Ошибка 404/502

       — Развернись.       Плечи Шэнь Цинцю дрогнули. Одежда бы спрятала эту нервную реакцию, однако теперь Ло Бинхэ видел ещё и то, как вздымалась грудь Шэнь Цинцю от участившегося дыхания. Неумело связанные вервия впивались тугими узлами в бледную кожу, на которой образовались красные следы.        — Развернись, — вкрадчиво повторил Ло Бинхэ, продолжая смотреть на пленника Водной тюрьмы немигающим взглядом.       Шэнь Цинцю нервно сглотнул, но продолжил стоять.       — Ты хочешь наблюдать за тем, что я буду делать? Пф. Ну ладно.       Стоило Ло Бинхэ сделать шаг навстречу, как Шэнь Цинцю поспешно отвернулся. Это нисколько не забавило, скорее, раздражало. Ло Бинхэ сократил дистанцию и, решив не церемониться, достал из-за пояса нож. Пропустив по лезвию духовную энергию, он принялся разрезать верёвки, которые лопались со вспышками искр. При каждом звуке Шэнь Цинцю нервно вздрагивал, напрягался, когда ощущал прикосновение тёплого металла.       Ло Бинхэ быстро освободил его от пут, и поспешно убрал нож, чтобы не спровоцировать Шэнь Цинцю на глупости.       — А теперь восстанавливайся.       — Зачем? — с нескрываемым презрением бросил Шэнь Цинцю. — Чтобы ты меня опять связал?       — Я могу связать тебя так, чтобы это не приносило дискомфорт.       — Мне не нужны твои одолжения.       — А мне не нужны твои капризы и истерики, — удручённо выдохнул Ло Бинхэ. — Я не такой человек, который безответственно будет подходить к делу… в отличие от тебя, Учитель. Поэтому предлагаю два варианта. Первый — мы поговорим как цивилизованные люди, обсудим произошедшее, и попытаемся… понять друг друга. Второй — я заставлю тебя говорить со мной.       — Если уж пытать меня надумал, зачем тогда освобождал?       — Пытать?.. Я ведь предлагаю варианты. В любом из них я не причиню тебе вреда, но, поверь, я смогу заставить тебя говорить. Ну так что?       — После всего, что ты организовал, как подставил меня и заточил здесь… — дрожа от накатывающей злости, Шэнь Цинцю обернулся и с осуждением бросил: — Ты не тот Ло Бинхэ, главный герой, которого мне следует бояться! Ты всего лишь его жалкое подобие. Можешь причинить мне боль, но я не…       — Знаешь, пока что только ты причинял мне боль, — перебил его Ло Бинхэ, одарив недобрым взглядом. Он говорил спокойно, в его глазах не было злости, однако раздражение постепенно обжигало грудь изнутри. — Но я тебя услышал. Повторюсь: я не наврежу тебе… но и не отступлю.       Заметив искру испуга во взгляде Шэнь Цинцю, Ло Бинхэ в какой-то степени даже надеялся на подобный исход событий. Потому что дьяволу в нём не терпелось насладиться моментом полной власти над человеком, который так жестоко с ним обошёлся.       Грубо схватив Шэнь Цинцю за плечо, он заставил его обернуться к стене. Встретив сопротивление, Ло Бинхэ применил духовную силу, заставив того вздрогнуть, а затем ухватил широкой ладонью за шею.       — Замри.       Голос упал на несколько тонов. Шум воды перебивал любые звуки, однако по дрожи, пробивающей тело Шэнь Цинцю, Ло Бинхэ отслеживал его частые вздохи. Он держал свою ладонь на загривке тонкой шеи, в то время как пальцы ощущали пульсацию крови. Шагнув вперёд и сократив расстояние до жалкого цуня (1 цунь ~ 3,3 см), Ло Бинхэ сквозь одежду почувствовал тепло, исходящее от Шэнь Цинцю. Склонившись над его шеей, он тихо вдохнул запах его кожи, отметив едва уловимое сладковатое звучание.       — Так ты не собираешься исцеляться? — полюбопытствовал Ло Бинхэ, задев тёплым дыханием ухо Шэнь Цинцю. В ответ последовала только нервная дрожь и молчание.       Ло Бинхэ опустил взгляд и притронулся кончиками пальцев к покрасневшему участку на пояснице. Шэнь Цинцю дёрнулся и шумно втянул воздух через нос, пытаясь отстраниться, однако надавившие на шею пальцы заставили его застыть. Не тратя времени зря, Ло Бинхэ принялся передавать духовную энергию через касание, заживляя стёртую докрасна кожу. Шэнь Цинцю молчал, не сопротивлялся, но и довольным его также нельзя было назвать.       