***
Эрен Йегер, как и планировал, заполучил силу титана Молотобойца, благодаря помощи разведкорпуса. Как Серена и предполагала, вскоре, на острове Парадиз началось восстание. Многие элдийцы поддерживали идеалы Эрена Йегера, гордо называя себя Йегеристами. Свергнув всю военную верхушку, они встали у власти во главе с Флоком Форстером. Благодаря наставлениям Серены, Дариус Закклай остался жив и был заключен в темницу, под стражу, вместе с остальными приверженцами былой власти. Когда на Парадиз явились марлийцы с ответным ударом, на острове начался кошмар наяву. Тогда, многие люди погибли, окропляя землю своей кровью. Несмотря на то, что Серена тщательно проверяла вино, которое доставляли на Парадиз с Марлии, некоторые элдийцы все же были обращены в неразумных гигантов. В то время, пока девушка следила за Зиком, в поисках Эрена Йегера, антимарлийские добровольцы продолжали добавлять в бутылки с вином спинномозговую жидкость Зика и отправляли новые поставки на Парадиз. Уверенные в том, что Серена все тщательно проверила и заменила бутылки, солдаты пропустили последнюю партию на остров, позволяя местным аристократам испробовать заморский напиток. Сама же военная верхушка, проинформированная всей ситуацией, не решилась пробовать такое вино. Благодаря этому, большинство из солдат остались невредимыми. Впрочем, были и те, кому повезло меньше. Сослуживцы капитана Леви, что находились с ним в лесу, сторожа Зика Йегера, все же обратились в гигантов, решив из всех поставок вина испить самую последнюю. При попытке сбежать, Зик был задержан капитаном Леви, а после, сам капитан пострадал от взрыва громового копья. Его нашел отряд Йегеристов, вместе с командующим Смитом и майором Ханджи, что были взяты ими в заложники. Воспользовавшись случаем, когда Флок отвлекся на Зика Йегера, Смит и Ханджи скрылись вместе с капитаном Леви в русле реки, а после майор оказала брюнету первую помощь. Уповая на то, что течение реки убьет разведчиков, отряд Йегеристов, вместе с Зиком Йегером, вернулся обратно в город, чтобы противостоять солдатам Марлии. Пока Эрен Йегер сражался с Бронированным титаном и титаном Челюсти, Оньянкопон освобождал пленных разведчиков. Пришедший в Шиганшину Звероподобный титан уничтожил весь флот Марлии, сбивая их дирижабли, а после, использовав «Крик», обратил в неразумных титанов тех, в чей организм все же попала его спинномозговая жидкость. Среди неразумных титанов оказался и Фалько Грайс, которому впоследствии досталась сила титана Челюсти. Не смотря на то, что голова Эрена Йегера была снесена с плеч точным выстрелом Габи Браун, он оказался в «Путях», где увидел старшего брата в цепях. Призвав Прародительницу Имир, Зик Йегер, как носитель королевской крови, приказал ей лишить всех элдийцев возможности иметь детей. Только вот, Эрен Йегер, сумев убедить Имир, запустил гул земли. Стены пали, а Эрен, вместе с Колоссами, направился в сторону моря.***
— Рад тебя видеть, Серена. — улыбаясь, произнес Эрвин Смит, сидя в своей каюте напротив блондинки. — Ты буквально успела запрыгнуть в отплывающее судно. — Благо, наше чутье с Кенни нас не подвело и мы вовремя покинули Марлию. — фыркнула девушка. — Так бы, нас размазало прямо в Либерио, под ногами Колоссов. — Какие наши дальнейшие действия? — отпив немного воды, поинтересовался Смит. — Ваши — никакие. Мне нужно поговорить с Каном и Микасой. Кенни будет ждать нас в прибрежном городе, где мы сделаем остановку. — Почему Кенни будет ждать нас именно там? — удивлено спросил Смит. — Он должен достать для нас еще одну летающую лодку. — Зачем? — нахмурив брови, спросил командующий разведкой. — Мы разделимся на две группы. Ты, я, Ханджи, Кенни, Кан и Микаса полетим отдельно от остальных. — Решила погеройствовать? — усмехаясь, спросил Эрвин. — Решила довести дело до конца и наконец исполнить свою миссию. — Каковы шансы на успех? — Пятьдесят на пятьдесят. — честно ответила она. — К сожалению, не все зависит от меня, Эрвин. Он