***
Заплаканный пепельноволосый парень лежал на заботливо предоставленном плече Тэхёна и задумчиво смотрел в одну точку, прикусывая губы. — Да ты не волнуйся! — успокаивал Ким, — Хосок-хён скоро вернётся. Мне кажется, он просто немного погорячился. Он вообще бывает довольно резким и неожиданным. Но он всё ещё любит тебя. — Знаю, что любит. Он и раньше говорил об этом. А я понял свои чувства к нему только сейчас… — Я и не знала, что можешь быть таким чувствительным, — Эрика с сочувствием посмотрела на Мина, который незамедлительно кинул на неё свой суровый, хоть и уставший, взгляд, — В любом случае, давайте решим, что нам делать. Будем рассказывать остальным? — Нет уж! — мотнул головой Юнги, — Об их уходе никто, кроме нас не знает. Если ненастоящий Чонгук решил уйти молча и никого, кроме Хосока и Юнджи не брать, значит на то были причины. — А если они не справятся? — заволновался Тэхён. — Значит, остальные и мы в том числе — тем более. — Давайте поговорим о более важном и разрешимом! — воскликнула Эрика, сражая парней решительным взглядом, — Почему это Куки ушёл, а вместо него сейчас сидит левый парень! — Этот «левый парень» наконец своё тело обратно получил. — Всмысле «своё»? — не понял Тэхён, — Ты что-то знаешь? — А то! Правда, меня просили вам этого не рассказывать… — Меня тоже Куки просил ничего не рассказывать, но я же поделилась с вами! Из разумных соображений, конечно! — выдала Эрика и с любопытством подсела поближе к столу, за котором все сидели, — Так что рассказывай! — Тебе это может не понравиться, — предупредил Юнги. — Да всё равно! Выдавай уже правду!***
Чонгук вздрогнул, ощутив чужую руку на своём плече. После ухода Эрики он, будучи не в силах посмотреть на Намджуна, повернулся к нему спиной, оперевшись рукой о ближайшую стену. — Чонгук, посмотри на меня, — вроде как вежливо попросил Ким, однако холодный страх пробрал тело парня насквозь, покрывая его мурашками. Чонгук неуверенно повернулся к Намджуну и опустил взгляд на вздымавшуюся грудь, остерегаясь поднять его выше. — Ты же понимаешь, что между нами тогда произошло недопонимание? Я хочу просто поговорить об этом. Ты, возможно, меня неправильно понял. Возможно, и я тебя. «Ты опоздал…» — Чонгук не решился произнести это вслух, — «Но я всё равно хочу услышать всё, что ты хотел сказать Осте. Так что…» — Давай, — парень постарался ответить как можно более холодно, будто был предыдущим хозяином тела. Намджуна удивило, что Чонгук неожиданно согласился. И довольно быстро, что было ему несвойственно. — Хорошо. Итак, у нас перед тем, как ты ушёл, убив моего Кошмара, был половой акт. У Чонгука комок к горлу подкатил. По факту, Намджун тогда занимался сексом с Остой, хоть и в его теле, которое на воспоминания отозвалось ещё более приятными позывами, чем были до этого. — Понравилось? — Чонгук наигранно хмыкнул, изображая Осту, а у самого сердце колотило так, что парню казалось, будто скоро и вовсе вырвется из груди и выпадет на пол вместе с лужей перекачиваемой крови. Возможно, это, конечно, всё побочный эффект от возвращения контроля над телом, но что-то Чонгуку подсказывало, что находись он в своём теле все три года, сердце реагировало бы точно так же. — У тебя прекрасное тело… — Не у меня, — поправил Чонгук, вполне, однако, довольный комплиментом. — Да. И разум твой тоже прекрасен. Я насладился тобой сполна. Чонгук громко выдохнул, растеренно отведя взгляд от груди мужчины. — Мне… обрадоваться? — Просто знай, что ты мне небезразличен. Именно ты, а не настоящий Чонгук. Думаю, я тебе тоже нравлюсь. Глаза Чонгука расширились, он тяжело выдохнул в очередной раз, пытаясь себя успокоить. — Вовсе нет. Я тебя ненавижу. Неожиданно, правда, Ким Намджун? — Ненавидишь? — мужчина подошёл ближе, а щёки Чонгука предательски зарделись, — Знаешь, мне всё равно на твоё прошлое и на то, как ты выглядишь. Я уверен, что у тебя сохранилось тело. Перейди в него и освободи Чонгука. И тогда мы сможем быть счастливы. Втроём: я, ты и Эрика. А с Дисовскими мы разберёмся, обещаю! — Зачем же мне возвращаться? Я могу побыть и в таком теле! — Ты обещал Чонгуку. А мне жаль его.Так вот в чём дело…