Скользя пальцами по его изящной обнажённой спине, исцеляя простейшим заклинанием неприятные повреждения, Ло Бинхэ шумно выдохнул. Он с грустью вспомнил то время, когда смотрел на Шэнь Цинцю чуть ли не влюблённым взглядом, купившись на его очарование. Чувства делали людей слепыми. И даже сейчас, прекрасно понимая, что за человек перед ним находится, Ло Бинхэ ощущал, как в его груди просыпалась ноющая боль.       — Руки назад.       — Что?       — Руки. Назад. Наложи предплечья друг на друга.       — Предплечья?..       Нетерпеливо схватив Шэнь Цинцю за вышеупомянутые части рук, он свёл их у него за спиной, сложив вместе.       — Это — предплечья, — зарычал ему на ухо Ло Бинхэ, — не двигайся.       Даже несмотря на то, что Шэнь Цинцю являл собой изящество и грацию, его мышцы оказались невероятно крепкими. Ло Бинхэ чувствовал это через напряжение в его предплечьях.       Шэнь Цинцю упрямо молчал и не двигался. Видимо, после общения с Лю Цингэ заразился глупой гордостью, которая ослепила его и позволила Ло Бинхэ опутать предплечья несколькими узлами, лишая руки подвижности. Вервие бессмертных начало постепенно заглушать духовную энергию Шэнь Цинцю. Ло Бинхэ отмерил от узлов небольшой отрезок с ладонь и, удерживая его, принялся методично обвязывать левое плечо пленника. Завязав фиксирующий узел на удерживаемом ранее отрезке верёвки напротив позвоночника, Ло Бинхэ принялся оплетать правое плечо.       И только тогда, отпустив упрямство и показную обиду, Шэнь Цинцю, наконец, начал шевелить мозгами.       — П-подожди, — неуверенно пробормотал он, обернувшись, — а зачем ты мне связываешь руки?       Ло Бинхэ проигнорировал его вопрос, затягивая узел и от резкого натяжения заставляя Шэнь Цинцю распрямить плечи.       — Ло Бинхэ! Какого чёрта?!       Убедившись, что вервие сидит крепко и не перекрывает кровоток, Ло Бинхэ лишь вскинул взгляд, мрачно глядя исподлобья.       — Ло Бинхэ…       Вот теперь Ло Бинхэ чувствовал, как воздух стал слегка приправлен нотками страха.       С безразличием понаблюдав за возрастающей паникой во взгляде Шэнь Цинцю, Ло Бинхэ потянулся во внутренний карман ханьфу. Он принёс с собой не только новое вервие бессмертных — Шэнь Цинцю даже не смутило, что длина верёвок оказалась значительно больше необходимой. Широкая лента скользнула белой змеёй в воздухе и легла на глаза Шэнь Цинцю, который от неожиданности просто застыл на несколько секунд.       — Ло Бинхэ… прекрати…       И вновь Ло Бинхэ оставил его без ответа. Как и обещал, вредить своему учителю он не собирался. Ло Бинхэ не рассчитывал и на разговор, потому что… потому что раз с милым Ло Бинхэ, со своим учеником и преданным подростком, Шэнь Цинцю струсил поговорить касаемо Бездны, то стоило ли ожидать от него честности и открытости сейчас? Шэнь Цинцю настолько глубоко погряз во лжи и страхах, что самостоятельно ему оттуда вряд ли удастся выбраться.       Аккуратно подобрав длинные волосы Шэнь Цинцю и выпутав пряди, которые зажевало верёвкой, Ло Бинхэ скрутил их и заколол заколкой учителя. У Шэнь Цинцю была тонкая красивая шея, которую он вжимал в плечи и силился высвободиться из верёвок. Но он лишь проверял на прочность петли, которые всё крепче впивались ему в кожу. Отметив занятие бессмысленным, Шэнь Цинцю шумно выдохнул и произнёс:       — Ладно, этот Шэнь понял… Ты хочешь поговорить, давай поговорим. Точнее, ты хочешь услышать, что я был неправ и поступил плохо… Да, это так, но сам-то ты как поступил бы на моём месте? Ты… А!..       Схватив Шэнь Цинцю за плечо и развернув к себе лицом, Ло Бинхэ потянулся за новой верёвкой. Пока Шэнь Цинцю продолжал бормотать несуразицу, он связал широкую петлю тугим незатягивающимся узлом и накинул на его шею. Шэнь Цинцю замер и умолк в тот же миг. Ло Бинхэ скупо усмехнулся, завязав ещё один узел на один чи ниже, затем ещё один и ещё…       Из носа вырвалось тёплое дыхание, вздох прозвучал хищно и томно. Верёвку требовалось пропустить под ногами своей… модели… Ло Бинхэ нагнулся, и как только его руки коснулись бёдер Шэнь Цинцю, реакция не заставила себя ждать. Шэнь Цинцю рефлекторно отскочил, но далеко ему не позволила уйти петля на шее.       — Ло Бинхэ… Что бы ты ни делал… Что ты вообще делаешь?..       