понимающе кивнул. — Леви знает? — Нет. Но, думаю, что он сам все поймет, когда увидит. — Отчаянная, однако, ты женщина, Серена. Готова пойти на такое, чтобы дать ему достойное будущее. — он пустил тихий смешок. — Ты уж прости, но если бы не Леви, я бы жопу здесь не рвала. — Спокойно смотрела бы на то, как умирали тысячи людей? Как разрушались бы города, а моря смешивались с кровью? Она наклонилась ближе к Смиту, широко улыбаясь. — Я скажу тебе больше, Эрвин. Если бы на чаше весов стояла жизнь Леви и жизнь всего человечества, я бы, не задумываясь, выбрала его. Собственными руками перебила бы всех, а затем пила бы отборный виски, курила бы чертовы сигареты и обнимала бы своего мужчину, ни о чем не жалея. Встав, она молча вышла из каюты Смита, направляясь в комнату Микасы. Отворив массивную дверь, она зашла внутрь, заставая Аккерман в тот момент, когда она судорожно вытирала рукавом выступившие слезы. Завидев светловолосую девушку, ее рот приоткрылся, а глаза расширились в неверии. — Серена…? Ты что, жива? — шокировано произнесла Микаса. Усмехнувшись, Серена уверенным шагом прошла внутрь, устремляя на девушку серьезный взгляд. — Нам нужно поговорить. И поверь, от твоего ответа, будет зависеть многое.***
Выйдя через час из каюты Микасы, Серена столкнулась в коридоре с Каном. — Надо же, какие люди. — Раут широко улыбнулся, заключая сестру в крепкие объятия. — Рад, что ты жива. — Тоже самое могу сказать и тебе. — на ее лице отразилась теплая улыбка. — Как обстоят дела? — Потерь не так много, как могло бы быть. Военная верхушка осталась жива, а Закклай и Док остались на Парадизе. Кстати, — он самодовольно улыбнулся. — проверяя судно, я обнаружил на борту притаившегося крысеныша, и это я сейчас не о Леви говорю. Флок Форстер, что стал капитаном Йегеристов, чудом выжил и пробрался на судно. — отрапортовал он. — Где он сейчас? — Я связал его и запер в одной из кают, предварительно хорошо отделав его. Он еще долго не сможет ходить. — обнажая ряд белоснежных зубов, с гордостью произнес Кан. — Ты молодец, отлично справился. — она похлопала его по плечу. — От тебя, я другого и не ожидала. — То-то же. Какие наши дальнейшие планы? Кратко, Серена рассказала ему о их следующих действиях. Во время ее рассказа, Кан то хмурил брови, то безумно улыбался. Когда она закончила, он положил руки на ее плечи, слегка сжимая их. — Вот теперь, я узнаю свою бесстрашную сестру, что заслуженно получила титул Королевы убийц. Закатив глаза, она молча направилась в сторону каюты Леви, как Кан неожиданно ее остановил. — Он сильно пострадал, когда переоценил свои возможности, привязав к шее Зика громовое копье. Оно взорвалось рядом с ним. Зику, хоть бы хны, а вот твоему Аккерману мордашку подправило нехило, да и двух пальцев он лишился. От его слов, у нее встали волосы дыбом, а по всему телу прошелся мерзкий холодок. Она растерянно заглянула ему в глаза, в которых Кан, впервые в жизни, отчетливо увидел испуг. Ее пальцы заметно подрагивали, а тело начинала бить крупная дрожь. — Успокойся. Он же чертов Аккерман. Любого другого, на его месте, это бы убило. Да, он уже не в той форме и не сможет сражаться в полную силу. Да, он лишился своей подземельной красоты и пары пальцев. Но… ты ведь и так не хотела, чтобы он сражался дальше. А так… — он наклонился к ее уху. — он попросту не сможет безрассудно бросаться в пекло, действуя на уровне инстинктов. Где его каюта знаешь? Она неуверенно кивнула. — Иди. Думаю, он будет рад тебя увидеть.***
