В изоляции

Три года назад Акира Мадо сидела в конференц-зале офиса CCG в двадцатом районе. Настроение у неë было скверное. Недавно была завершена операция по уничтожению базы гулей в двадцатом районе - кафе Антейку, и их главаря, гуля SSS класса по кличке Сова. Многие не вернулись живыми с этой битвы. Девушка была морально готова к этому. Она прекрасно понимала, что любое столкновение с гулями всегда опасно, что и она сама могла погибнуть. Но она не ожидала, что это действительно так больно - терять кого-то. Особенно людей, которые были так дороги ей. Сначала мать, которая погибла, когда Акира была ещё ребëнком. Затем отец, смерть которого до сих пор воспринималась болезненно. А теперь для неë навсегда исчезли еë наставник, Котаро Амон, и бывший однокурсник, Сейдо Такизава. Мадо даже не осознавала, насколько они были важны для неë, они оба, а теперь чувствовала себя так, словно от неë оторвали кусок. Но ей надо было жить и работать дальше, как-то перетерпеть всë это. Акира собрала свою волю в кулак и отбросила ненужные мысли. Не было смысла сожалеть о прошлом, нужно сосредоточиться на новых задачах, которые как раз должны были объявить на предстоящем совещании. - Здравствуй, Акира-сан, - поздоровался кандидат в особый класс Ходжи, который вошëл в дверь. Выглядел он вполне спокойным, хоть отпечаток грусти тоже остался на его лице. - Сегодня здесь будем только мы вдвоëм. Я объявлю тебе новости из главного офиса. - Доброе утро, Ходжи-сан, я слушаю, - поздоровалась в ответ Мадо, которую несколько удивило, что на совещании больше никого не будет. Неужели из всех следователей главного офиса здесь решили оставить только их двоих, а остальных куда-то перевели? - Как ты уже наверное догадалась, в двадцатом районе останемся только мы с тобой. Ты теперь будешь моей подчинëнной. Следователя Сузую было решено перевести в другой район. А на нас оставили Гурмана и Кролика. В главном офисе посчитали, что двоих следователей будет достаточно. - Ясно, - сказала Акира и задумалась. - Честно, я несколько удивлена. Я ожидала, что меня переведут обратно в первый район под руководство Аримы-сана. - Арима-сан сказал, что действительно собирается работать с тобой и дальше, но он хочет, чтобы ты для начала набралась опыта здесь, под моим наставничеством. А потом он планирует дать тебе в подчинение кое-кого нового. Кого - он пока не говорит, - объяснил следователь Ходжи. - И, раз мы теперь будем работать вместе, ты могла бы… Занять стол Такизавы-куна. Последнюю фразу Ходжи произнëс с некоторой неохотой. Его тоже определëнно задела смерть Сейдо. - Да, хорошо, - Акира не стала спорить. Выйдя из конференц-зала, она прямиком направилась в кабинет Ходжи. Рабочее место Такизавы выглядело так, словно его владелец никуда и не уходил: по всему столу в разных стопках лежали бумаги, а на тумбочке рядом стояла кружка с чайным налëтом, будто бы Сейдо давно еë не мыл. Акира старалась не задумываться над тем, что она делает. Просто освобождает себе рабочее место. Она взяла пустую коробку и начала складывать внутрь всë, что принадлежало предыдущему владельцу. Туда отправилась уже вышеупомянутая кружка, всяческие черновики, где Сейдо расписывал ручку. В отдельную коробку девушка складывала всякие отчëты, которые нужно было сдать в архив. Разобрав стол, Мадо принялась за тумбочку. Она была практически пуста. Всë, что Акира там нашла, - это неиспользованная канцелярия и ежедневник Сейдо. Последнее вызвало в Мадо некоторый интерес. Наткнувшись на этот ежедневник, еë неприятно кольнуло в груди. Лишнее напоминание, что Такизава был живым человеком, которого сейчас уже не было на свете. Всë же Акира не смогла сдержать своë любопытство и открыла тетрадь. В обложку было вложено две фотографии. На одной из них Такизава был, очевидно, со своей семьëй. Типичная семья: мать-домохозяйка, отец-бизнесмен, старший сын-надежда семьи, младшая красавица-дочь, всеобщая