шиди, просто задумался и резко снизился.       Пусть уж выглядит глупо. Но иное оправдание явно не предназначалось для ушей Лю Цингэ.       Вообще тот факт, что Лю Цингэ увязался за ним, едва услышав о намерении направиться в школу Хуаньхуа, озадачил и напряг. Хоть он и оправдывался беспокойством за безопасность Шэнь Цинцю, сам лорд пика Цинцзин куда сильнее переживал за безопасность Лю Цингэ. Как бы тот глупость не сотворил, да на драку не нарвался. Но решимость Лю Цингэ не знала границ, а Юэ Цинъюань не видел в таком раскладе ничего плохого.       И в итоге… имели, что имели.       Дворец Хуаньхуа не знал спокойствия. На пороге их встретили, на удивление, не с чопорной, натянутой вежливостью, а, как показалось Шэнь Цинцю, с искренним гостеприимством.       — Мастер Шэнь, мастер Лю, от имени главы Ло эта Цинь рада приветствовать вас во дворце Хуаньхуа. Надеюсь, ваша дорога была спокойной и лёгкой.       С тех пор, как дворец Хуаньхуа подвергся нападению демонов, Шэнь Цинцю не доводилось бывать здесь. Прекрасную Цинь Ваньюэ он видел также несколько месяцев назад, отчего сейчас ему приходилось прикладывать усилия, чтобы подавить жалость во взгляде.       — Дева Цинь, этот мастер рад видеть вас в… вновь.       С языка так и не слетело слово о здравии, поскольку теперь Цинь Ваньюэ вряд ли когда-то сможет полностью оправиться от перенесённых травм. Она снисходительно улыбнулась, вероятно, почувствовав настроение Шэнь Цинцю. Несмотря на то, что её ноги скрывали длинные юбки, Цинь Ваньюэ опиралась о трость, что уже подсказывало о проблемах с передвижением.       — Прошу, следуйте за мной.       От Шэнь Цинцю не укрылся странный взгляд Лю Цингэ, он смотрел на заклинательницу с колючей подозрительностью и не переставал сковывать её вниманием по мере того, как они продвигались по коридорам. Идти приходилось неспешно, Цинь Ваньюэ прихрамывала и не имела возможность идти размашистым, быстрым шагом. Шэнь Цинцю подозревал, что недовольство Лю Цингэ вызвано этим неудобством.       Но кто бы знал…       — Вы заклинательница, верно? — спросил Лю Цингэ.       — О? — обернувшись, удивлённо вздохнула Цинь Ваньюэ. — Да, именно так.       — Тогда почему вы используете меч в качестве трости? Это же возмутительно.       «Господи! Лю Цингэ! Ну вот кто тебя за язык тянул?!» — в душе завопил Шэнь Цинцю, поражаясь отсутствию такта у своего товарища.        — Простите, дева Цинь, — поспешил он подключиться к разговору, метая в Лю Цингэ недовольный взгляд. — Мастеру Лю плохо знакомо чувство такта, он слишком много думает о битвах и оружии, забывая об элементарной вежливости.       — Ах, нет, ничего страшного. Вопрос мастера Лю уместен… Мастер верно подметил, это не только трость, но и спрятанный в ней меч. К сожалению, полноценным мечом мне уже вряд ли удастся сражаться, я и до этого не славилась хорошими навыками фехтования. Но бывают моменты, когда оружие жизненно необходимо иметь под рукой. Учитывая… состояние здоровья этой Цинь, господин Ло предложил объединить трость и тонкий клинок. Мой меч перековали в трость… Точнее, в более тонкий клинок, прячущийся в ней. Такова теперь реальность, к которой приходится адаптироваться.       Шэнь Цинцю невольно восхитился способностью Цинь Ваньюэ говорить о таких вещах с улыбкой на лице. Но в её глазах блестела грусть, отчего сразу приходило понимание, что вежливость и воодушевление явно держались на банальном чувстве самоуважения и остатках гордости.       Когда Цинь Ваньюэ отвернулась, Шэнь Цинцю не сдержал осуждающий взгляд, метнув его в Лю Цингэ. Последний явно не понял, почему он злился, и от этого выглядел обиженным. И ничего не скажешь на это, перевоспитывать Лю Цингэ слишком поздно, однако Шэнь Цинцю всё же надеялся, что у того хватит ума не задевать бедную девушку за живое.       Но меч, спрятанный в трости… Ло Бинхэ явно позаимствовал эту идею из какого-нибудь бандитского фильма или сериала про мафиози из прошлой жизни. В этом Шэнь Цинцю не сомневался. Эффектно и практично, ничего и не скажешь.        Визит адептов хребта Цанцюн не остался незамеченным, люди Хуаньхуа выражали вежливое приветствие, но во взглядах читалась настороженность. Шэнь Цинцю с трудом представлял, как Ло Бинхэ собирался адаптировать их школы к сотрудничеству через совместные миссии. И тем не менее, стоило его выслушать.       Цинь Ваньюэ остановилась перед входом в рабочий кабинет Ло Бинхэ и постучала. К своему удивлению, Шэнь Цинцю уже начал запоминать расположение некоторых помещений в этом огромном строении.       — Господин Ло, прибыли ваши гости. Разрешите нам войти?       С той стороны донеслось невнятное бормотание. Шэнь Цинцю запоздало сообразил, что вместо того, чтобы отвести их в гостевую комнату ожидания и предложить отдых, Цинь Ваньюэ сразу отправилась к Ло Бинхэ. Это могло сойти как за неуважение, так и за жест открытого доверия, однако Шэнь Цинцю ощутил лишь внезапно набросившуюся на него нервозность. За суматошными мыслями он не успел морально подготовиться к встрече к Ло Бинхэ лицом к лицу, да ещё в присутствии Лю Цингэ.       