Стоя под его дверью, Серена пыталась унять свою тревогу. Леви презирал проявление слабости, а жалость к себе он и вовсе терпеть не мог. Она не хотела, чтобы ее чувства и эмоции добили его. Не хотела, чтобы он из-за этого от нее отвернулся. Глухо выдохнув, она собралась с силами и отворила дверь. Проскользнув внутрь, она тут же закрыла за собой дверь, устремляя взгляд на сгорбленную фигуру, сидящую к ней спиной. Леви сидел в темной каюте, здоровой кистью подпирая израненное, перебинтованное лицо. Сукровица уже успела проникнуть через плотную ткань, что неприятно прилипала к его коже, напоминая ему об его ошибке. Свет от нескольких свеч освещал его замученное лицо, а он, с отчаянной настойчивостью, пытался игнорировать боль. Он слышал, как за его спиной скрипнула дверь. Знал, что сейчас он находится здесь не один, но не торопился оборачиваться лицом к незваному гостю, упорно продолжая смотреть в пол. — Я же сказал, что со мной все в порядке. Уходи, очкастая. — нарушая тишину, недовольно бросил он. — Это я, Леви. — мягко произнесла Серена, переминаясь с ноги на ногу, стоя у двери. Услышав ее тихий голос, он заметно вздрогнул и медленно повернул голову к выходу из каюты. — Серена… — еле слышно прошептал он. Она молча прошла ближе к нему и опустилась перед ним на колени. С мягкой улыбкой на лице, она осторожно взяла его правую руку в свои горячие ладони, мельком бросая взгляд на отсутствующие пальцы. Аккерман с трудом подавил волнение в своем сердце и желание прижаться к ней. Он был до безумия рад ее видеть, но он не хотел, чтобы она видела его таким. Он медленно убрал здоровой рукой ее руки, громко сглатывая слюну. — Я хочу побыть один, Серена. — отворачивая от нее лицо, натянуто произнес он. Тонкие брови тут же сошлись на ее переносице. С пару минут помолчав, она встала и удалилась из комнаты. Как только за ней закрылась дверь, он кинул печальный взгляд на порог, с силой сжимая кулаки. Его сердце разрывалось об боли, а в груди расползалась зияющая дыра. Он боялся. Правда боялся, что таким он будет ей не нужен. Он никогда не считал себя писанным красавцем, да и его характер мало кто мог вынести. А теперь… теперь им и правда можно было пугать людей. И вот он попросил… и она ушла. В его носу неприятно защипало, а на левом глазу стали скапливаться слезы. — А что ты думал? Посмотри на себя… зачем ей такое чудовище? — насмехался над ним его же голос внутри. — Ты ведь всегда был чудовищем… а теперь, твоя наружность отражает то, что спрятано глубоко внутри… Он судорожно замотал головой из стороны в сторону, пытаясь отбросить ненужные мысли. — Она найдет себе другого и будет счастлива с ним, а ты так и останешься во тьме, лишаясь последнего источника света… — настойчиво продолжал голос внутри. — Заткнись! — прикрикнул он, ударяя кулаком по столу. Смахнув рукавом рубашки выступившие слезы, он, тяжело дыша, пытался успокоиться. Она была нужна ему сейчас так, как никогда раньше. Вдруг, дверь в его каюту снова отворилась и в помещение зашла Серена. Пройдя к нему, она поставила на стол перед капитаном небольшую коробку, с неизвестным для него содержимым. Опустившись перед ним на колени снова, она осторожно взяла его руку, заглядывая ему в левый глаз. Он же, удивленно смотрел на нее не моргая, затаив дыхание. Его сердце с силой ударялось о стенки ребер, норовясь проломить их и выскочить из груди. — Знаешь, Леви… — тихо начала она. — Еще в самом начале, я просила тебя от меня никогда не отворачиваться и не стыдиться ни себя, ни своих чувств. Я говорила, что приму тебя любого. С чего ты вдруг решил, что что-то изменилось со временем? Серена говорила мягко, вкрадчиво и до невозможного нежно, стараясь достучаться до его души. Ее не пугали его раны, не пугали его будущие шрамы. Ее пугала боль, которая начинала стремительно разрастаться в его душе, пуская там свои корни. — Почему… почему ты вернулась? — еле вымолвил он. — Твои раны нужно обработать и сменить повязки. Я ходила за бинтами, спиртом и мазью. Он кинул секундный взгляд на стоящую рядом коробку, а затем вновь отвернулся от нее, стыдясь своих ран. — Она не оставила… не оставила меня… — Я… — начал было он, но противный ком в горле не позволил ему продолжить. Привстав, она осторожно взяла его за подбородок двумя пальцами и повернула мужчину лицом к себе. — Я так скучала… мой капитан… — Серена почти невесомо коснулась кончиком своего носа его щеки, прикрывая глаза. — Я так ждала нашей