Не могу дышать.
Больно.
Где я? Здесь все горит.
Нужно… Нужно уходить…
Дрожащими руками хватаюсь за что-то. Еле поднимаюсь на ноги. Мотаю головой и хлопаю себя по телу, пытаясь потушить хотя бы себя. Окно. Когда я его увидела, во мне проснулись новые силы. Разбитое. Слава богу. Бегу к нему и прыгаю. В следующую секунду я уже на улице, катаюсь по земле, пытаясь потушиться. И, о боги, у меня получилось! Я жива. Из горла вырываются хриплые рыдания. Глаза слепят слезы. Поднимаю руку, чтобы вытереть их. И…
Почему она такая маленькая?!
Резко села и сразу же пожалела о своих действиях. На моем теле много ожогов разной степени тяжести, которые напомнили о себе после этого действия. Блеск! Тело явно не моё. Так, Яна. Вспоминай: что черт возьми произошло?
Я была на смене, в скорой помощи. Мы получили вызов, о том, что при пожаре в лесу пострадали люди и, следовательно, приехали на место. Пожарные сказали, что нам ничего не угрожает, поэтому мы вошли в лес и начали работать. Потом… потом ветер изменил направление. Мы убегали с людьми на носилках. Судя по всему, убежали мы не далеко.
Мне нужно посмотреть на своё отражение. Вдруг я стала героиней иссекайной манхвы? Да, понимаю звучит бредово, но как объяснить то, что была я в лесу, а оказалась в каком-то здании, я не знаю.
Мне бы в этом состоянии сидеть на жопе ровно, но временем и информацией я обделена уж слишком сильно. Воду бы найти – ожоги обмыть да на себя посмотреть. Только дыши, вдох выдох, встаю, опираясь на ближайшую стену. Как же больно, твою мать! Поднявшись, кручу головой в поиске хоть каких-то людей.
Однако панорама города заставляет меня застыть, широко разинув рот. Из-за пожаров вокруг невозможно понять день сейчас или уже вечереет, здания вокруг полуразрушенные, в окнах дыры от пуль, на земле огромное количество изуродованных трупов. Живые люди тоже есть. Буквально только что подошли. Вот только они все ходят в костюмах химзащиты и с оружием. И что-то мне подсказывает, что выходить к ним не стоит.
В голове лихорадочно жужжит рой мыслей. Что делать, как выбраться? Я снова оказываюсь на коленях. Даже переродиться спокойно не могу, блять…
От мыслей меня отвлекает тележка с трупами. Солдаты сразу оживают. Они осматривают трупы, протыкают некоторые, что бы наверняка, а потом забрасывают их в телегу. Вот оно! Ползком иду вдоль стены, огибая как оказалось – больницу, оглядываюсь, отмечая про себя, что людей в костюмах здесь еще нет, и встаю. Смотрю на трупы, подбирая себе подходящий. Боже, кажется меня сейчас стошнит.
Самовнушение Яна, давай скажем, что мы сейчас просто в квест руме. Это просто… просто муляжи. Да, именно так! А теперь нам просто нужно спрятаться под этими муляжами…
Выхожу на середину улицу и начинаю рассматривать муляжи, ищу те, что умерли из-за огня. Женщина средних лет с когда-то светлыми волосами кажется мне отличным вариантом маскировки. Вроде не очень тяжелая, но точно больше меня. Кое-как приподняв ее, ложусь на спину под нее. А она тяжеленькая. Килограмм пятьдесят не меньше. Я даже раньше, в своем тридцатилетнем теле не смогла бы так. Ух, адреналин и правда классная штука.
Ну вот собственно и весь план. Теперь лежу, жду, пока придут ребята и начнут собирать всех. Как там мама говорила: хочешь успокоиться – считай? Ну, что ж. Поехали:
Раз, два, три, четыре, пять, вышел зайчик погулять. О, похоже уже идут. Ходят где-то рядом, потому я слышу звуки их работы.
Ребятушки, я тоже мертвая. Честно вам говорю, потому не надо меня протыкать, хорошо? Шесть, семь, восемь, девять…
Кто-то встал прямо напротив. Я замерла, стараясь не дышать, и закрыла глаза. Секунда, две… Моей руки касается лезвие, и я силой сдерживая испуганный вскрик. Еще чуть-чуть и оно пырнет меня. Третья, четвертая и холодок на руке исчезает. Женщину хватают и кидают куда-то. Потом и меня.
Можно было и понежнее, что ли. Где их уважение к умершим?
Тем временем сверху на меня прилетают другие тела, и я полностью оказалась под завалом. Лежу неподвижно до тех пор, пока телега не двинется, а потом расталкиваю своих “соседей” и проползаю чуть глубже. Устраиваюсь поудобнее и тихо выдыхаю.
Теперь относительно безопасно. Можно немного подумать. Хотя информации у меня не прибавилось, поэтому единственное, что я могу сделать – пугать себя догадками. Нужно найти занятие, чтобы не думать.
Смотрю по сторонам, рассматриваю тела погибших. Взгляд почему-то цепляется за мальчика лет десяти. Внутри появляется какое-то непонятное чувство. Опять страшно, но не за себя. Внутренний голос внезапно говорит:
Интересно, как там брат?
Ловлю мысль и прокручиваю ее в голове несколько раз. Какой к черту брат? Я ведь у своих родителей единственная и неповторимая. Что за?
Меня будто чем-то по голове огрели. Если к боли в теле я уже привыкла, то к головной еще нет. Невыносимо. На глазах опять появляются слезы. Уже хочется просто отключиться и забыть обо всем, что произошло недавно.