любимица. И даже собака. Они выглядели счастливыми. Мадо грустно улыбнулась, глядя на фотографию. Интересно, как они восприняли смерть своего сына, который погиб так рано? Как они вообще относились к тому, что их член семьи работает в CCG? Было не похоже, что эти люди как-то пострадали от гулей. А второе фото Акиру очень удивило. Еë сердце даже пропустило удар. На фото были изображены Такизава и она, во время выпускной церемонии из академии CCG. Оба очень серьëзные. Она помнила, что их снимал приглашëнный фотограф. У неë самой было фото с выпускного, где она была заснята вместе с отцом. Но зачем Сейдо хранил еë фото с ней? Тем более когда ей казалось, что он видит в ней исключительно врага и соперника. Для дополнительной мотивации? Мадо отложила фотографии и пролистала ежедневник. Вроде ничего особенного, Сейдо записывал свои дела, но последние записи были какими-то объëмными по сравнению с первыми, и Акира заметила упоминание своей фамилии в них. Мадо прочитала одну из первых таких записей. "Сегодня нас с Ходжи-саном перевели в двадцатый район. Мы будем расследовать дело Гурмана. Это большая удача! Я познакомился с Амон-саном, о котором был очень наслышан. Надеюсь сблизиться с ним, хочу многому научиться у него, стать таким же, как он". Чуть ниже было написано "Гурман", подчëркнутое два раза. Акира улыбнулась. Еë повеселила некоторая наивность записей. "Такизава, ты что вëл дневник? Ты такой ребёнок." Она пролистала несколько страниц вперëд, до того места, где Сейдо начал упоминать еë фамилию. "Сегодня произошло просто худшее, что могло бы произойти! К нам в отдел перевели Мадо! Только я надеялся выйти из еë тени, как снова оказался рядом с ней! Она меня будто бы преследует! Теперь начнëтся… Мадо то, Мадо сë, какая она замечательная, какие у неë родители, везде будет одна только Мадо! Мои заслуги никто не будет замечать. Даже не знаю, кто хуже, она или этот Сузуя в клоунской одежде, которому всë так легко даëтся. Мадо совсем не изменилась, всë такая же выскочка. Везде лезет продемонстрировать, какая же она умная, как же у неë хорошо работает интуиция. И, самое противное, всем она нравится, все хотят работать с ней, сам Арима работал с ней и подтвердил её способности. Будто бы никто не видит, какая она на самом деле. Никто не замечает, что она сама похожа на гуля больше, чем сами гули. Также ужасно то, что ей в наставники назначили Амон-сана. Самого следователя Амона! Я что угодно отдал бы, чтобы работать с ним. Не то что бы мне не нравился следователь Ходжи, он мне очень помогает, но как многому я мог бы научиться у следователя Амона. А она совсем не ценит этого. Амон-сан для неë будто бы полное ничтожество. Ну и самомнение же у тебя, Мадо! Никто не сможет долго выдержать тебя! Как бы ты ни была хороша как следователь, очень тяжело находиться рядом с тобой! Но ты этого не поймëшь, потому что никого не замечаешь, кроме себя." "Неужели я правда… такая?" - подумала Акира. - "Такизава, ты несправедлив ко мне. Был несправедлив". Возможно, она правда была порой излишне строга и резка. Но она ничего плохого не делала Сейдо. По крайней мере, специально. Она никогда не хотела его унизить, просто у неë был такой характер. Такой она выросла и ничего не могла с этим сделать. А что касается Амона… С ним у неë были свои счëты, которые она потом разрешила. Да и еë личное отношение к нему работы не касалось. Слова Сейдо в дневнике несколько задели еë, даже расстроили, ведь она никогда не думала про него ничего плохого и не считала хуже себя. Акира перелистнула страницу и продолжила читать дальше. "Вчера был довольно странный вечер. Я ужасно опьянел и влип в неловкую ситуацию с Ходжи-саном… Но это не так важно. Важнее другое. Мы ходили в бар с Амон-саном, а он зачем-то решил пригласить ещё и Мадо. Я сначала возмутился, зачем она нам нужна. Только испортила бы всë своим присутствием. Нечего женщинам делать на