встречи… Стоило лишь ей это произнести, как его сердце замерло на мгновение, а после забилось еще сильнее. По его телу теперь стремительно разливалось тепло, и он, прижавшись к ней ближе, как безумный, втягивал носом воздух, пытаясь насытиться родным ароматом. — Нужно обработать твои раны. — прошептала она ему на ушко, запуская по его коже табун приятных мурашек. — Я сам обра… — начал было он, но она нежно поцеловала его в уголок левого глаза, чувствуя на своих губах солоноватый вкус. — Помнишь, как ты ухаживал за мной, когда я свалилась после очередной экспедиции с температурой? — она мягко улыбнулась. — Ты тогда от моей постели не отходил, кормил меня с ложечки горячим супом и заставлял пить отвратительные на вкус лечебные настойки Ханджи. — слегка кривясь, вспомнила она. Он кивнул. — Ты заботился обо мне, Леви. Всегда. И я хочу заботиться о тебе, милый. Позволь, мне быть рядом с тобой, позволь мне помочь… Она смотрела на него с немой мольбой в глазах, а он тонул в зелени ее глаз. Сейчас, в нем боролись два чувства. С одной стороны, он жаждал ее внимания, желал ее заботы, любви и тепла, которые до одури были ему приятны. С другой стороны, он боялся, что когда она увидит, что скрывается за бинтами, она встанет и уйдет. — Она в любом случае, рано или поздно, это увидит… — подумал он. — Хорошо… — спустя несколько минут молчания, согласился он. Очаровательно улыбнувшись, она тут же достала из принесенной коробки бинты, спирт и заживляющую мазь. С тревогой в сердце, она осторожно снимала повязки, раскрывая раны на его лице. Леви же, сжав кулаки и закрыв глаза, задерживал дыхание, готовя себя к тому, что сейчас она отстранится и уйдет. Только вот, она не ушла, а с особой заботой стала обрабатывать его раны, каждый раз дуя на пораженный участок кожи, желая облегчить его боль. Ее рука двигалась по его коже подобно перу, также ласково и нежно. Леви чувствовал мягкость ее рук, ее горячее дыхание и заботу, излучаемую каждым ее прикосновением. Открыв левый глаз, он увидел ее сконцентрированный взгляд, полный решимости и заботы. В ее взгляде не было ни жалости, ни сочувствия, ни отвращения. Она смотрела на него с тем же теплом и любовью, как и в их последнюю встречу. Пока Серена с трепетом наносила на его швы заживляющую мазь, Леви чувствовал, как его сердце наполнялось благодарностью к ней. Он понял, что она была готова сделать все, чтобы помочь ему и облегчить его боль. Понял, что она действительно готова принять его любого. Закончив с обработкой ран и перевязкой на его лице, она осторожно взяла его правую руку, начиная разматывать бинт. Смочив чистый бинт спиртом, она прошлась им по обрубленным пальцам, сразу же дуя на чувствительные места. Одарив каждую костяшку его руки невесомым поцелуем, она нанесла заживляющую мазь и принялась за перевязку. Сейчас, он испытывал противоречивые чувства. Он испытывал гордость и благодарность за то, что у него была такая заботливая женщина, и, одновременно, грусть, которая охватывала его, когда он видел свою обезображенную руку. Она медленно и аккуратно завязывала бинты вокруг его руки, делая все возможное, чтобы перевязка была удобной и надежной. Закончив, она подняла на него изумрудные глаза и мягко улыбнулась. — Так лучше? Его холодное сердце трепетало от ее любви и ласки. Он смягчался в ее присутствии и от ее заботы. Среди всех его увечий, недостатков и ран, она всегда видела истинного Леви, любящего ее всем своим сердцем. — Лучше… — тихо ответил он. — Спасибо, Серена… Кивнув, она стала убирать средства первой помощи в коробку, а он, не торопясь, переместился на кровать. Убрав все в коробку и выкинув старые бинты в урну, она присела рядом с ним на небольшую, полуторную кровать. Положив руку ему на бедро, Серена стала ласково поглаживать его, а Леви, поддавшись вперед, приготовился встретиться с ее губами, всем существом желая ощутить их тепло и мягкость на себе. Только вот, он вдруг заметил, как она отстранилась от него, с беспокойством