***
Хосок незаметно скрылся от остальных на заправке. Все объяснения он оставил на Куина, а сам сел в одну из машин своих подчинённых и отправился обратно в город. Ехать нужно было где-то два с половиной часа. Буквально через пятнадцать минут ему позвонил Намджун. Хосок поначалу не хотел брать, ведь он вроде как по-тихому свалил и должен омтаваться недоступным, но когда Ким написал, что это срочно и о его тайных похождениях с Юнджи и Остой уже знает, Хосок сам набрал ему. — Хосок, тебе придётся развернуться, если ты уже направляешься в другой город. — Уже развернулся. А что случилось? — Знаешь Ёнджуна? — Само собой, — Хосок напрягся. — Он вырубил Чимина, Тэхёна и Джина, связал Чимина и Джина, а Юнги он… — Намджун прервался, не смея сразу произнести это. Хосок побледнел. — Что он сделал с Юнги? — Мягко говоря, порвал ему задний проход. Не слишком сильно, так что за здоровье Юнги беспокоиться не надо. Врач уже сделал всё необходимое. — Всмысле… порвал? — у Хосока голос дрогнул. К горлу начали подкатывать слёзы, а в груди ярость забурлила. — Пристегнул его к кровати наручниками и изнасиловал, — на одном дыхании произнёс Намджун и замолк. — Дживон, — тело Хосока напряглось, когда он посмотрел на водителя, — Прибавь газу. Джун, побудь рядом с Юнги, пока я не приеду. Посиди в зале или на кухне — где хочешь. — Понял. Буду ждать тебя!***
— Килла… Да, точно! Килла! Тебя довольно долго искали, — Минсок листал статью в телефоне, пока Сонги протирал измученное тело девушки влажной тряпкой, — Ты изначально с Ким Намджуном тусовалась. Потом тесно подружилась с Чон Хосоком, вступила в банду, занимала управляющие должности и там, и в мафии и при этом была одной из нас… Ты слишком сильно преуспела в этом! И ведь никто даже не догадывался, пока мы не решили слегка оголить твоё тело для вечеринки! Но, прошу заметить, ты сделала нам вечер! Вот Ёнджун обрадуется! — Остановитесь… — слабым голосом прохрипела Килла, — пока не поздно… я не желаю вам зла… я никому его не желаю, — она громко сглотнула, — Но если не остановитесь, вы пожалеете! — Обязательно! Только сначала разузнаем о шайке, в которой ты состоишь! Сонги, у нас есть адреналин?***
— Куин долго не возвращается, — заметил Оста. — Да и Хосока что-то не видно! Какие у него там дела появились?! Оста незаметно для девушки усмехнулся и толкнул в щёку кончиком языка. — Предлагаю пойти и самим забрать вакцину. Этаж мы знаем. Квартиру тоже. — Хорошая идея! Заодно Куина проверим! Оста и Юнджи вышли из машины и прошли в здание, поднялись на лифте на нужный этаж и очень тихо подошли к необходимой двери. Оста достал из кармана отмычку и открыл её. Пара зашла внутрь, старалаясь вести себя очень тихо. — У них там вроде всё спокойно, — прошептала Юнджи. Оста кивнул и подошёл к холодильнику. Парень достал оттуда капсулы и положил в карман. — Пойдём. Куин потом сам разберётся… — Стой! — Юнджи схватила его за руку, — Кажется я слышу плач и скулёж! — Это не важно! — зашипел Оста. Он перехватил руку девушки и вывел её из квартиры, а затем вошёл с ней в лифт. — Куин в опасности! — шёпотом воскликнула Юнджи, как только лифт тронулся. — Мы тоже, Юнджи! Мы тоже в опасности! Вся страна в опасности уже тридцать лет! И что теперь? Нам за каждым Куином бегать?! — Но он же член нашей команды! — уже громко возразила девушка. — Юнджи, я тебя и Хосока предупредил о том, что могут быть жертвы! Хоть ты, пожалуйста, пойми! — Куин — это член команды Хосока! Он бы точно такого не одобрил! — Хосок сбежал от нас к своему Юнги. Ему похуй на спасение страны, если из-за этого может пострадать его несчастный любовник! Детский сад! — Ты что, хотел убить Юнги? — Юнджи была возмущена до ужаса. Её лицо краснело с каждой секундой, а кулак свободной руки сжимался всё сильнее, — Ты не спаситель страны! Ты монстр! — Ты тоже можешь стать монстром, Юнджи. — Не путай мою способность, которую я использую во благо, с проявлением жестокости и равнодушия! Ты самый ужасный человек, Оста! Самый! Лифт спустился на первый этаж. Парень вновь грубо обхватил кисть Юнджи и вытащил её на улицу. Девушка попыталась вырваться, но ничего не вышло. Оста был намного сильнее её. Впервые в жизни она почувствовала, что уступает «сильному полу». Всегда думала, что может превзойти любого качка с огромным весом. Но глядя на такого худенького, невысокого и не то что бы накачанного Осту, который ведёт её, послушную овечку, за собой, ставит крест на её чувствах, ей вдруг стало тошно. От самой себя и от этого самого парня, которого, если знать его настоящий возраст, и парнем-то назвать нельзя! Да и к тому же он был некогда самым обычным трупаком, чьё тело валялось под мостом. Почему же он намного сильнее её? — Оста! Остановись! — крикнула она в сердцах, когда они вышли в огромную толпу людей и тут же, опомнившись, замолчала. Несколько десятков глаз обратились к ним. Многие начали шептаться, копаться в телефонах. Оста, поняв, что его, а, скорее, её узнали, рванул с девушкой в противоположную от машины сторону, чтобы скрыться. «Отлично! Теперь нас будут искать! Этого ещё не хватало! Лучше бы реально один ушёл!»***
Юнги проснулся, когда понял, что ему чего-то не хватало. Чего-то важного, знакомого. Он аккуратно поднялся с кровати и прошёл в гардероб, откуда взял любимую Хосоком чёрную кофту с нашивками и обратно пошёл на кровать. Возможно, со стороны это выглядело очень глупо — то, как Юнги сначала крепко обнимал вещь, зарывшись в неё носиком, чтобы почувствовать так полюбившийся ему аромат тела. Затем и сам надел эту кофту, начиная обнимать себя обеими руками. Хоть и немного, но это помогло ему удовлетворить яростное чувство в груди и ненадолго уснуть, зарывшись с головой в одеяло на той стороне, где обычно спал Хосок. Но пробудился он через полчаса не от каких-то собственных переживаний, а от открывшейся двери и шагов, которые быстро и уверенно начали направляться к нему. Юнги не захотел вылезать из одеяла. Во-первых, он неплохо устроился и наконец мог отдохнуть, чтобы привести организм в порядок, а во-вторых, вошедший, будь то врач или Намджун, возможно, отстал бы от него, увидев, что тот спит. Но чего парень никак не ожидал, так это того, что вошедший заберётся к нему под одеяло, обнимет со спины всеми сушествующими конечностями, крепко прижмёт к себе и прошепчит на ушко таким волнующим, мягким и знакомым голосом: — Малыш, я вернулся! Прости, что оставил тебя! И снова по телу начнёт разливаться согревающее тепло, бабочки поднимать в демографию в и так переполненномими животе, а сердце биться в такт чужому дыханию.