мужских посиделках. Но в итоге… Это даже странно, но я будто бы больше не ненавижу еë? Это непривычно. Всё время я думал о ней как о препятствии, будто бы она мешает мне проявить себя. Но после нашего разговора я думаю, что, может быть, я ошибался? Зачем мне спорить с ней, зачем мне ненавидеть еë, если мы делаем одно дело? Если мы оба работаем на благо человечества? Она хороший следователь, она умна и талантлива. Я не ненавидел еë, я просто завидовал ей. Я думал, что хуже еë нет, но на самом деле лучше еë нет. И это я недостаточно хорош для неë. И ведь мы действительно на одной стороне и могли бы работать сообща. А повышение не так важно. Я до сих пор пытаюсь это осознать и переварить. Смотрю на Мадо и вижу не то, что видел раньше. Но я будто бы перестал для неë существовать. Она работает с Амон-саном, и ей будто бы всë равно на то, что произошло вчера. И мне остаëтся лишь смотреть на неë со стороны. Как это было ещё в Академии, как это было всегда. И меня это задевает? Я сконфужен и не знаю, что мне думать". После прочтения этой записи сердце Акиры взволнованно забилось. Она сама попыталась вспомнить тот вечер, когда они напились в баре. Честно, она помнила мало. Да, был разговор с Такизавой, и он тогда быстро ушëл. Но она до этого даже особо и не думала о том, что сказала ему тогда. Она больше думала об Амоне. Забавно, после того вечера Сейдо перестал недолюбливать еë, а она перестала ненавидеть Амона. И она тогда правда больше думала о последнем и об отношениях с ним. Такизава отошëл для неë на второй план. Из-за этого Акира почувствовала себя скверно. Всё это время ей было неприятно осознавать, что она является будто бы каким-то врагом для Сейдо, а тут выяснилось, что, когда его отношение к ней переменилось, она сама повернулась к нему спиной. Осознавать это было болезненно. На следующей странице тоже была объëмная запись. "Я надеюсь, что я ошибаюсь. Но это заметил не только я, Ходжи-сан тоже обратил внимание. Ощущение, что между Амон-саном и Мадо что-то есть. Чëрт возьми… Я просто отказываюсь в это верить. Амон-сан… Он не такой человек. Он настоящий следователь, он здесь, чтобы работать, а не заводить интрижки. И Мадо… Неужели еë интересует хоть что-то, кроме собирания куинке? Или… Нет, не может быть такого! Она правда смотрит на него как-то по-другому. Как-то странно ухмыляется и будто бы даже шутит. Я наблюдаю за Мадо. В последнее время я постоянно думаю о ней и смотрю на неë. Я ничего не имею против Амон-сана. Он замечательный человек. Я хотел бы быть таким, как он. Чтобы у других заслуживать такое же уважение. Чтобы ты так же смотрела на меня. Но мне не быть таким. Я жалкое ничтожество. Я всë-таки ненавижу тебя. Ненавижу тебя за то, что ты заставляешь меня так себя чувствовать. Ты как заноза в моëм сердце, ещё со времён Академии. И я не могу тебя вытащить. Даже когда я оказываюсь вдали от тебя, ты всё равно появляешься рядом. Я не могу выкинуть тебя из своих мыслей. Я ненавижу тебя, и я ревную тебя, и я люблю тебя. Да, я действительно это написал. Я люблю тебя, Мадо, но ты никогда об этом не узнаешь. А если это вдруг кто-то прочитает, то мне придётся убить его. Боже, я такой идиот. Жалкий идиот. Нет ничего удивительного в том, что я для тебя ничто." "Нет, это всё неправда. Такизава… Почему ты так думаешь про себя?". После прочтения записи из глаз Акиры полились слëзы. Она больше не могла сдерживаться. Перевернула страницу ежедневника. Но больше объëмных записей в нëм не было. Была лишь огромная запись на весь разворот. "НЕ ХОЧУ УМИРАТЬ" Акира оставила ежедневник на столе и закрыла ладонями глаза. Ей было очень больно. Больно оттого, что Сейдо погиб и больше не узнает правды. Не узнает о том, как же она виновата перед ним. В голове опять всплыла эта сцена. Такизава самовольно покидает отряд и убегает спасать Амона. Теперь она понимала, зачем он это сделал. Всë понимала. Но он погиб. И в этом была