оглядывая его лицо. — Леви… я… я боюсь причинить тебе боль. Твои раны… они… — начала лепетать она, стараясь донести до него правильную мысль. — Мне не будет больно, Серена. — уверенно произнес он. Она уставилась на его рану, что проходила по его губе, а затем посмотрела в его левый глаз. — Ты знал, что во время поцелуя задействованы многие мышцы лица, Леви? Тебе будет… — Мне будет больно, если я не смогу тебя поцеловать, Серена. — перебив ее, честно признался Леви. — Мне будет больно, если я не смогу тебя поцеловать, Серена. — эхом отразилось у нее в голове. Сдавшись, она медленно приблизилась к его лицу, приподняла правую руку и начала мягко поглаживая его левую скулу. — Если будет больно — скажи. — тихо прошептала она. Уголки его губ дернулись вверх, а затем он прильнул к ней, касаясь своими губами ее уст. — Как же долго я этого ждал… — пронеслось у него в голове, пока он трепетно сминал ее пухлые губы. Они отчаянно прижимались друг к другу, а нежные поцелуи вызывали в их телах дрожь, будоражили их кровь и мысли. Леви постепенно углублял поцелуй, а она, с каждой секундой, целовала его все смелее и увереннее, погружаясь в пучину страсти. Он сжимал ее в крепких объятиях, скользил наглыми руками по ее телу, утопая в увлекательной игре их языков. Их сбивчивое дыхание, мокрые, развязанные поцелуи, говорили лишь об одном — они оба желали друг друга. Стянув с нее куртку, он забрался ей под тонкий топ, позволяя своим рукам исследовать каждый изгиб ее тела, каждый сантиметр ее кожи, вынуждая девушку сгорать от желания. С каждой секундой, их поцелуи становились более жадными, искусно совмещающими в себе невинную нежность и пылкую страсть. — Я хочу тебя… — сквозь поцелуй, хрипло прошептал он. — Леви… — Прошу… я так скучал… Она не знала наверняка, как себя чувствовал Леви, но по его настрою, она понимала, что он был точно уверен в своих желаниях. Обворожительно улыбнувшись, Серена потянулась к его рубашке и принялась расстегивать пуговицы одну за другой. Он завороженно следил за тем, как она медленно и аккуратно раздевала его. Прикосновения ее рук были ласковыми и нежными, подобно приятному, легкому ветерку в самый жаркий, майский день. Закончив с рубашкой, она быстро расстегнула его брюки и спустила их вниз, вместе с нижним бельем, обнажая его эрегированную плоть. Довольно хмыкнув, она прошлась кончиком языка от основания члена до его головки, а затем погрузила последнюю в рот, начиная до невозможного медленно ее посасывать. Его брови тут же сошлись на переносице, а из груди вырвался глухой стон. Сейчас, она не проталкивала его плоть грубо себе в глотку, не делала быстрых и резких движений. Сейчас, она медленно погружала его все глубже и ласково проходила по стволу горячим, шаловливым языком. От столь нежного с ним обращения, он буквально через несколько минут излился ей в рот, опрокидывая голову назад от наслаждения. Когда его плоть перестала пульсировать, она выудила его член изо рта, послушно проглотила семя и нежно поцеловала розоватую головку. Стоило ей лишь взяться за его рубашку, чтобы его одеть, как он осторожно остановил ее за запястье здоровой рукой. — Серена… — тихо прошептал он. — Я хочу почувствовать себя в тебе… Она перевела на него обеспокоенный взгляд, мельком осматривая все его тело. Она боялась. Боялась сделать ему больно, причинить ему дискомфорт. Только вот, она даже не подозревала, на сколько ему сейчас было плевать на все. Его мысли были заполнены ей, а тело жаждало ощутить ее целиком и полностью. Кивнув, она, не колеблясь, стянула с себя тоненький топ, раскрывая перед ним свое идеальное тело. Грубыми, резкими движениями, она сняла с себя брюки вместе с нижним бельем, представая перед ним полностью обнаженной. Его левый глаз очерчивал каждую линию ее тела и каждый сантиметр ее кожи. Он с вожделением смотрел на нее, через пелену похоти и разврата. Приблизившись к нему, она аккуратно надавила на его крепкую грудь, укладывая мужчину спиной на