Я так хочу домой. Хочу встретиться с родителями, погулять с мужем, сходить куда-нибудь с сыном. Боже, пожалуйста, пусть это будет дурным сном. Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, пожалуй…
На гране истерики я все же отключаюсь.
***
Как же мне плохо. Голова кружится. Даже глаза открыть сложно.
Кто-то кладет мне руку на лоб. Прохладная. Так хорошо.
Пересилив усталость, приоткрываю глаза. Мальчик. Лет десяти. Он одновременно такой родной и такой на столько же незнакомый. Похоже он заметил, что я очнулась.
— Лами… — Имя не мое. Оно той девочки, в чьем теле я сейчас нахожусь. — Как самочувствие? — Он явно хочет казаться спокойным, но за моей реакцией наблюдает внимательно. Легонько киваю, как бы говоря: все хорошо. Но потом легкие разрывает болезненный кашель. Мальчик сразу вздрагивает. Ему страшно. — Знаешь, я… я уверен, что отец найдет лекарство.Он ведь такой…— Он замолкает на секунду, подбирает слова. — …такой умный и вообще лучший врач во Флевансе!
Дверь тихо скрипнула и пропустила в комнату двоих взрослых. Они говорят что-то мальчику. Брату этого тела. Как же его зовут? Такое чувство, что я обязана знать это.
"Моего брата зовут Ло" –, опять подсказывает внутренний голос.
Ло. Трафальгар Ди Ватер Ло. А ты Трафальгар Ди Ватер Лами.
— Лами, солнышко. — Из мыслей меня вырывает мягкий голос женщины.
Нет же, она – твоя мама. — Мы обязательно тебе поможем.
Ее мягкая улыбка заставляет меня верить. Ведь так улыбаются лишь тем, кого искренне любят. Они правда дорожат
мной этой девочкой. Все они: и папа, и мама, и старший братец.
Они любят меня.
Да. Именно так. Я киваю подтверждая свою, ну или не совсем свою мысль. Я уже не уверена.
В душе появляется такое теплое и светлое чувство, цепляясь за него, хочется получить большего. Я.. я хочу быть частью этой семьи. Частью чего-то теплого в этом чужом для меня мире.
А кто тебе мешает? Мы уже один человек, а это значит что ты тоже Лами. Все ведь легко, тетя.
И правда. Опять киваю. Девочка, то есть
я права.
Вот и хорошо!
Я буквально вижу как малышка прыгает от счастья.
Теть, а ты можешь сделать кое-что для меня?
Чувствую серьезный взгляд ребенка. Не приятно. Хочется спросить, что, и только потом дать ответ. Но я уверена уже с самого начала – сделаю. Потому что эти люди теперь кажутся мне такими родными и любимыми, что даже…
Спасибо тетя! Тогда проживи пожалуйста оооочень счастливо, ну прям ооооооочень! Вместе с нашей семьей, дорожи ей и люби как я….
Хорошо. Теперь я тоже хочу этого. Хочу
прожить счастливую жизнь со своей семьей.
Мы говорим это одновременно, ну или думаем. Лами замолкает, теперь уже навсегда. После чего передо мной появляется новое видение. Обычная сцена из жизни, потом другая, третья. Я впитываю в себя воспоминания новой себя, и с каждым новым появляется все большая тяга к этим людям. К моей семье.
Теперь у меня есть то, что я хочу защитить в этом мире.
***
Проснулась я так же внезапно, как и заснула. В воде. Похоже те ребята решили избавиться от трупов, похоронив их в море.
Тело сразу начало щипать, и потому я скривилась. Кислорода в легких уже мало, но всплыть не получается. Как не умела плавать, так и не умею. Блять. Поверхность все отдаляется. Думай, оттуда выбралась — значит и здесь не помрешь.
Кручусь верчусь, пытаюсь барахтаться. И вроде даже получается. Медленно, очень медленно, но всплываю. Еще чуть-чуть и я смогу дышать! Голова показывается над водой.
Вдох, выдох. Пытаюсь открыть глаза. Это действие сопровождается сильной болью в левом и почти незаметной в правом. Из-за нее я теряю концентрацию и опять на секунду погружаюсь в воду, но теперь сразу всплываю и выплевываю соленую воду. Отдышавшись, смотрю вокруг, ища то, за что можно зацепиться. Как назло, в воде не было ничего кроме некоторых моих всплывших товарищей. Ладно, хорошо. Лами, ты уже лежала рядом с ними.
Лами? Это не мое имя. Как же меня зовут? Не помню… После того сна я еще помню свою жизнь до… Будем называть это перерождением. Но свое имя забыла.
Кое-как добираюсь до какого-то мужчины и, опираясь на него успокаиваюсь. Теперь точно есть о чем подумать. Итак, во-первых, похоже я нахожусь в мире ван пис. Как я это поняла? В первой жизни я его смотрела и пересматривала и с родителями, и с друзьями, и с мужем, и даже с сыном. Иначе говоря я настоящая фанатка этого аниме. А тут мне воспоминания сестры Ло передались и уже по ним я сделала данный вывод.
Во-вторых, я умираю. И далеко не потому, что чуть не сгорела и сейчас плаваю где-то в Норт Блю. Я просто смертельно больна янтарно-свинцовой болезнью.
Третье, мне, судя по воспоминаниям, сейчас семь, а Трафальгару десять. Следовательно, чтобы вылечиться мне нужно около трех или четырех лет.
На меня опять накатывают волны страха. Даже если выберусь из моря – умру от болезни. Не от болезни так от чего-то другого. Этот мир опасен, семилетке здесь просто не выжить.
Всхлипывая, хватаюсь за свой импровизированный плот сильнее и, уже не сдерживая себя, начинаю рыдать в голос. А волны тем временем продолжают нести меня в пугающую неизвестность.