Обойдя Шэнь Цинцю и пропустив верёвку между его ног, Ло Бинхэ хищно хмыкнул и рывком натянул её. Застигнутый врасплох, Шэнь Цинцю сорвался на испуганный вздох и прогнулся в спине, чуть не упав вперёд. Но своей сильной рукой Ло Бинхэ не позволил ему потерять равновесие, обхватив со спины и надавив горячей ладонью на обнажённую грудь.       — Что-что-что… что ты вытворяешь со своим Учителем?!.. Живо прекрати это бесстыдство!.. Ло Бинхэ… Бинхэ…       — Бесстыдство? — наконец, подал голос Ло Бинхэ, в действительности перейдя личные границы и касаясь теплыми губами уха Шэнь Цинцю. — Учитель сам сказал, что этот ученик может делать с ним что угодно.       — Я не…       — К тому же Учитель хотел столкнуть этого ученика в Бездну из-за каких-то баллов и ругани Системы. И после этого смеет говорить о бесстыдстве?       Натянув верёвку посильнее и выдавив из Шэнь Цинцю жалобное мычание, заставляя сильнее прогнуться в спине, как будто в попытке избежать воздействия натяжения, Ло Бинхэ усмехнулся.       В общем и целом, главной целью данного шоу стояла необходимость напугать Шэнь Цинцю до усрачки. Заставить его прочувствовать беспомощность и страх, полнейшую уязвимость и потерю контроля над ситуацией. Прочувствовать то, что испытал сам Ло Бинхэ, когда его подогнали к краю обрыва над Бездной.       К побоям Ло Бинхэ не хотел прибегать, а к сексуальному насилию уж тем более — не настолько он низко пал, и не настолько ненавидел Шэнь Цинцю, чтобы сломать ему психику. Шибари виделось одним из подходящих вариантов. Практика несла в себе достаточно эротический подтекст, но давление верёвок, чувство скованности и беспомощности должны были сделать своё дело.       Какая-то часть Ло Бинхэ говорила, что это неправильно. Пусть он сам понимал, что сможет держать процесс под контролем и не навредит Шэнь Цинцю, тот-то об этом понятия не имел. Но Ло Бинхэ предлагал ему разговор. И, признаться, даже порадовался, что в своей привычке бежать от ответственности и принятия сложных решений Шэнь Цинцю угодил в силки из верёвок.       Шэнь Цинцю дрожал, шумно дышал, но силился держать себя в руках. Однако он так близко прижимался к Ло Бинхэ, что вызывал реакцию организма. Сладкое тепло разливалось внизу живота, но куда сильнее дурман кружил голову. Ло Бинхэ пришлось шумно выдохнуть, чтобы сбить спесь головокружения и продолжить делать обвяз тела.       Пальцы скользили по тёплой гладкой коже, пробегали по рёбрам, грубо затягивали вервие. Ему очень нравилось видеть Шэнь Цинцю, опутанного верёвками, это выглядело невероятно эстетично и сексуально. А ещё… грустно.       На Ло Бинхэ то и дело накатывали воспоминания о тех спокойных днях, проведённых на пике Цинцзин подле своего учителя. Он питал тёплую привязанность к нему, слепо поверив, что Система дала сбой. И она действительно дала сбой… но не тот, на который рассчитывал Ло Бинхэ. Просто очередной попаданец, такой же самозванец, как и он…       Шэнь Цинцю отнял у него не только светлый образ учителя, он забрал у него спокойную жизнь. А потом… он забрал у него Лю Цингэ. Хотя этот факт Ло Бинхэ вполне мог себе и надумать. Но увидев, как лорд пика Байчжань ревностно защищал Шэнь Цинцю от адептов Хуаньхуа, как он скалился на Ло Бинхэ и злился его присутствию…       После тех трёх лет…       Это было больно. Это было больно проглотить. Остаться невозмутимым… пока сердце бешено стучало от злости.       Руки легли на плечи Шэнь Цинцю и силой заставили того опуститься на колени. Игнорируя нервное бормотание, Ло Бинхэ усадил Шэнь Цинцю на пол и заставил его вытянуть ноги.       — Не надо… прекрати… прекрати, Ло Бинхэ… М-м…       Каждое движение провоцировало верёвки впиваться в кожу. Но куда мучительнее Шэнь Цинцю наверняка приходилось от узлов, которые впивались в его пах и ягодицы… от тех вервий, которые сдавливали его член и мошонку. Это вызывало не боль. Это так или иначе провоцировало эрекцию. Ло Бинхэ знал это по своему опыту.       С мучительной медлительностью Ло Бинхэ принялся оплетать ноги Шэнь Цинцю «рыбьим хвостом», но делал это не столько из-за садистского удовольствия — хоть и не без этого. А потому что каждый раз забывал, как правильно протаскивать петли. И относительно недавняя практика на одной очень эксцентричной и говорливой особе не сказать, что улучшила навык.       