только еë вина. Если бы не она, он сейчас был бы жив. Лучше бы он и дальше ненавидел еë, но был бы жив. Всё, что угодно, лишь бы снова увидеть его, услышать его голос. "Такизава… Как же так?" В таком состоянии, плачущей и совершенно сломленной, Мадо застал Ходжи. - Акира-сан, ты ещё не закончила? Следователь обратил внимание на состояние девушки, на ежедневник Сейдо и на надпись, сделанную в нëм. Ходжи подошëл к Мадо и по-отечески погладил её по голове. - Я всё понимаю. Такизава-кун написал то же самое в своëм завещании. Мне тоже было больно это читать. Но это наша работа. Ты должна быть сильной. Как твоя мать. Как твой отец. - Ходжи-сан… Он погиб… Правда погиб. Мне так тяжело это принять. - Да, погиб. И мы уже ничего с этим не можем сделать. Но Сейдо оказался жив. *** Правда, тогда Акира подумала, что лучше бы он был мëртв. То, что с ним стало, шокировало еë. Седые волосы, чëрный балахон, безумный взгляд, руки в крови. Сейдо выглядел пугающе, но это определëнно был он. Акира узнала бы его из тысячи, хоть и видела его издалека. И он был гуль, которого в CCG назвали Оулом. И он убил многих следователей и едва не прикончил Сасаки Хайсе. Мадо не знала, как к этому относиться. Это определëнно был Такизава, но одновременно это был уже не он. Она одновременно хотела встретиться с ним и хотела не встречаться никогда. Акира не знала, что было хуже, умереть или стать гулем. Но, в любом случае, она ощущала свою вину и не могла жить спокойно. Судьба свела их снова, на этот раз Сейдо сам нашëл их отряд. И он хотел помочь им. Но всё обернулось трагедией. Что бы он ни сделал, это не отменяло того, что он гуль. А любой гуль должен был быть уничтожен. Но Акира не смогла. Она ослушалась приказа, впервые в жизни. Она не смогла причинить ему вред. Единственная, кто заслуживал здесь смерти, это она. Это из-за неë он покинул отряд, из-за неë его поймали Аогири, из-за неë сделали гулем. Глядя на мучения Сейдо, Акира не смогла сдержаться. Еë тело двинулось инстинктивно. Она предала всë, чему верила раньше, и всë ради него. "Прости, мама. Прости, папа. Не осуждай меня. Представь. Ты так долго пытался найти и уничтожить гуля, который убил маму. Но что, если бы ты снова встретил её. Живую. Но если бы она была гулем. Смог бы ты еë убить? Ты наверняка не знаешь. А я не смогла. Я сделала свой выбор." Чувствовать, как тебя пронзает кагуне, ужасно больно. До этого Акира всегда получала только лëгкие ранения. Но в этот раз, как она думала, она не очнëтся. Но это еë не волновало. Главное было искупить свою вину. Всё вокруг погрузилось в темноту. *** Акира очнулась и не поверила, что это правда происходит с ней. Она была жива. Но вокруг было темно. Лишь из того места, где, похоже, было окно, были видны небольшие полоски света. А она лежала на кровати, покрытая одеялом, и ей будто бы даже было комфортно. Мадо попыталась пошевелиться, из-за чего у неë резко заболели руки и ноги. Но встать было нужно. Необходимо было выяснить, где она находится, как оказалась в этом месте. Почему она всë ещё жива. Превозмогая боль, Акира встала с кровати. Голова сразу же закружилась. Женщина ухватилась за что-то, похожее на стол, и попыталась устоять на ногах. Мадо заметила, что на ней нет одежды,только бельë, а в доме было прохладно. Она набросила на себя одеяло. Ноги было не во что обуть, по крайней мере, женщина не увидела, подходящей обуви, поэтому пришлось остаться босой. Держась за стену, она с трудом продвинулась к тому, что было похоже на окно. Было очень тяжело, но Акира научилась справляться с этим. Если уметь игнорировать боль и не концентрироваться на ней, то она не приносила столько неудобств, сколько могла бы. Мадо отодвинула полосу ткани, и яркий солнечный свет ослепил еë, а уличный воздух обдал прохладой. "Какой сейчас день? И вообще месяц?" - в голове Акиры было множество вопросов, не только эти, и ей хотелось узнать на них ответы. Где