Чонгук не выдержал. Он обеими руками оттолкнул от себя Намджуна и, посмотрев прямо в его кофейные глаза, прокричал рваным от выскочивших слёз голосом: — А мне не нужна Ваша жалость! Оста сегодня освободил меня, вернув своё тело, и я вернулся, думая, что мне здесь будут рады! А по факту я облажался! — не дожидаясь ответа от опешившего мужчины, Чонгук забежал в ванную и закрылся в ней, моментально скатываясь на пол в мокрую тряпочку.***
Отель, в котором остановились Юнджи, Оста и Хосок, был стареньким, но вполне приличным. А главное — недорогим. Его владельцем была женщина уже преклонного возраста, которая редко смотрела телевизор, читала газеты — в общем совсем происходящим не интересовалась и преступников в лицо никогда не видела, что явно было группе на руку. Хосок расплатился за три дня карточкой, которую всегда носил с собой. А бумажные купюры вообще были у него чуть ли не в каждом кармане. Он мог запросто забыть телефон, однако деньги брал с собой рефлекторно, практически не задумываясь, наученный горьким жизненным опытом. Его семья раньше была довольно богатой, пока однажды, вернувшись домой, не обнаружила разорённую квартиру. И проделали это далеко не воры… Родители Хосока впринципе были неподвластны государству. Себе они прививку с Кошмаром не делали, купив поддельные карточки, правда с сыном того же проделать не удалось, но ему, как мы уже давным-давно знаем, с Кошмаром повезло. Возможно, в этом тоже была их заслуга. Вот поэтому парень, приняв данную ситуацию к сведению, всегда брал с собой деньги, чтобы не дай Джей он не остался ни с чем. — Каков наш план? — спросил у Осты Хосок, как только они собрались втроём в маленькой комнатушке. — Отсидимся здесь, пока я в себя не приду, а после в соседний город поедем. Правда, с дорогой у нас сложности могут быть. — Их не будет. Куин поедет туда же через три дня. Ему по работе надо. Он нас подбросит. — Раз всё решил уже, зачем план спрашиваешь? — Так а дальше нам что делать? Мне это интересно. — Об этом… На самом деле, я хотел бы, чтобы каждый из вас высказался. А я потом расскажу, как сам вижу это. — Что ж, — Юнджи звонко хлопнула в ладоши, — Думаю, что валить президента в госздании не такая уж и хорошая идея, поэтому я пришла бы на одно из мероприятий, им посещаемых, и аккуратненько из винтовки выстрелила бы ему в голову. — Ага! Осталось понять, как мы на это мероприятие попадём! — не согласился Хосок и предложил свою идею: — Предлагаю забраться к нему в разум и прикончить там. Думаю, такое вполне возможно. — Может, и возможно, — пожал плечами Оста, — Но я бы поступил проще. Просто вколол бы ему запрограммированный нами Кошмар. Можно и с помощью винтовки… — тут он всерьёз задумался над данной идеей. — Предлагаешь создать чудо-зелье? — глаза Юнджи заблестели сомнением. — Это не так уж и сложно. Просто нужно найти такое «зелье», какое убило бы Кошмара. А там можно и чью-то несчастную душонку к этому подмешать. Но нужно вовремя её из болота вытянуть. Проще говоря, когда дышать перестанет, а сердце биться будет. — У Юнги была такая вакцина. Она осталась в его квартире как раз в том городе, куда нам надо. Но насчёт её эффективности я не уверен, — ответил Хосок, — Кошмара никакими химическими веществами, кроме тех, что холод воспроизводят, не убить. Это же душа по сути! — Убить химически душу и правда невозможно. В значении: вовсе прекратить её существование. А вот что касается холода, к примеру, с помощью него можно из Кошмара всё духовное убрать, что государство и делает. Если Юнги удалось создать данную вакцину, то она очень даже поможет. Правда, тут придётся самим жизнью рискнуть. Точнее, душой, что вовсе сможет закончить наше существование. — И каков шанс на смерть? — решился спросить Хосок. — В одиночку — шестьдесят пять процентом, вдвоём — тридцать семь, а втроём — около шестнадцати. Конечно, шестнадцать процентов не гарантируют, что все вернутся живыми. Они показывают процент смертности одного конкретного человека. — Всё равно — чем больше, тем лучше. Надо было ещё Чимина позвать… — ответил Чон. — Тогда бы процент смерти каждого участника достиг бы пяти процентов. Но Пак Чимина мы с собой не брали. Так что, бойтесь шестнадцати процентов, коллеги! А до тех пор давайте насладимся маленькой свободой!