На обнажённых бёдрах плетение смотрелось бы лучше, да и эффект от соприкосновения с голой кожей был бы намного полнее. Но Шэнь Цинцю и так боялся своего ученика, и если бы Ло Бинхэ заставил его полностью обнажиться, это сломало бы его. Как бы не прельщал подобный вариант, цель у Ло Бинхэ стояла иная.       «И всё же… чёрт. Даже не полностью обнажённым он выглядит слишком хорошо», — оценив свои труды, с томным удовлетворением подметил Ло Бинхэ. Его ладони лежали поверх последнего узла и ощущали напряжение. Лишённый подвижности, потеряв свободу и контроль над собственным телом, Шэнь Цинцю из последних сил старался не выдавать испуганный вид. Но его страхи рвались наружу вместе со сбившимся дыханием.       Учитель находился в полной власти своего ученика.       Ло Бинхэ убрал руки и оставил Шэнь Цинцю, отойдя назад и присев на пол в позе лотоса.       Шум льющейся воды заполнял пространство. Воздух пропитался влагой и запахом страха, исходящим от Шэнь Цинцю.       Наблюдая за тем, как Шэнь Цинцю пытался безрезультатно высвободиться из пут, Ло Бинхэ с хищным прищуром скользил внимательным взглядом по его телу. Тугие вервия впивались в кожу, сдавливали, заставляя Шэнь Цинцю против воли делать более глубокие вздохи. В тени Водной камеры его кожа выглядела молочно-белой, на ней багровыми мазками выделялись соски.       Ло Бинхэ тихо усмехнулся. Шэнь Цинцю, к его удивлению, услышал это.       — Ладно, я понял… ты хочешь поговорить… давай поговорим, — перебивая бормотание с нервными вздохами, предложил Шэнь Цинцю. — Только сними с меня эти верёвки.       Сильнее извиваясь, Шэнь Цинцю лишь усугублял своё положение. Из узлов ему не выбраться, но каждое движение провоцировало путы глубже впиваться в эрогенные зоны. К тому же само ощущение полной обездвиженности давило психологически, могло вызвать панику.       Ло Бинхэ молчал, просто наблюдал.       — Ло Бинхэ! Этот учитель понял, что ты его сильнее, и что сейчас власть в твоих руках, но ради бога, что за бесстыдство?! — молчание собеседника подталкивало Шэнь Цинцю к злости. — Ладно… ладно, я понял, ты хочешь услышать, что я виноват. Да, я виноват… но у меня не было выбора! Я такой же заложник Системы, как и ты. Кто знает, что… что произошло бы, если ты не оказался в Бездне?.. Ты ведь стал сильнее, так? И ты знал, что ст-танешь сильным, а я?.. Что было бы со мной?..       За несвязным лепетом и шумом воды Шэнь Цинцю не услышал шорох одежды, не говоря уже о мягких шагах. Ло Бинхэ едва сдержал тяжкий вздох разочарования. Поэтому, зайдя своему пленнику за спину, он ухватился за связку вервий за лопатками и рывком натянул их.       С уст Шэнь Цинцю сорвался испуганный, и от того не менее эротичный, кроткий вскрик. В попытке освободиться он лишь усилил давление верёвок, рвано задышав, и с каждым выдохом выдавливая из себя тихий стон. Он даже сам не понимал, насколько вызывающе звучал.       Присев на корточки и ослабив натяжение вервий, Ло Бинхэ тяжко выдохнул и опалил обнажённую шею Шэнь Цинцю горячим дыханием.       — Ну и зачем ты оправдываешься? — упавшим голосом прошептал Ло Бинхэ. — Давай ты будешь хорошим мальчиком и прекратишь юлить.       — Что?.. Да как ты… — у Шэнь Цинцю аж дух перехватило от фамильярного обращения. — Я… я сказал, что сказал…       — Неправильно ты сказал, — прошептал Ло Бинхэ, принявшись с мучительной медлительностью натягивать верёвки, под давлением которых Шэнь Цинцю распрямил плечи и прогнулся в спине. — Почему ты ничего не предпринял, чтобы сберечь своего ученика, обычного ребёнка, от столкновения в Бездну?       — Я… Система…       — Нет-нет, — тихо и медленно протянул Ло Бинхэ. — Не надо оправдываться Системой. Как я понял, Система — некое божество, которое любит играть по правилам… и устанавливать эти правила. Под эти правила легко подстроиться, чуть сложнее играть по ним, и действительно в некоторых моментах затруднительно обойти. Но возможно. Если Система так сурова по отношению к тебе, то скажи на милость, почему для тебя она выставила штраф в каких-то двадцать тысяч баллов, а мне грозила едва ли не обнулить счёт при моём почти полумиллионе?       — Сколько?!               [Система не грозилась обнулить ваш счёт]               «Здрасьте, кто появился», — Ло Бинхэ бросил беглый взгляд на окно оповещения. В последние месяцы он и вовсе забыл о том, что его не били воображаемой лопатой по голове за малейшую оплошность.       Встав на колени для лучшей устойчивости, Ло Бинхэ сильнее натянул верёвки, которые с болезненным давлением сдавили Шэнь Цинцю. Начав дёргаться, словно рыба в сетях, Шэнь Цинцю путал вздохи с рваным мычанием, напоминающим стоны. Его голос звучал до неприличия высоко. Ёрзая и подрагивая, Шэнь Цинцю свесил голову на бок и дёрнулся несколько раз, будто при судорогах, после чего пришёл в себя.       Ло Бинхэ ослабил натяжение, полностью отпустив вервия. Однако ему пришлось стать для Шэнь Цинцю опорой, удерживая его в сидячем положении. Сдавив плечи своего Учителя и удержав его в сидячем положении, Ло Бинхэ проверил состояние узлов на предплечьях и плечах: не ослабли, не сместились. Верёвки, которые он предварительно смазал маслом, чтобы избежать чрезмерного натирания и травмирования кожи, не перекрывали кровоток.       Притянув к себе Шэнь Цинцю и позволив ему опереться о свою грудь, Ло Бинхэ дразнящим прикосновением кончиков пальцев провёл по правой ключице пленника. Шэнь Цинцю вздрогнул, склонил голову, а когда щекотка сместилась к груди, тихо промычал.       — Признайся, — склонившись над ухом Учителя, прошептал Ло Бинхэ, — ты просто безответственный лицемер, запудривший мозги ребёнку. А когда настало время действовать, с испуга обнаружил, что твоё «отложу до завтра» уже наступило. Ты столкнул Ло Бинхэ в Бездну, потому что являешься безответственным глупцом.       — Нет…       — Нет? Что «нет»? О-о… может, действительно, это я ошибаюсь, — с чрезмерной приторностью шептал Ло Бинхэ. Почти невесомо коснувшись кончиками пальцев живота Шэнь Цинцю, он провёл ими вверх, заставляя мужчину рвано втянуть воздух сквозь сжатые зубы. Шэнь Цинцю стал невероятно чувствителен. — Вероятно, глупец здесь я. Этот Ло ведь так наивно попался на твои манипуляции. Он был очарован твоей улыбкой, проникся добротой. Потерял бдительность, решив, что добросердечность Учителя вызвана сбоем Системы, а не его притворством. Скажи, Учитель, ты притворщик? Ты ни капли не сочувствовал этому Ло?       — Нет… нет, я не… нет… неправда… м-м…       Из-за верёвок, которые вновь пришли в натяжение и впились в кожу, Шэнь Цинцю жалобно замычал. Он уже не пытался отстраниться от Ло Бинхэ. Завязанные глаза помогали ему полностью сосредоточиться на физических ощущениях, а слова ученика отравляли его психологически.       — Бинхэ… я не хотел… мне правда жаль…       — О чём жалеет Учитель? — мягко спросил Ло Бинхэ.       Он ухватился за связку под руками Шэнь Цинцю, принявшись с мучительной медлительностью оттягивать её вверх. Из горла Шэнь Цинцю вырвался непростительно высокий стон, отчего выдержка Ло Бинхэ чуть не дала трещину. Покачав головой и отгоняя наваждение, которое подкрадывалось к нему хищным зверем, он напомнил себе о необходимости самоконтроля.       «Ох, мужик, начинай уже говорить, иначе у меня стояк появится…»       — Учитель… я жду ответ.       — Мне жаль… — едва уловимо прошептал Шэнь Цинцю, уронив голову на бок, словно желая спрятаться. — Я не хотел… я не подумал… я просто не подумал… ожидал, что всё само разрешится… прости… прости меня… я не хочу… не хочу умирать… ты же меня убьёшь, да?..       Что не слово, то судорожный вздох.       Ло Бинхэ помедлил с ответом, наблюдая за тем, как Шэнь Цинцю начал дрожать всё сильнее, задыхаясь в своих словах. Несмотря на то, что Ло Бинхэ использовал натяжение верёвок в качестве основной манипуляции, он не прибегал к чересчур сильным методам запугивания. А это значит…       «Он что, настолько меня боится?» — вознегодовал Ло Бинхэ. Но помня, что Шэнь Цинцю являлся неплохим актёром, сумевшим обдурить его однажды, Ло Бинхэ внимательнее присмотрелся к опутанному верёвками телу. Сместившись в сторону, он аккуратно ухватил Шэнь Цинцю за подбородок, поворачивая его лицо к себе — того аж передёрнуло от прикосновения.       Ло Бинхэ прикоснулся к повязке на глазах своего Учителя — влажная.       «Серьёзно? — благо, Шэнь Цинцю не видел сколь карикатурно от удивления вытянулось лицо его ученика. Ло Бинхэ закатил глаза и безмолвно выругался. — Я-то думал, он гениальный манипулятор, который отчего-то допустил оплошность и расслабился… но, похоже, я какого-то исекайнувшегося школьника довёл до истерики».       Заставив себя оградиться от желания тут же броситься срезать путы, Ло Бинхэ, отогнав жалость и эмоции, вернулся к своей роли. Стоило заканчивать «представление», однако это необходимо сделать правильно.       — Разве похоже, что этот ученик хочет вас убить, Учитель? — успокаивающе погладив собеседника по плечу, Ло Бинхэ продолжил: — Вы молодец, Учитель. Вы, наконец, признали свою ошибку. Это всё, чего хотел добиться ваш ученик — понять причину, по которой вы так поступили с ним, почему вы его обманывали. Вы молодец.       Поцеловав Шэнь Цинцю в макушку, Ло Бинхэ аккуратно отстранил его от себя, заставив найти самостоятельную опору.       — Этот ученик сейчас вас развяжет. Сначала ноги, затем освободит руки и перевяжет тело обычными петлями.        Узел за узлом, петля за петлёй — обретение свободы под шум льющейся воды давалось не сразу. Освободив ноги Шэнь Цинцю и убрав вервия с рук, Ло Бинхэ придержал его за плечи, помогая подняться.       — Вот так, поднимайтесь, Учитель. Вы сильный, осталось совсем немного. Постойте, пока я перевяжу вервия на вашем теле, — успокаивающим ровным голосом произнёс Ло Бинхэ, погладив Шэнь Цинцю по плечам. Но прежде, чем встать перед ним, он распутал все узлы за спиной, а также убрал ленту, прятавшую его глаза.       Встав перед Шэнь Цинцю и принявшись сосредоточенно заниматься верёвками, Ло Бинхэ изредка поглядывал на лицо своего учителя. Подёрнутый влажной пеленой взгляд оказался расфокусирован, длинные ресницы Шэнь Цинцю трепетали подобно крыльям бабочки. Дрожащими пальцами он ухватился за отворот ханьфу Ло Бинхэ, как за единственную опору. Держался Шэнь Цинцю из последних сил и моральных соображений.       Закончив с перевязкой, Ло Бинхэ довёл Шэнь Цинцю до кровати и, забравшись на неё, аккуратно усадил его рядом. Едва стоящий на ногах заклинатель чуть не свалился, он нервно вздыхал и жмурился, словно пытаясь спрятать подступающие слёзы.       — Тихо-тихо, всё хорошо, всё закончилось, не бойся… — чуть надавив на плечи Шэнь Цинцю, Ло Бинхэ терпеливо дождался, когда он подастся ему навстречу. Усадив его на кровать и дав выпрямить ноги, Ло Бинхэ обнял своего учителя со спины. — Не сдерживайся… плачь, кричи, обзывай меня. Если хочешь, можешь ударить… всё нормально…       Шэнь Цинцю цеплялся за его предплечье и сжимал с удивительной силой для человека, ограниченного в духовной энергии. Шумное нервное дыхание заполняло пространство вместе с плеском воды. Ло Бинхэ прижимался грудью к спине Шэнь Цинцю, ощущая его напряжение и скованность. Прошло несколько минут, прежде чем его учитель прекратил подрагивать и начал постепенно восстанавливать ровное дыхание.       — Испугался, да? — задал риторический вопрос Ло Бинхэ, прислонившись лбом к затылку Шэнь Цинцю. Ответа не последовало. — Вот и я испугался, ощутив всю глубину отчаяния и беспомощности, когда ты направил на меня лезвие меча и попытался столкнуть в Бездну. Хм. И по факту тебе это удалось… Если бы не Лю Цингэ, возможно, я бы сейчас с тобой не разговаривал. Ну или мне хотелось бы делать что угодно, но не говорить с тобой…        — Я не…       Едва различимый шёпот так и растворился во влажном воздухе, Шэнь Цинцю проглотил остаток фразы и вжал шею в плечи. Сколь бы странным ни выглядело нынешнее положение, Ло Бинхэ не постеснялся притянуть Шэнь Цинцю ещё ближе, чтобы тот полностью завалился на него. Шэнь Цинцю напрягся, но сопротивляться не стал.       — Я принимаю твои извинения, — прошептал Ло Бинхэ.       Дотянувшись до верхнего светлого халата, лежащего на кровати, он ловким движением накрыл им Шэнь Цинцю, который поспешил прижать ткань к своей груди.       — Тебе хоть было двадцать лет, когда ты сюда попал? — спросил Ло Бинхэ.       — Конечно было, — с обидой в голосе чересчур поспешно пробормотал Шэнь Цинцю, — я не какой-то малолетка.       — Хм, — только и улыбнулся Ло Бинхэ.       «Значит, дай бог только двадцать ему и было…»       — А… тебе? Тебе сколько?..       — Побольше твоего будет, — туманно отозвался Ло Бинхэ.       Ему не хотелось называть конкретную цифру, которая лишний раз напомнила бы ему, что он ушёл из прежней жизни слишком рано. Сейчас бы ему было больше тридцати, наверняка бы переживал взлёт по карьерной лестнице, мог бы руководить своим отделом или, обхитрив отца и попросив денег взаймы, открыть своё издательство. Но жизнь повернулась к нему куском металлического жалюзи, и вместо того, чтобы презентовать чужие книги, он попал в историю одной из них. Забавно.       — Зачем… ты сделал это со мной? — отвлёк его от рассуждений тихий голос Шэнь Цинцю. — Это же… это… такое бесстыдство…       — Я не вижу в этом ничего постыдного, — буднично отозвался Ло Бинхэ, — это биохимия и физиология. А отвечая на вопрос… Ты отказывался говорить со мной. Упрямился, ушёл в глухую оборону. Что мне оставалось? Бить тебя?       — Лучше б побил… — удручённо пробормотал Шэнь Цинцю, подтягивая к себе ноги и обхватывая их под длинной тканью халата. Уронив голову на сложенные перед собой руки, он пробормотал: — То, что ты сделал, это… как мне теперь забыть этот позор? Я… я не такой, ясно? Я вовсе не… мне просто было страшно, а не…        — Верно. Тебе было страшно. Ты был словно оголённый провод. Мне лишь оставалось надавить на слабые точки. Я могу расписать с научной точки зрения твои переживания, если тебе станет проще…       — Не надо. Боже… и ты так просто признаёшь, что манипулировал мной?       — Да. Я могу признавать эти вещи. А ты — нет. Именно поэтому ты сейчас сидишь здесь, рыдаешь и прижимаешься ко мне, словно побитый пёс.       Ло Бинхэ говорил с улыбкой, и его слова задели Шэнь Цинцю за живое, заставив ещё сильнее напрячься. Сжав в пальцах плотную ткань ханьфу, прикрывающую ноги, он с напускным раздражением зашипел:       — Да как у тебя язык поворачивается так разговаривать со своим Учителем?       На губах Ло Бинхэ растянулась удовлетворённая улыбка, взгляд вспыхнул томной искрой. Чуть отстранившись и облокотившись о руку, он склонил голову и наблюдал за россыпью тёмных длинных волос на изящной красивой спине, опутанной вервием. В груди разлилось тепло. Всё же ему удалось правильно разыграть карту и прокатить Шэнь Цинцю на эмоциональных качелях с крутыми поворотами к назначенной цели.       Ло Бинхэ вдруг вспомнил это странное чувство зачарованности. Несколько лет назад он с нежностью любовался своим Учителем, ощущая, как зарождается платоническая симпатия. Сейчас же на углях тех угасших чувств зарождалось что-то новое. Или же воскресало забытое старое?       После перемещения в этот мир Шэнь Цинцю стал для Ло Бинхэ той семьёй и поддержкой, которой ему так не хватало в прежней жизни. Из-за этого он почти полностью ослеп к пониманию, что перед ним мог — и находился — далеко не искренний в своём поведении человек.       А сейчас, сидя рядом с Шэнь Цинцю, который, наконец, открылся перед ним… Очень противоречивые чувства. Наблюдая за тем, как он накидывает на плечи халат и кутается в нём, стараясь спрятать наготу, Ло Бинхэ с грустью отвёл взгляд.       Действительно… он и сам запутался в своих чувствах.       — И что теперь? — оборвал тишину Шэнь Цинцю, обернувшись к Ло Бинхэ. — Я застрял здесь из-за тебя. И моя репутация из-за тебя висит буквально на волоске.       — Из-за меня? — недовольно изогнул бровь Ло Бинхэ.       — Ну, не из-за тебя, но… ты ведь поспособствовал всему вот этому…       — Не переживай, я вытащу тебя отсюда, — с будничной уверенностью произнёс Ло Бинхэ, однако взгляд, который он уронил, выглядел напряжённым. — Только… скажи мне одну вещь. Меня это интересовало уже давно, а Система выдавала лишь ошибку на этот запрос. Помимо нас двоих… здесь есть ещё кто-то?       — …       Красноречивое молчание вкупе со взглядом, который Шэнь Цинцю торопливо отвёл от собеседника, послужило лучшим ответом.       «Серьёзно, блядский цирк какой-то».       — Значит, есть. Кто? — голос прозвучал низко, даже немного угрожающе.       — …Ло Бинхэ…       — Учитель, прошу, не разочаровывайте своего ученика вновь, — перебил собеседника Ло Бинхэ, решив надавить на больное для ускорения процесса. — Этот ученик хочет, чтобы отношения с Учителем стали открытыми.       — Я… — Шэнь Цинцю задумался в молчании, устало выдохнул. — Я скажу, но… если и ты… тоже скажешь, кто ты.       — Разве так важно наше прошлое?       — Важно, учитывая… учитывая кто…       — Я редактор, — вздохнул Ло Бинхэ, заставив Шэнь Цинцю удивлённо оглянуться на него. — Редактировал эту новеллу в офисе, когда мне на голову свалилось жалюзи.       — Редактор… — в задумчивости повторил Шэнь Цинцю. Услышанное заставило его слегка расслабиться. — Теперь понятно… ха… ну, тогда вы можете знать друг друга.       «Знать?» — напрягся Ло Бинхэ, оставив вопрос неозвученным.       — Это лорд с пика Аньдин, Шан Цинхуа. Он… ох… он автор этой новеллы.       Звенящую тишину разбивал звук падающей воды.       В лице Ло Бинхэ практически не изменился, да и не сказать, что новость вызвала у него невероятное потрясение. Он молча хлопал ресницами, смотря на Шэнь Цинцю, которого начинало беспокоить молчание. А затем, уронив голову, Ло Бинхэ тихо усмехнулся, что по итогу переросло в нервный смех.       — Ло Бинхэ… пообещай, что не сделаешь ничего дурного. Я понимаю, что ты… или, точнее, уже Вы старше меня, но… прошу…       — Учитель, — мягко перебив Шэнь Цинцю и вернув ему внимание, Ло Бинхэ очаровательно, ласково улыбнулся. Заметив, что прядь волос учителя была зажата между верёвками, Ло Бинхэ аккуратно освободил её и продолжил: — Ученик не может быть старше своего Учителя. Этот Ло ваш ученик, а вы его Учитель. Как я и сказал, прошлое не имеет значения, уж тем более для этого ученика и Учителя.       — Бинхэ…       — Раз мы говорим начистоту, то я скажу это лишь один раз. В том мире у меня была большая семья, но по тем или иным причинам я потерял все связи с близкими и дорогими людьми. За несколько месяцев до того, как оказаться здесь, со мной произошёл… неприятный случай, и от меня ушла та, кого я любил всем сердцем. Я продолжаю себя винить, хотя моей вины здесь нет. Поэтому… то время, когда ты улыбался мне, заботился как об ученике и наставлял… правда, очень хреново, но всё же… Я чувствовал себя… любимым. Как минимум частью чего-то, хоть и пришлось помахаться кулаками с Мин Фанем. Мне казалось… я обрёл дом. Семью. Друзей.       — И я отнял это у тебя.       — И Учитель отнял это у меня, — с мрачным смирением вздохнул Ло Бинхэ. — Хотя я сам виноват, потому что Система всегда повторяла, что Учитель — злодей. Я купился на ложь, и в этом только моя ошибка, нужно было смотреть между строк и не обольщаться. Я поддался слабости и поплатился.       — Бинхэ…       — Не стоит. А вот о чём действительно следует задуматься Учителю, так это о том, что он продолжает водить за нос близких ему людей. Перестань подавать странные сигналы Лю Цингэ.       — Да никакие сигналы я не подавал.       — Объясняться будешь с ним, а не со мной, — сказал Ло Бинхэ, похлопав Шэнь Цинцю по плечу и сполз с кровати. Поднявшись, он тяжко вздохнул, оттягивая задать вопрос, который ложился тяжёлым камнем на сердце: — Учителю… нравится Лю Цингэ?       — Нравится?.. Ну, да, он… А, то есть в этом плане… нет, конечно, я не… я не по… Я гетеросексуал, поэтому и считаю, что то, что ты со мной делал — это какой-то верх бесстыдства.       — М-м. Я запомню, — холодно отозвался Ло Бинхэ.        Он и сам не знал, что думать. Слова Шэнь Цинцю прозвучали столь неуверенно, что и не поймёшь, оскорбился он или смутился. Опять он увиливал от прямого ответа. Боялся чего-то. Но потакать его эмоциональной нестабильности Ло Бинхэ не горел большим желанием. Он запомнил ответ. И если Шэнь Цинцю опять начнёт увиливать или убегать от проблем, которые заварит в крутую кашу, ему придётся самостоятельно разбираться с последствиями.       — Вам стоит знать только одно: я защищу вас и вызволю из дворца Хуаньхуа. Вы вернётесь домой на пик Цинцзин в целости и сохранности. А если кто-то посмеет навредить вам… — обернувшись, Ло Бинхэ одарил Шэнь Цинцю улыбкой, в которой веяло холодной угрозой. — Этот глупый Учитель дорог этому ученику. И если кто-то навредит ему… этот ученик сполна отомстит обидчику. Обещаю.