она, что произошло после того, как она потеряла сознание, и, главное, кто смог вернуть еë к жизни? Акира продвинулась дальше по стене, пытаясь найти дверь. Через некоторое время ей удалось выйти во двор. Стоя в дверном проëме, она увидела перед собой небольшую поляну, в центре которой было место для костра. Сейчас огонь там не горел, остались лишь угли. Недалеко женщина заметила небольшой колодец. Вокруг были деревья, ничего за ними нельзя было рассмотреть. Для Мадо место не показалось знакомым, она точно здесь раньше не была, с другой стороны… "Я всë ещё на острове Русима?" - пронеслось в еë голове. Акира попыталась сделать несколько шагов вперëд, но это оказалось слишком тяжело. Без поддержки ноги не стояли, женщина рухнула на землю. Теперь нужно было как-то встать, а это оказалось ещё сложнее, чем идти. Мадо почувствовала порыв ветра над собой, будто бы кто-то пролетел над ней, кто-то очень быстрый. Акира насторожилась. Сейчас она была совершенно беспомощна и никак не могла защитить себя. Лëгкая добыча. А это, скорее всего, был гуль. Некто осторожно подхватил еë и поднял на руки. - Мадо, тебе нельзя вставать, - женщина услышала знакомый голос, а также увидела, что этот гуль был в чëрном балахоне с капюшоном и выглядывающими из-под него седыми волосами. - Такизава, ты испугал меня, - сердце Акиры действительно успело пропустить удар, когда еë схватили, пока она не поняла, что это еë старый знакомый, от которого она не чувствовала угрозы, по крайней мере, в настоящий момент. Сейдо никак не отреагировал на еë слова, лишь молча отнëс еë обратно в дом, положил на кровать и закутал в одеяло. Акира пыталась рассмотреть его лицо, но не смогла. Было темно, и натянутый капюшон мешал. Такизава практически сразу же направился обратно к двери. - Я приду вечером, - сказал он и вышел за дверь, оставив Акиру в недоумении. *** Вечером Сейдо действительно пришëл. Всë это время Мадо не спала, она лежала и думала, пыталась понять, что происходит. Больше ей ничего делать не оставалось. Судя по всему, выходило, что это Такизава вернул еë к жизни и что больше на острове никого не было. И это удивляло. Совсем не было похоже на поведение еë бывшего однокурсника из прошлого. Но Акира не была уверена до конца, это были лишь еë предположения, которые необходимо было уточнить. Сейдо пришëл не с пустыми руками. С собой у него был небольшой алюминиевый ковш, из которого шëл пар. В шкафу у противоположной стены мужчина взял ложку. - Мадо, тебе нужно поесть. Сейдо сел на стул, стоящий рядом с кроватью, зачерпнул содержимое ковша ложкой и поднëс еë к губам Акиры. Пахло не очень хорошо. Это, очевидно, было какое-то варëное мясо, но с неприятным посторонним запахом чего-то разлагающегося. Акира поморщилась, но всë же съела то, что ей предложили. Вкус оказался таким же неприятным, как и запах. - Что это? - настороженно спросила Мадо. Не то что бы она думала, что Такизава приготовит ей чей-то труп, но она всë равно предпочитала знать, что ест. - Не волнуйся, это кролик. Их здесь полно, - ответил Сейдо и зачерпнул вторую ложку. - Это отвратительно, - прокомментировала Мадо и покачала головой в знак того, что есть она не будет. Аппетита у неë и до этого совсем не было, а для такой невкусной еды - тем более. - Мадо, ешь. Тебе надо есть. Иначе ты умрëшь, - настаивал Сейдо и отказывался убирать ложку, будто бы он даже был готов вливать похлëбку насильно. - Это ужасно, я не могу, меня стошнит. Даже без соли… Сейдо ничего на это не ответил, поставил ковш и ложку на стол и снова направился к шкафу. Акира взглянула на него. Ей показалось, что мужчина был зол и расстроен еë реакцией и поняла, что, возможно, повела себя не совсем правильно. Такизава - гуль, он не мог оценить на вкус то, что он приготовил, да даже если бы и попробовал, это показалось бы ему в сто раз отвратительнее, чем ей. И он был прав в том, что ей надо было есть, даже если не