Титулярный советник

      Первый день лета оказался очень дождливым: тучи с самого утра заволокли светлое, ясное небо и барабанили по стёклам невысоких домов, скатывались по водоотводам и мыли брусчатые дороги. На улице практически никого не было кроме собак да кошек. Николай не хотел выходить из дома. Он собирался весь выходной просидеть в своей каморке. Юноша сидел, осматривая белое перо, подаренное Марией Александровной на балу, за трёхногим хрупким столом и моментами поглядывал в окно. Маленькие дождевые капельки то быстро, то медленно скатывались по стеклу.       Все мысли Николая занимал образ Марии Александровны — чудесной «жемчужины», что покорила сердце бедного титулярного советника. После того, как юноша проводил Марию, то всё время задавался вопросами: «Как она там?», «В здравии ли доехала?». Когда Николай думал о ней, то в душе у него наступала весна — хотелось прыгать, петь и насовсем позабыть о своём бедствующем положении, лишь бы быть рядом с Марией Александровной. Но для неё это не больше, чем позор. По всей видимости, она трепетно прислушивается к отцу, а потому вчерашнее письмо вызывало у неё стыд и отчаяние.       Юноша откинулся на спинку стула. Скучно. Висящая в воздухе тишина давила на серые, местами потресканные стены комнаты. Николай свёл брови к переносице. Он встал со стула и прошёлся по комнате, попутно её осмотрев: у окна стоял письменный стол, рядом с ним — незастеленная кровать; у входной двери располагался небольшой шкаф, где хранилась одежда. Впрочем, это всё.       Николай равнодушно пожал плечами. Что поделать, уже привык к этой комнате, а потому менять на что-то большее ему не хотелось. Юноша уже хотел было лечь на кровать, как глухой стук, доносящийся из-за двери, раздался по всей каморке «титуляшки». Николай обернулся и нехотя открыл дверь. Перед собой он увидел насквозь промокшего Алексея. Несмотря на потрёпанный вид, на его лице сияла улыбка. Николай вопросительно изогнул брови.       — Что-то случилось? — Николаю казалось, что сейчас Алексей вновь попросит его о какой-нибудь помощи. Однако тот лишь отрицательно мотнул головой.       — Нет, — Алексей поправил свою причёску и, проходя вглубь комнаты, по-хозяйски сел на стул, — Просто хочу своего друга вывести в свет.       — Куда? — переспросил Алексей, удивлённо вскинув брови.       — Мой дорогой Николь, — начал было говорить Алексей, откинувшись на спинке стула, — Ты со своей работой вообще не умеешь отдыхать! Позволь своему другу помочь решить эту проблему.       — И как же ты мне поможешь? — немного с иронией проговорил Николай, уперев руки в бока. Ему это казалось очень дурацкой затеей. Балы, конечно, есть, но охрана аристократии не пускает ниже поставленных чиновников, а в публичные дома Николай никак не хотел. А то ещё проблем наберётся, что до конца жизни не отделаешься.       — Очень просто, — беззлобно усмехнувшись, сказал Алексей, — сегодня мы пойдём в салон мадам Кречетской.       Николай переменился в лице. Нахальная, уверенная улыбка медленно сползла с его лица. И без того широкие карие глаза ещё сильнее округлились. Он медленно присел на край кровати, и сложив руки в замок, проговорил:       — Это очень плохая идея, — Николай отвёл взгляд в сторону, — Я не писатель и не музыкант. Зачем нам туда идти?       — Но ты же хочешь развеяться? — спросил Алексей, встав со стула, — или ты влюбился в эту Жадкину?       — Не называй её так! — с возмущением проговорил Николай, сжав ладони в кулак, — Ты её вообще не знаешь.       — Будто бы ты знаешь, — буркнул себе под нос Алексей, — Пойдём же, скорей! Я уверен, что тебе понравится.       Алексей подтолкнул Николая в сторону входа. После сказанного о Марии Александровне у юноши ещё сильнее испортилось настроение. Однако он тяжело вздохнул. Просто понимал, что спорить с другом бесполезно, ведь он всё равно будет стоять на своём. А потому «титуляшка» полностью повиновался, надел шинель и вышел в коридор. Алексей широко улыбнулся и закрыл за собой дверь.       Дождь на улице прекратился, лишь изредка капал с крыш и падал прямиком в большие лужи. Свежий, прохладный воздух щекотал щёки молодых людей. Алексей немного осмотрелся по сторонам, словно боялся кого-то увидеть. Покамест Николай размышлял, как же он дошёл до этого момента и собирается идти в салон (или же по дурному предчувствию Публичный дом), его друг целенаправленно направился к углу дома. Когда Николай выбрался из цепких лап своих дум, то увидел Алексея в двух саженях от себя, и вздохнув, пошёл за ним.       Они прошли совсем немного — три квартала, а позже свернули направо, начали ходить по неведомым Николаю закоулкам. Юноша отчаянно старался запомнить пройденный путь, если ему придётся одному добираться до дома. А у него было такое предчувствие.       — Вот и пришли, — наконец сказал Алексей, нарушив тонкое полотно тишины. Николай поднял взгляд и нервно сглотнул.       Там, куда смотрел бедный титулярный советник, стоял трёхэтажный бордовый домик с лишними кирпичиками на земле и с внутренним двором. Окна его, украшенные белым потресканным наличником, чуть ли не касались земли. Внешне выглядит как обычный жилой дом, только вот там живут вовсе необычные люди… Впрочем, Николай даже не был удивлён, что Алексей решил привести его именно сюда. «Титуляшка» прекрасно знал о некоторых грехах своего друга. И именно похоть проводила их прямо до порога этого Публичного дома.       — Пожалуй, я откажусь, — проговорил Николай, нервно облизнув губы, — От этого места уже несёт гнилью.       — Брось, — серьёзно проговорил Алексей, но тут же изменился в лице: уголки его губ приподнялись вверх, — Здесь живут самые прекрасные девушки!       «Я очень сомневаюсь» — подумал Николай.       Из ворот вышли две девушки, которые сразу выдавали себя как куртизанок: на голове у них красовались или маленькие шляпки, или же бескозырки; распущенные курчавые волосы падали на разноцветные шали, что прикрывали оголённые плечи; полосатые чулочки сползли с голени и гормошкой собрались у лодыжки. Девушки-куртизанки о чём-то переговаривались, но, завидев любопытный взгляд молодых людей, с хитростью им улыбнулись. Николай отвёл взгляд. Тошнота комом подкатила к горлу.       Алексей первым пошёл в эту похотливую обитель и, улыбнувшись распутным дамам, зашёл во внутренний двор. Николай поспешил за ним, даже не хотел здороваться с девушками, несмотря на хорошее воспитание. Юноша осмотрелся: каков дом, таков и внутренний двор. Кое-как всё прибрано и убрано, однако всё равно осталось много погрешностей. И опять же юношей встречали заинтересованные взгляды куртизанок. В мыслях Николай уже сам себя ругал, зачем же он пошёл с Алексеем, если мог наотрез отказаться.       Немного осмотревшись, юноши зашли в дом и сразу же оказались в просторной передней. На бежево-красных стенах, на которых прикреплены карнизы с бордовыми бархатными шторами, висели картины: натюрморты, пейзажи и портреты малоизвестных людей. Посередине комнаты стоял небольшой круглый стол, на котором стояла роскошная фарфоровая ваза. По углам комнаты стояли небольшие мягкие диванчики.       Из дверного проёма показалась миловидная женщина, которой можно дать сорок с небольшим лет. Ходила она при помощи трости, сделанной из дуба. Судя по качественной одежде, эта женщина являлась хозяйкой Публичного дома. Она улыбнулась.       — Молодые люди, хотите хорошо провести время? — маленькие глазёнки хозяйки хитро блеснули.       — Да, — коротко ответил Алексей. Николай потупил взгляд, ведь понимал, что его мнения не спрашивают. Алексей ближе подошёл к женщине и, поклонившись, спросил: — Прошу прощения, однако как мне к вам обращаться?       — Все меня здесь называют мадам Кречетской, — доброжелательно улыбнувшись, проговорила хозяйка. Она бросила взгляд на Николая, что тревожно озирался по сторонам, — вижу, ваш друг здесь впервые. Ну, ничего, мои воспитанницы помогут вам расслабиться.       — Благодарю, мадам Кречетская, — сказал Алексей, и взяв напряжённого Николая под руку, повёл его в сторону некого зала, куда, собственно, пошла и сама хозяйка. Теперь-то Николай понял, что у его друга подразумевается под словом «салон».       Зал, куда насильно привели Николая, был гораздо просторнее, чем передняя. В этой комнате размещались пару столиков со стульями, по правой стене стояли удобные диванчики, а на противоположной — лестница, ведущая куда-то наверх, старенькое потёртое фортепиано возле неё и небольшой сервант. Мадам Кречетская подошла к дверному проёму, находящийся совсем недалеко от лестницы и хлопнула в ладоши. Оттуда вышли несколько девушек-куртизанок, одетые в самые разные костюмы: кто-то ходил с длинным шлейфом, наверное, имитация под родовитых барышен и их одежды, кто-то в костюм морячки, а кто-то и вовсе мог позволить себе ходить не так открыто, как другие. В голове Николая невольно пронеслась мысль, как же здесь женщины не наделены особой красотой.       В комнату пришли ещё несколько молодых людей. И судя по радостным лицам девушек они — постоянные клиенты. По мундирам этих бедняг Николай понял, что оба из рода «коллежских». Только один секретарь, а другой — ассесор. Мадам Кречетская раздала указания девушкам, а сама ненадолго отошла. Алексей чуть наклонился к Николаю и шёпотом проговорил:       — Сегодня за всё плачу я, — Алексей приосанился, видя, как совсем молоденькая девушка в одеянии морячки направлялась к нему, — ты спас меня в трудной ситуации, теперь я должен отплатить тебе.       «Ты уже давно должен был это сделать» — подумал Николай, сведя брови к переносице, — «вот только мне нужны деньги, а не походы к продажным девицам».       Юноша видел, как куртизанка с длинным шлейфом вишнёвого цвета аккуратно села за фортепиано и начала играть какую-то нудную мелодию. Алексей уже давно ушёл с «морячкой» на второй этаж. Как Николай уже предположил, там могут находиться комнатки для плотских утех. По коже прошёлся лёгкий мороз, из-за чего «титуляшка» покрылся гусиной кожей. Не нравится ему это место.       Николай остался стоять у двери. Он видел как коллежский асессор уютно присел на диван, и всё не отводя взгляда от хрупкой девчушки, похлопал несколько раз по колену. «Титуляшка» сморщился. Как же неприятно видеть это зрелище. Всё-таки девчушка скромно села на его колени и он поглаживал её по волосам. Юноша не заметил, как к нему подошла такая же девчушка. На ней болтался атласный халат, в котором она могла спокойно скрыть своё худощавое тельце, а на тёмных волнистых волосах находилась бескозырка с красным помпончиком. А глаза у этой девочки большие и синего цвета, на бушующее море похожие. На вид ей было не старше шестнадцати лет.       Сердце у Николая сжалось. Эти глубокие глаза смотрели на него не хитро, нет. Они будто бы кричали о помощи, говорили ему о той боли, что она здесь пережила. И только один Господь Бог знает, почему она оказалась здесь. Бедняжка сжалась, словно ждала наказания. Впрочем, Николай никогда не сомневался в том, что если девушки не будут работать, то они будут серьёзно наказаны. Юноша, сев на рядом стоящий стул, наклонился к девушке и спросил:       — Как тебя зовут? — голос его немного подрагивал, однако Николай старался это скрыть. Девушка немного помялась.       — Надя, — наконец сказала девочка, вжав шею в плечи.       — Слушай, Надя, — начал говорить Николай, — Ты не переживай, я как-нибудь тебя вытащу отсюда.       Слова, сказанные из уст Николая, повлияли на Надю. В голубых глазах показалась искорка той самой надежды, которая появляется всякий раз, когда необходимо выбраться из колючих лап проблем. Девочка радостно кивнула и села на другой стул. Николая это успокоило. Покамест не было мадам Кречетской, он мог спокойно с ней поболтать.       — Надя, а как ты здесь оказалась? — с интересом спросил Николай, нагнувшись к девочке.       — Маменька отвела меня сюда, — тяжело вздохнув, проговорила Надя, — после того как папенька погиб и в нашей семье появились серьёзные проблемы, маменька и я пришли сюда. Она сказала, что здесь будет лучше.       — А что потом? — немного с разочарованием произнес Николай.       — Потом маменька умерла, — уже более равнодушно проговорила Надя, болтая ножками, — её убил один богатенький клиент. А я не знала, куда мне идти, а потому осталась здесь.       — Наденька, — обратился к девочке Николай, — И во сколько же лет ты попала сюда?       Надя призадумалась. Кажется, девушка сама могла с трудом ответить, когда же попала сюда, в это ужасное место. Спустя некоторое время она подняла голову и шёпотом произнесла:       — Я попала сюда, когда мне исполнилось тринадцать.       Глаза юноши округлились. Получается, она жила в этом Аду целых три года? Николай повернул голову и увидел у дверного проёма мадам Кречетскую. Она разговаривала о чём-то с Алексеем, который, освободившись от своих дел, передавал ей деньги за визит. Наверное, он просит продлить его, чтобы подольше побыть со своей куртизанкой. Николай тяжело вздохнул и посмотрел на испугавшуюся Надю.       — Надя, я обещаю тебе, что обязательно заберу тебя из этого кошмара, — он нежно погладил ладонь девчушки. Увидев, как Алексей направился к нему, Николай вскочил с места, подмигнул Наде и ушёл. Довольный Алексей приобнял его за плечо.       — Ну-с? — глаза его блестели. Николай сразу понял, чего хочет его друг.       — Я пойду, пожалуй, — с улыбкой на лице произнёс Николай, отстраняясь от Алексея, — устал очень.       Алексей тут же изменился: улыбка сползла с румяного лица, радость погасла в голубых глазах. Вместо них появилось какое-то недовольство или, скорее, грусть. Друг махнул рукой и сказал:       — Иди тогда. Всё равно спасибо, что пошёл со мной.       Николай кивнул. Оба усмехнулись и обнялись, похлопывая по плечу. Николай поклонился мадам Кречетской, что подошла к ним, и получив от неё лёгкую улыбку, покинул Публичный дом. На душе было тяжело. Впрочем, как и всегда. Теперь мысли бедного титулярного советника заняла не только Мария Александровна, но и бедная Надя, оказавшаяся в таком рабстве с тринадцати лет.