Как он должен себя вести? Как обычно? Или же официально поприветствовать главу дворца Хуаньхуа, раз они прибыли от лица хребта Цанцюн?       Первое, что бросилось во внимание при входе в кабинет, это запах корицы и сливы. Ароматические масла, используемые вместо благовоний, давали весьма тяжёлый контраст в сравнении с воздухом в коридоре. А ещё этот запах моментально воскресил воспоминания из бамбуковой хижины, потому что только в неприличной близости от Ло Бинхэ Шэнь Цинцю ощущал эти стойкие нотки. Каждый раз, чуя корицу и сливу, он вспоминал о Ло Бинхэ.       «Какой же… позор», — едва удержавшись, чтобы не выхватить веер из-за пояса и не хлопнуть им себя по голове, Шэнь Цинцю с напускной невозмутимостью проследовал за Цинь Ваньюэ.       И, к счастью, стал свидетелем картины, которая напрочь сбила спесь волнения. Лю Цингэ также застыл, испытав явное негодование. Только заклинательница вела себя, как ни в чём не бывало, и даже отважилась тихо хихикнуть.       — Вижу, вам не дают скучать ни на минуту. Господа с хребта Цанцюн прибыли, господин Ло.       — Благодарю, шимэй, — оторвав взгляд от документов и переключив внимание на гостей, Ло Бинхэ, отметив выражения их лиц, претенциозно уточнил: — Что? Никогда не видели отца-одиночку впахивающего на трёх работах?       Окажись на их месте кто-то другой, обращение Ло Бинхэ, как и его положение — сидящего на полу в окружении учётных книг и документов — выглядело бы крайне неподобающе и непочтительно. Краем глаза заметив, что Лю Цингэ помрачнел от подобного обращения, Шэнь Цинцю отделался только тихим вздохом. Странно, что Ло Бинхэ ни разу не удивился присутствию Лю Цингэ, ведь о его компании Шэнь Цинцю попросту не успел сообщить.       Тем не менее выразить недовольство невежественным приветствием даже у Лю Цингэ язык не повернулся. Шэнь Цинцю так и вовсе сдерживал рвущийся наружу смешок, потому что Ло Бинхэ не просто так работал на полу. Он оказался пленён Ло Сяолуном, а точнее, тот со скрупулёзной сосредоточенностью вплетал яркие ленты в его волосы… ну или путал в узлы.       — Разве он не отвлекает тебя от работы? — надеясь разрядить обстановку, с виноватой улыбкой уточнил Шэнь Цинцю. Рука уже непроизвольно выхватила веер, приставив его к подбородку.       — Отвлекает. Но я с ним мало вижусь, так что…       — Разве дела школы не в приоритете? За ребёнком могут последить и другие люди, — с явным непониманием ситуации отметил Лю Цингэ.       — За ним присматривает шимэй Цинь, и шишу явно не понял суть моих слов.       Шэнь Цинцю беспокойно глянул на Лю Цингэ, опасаясь, что сейчас вспыхнет настоящий скандал на ровном месте. Ло Бинхэ говорил спокойно, Шэнь Цинцю рискнул бы подметить, что с долей цинизма, на который Лю Цингэ отреагировал хмурым негодованием. Он явно не понимал или не хотел понимать, почему Ло Бинхэ жертвовал спокойствием рабочей атмосферы, позволяя ребёнку отвлекать себя. Признаться, это вызвало грусть, невольно стало жаль Лю Цингэ.       «Или он понимает, но делает вид, что чересчур педантичен и строг в вопросах работы?» — подумал Шэнь Цинцю.       — Кстати, Лун-эр, у нас ведь гости, и невежливо оставлять их без приветствия, — подметил Ло Бинхэ, поспешно переключая внимание сына к заклинателям.       После событий в Священном мавзолее Шэнь Цинцю невольно проникся к Ло Сяолуну ещё большей симпатией и привязанностью. Он тепло улыбнулся ему, наблюдая за тем, сколько умилительного удивления вспыхнуло во взгляде мальчика.       — О, это та тётя…       «ДА КОГО Ж?!..»       — Ты чему учишь ребёнка, Ло Бинхэ? — не удержался Шэнь Цинцю, гневно глянув на Ло Бинхэ.       Теперь пришла очередь его наглого ученика сдерживать смех, но при этом без намёка на неловкость. Лю Цингэ никак не реагировал на происходящее, выглядел даже более отстранённым, чем прежде, и только Цинь Ваньюэ с неловкостью прикрыла рот.       — Ну кто же виноват, что Учитель изящен, словно красивая тётя? — усмехнулся Ло Бинхэ, но, поманив Ло Сяолуна, подметил: — Лун-эр, запоминай, это мастер Шэнь, Учитель твоего отца. А также мастер Лю. Они заклинатели другой школы. Поприветствуй их, как я учил тебя.       Преисполнившись очаровательной серьёзности, Ло Сяолун сложил перед собой маленькие ручки и поклонился, напоминая неваляшку.       — Приветствуем мастеров во дворце Хуаньхуа.       И как тут злиться на такого очаровательного ребёнка? Во всяком случае, невинные прозвища простительны в пору столь юного возраста, к тому же Ло Сяолун рос приличным и спокойным ребёнком. От Шэнь Цинцю не укрылся тёплый улыбающийся взгляд Ло Бинхэ, с таким выражением на лице он ни на кого не смотрел, что говорило о его искренней привязанности к мальчику. Возможно, как человек Ло Бинхэ имел свои изъяны, но он проявлял себя как отличный отец.       — Господин Ло, — прервала паузу Цинь Ваньюэ, — с вашего позволения, эта Цинь присмотрит за Лун-эром, чтобы вы сосредоточились на работе.       — Благодарю, шимэй. Передай также Цинь Ваньжун, что сегодня я буду занят, и пусть меня никто не беспокоит.       Послушно кивнув и уведя за собой Ло Сяолуна, Цинь Ваньюэ покинула кабинет — только глухой стук трости слышался в коридоре. Повисшая тишина охватила Шэнь Цинцю волнением, отчего пальцы перебирали пластины веера. В присутствии Цинь Ваньюэ и Ло Сяолуна имелась возможность скрасить стоящую колом неловкость.       Однако Ло Бинхэ будто и не замечал, что его гости ощущали дискомфорт от затянувшегося молчания. Поднявшись с пола и потянувшись, он подцепил одну из спутанных прядей, лежащих на плече, и горестно вздохнул.       — Что ж, извиняюсь за сумбурность. Возможно, вы хотите отдохнуть, прежде чем приступать к делу?       — О, ну, не стоит, мы не так и устали…       — Прояви учтивость к своему Учителю и угости его хотя бы чаем, — вмешался Лю Цингэ, разговаривая с подчёркнутым недовольством, но отчего-то не проявляя открытую агрессию. — Этот Лю здесь в качестве сопровождения Шэнь Цинцю, поэтому обсуждать ему нечего. То место для медитаций свободно?       Сморгнув пару раз и выразив удивление, Ло Бинхэ отреагировал со сдержанной невозмутимостью:       — Свободно, тебя там никто не побеспокоит. Я позову человека, чтобы тебя проводили.       — Не надо, сам дойду.       — Шишу Лю, — со снисхождением улыбнулся Ло Бинхэ, — смею напомнить, что это официальный визит. Не все во дворце оповещены о вашем с Учителем прибытии. Не хочу доставлять шишу лишних неприятностей удивлёнными взорами своих людей.       Вот уж действительно. Из-за своей нервозности Лю Цингэ позабыл о банальном приличии и манерах, хотя сам несколько минут назад отчитывал всех за мелочи. И проглатывать раздражение от того, что его, как котёнка за шкирку ткнули в мокрое место, ему оказалось вдвойне дискомфортно.       Тем не менее обошлось без казусов, и стоящий в дверях охранник увёл Лю Цингэ по просьбе своего господина. Как-то уж слишком быстро Шэнь Цинцю остался один на один с Ло Бинхэ, и это подогрело опасения, что ученик начнёт бесстыдно приставать к нему. Но тот предложил пока разместиться в соседнем зале в ожидании чая и закусок, даже не притронувшись к нему.       Отчего-то столь официальное и отстранённое поведение… разочаровало его?       «Нет, что за чушь? С чего бы меня это должно разочаровывать?! Ло Бинхэ глава дворца, это официальный визит, это…»       — Отчего вы так нервничаете, Учитель? Неужели принесли дурные вести?       Внутренне Шэнь Цинцю оторопел и надеялся, что Ло Бинхэ просто слишком хорошо его знал, чтобы делать подобные выводы. Ему не хотелось думать, что у него всё на лице было написано. Подняв невозмутимый — как ему казалось — взгляд на своего ученика, Шэнь Цинцю покрутил в руках веер.       — С чего ты так решил?       — Шишу Лю не огрызался, а Учитель не подчёркивал отсутствие манер у этого ученика. К тому же я просил главу Юэ о переговорах, ожидая, что он направит только вас, ведь Лю Цингэ здесь делать нечего. Значит, он вызвался сам. Либо глава Юэ очень переживал за вашу безопасность, отчего попросил Лю Цингэ сопроводить вас, но не удосужился оповестить об этом.       — И что в этом плохого? — непринуждённым движением раскрыв веер и принявшись разгонять воздух подле себя, сдержанно уточнил Шэнь Цинцю. Он стойко смотрел собеседнику в глаза и неспешно говорил: — Неужели глава дворца Хуаньхуа затевал что-то нехорошее, а визит второго лорда спутал его планы?       Во взгляде Ло Бинхэ промелькнул дьявольский огонёк.       — Напротив. Не передать словами, как глава дворца Хуаньхуа рад принимать в своём доме лорда пика Байчжань. И не надеялся засвидетельствовать его добровольный визит.       Что-то в интонации голоса Ло Бинхэ заставило Шэнь Цинцю затаить дыхание и претерпеть вспышку жара, охватившую грудь. Почему-то ему не понравилось услышанное. Ло Бинхэ говорил слова с приторной улыбкой, что наделяло фразу подтекстом. К своему счастью, Шэнь Цинцю научился прятать эмоции достаточно глубоко в себе, чтобы оставаться внешне невозмутимым. Но отчего-то Ло Бинхэ ещё шире улыбнулся, прищурившись, словно увидел то, что пытался утаить от него Шэнь Цинцю.       Слугам, вовремя подоспевшим и принявшимся расставлять на низком столике посуду, чай и лёгкие закуски, к сожалению, не удалось разбавить странную атмосферу. Звон фарфора и шорох одежд оставался где-то на втором плане, пока заклинатель и полудемон смотрели друг на друга с непоколебимой пристальностью. Шэнь Цинцю ощущал себя ледяной глыбой, которую пытался растопить обжигающий огонь. Даже когда слуги покинули зал, который начал наполняться слабым ароматом травяного чая, нос Шэнь Цинцю распознавал лишь запах корицы и сливы.       — Значит, глава Ло желает продемонстрировать миру показательную дружбу между дворцом Хуаньхуа и хребтом Цанцюн? — сдавшись, Шэнь Цинцю, тем не менее, сохранил гордый отстранённый вид, потянувшись к фарфоровой чаше, прикрытой крышкой. Чай наверняка не заварился полностью, но ему требовалось отвлечься. — Довольно дерзкое предложение, учитывая, как заклинатели хребта Цанцюн относятся к заклинателям Хуаньхуа.       — Речь про обиду из-за убитых адептов с пика Аньдин?       — Во многом — да, — рассматривая узор на фарфоре, кивнул Шэнь Цинцю. — Огромный волк, растерзавший заклинателей, словно котят… Это не может не пугать.       — Вот и славно.       Комментарий Ло Бинхэ вынудил Шэнь Цинцю оторваться от бесцельного изучения чашки, подняв настороженный взгляд и уточнив:       — Не такой ответ хотел бы услышать представитель хребта Цанцюн.       — Но только такой ответ может дать глава дворца Хуаньхуа, — в свою очередь не постеснялся честности Ло Бинхэ. — Заклинатели пика Аньдин напали на моих людей с целью убийства. Полагаю, будь всё иначе, хребет Цанцюн уже давно бы объявил нам войну.       — Речь идёт о бежавшем предателе и солдате вражеской армии.       — Если так рассуждать, то ваша позиция довольно жестока по отношению к ученику с пика Цинцзин, — усмехнулся Ло Бинхэ.       Шэнь Цинцю понял — похоже, настало время серьёзных разговоров, и дегустация чая могла смягчить лишь горечь на языке, а не в душе. Невольно он подивился, что Ло Бинхэ смотрел на него, как на лорда пика Цинцзин, а не своего близкого человека в этот момент. Ожидал, что сумеет сыграть на чувствах и слабостях благодаря их хорошим отношениям, но, видимо, не с тем манипулятором связался.       — Шан Цинхуа теперь почётный лорд дворца Хуаньхуа, занимающий должность моего казначея и… советника. М-м… бухгалтера и координатора, который также неплохие маркетинговые идеи подкидывает, — не удержался от терминологии современности Ло Бинхэ, задумчиво постучал пальцем по подбородку.       — Маркетинговые идеи? — полюбопытствовал Шэнь Цинцю.       — А ты думал, почему люди из ближайших городов и деревень до сих пор не сожгли дворец, в котором заправляет демон? И мало того — количество заказов даже увеличилось.       — Почему?       — Ну… не бывает плохой рекламы.       Шэнь Цинцю не удовлетворил ответ, однако, призадумавшись, он склонился к мысли, что слухи о демоне простые смертные восприняли не буквально. Победа в битве при хребте Майгу показала заклинателей дворца Хуаньхуа свирепыми воинами, и чтобы одолеть демонов, требовалось проявить отвагу и воистину демоническое безумие.       — Если старшие заклинатели и мастера могут понять необходимость совместных работ, то как нам побудить к сотрудничеству молодых людей? — решил вернуться к основной проблеме Шэнь Цинцю. — Если бы речь касалась обычных разногласий и элемента конкуренции, с этим можно было бы работать. Но, Ло Бинхэ… ты король демонов, сотрудничаешь с ними, руководишь. А для заклинателей демоны — злейшие враги. Если Цанцюн будет открыто сотрудничать с Хуаньхуа, это будет означать, что Цанцюн одобряет сотрудничество с демонами.       — А что плохого в сотрудничестве с демонами? — склонив голову, полюбопытствовал Ло Бинхэ. — Вспомни историю развития нашего мира из прошлой жизни. Если бы люди не научились сотрудничать и договариваться, мы бы до сих пор только и воевали бы друг с другом, не научившись находить способы решения проблем мирным путём.       — Мы говорим о демонах, Ло Бинхэ. У них совершенно другой уклад жизни.       — На минуточку: Ша Хуалин пытается ухаживать за Чжучжи-ланом, а Мобэй до сих пор не грохнул Шан Цинхуа. Думаешь, они всегда такими были? Если показать выгоду от диалога, а не только насилия, они смогут научиться. Да, у демонов и людей совершенно разный уклад жизни и моральные ориентиры.Но если мы не сделаем первый шаг, то никто не сделает. Скажу истину — мы не помирим людей и демонов, и даже когда помрём, а нас сменят поколения, конфликты с демонами продолжатся. Но шаг за шагом, деталь за деталью, инновация за инновацией, мы сможем достичь понимания мирного сосуществования. Кто знает, может, через пару сотен лет демоны будут гонять в Царство людей на отпуск, а в Царстве демонов мы откроем экстрим-парк развлечений.       — Ну это как-то ты загнул…       — Разве? Ты, я и Шан Цинхуа видели современное прогрессивное общество. Накладывать его на мировоззрение людей этого мира оказалось бы жестоко. Люди сами должны прийти к этому, но без корректировок и неких непривычных и странных моментов это не получится сделать.       — Так в чём твоя цель?       — Моя цель… — уронив взгляд, задумчиво пробормотал Ло Бинхэ, — создать безопасный мир для людей и демонов.       — Ло Бинхэ… — тяжко вздохнул Шэнь Цинцю, — ты ведь понимаешь, что это нереализуемо? Кто-кто, а ты-то должен это осознавать.       — Осознаю. Но я ведь не утверждаю, что достигну этой цели. Если я поставлю перед собой более приземлённую и простую цель, то, достигнув её, что буду делать дальше? Конкретно сейчас я желаю лишь добиться безопасности и спокойной жизни для Ло Сяолуна, более меня ничего не интересует в такой же мере. Но чтобы обеспечить его безопасность, необходимо укрепить влияние и силу дворца Хуаньхуа, а также держать в узде Царство демонов. Убийство Тяньлан-цзюня на время собьёт спесь с демонов, но рано или поздно появятся те, кто захотят меня свергнуть. Тут получается самому бы выжить, да людей своих уберечь… какое уж тут мирное сосуществование демонов и людей. Это невозможно. Но эта цель помогает мне реализовать более достижимые вещи. Например, установить открытые дружеские отношения с хребтом Цанцюн.       Шэнь Цинцю призадумался, потупив взгляд. Как лорду пика Цинцзин, ему следовало хватать каждое слово, пророненное Ло Бинхэ, чтобы использовать это в переговорах. Однако мысли предательски завертелись вокруг того, что Ло Бинхэ интересовало лишь благополучие своего сына; о других людях он не обмолвился. Означало ли это, что он мог пожертвовать всеми ради Ло Сяолуна?       «Ох, не глупи, идиот… Разумеется, он будет ставить в приоритет своё дитя, а не…» — тебя — так и не смог завершить он мысль, находя её чересчур смущающей и неправильной.       — Цанцюн получит безоговорочную поддержку не только дворца Хуаньхуа, но и может рассчитывать в трудные минуты на помощь с «той стороны», так сказать. Неофициально, разумеется. Южные земли Царства демонов всё ещё остаются бесконтрольны, а на то, чтобы завоёвывать их, у меня не хватит ни времени, ни ресурсов. Так что беда может прийти с любых сторон.       — Ну… допустим. Хуаньхуа получает стабильность в мире заклинателей, а Цанцюн — поддержку твоих людей и демонов в случае необходимости. Но как мы заставим наших людей сотрудничать?       — Не нужно заставлять. Для начала мы покажем всё на примере тех, кто находится между собой в хороших отношениях. Главное, чтобы их почаще видели вместе — можно организовать пару показательных миссий в крупных городах.       — Хм-м, из наших старших учеников в голову приходит только Мин Фань и Лю Минъянь, но Мин Фань может проблем наделать…       — Не надо никого искать. У нас уже есть парочка, которая неплохо поладила друг с другом.       — Кто? — не понял Шэнь Цинцю.       — Ян Исюань и наша Цинь Ваньжун. Шиди Ян заглядывал к нам пару раз после битвы, навещал меня, хотя сам потом едва пытался скрыть тот факт, что дело в шимэй.       — А-а… А Лю Цингэ знает?       — М-м, — скосив взгляд, протянул Ло Бинхэ, — ради здравия нашего парнишки, надеюсь, что нет.       — Боже… — вздохнул Шэнь Цинцю, хлопнув себя по лбу веером. — Это всё ты виноват, оказал на юношу дурное влияние.       — Сначала я работал на ипотеку, теперь ипотека пусть работает на меня.       — Что?       — Что? — как ни в чём небывало переспросил Ло Бинхэ, заставив собеседника окончательно растеряться. — Я к тому, что Ян Исюань уже взрослый юноша и может принимать самостоятельные решения… где и с кем ему проводить время… и как часто.       Слова Ло Бинхэ ввергли Шэнь Цинцю в смятение. Доля лукавства откровенно намекала на что-то нехорошее, и ему не пришлось долго гадать, к чему клонил Ло Бинхэ. От пришедшей на ум идеи у Шэнь Цинцю едва волосы не встали дыбом.       — Ты серьёзно?! Ло Бинхэ, побойся бога, и уж тем более Лю Цингэ! Если он поймёт, что ты пытаешься переманить Ян Исюаня в Хуаньхуа!..       — А что я-то? — играя саму невинность, удивлённо хлопал ресницами Ло Бинхэ и, положа руку на сердце, подметил: — Девочка пришла ко мне за советом, я лишь поделился опытом и рассказал некоторые общедоступные факты о своём шиди…       — Ты… — Шэнь Цинцю едва не выронил веер из руки, опешив от понимания происходящего. — Ты в самом деле сговорился со своей заклинательницей, чтобы она соблазнила ученика Лю Цингэ и переманила в Хуаньхуа?       — М-м, — задумчиво почесав макушку, Ло Бинхэ сказал: — ну, ей нужен хороший парень, а мне натренированный заклинатель. Наши цели просто совпали, что тут такого?       — Ло Бинхэ! Да стыда в тебе нет!       — Что такое стыд?       Улыбка так и рвалась растянуть губы Ло Бинхэ, что лишь сильнее возмутило Шэнь Цинцю. Вот интриган несчастный! Если Лю Цингэ узнает о том, в какую паутину попал Ян Исюань, он четвертует всех троих: исполнителя, заказчика и жертву обстоятельств.       С улицы донёсся тихий грохот, в момент сбивший ехидство Ло Бинхэ, сменившееся удивлением. Шэнь Цинцю обернулся к окну и ощутил лёгкое колебание духовной энергии. Сердце дрогнуло от волнения. Неужели нападение?       — А-а вот этот совет она, кажется, восприняла чересчур буквально… — с напряжённой неловкостью пробормотал Ло Бинхэ, поднимаясь с места. — Пойдёмте, Учитель.       — К-куда? Зачем?       — О, поверьте, будет весело. Может, проблема сама собой решится… Либо станет хуже и Хуаньхуа вляпается в войну с Цанцюн из-за того, что кое-кто не поделил пацана.       У Шэнь Цинцю кровь от лица отхлынула. О чём вообще шла речь?! Какая война? Какой пацан?       Шэнь Цинцю уже не знал, чему удивляться, а чему — нет. Он послушно последовал за Ло Бинхэ и вскоре, выйдя из длинных коридоров на террасу второго этажа, издалека увидел картину, от которой у него чуть ноги не подкосились. Возникло желание протереть глаза и понять, не сон ли ему снится.       Подле двора для тренировок, засыпанным гравием, столпилось с десяток любопытствующих адептов Хуаньхуа, включая Цинь Ваньюэ и Ло Сяолуна, стоящих в опасной близости от сражающихся людей. Конечно, сражением это можно назвать с натяжкой, но для хрупкого вида девы нападение на прославленного Бога Войны являлось серьёзным испытанием.       Цинь Ваньжун напоминала дикую осу, поставившую себе цель ужалить Лю Цингэ острым тонким клинком. Но её противник только уклонялся и не видел необходимости обнажать оружие, ему хватало духовной силы, чтобы отбивать удары.       — Лю Цингэ, да что ж он… а?       — Куда это мы собрались? — хмыкнул Ло Бинхэ, ухватив собравшегося чуть ли не с террасы прыгать Шэнь Цинцю за ворот ханьфу.       — К-как куда? Их надо остановить!       — Зачем? Разве шишу выглядит так, словно собирается всерьёз атаковать?       — Но… — неуверенно пробормотав, Шэнь Цинцю вновь вернул внимание сражающимся. Его охватило беспокойство. — Но дева Цинь явно выглядит серьёзной в своих намерениях. Что вообще произошло?       — Ну, не только же мне быть единственным горячим пирожком, уходящим нарасхват.       Сравнение не сильно понравилось Шэнь Цинцю, он не постеснялся одарить Ло Бинхэ придирчивым взглядом и хлопнуть по руке, удерживающей его за ворот.       — И что это должно значить?       — Ян Исюань и Цинь Ваньжун сблизились за последнее время. Ну и… учитывая, что в мире совершенствования связь ученика и учителя довольно крепка, превосходя семейные узы, приходится порой прикладывать некоторые усилия, чтобы добиваться права быть с человеком, который тебе не безразличен.       — То есть?..       — Ну, скажем так, Цинь Ваньжун отстаивает своё право на симпатичного ей человека. И если ей удастся победить, Лю Цингэ отпустит Ян Исюаня, и тот сможет перейти в школу Хуаньхуа…       — Ты больной?! — Шэнь Цинцю ожидал всякого, но речь Ло Бинхэ, произнесённая с гордой улыбкой, повергла его в шок. От этого он даже не постеснялся в грубых выражениях. — Она никогда не победит Лю Цингэ! Как она вообще могла додуматься?..       — Хм, — ухмыльнулся Ло Бинхэ.       — Это ты?.. — не сдержавшись, Шэнь Цинцю хлопнул веером по лицу и возмущённо продолжил: — Ло Бинхэ, чем ты вообще думал?! Советовать хрупкой деве набрасываться на Лю Цингэ — да в каком месте это?..       — Учитель, посмотрите на них ещё раз и скажите, что вы видите.       — Вижу идиотизм, — не спуская возмущённый взгляд с Ло Бинхэ, отметил Шэнь Цинцю. — Сражаться деве за юношу? В нашем мире — ещё ладно, да и то, обходится без… сражений. Но это ведь совершенно иные реалии, да и вы вообще спрашивали мнение шичжи Ян?..       — Учитель, — мягким глубоким голосом обратился к нему Ло Бинхэ, накрыв плечо рукой, и переведя взгляд на сражающихся: — Посмотрите внимательно. И скажите, что вы видите.       Нахмурившись, Шэнь Цинцю всё-таки обернулся. Наблюдая за боем, он никак не мог взять в толк, отчего Лю Цингэ вообще согласился на подобный абсурд? Он не относился к людям, проявляющим снисхождение. А слабых предпочитал не замечать. Шэнь Цинцю лишь краем глаза засвидетельствовал участие Цинь Ваньжун во время битвы при хребте Майгу. Она действительно проявила воинственность, но во многом из-за воздействия кровяных демонических паразитов. Этого хватило, чтобы впечатлить Лю Цингэ?       Видно, что для лорда пика Байчжань Цинь Ваньжун не соперник, однако Шэнь Цинцю признал её целеустремлённость. Когда она попыталась сделать подножку, то пошла на уловку и, зачерпнув в ладонь гравий, следом метнула его в лицо Лю Цингэ. Подлый трюк, с песком бы сработало лучше, и это явно не тот козырь, которым стоило играть против гордого воина.       Видимо, это не пришлось по душе Лю Цингэ, и он отмахнулся от камней с большей духовной силой, чем следовало. Гравий отлетел рикошетом в стоящих поблизости наблюдателей. Осознав то, что вместе с камнями в направлении Цинь Ваньюэ и стоящего рядом с ней Ло Сяолуна хлынула волна духовной энергии, Лю Цингэ замешкался, отвлёкся. Однако Цинь Ваньюэ, не выказав ни единого намёка на беспокойство, молниеносным движением подняла трость, защищая себя и стоящих поблизости людей барьером.       