хотелось. Организму нужны были силы, а она сейчас была очень ослаблена. Акира уже готова была просить прощение, но Сейдо вернулся обратно, и в его руках была соль, которую он нашëл в шкафу. Он немного посолил своë варево, перемешал и снова зачерпнул ложку и поднëс еë ко рту Акиры. В этот раз она не сопротивлялась и послушно съела всë до конца, несмотря на то, что сильно вкуснее не стало. - Так-то лучше, - прокомментировал Такизава. Он не стал больше задерживаться, поднялся со стула и направился к двери. - Такизава… Спасибо, - успела проговорить Акира. Он не отреагировал. Лишь на секунду задержался и вышел за дверь. *** Сейдо приходил не слишком часто. Всего три раза в день, и то лишь с целью дать еду и поменять бинты. За всё это время они с Акирой почти не разговаривали. Мадо по прежнему мучили вопросы о том, что произошло после операции на острове Русима, и, чем больше проходило времени, тем сильнее она убеждалась в своих догадках. Но Такизава, казалось, совсем не был настроен на разговор. Он почти ничего не говорил, никогда не снимал капюшон, всегда был отстранён и будто бы думал совсем о другом. Акире с каждым днём становилось всё лучше. В один день выяснилось, что ей больше не нужны бинты. Раны затянулись, остались только шрамы. Но еë организм был всë ещё обессилен. Мышцы ослабли и отвыкли от движения. Мадо пыталась разрабатывать их. Такизава всё ещё не разрешал ей вставать, но, пока он отсутствовал, Акира поднималась с кровати и пыталась что-то делать: ходила по комнате, переставляла предметы в шкафу с места на место. К тому же лежать в кровати и совсем ничего не делать было просто невыносимо. Это банально было очень скучно. В один день Такизава, как уже стало привычно, зашёл в дом с очередной порцией похлëбки из кролика. Он сел на стул и уже хотел зачерпнуть ложку, но Акира прервала его. - Сегодня я хочу попробовать сама. Женщина смогла сесть в кровати и протянула руки, чтобы взять посуду. Такизава немного недоверчиво взглянул на неë, но всё же не стал протестовать и вручил ей ковш с похлëбкой и ложку. Сам же сидел на стуле рядом и смотрел. Акира смогла поесть сама, и ей это далось будто бы даже довольно легко. Закончив с едой, она протянула посуду обратно Сейдо. Он уже хотел уйти, как это обычно было, но услышал за своей спиной: - Такизава, подожди. Поговори со мной. Сейдо остановился в нерешительности, будто бы раздумывая, остаться ему или нет. - Мне здесь очень скучно - просто лежать в одиночестве, - добавила Мадо. - Я не клоун, чтобы тебя развлекать, - проговорил Сейдо и направился к выходу. - У меня есть дела поважнее. - Пожалуйста… - Чуть слышно проговорила Акира, и в еë голосе была слышна искренняя мольба. Сейдо снова остановился и решил сжалиться. Он поставил посуду на стол, сам сел на стул, в максимально закрытую позу: скрестил руки, закинул одну ногу на другую, смотрел перед собой, будто его собеседницы для него не существовало. - Ладно, говори, только не долго. Что ты хотела узнать? Акира не стала упускать возможность. - Мы находимся на острове Русима? - это был первый вопрос. - Да. - Здесь есть кто-либо ещё, кроме тебя? - Нет. Из живых здесь только я, ну и ты. - И больше никто не появлялся? - Нет. Я следил. Остров пуст. - Странно, - Акира задумалась. - CCG должны были кого-нибудь прислать для "очистки территории". Они оба знали, что имелось в виду под "очисткой территории". После крупномасштабных операций CCG обычно отправляли группу из сотрудников бюро для сбора трупов гулей, чьë какухо можно было использовать, и погибших следователей для опознания. - Видимо, у них нашлись дела поважнее, - сказал Сейдо, которого тоже удивляло, что об острове будто бы забыли. - Сколько времени уже прошло? - продолжала спрашивать Акира. - С той ночи. - Я точно не знаю, не следил. Примерно три месяца. - Уже три месяца… - Мадо была удивлена, что прошло так много времени. В еë восприятии она была в своëм