прохладную постель. Не медля, она взобралась на него сверху, взяла в правую руку его возбужденную плоть, поднесла ее к разгоряченному лону и медленно опустилась на него. Они одновременно издали тихий стон, закатывая глаза от наслаждения. Его жилистые руки тут же оказались на ее стройной талии, а пальцы с силой сжали ее бархатную кожу. — Как же я по тебе скучал… как же я тебя люблю… — думал он, не сводя с нее взгляда. Пламя от свечей освещало двух влюбленных, создавая на стене игру света и теней, которые ярко выделяли их контуры, позволяя видеть их движения, жаркие поцелуи и момент сладостного воссоединения. Кажется, они и вовсе забыли о мире, что был за пределами этих стен. Их тела сливались воедино, создавая эстетическую симфонию пылкой любви. Тени их контуров растекались по стенам, подчеркивая интимность каждого их движения. Их страсть была подобна искусству. Словно, они были участниками живописного произведения, где свет и тени отражали их безграничную любовь и необузданную страсть. Капли пота медленно стекали по ее подтянутому телу, а в комнате стало и вовсе невыносимо жарко. Он задыхался от переизбытка ощущений и чувств, а она задыхалась от чувства наполненности им. — Я люблю тебя, Леви… — проскулила она, опускаясь на него до упора. — И я тебя люблю… милая… — ласково сжимая ее ягодицы, ответил он. Когда Серена почувствовала на своем клиторе его большой палец, она испустила тихий, сдавленный стон. Леви умело стимулировал чувствительную точку, приближая девушку к желанной разрядке. Из-за его манипуляций, она стала интенсивнее подниматься и опускаться на нем, принося им обоим невероятное удовольствие. Леви глухо постанывал, ощущая, как же сильно она обхватывала мышцами его плоть. Его взгляд лежал то на ее приоткрытых губах, из которых вырывались дивные стоны, то на большой, красивой груди, что сексуально подпрыгивала от каждого движения, то на влажной, истекающей промежности, глядя на которую он сходил с ума. От одного ее вида, скачущего на его члене, он был готов разрядиться тут же, отдаваясь во власть пьянящей эйфории. — Ну же, Серена… давай… я знаю, ты хочешь… — думал он, начиная быстрее двигать пальцем по чувствительному комочку нервов. — Кончай, милая. — ласково, но уверенно приказал он ей. Стоило ему лишь это сказать, как она тут же, подчиняясь, выгнулась вперед и протяжно простонала, охваченная волной мощного оргазма. Ее и без того узкое и тугое лоно стало сжимать его внутри еще сильнее, отчего и сам мужчина, следом за любимой, достиг пика наслаждения. Он стремительно заполнял ее своим семенем внутри, испуская звериный, гортанный стон. Как только приятные спазмы спали, девушка рухнула на него, начиная зацеловывать его сильные плечи. Он же, намотав на указательный палец левой руки прядь белоснежных волос, довольно улыбнулся. — Я люблю твои белые волосы. — тихо прошептал он. Приподняв голову, она с нежностью посмотрела на него, мягко улыбаясь. — Теперь, больше нет необходимости их портить. Теперь, они всегда будут белыми. Леви осторожно потянулся к ее губам и подарил ей трепетный, долгий поцелуй, выражая через него всю свою любовь и ласку. Счастлив… Он поистине был счастлив с ней. Все, о чем он мечтал сейчас, так это то, чтобы этот ад поскорее закончился и чтобы они наконец смогли мирно зажить вдвоем в своем собственном доме. Удобно устроившись у стенки, Серена уложила Леви себе на грудь и начала ласково поглаживать его по голове, даруя ему ощущение тепла и уюта. Через несколько минут, уставший и обессиленный мужчина заснул. Его лицо было спокойным, лишенным боли и тревоги. Она же, продолжала нежно гладить его по голове, совершая легкие движения пальцами по его черным, мягким волосам. Несмотря на то, что она чувствовала напряжение перед предстоящей битвой, сейчас, когда она лежала рядом с ним, ее сердце было полно любви и покоя. — Я сделаю все, что в моих силах, чтобы подарить тебе достойную, спокойную жизнь. — твердо решила она, проваливаясь в сон.