Пыль поднялась под бледно-розовыми узорами энергии, на трости вспыхнули линии печатей и в следующий миг погасли. У Шэнь Цинцю на сердце отлегло, и его не оставило любопытство. Издалека он с трудом мог разглядеть выражение лица Цинь Ваньюэ, однако ощущал её боевой уверенный настрой. Она напоминала львицу, готовую защищать своего детёныша до последней капли крови.       Замешкавшись, Лю Цингэ в последний миг уклонился от тонкого лезвия меча, пролетевшего в опасной близости от головы — Цинь Ваньжун и вовсе не обратила внимание на инцидент, словно ничего не случилось.       Зевак становилось всё больше. У Шэнь Цинцю затаилось до боли неприятное чувство в груди, а тихий удовлетворённый смех Ло Бинхэ красноречиво говорил об одной неприятной вещи.       — Только не говори, что это всё подстроено… — пробормотал Шэнь Цинцю, — Бинхэ, там же твой сын.       — Знаю. И рядом с ним Цинь Ваньюэ.       — И это что-то меняет?       — Это меняет всё. Несмотря на полученные травмы и инвалидность, шимэй стала сильнее духом. Поначалу, как только я появился во дворце Хуаньхуа, она проявляла робость и смущение, когда меня видела, я сразу сообразил, что симпатичен ей. Цинь Ваньжун тоже испытывала ко мне некое любопытство. Они просили меня обучить их некоторым приёмам, потренировать — тогда это было сказано, чтобы привлечь моё внимание, но впоследствии я действительно начал их тренировать. Сяо Гунчжу это сильно раздражало… Но Сяо Гунчжу раздражало всё, включая собственное дитя. Винить я её не могу. Однако Лун-эру требовалась защита и забота матери, поэтому я назначил Цинь Ваньюэ его телохранительницей. Её симпатия к моей персоне приятна, но я подумал: чтобы не разбивать ей сердце, можно попробовать… переключить её внимание на кого-то другого. И этим кем-то стал Лун-эр, она полностью ушла в заботу о нём, заменив настоящую мать.       — Поэтому ты не боишься?       — Я боюсь. Всегда. Как боится и шимэй. После предательства Сяо Гунчжу и похищения Лун-эра, она не могла простить себя за случившееся. Она чувствует себя виноватой и готова на всё, чтобы загладить вину передо мной и Лун-эром. Что касается Цинь Ваньжун, я просто научил её брать своё и не сдаваться. Ну и, подходя к тому, что я пытаюсь донести Учителю, — ухмыльнулся Ло Бинхэ. — Я тренировал Цинь Ваньжун… а до этого три года Лю Цингэ тренировал меня.       — Значит… надеешься, что она выиграет, зная его слабые места? — усомнился Шэнь Цинцю.       Он почувствовал себя глупо, потому что Ло Бинхэ в очередной раз снисходительно улыбнулся. Эта загадочность его нервировала, но, когда Ло Бинхэ подступил ближе и накрыл широкой ладонью его поясницу, нервничать пришлось о другом.       Затаив дыхание и подобравшись, Шэнь Цинцю крепко сжал веер и разрывался между желанием отпрянуть и настучать по голове Ло Бинхэ. Но оттого, что Ло Бинхэ легонько прихватил его за бок, словно желая ущипнуть, у него всё тело онемело. Сердце пропустило удар.       — Забава в виде сражения за душу и тело бедного Ян Исюаня — это лишь приятный бонус, — приблизившись к Шэнь Цинцю на неприлично близкое расстояние и склонившись к его уху, Ло Бинхэ с удовлетворением произнёс: — Разве то, что вы видите, действительно похоже на бой, Учитель? Скорее на… тренировку, не так ли?       Шэнь Цинцю постарался собрать свои разбежавшиеся мысли, игнорируя жгущую жаром ладонь Ло Бинхэ. Тренировка… да, это напоминало тренировку, но что с того? Конечно, Лю Цингэ вряд ли бы согласился провести тренировочный бой с Цинь Ваньжун, он считал это пустой тратой времени, если противник не достигал его ранга. Но вот принять вызов, да ещё с реальным риском, что очарованный юной девой ученик переметнётся во дворец Хуаньхуа — такого он проигнорировать не мог. Это уже вопрос чести. А значит…       От пронёсшегося в голове озарения Шэнь Цинцю едва не потерял самообладание. И тем не менее глаза широко распахнулись, а веер застыл у рта, приглушив тихое:       — Ты… Бинхэ…       В голосе прозвучало разочарование. Шэнь Цинцю почувствовал подступающую к языку горечь. Нахмурившись, он даже не знал, как реагировать на происходящую действительность, на то, что Ло Бинхэ… использовал их?       — Это было низко, — заключил Шэнь Цинцю, демонстративно отстранившись и с откровенным недовольством воззрившись на собеседника. — Зачем прибегать к обману, если мы могли?..       — Что могли? Попросить Лю Цингэ провести показательный бой и продемонстрировать адептам Хуаньхуа, что сам Бог Войны способен снизойти даже до юной девы, дабы поделиться с ней боевым опытом? — смотря на Шэнь Цинцю, как на малое неразумное дитя, Ло Бинхэ не переставал с долей высокомерия и мягкости улыбаться. — Чушь. Он бы не стал.       — Если бы я попросил, сказал, что это приказ Юэ Цинъюаня…       — Он всё равно бы не стал, — сдержанно прервал его Ло Бинхэ и убрал с лица улыбку. — Учитель, только перед вами и, возможно, главой Юэ, Лю Цингэ сдерживается и старается вести себя вежливо и учтиво. Ему важна даже не школа Цанцюн, а вы оба. Думаете, стал бы он снисходить до Хуаньхуа, если вам с главой Юэ это не принесло бы никакой пользы? Да и если бы стал… то с каким лицом и настроем? Сейчас он пытается не навредить заклинательнице, зная, что она дорога его ученику. Она вызвала его на бой, не имея шанса победить, но проявив уверенность воина. Лю Цингэ человек чести, поэтому в этом бою ему важно лишь не дать ей победить. А как бы он себя вёл, если бы его заставили «потренироваться» с той же Цинь Ваньжун?       Шэнь Цинцю молчал, но, похоже, Ло Бинхэ ожидал, что он даст ответ. И, надо признать, объяснение имело под собой убедительные аргументы. Тем не менее Шэнь Цинцю не торопился открывать рот.       — Он бы отбил её, как… бейсболист бьёт битой по мячу. Он бы просто показал, что все вокруг ничтожны, а он такой один молодец.       — Тогда почему не попросить меня провести тренировочный бой?       — Потому что не вы учитель Ян Исюаня.       Шэнь Цинцю немного растерялся, на что Ло Бинхэ лишь сдержанно вздохнул.       — Показать, что Цанцюн и Хуаньхуа налаживают контакт — это одно. Но если у меня есть шанс помочь моим людям в личных проблемах, ничем не рискуя, и даже преумножая, я этим воспользуюсь.       — Тогда… мы-то для тебя кто?       Признаться, не такие слова ожидал услышать Шэнь Цинцю. Он понимал, как мыслил Ло Бинхэ, что для него, как главы дворца Хуаньхуа, первостепенно заботиться о своих людях и школе. Но отчего на сердце становилось тяжело? Будь Ло Бинхэ заклинателем Цанцюн, многие вещи стали бы проще. Не пришлось бы мучиться вопросами кто свой, а кто чужой? Подсознательно Шэнь Цинцю не мог так просто изменить мироощущения. Он всё ещё считал Ло Бинхэ своим учеником, что тот принадлежал пику Цинцзин, что он всегда будет слушаться своего учителя, что… будет рядом.       Задумавшись, Шэнь Цинцю позволил хмурому взгляду и грусти прорваться наружу. Он злился от бессилия, и ничего не мог поделать. Будь Ло Бинхэ адептом хребта Цанцюн, то не важно, демон он или человек, они бы защитили его, пошли против всего мира. Но как защитить того, кто находился во всеобщей немилости? Того, кто не носил белые одежды хребта Цанцюн?       Широкая тень скрыла от Шэнь Цинцю обзор на площадку, и в следующий миг он почувствовал, что охвачен крепкими, но аккуратными тёплыми объятиями. Прижав его к себе и накрыв затылок ладонью, Ло Бинхэ погладил его по волосам и заставил уронить голову на своё плечо.       — Вы те, кого я люблю. Вы моя слабость. Вы моя сила. Цанцюн уж как-то простоит без моей защиты, но вас я буду защищать, как свою семью. Вы с Лю Цингэ мне дороги… и я не откажусь от вас.       Шэнь Цинцю нахмурился, он не знал, как правильно реагировать, поэтому предпочёл промолчать.       — Спуститесь вниз, понаблюдайте за боем и убедитесь, что Лю Цингэ не загоняет до смерти Цинь Ваньжун, — улыбающимся голосом попросил Ло Бинхэ. — Можете пообщаться с адептами, если они того пожелают. Если нет — возвращайтесь, обсудим дела. А вечером жду тебя и Лю Цингэ для разговора. Не о работе, как ты можешь понять.       — Мне… привести его?       — Его приведёт шимэй Цинь, пусть пока помедитирует до вечера.       — Бинхэ, это…       — Я предупреждал, и ты согласился.       — Ну… согласился, но… А Лю Цингэ?..       — Он знает, что к чему, иначе бы не пришёл.       От услышанных слов Шэнь Цинцю невольно вздрогнул. Неосознанно втянув рукава ханьфу на плечах Ло Бинхэ, он нахмурился. Волнение разлилось по груди чем-то горячим и липким.       — Разговор может быть неловким, но мы поговорим, — произнёс Ло Бинхэ, а затем вдруг ухмыльнулся: — А если не захотите говорить, то я знаю, как заставить вас это сделать.       — Ло Б-Бинхэ! Ты!.. Ты же не говорил Лю Цингэ?..       — О-о, о ваших любопытных пристрастиях к верёвкам? Нет, конечно. Но мог бы показать…       — Бесстыдник! — оттолкнув Ло Бинхэ, Шэнь Цинцю возмущённо запыхтел. Замотав головой, одарил собеседника недовольным взглядом и постарался взять себя в руки. — Ты невыносим. Даже не вздумай об этом хоть одной живой душе обмолвиться.       — У-у, у меня есть компромат на Учителя…       — Я этот веер тебе… — взмахнув орудием угрозы, Шэнь Цинцю прищурился, а затем сообразил, что вёл себя неподобающе. Он не опустится до того, чтобы вступать в бессмысленные распри. — По губам тебе за такие слова настучу. Ты всё ещё мой ученик, а я твой Учитель. Не забывай об этом.       — Как о таком забыть? — мечтательно проворковал Ло Бинхэ и, помолчав, мягко улыбнулся. — Буду ждать, Учитель.       Шэнь Цинцю не смог долго смотреть ему в глаза и, обернувшись с невозмутимым видом, лишь взмахнул веером. А про себя молился, чтобы вечер не наступал как можно дольше…