текущем состоянии от силы месяц. Она нервно сглотнула и, наконец, решилась задать свой главный вопрос. - Так что произошло тогда? После того, как я потеряла сознание? Акира посмотрела на Такизаву. Казалось, ему совсем не хотелось отвечать на этот вопрос. Она не была уверена, скажет ли он хоть что-нибудь, но он всё же заговорил. - На нас напали. Кто-то из ваших, из CCG. Он позволил нам уйти, мне и тебе. Такизава сказал "он", но они оба понимали, кто имеется в виду. Следователь Амон. Точнее, бывший следователь Амон. Акира вспомнила, что он тоже был там. И он тоже теперь был гуль. - Что с ним стало - это не известно? - Мне - нет. Думаю, его забрали CCG, раз он не здесь. Но я уверен, что он жив, его не так просто убить. Последнее Такизава добавил, будто бы хотел успокоить. - Вот как… - проговорила Акира. - Ясно. Значит, это ты меня вылечил. Фраза звучала больше как утверждение, чем вопрос. - У меня не было выбора, - будто бы оправдывался Такизава. - Я обещал ему. И вообще… можешь считать, что ты у меня в заложниках. Так что не злоупотребляй моей добротой. Акира улыбнулась. Сейчас Такизава напомнил ей того однокурсника, которого она знала в прошлом, каким он всегда был в еë памяти. Будто бы он совсем не изменился с тех пор. От этого внутри как-то потеплело. Возможно, снаружи Сейдо казался грозным гулем, но где-то внутри он оставался таким же. - Чем таким важным ты всë время занят? - Акира решила сменить тему. - Много чем. Выполняю работу CCG по "очистке территории". Слежу за безопасностью, нет ли на острове чужаков. Добываю тебе еду, в конце концов. Странный вопрос, могла бы и сама догадаться. - Мне было интересно. Я вижу, у тебя правда много дел. И ещё мне казалось, что ты избегаешь меня. - Что? Избегаю? С чего ты взяла? - последнее замечание удивило Сейдо. Он будто бы потерял равновесие и даже взглянул на Акиру из-под капюшона. - Ты будто бы… стесняешься того, что ты гуль. На несколько минут установилась тишина. Акира произнесла то самое слово, которое выстраивало стену между ними, делающее любое взаимодействие друг с другом невозможным. Она всегда держала в уме, что Сейдо - гуль, но до этого момента не акцентировала на этом внимание и не говорила об этом прямо. Будто бы это была запретная тема, которую нельзя было поднимать. И Мадо уже жалела, что сказала это. - Я… принял гуля в себе, - произнëс Сейдо. - На самом деле… Дело в тебе. Это ты не хочешь видеть меня таким. И можешь не отрицать, я это знаю. Акира задумалась. Отчасти он был прав. Она действительно не хотела, чтобы с Сейдо стало то, что с ним стало. И она даже не хотела воображать себе, что ему пришлось перенести. И что это всё из-за неë. Но всë-таки… - Мне не важно, гуль ты или человек. Для меня ты всегда Такизава Сейдо, и это единственное, что имеет значение, - проговорила Акира. И это тоже было правдой. Она хотела спасти его, спасти Такизаву, который был ей дорог, а всё остальное было вторично. Акира посмотрела на него. Он всë ещё смотрел вперëд, не на неë, а лицо было закрыто капюшоном. Ей очень хотелось посмотреть Сейдо в глаза. Будто бы только тогда, посмотрев в них, она смогла бы понять, что он думает на самом деле. Еë рука потянулась к его лицу, чтобы снять капюшон, но была перехвачена. Такизава взял еë запястье и отстранил от себя. - Не надо. Он поднялся со стула и направился к выходу. Акира могла лишь смотреть ему вслед. *** Сейдо вышел за дверь, прислонился к ней спиной и так, облокотившись, опустился на корточки. Из его глаз текли слëзы. Мадо ведь не понимает, что говорит, просто не понимает? Не может быть такого, чтобы у него мог быть какой-то шанс. И это было неправильно. Нельзя привязываться к ней. Сейдо знал, что ему надо делать. Дождаться, когда Акира выздоровеет, каким-нибудь образом выбраться с острова и расстаться навсегда. Он здесь только для того, чтобы вылечить её, а дальше их пути должны разойтись. От этих мыслей становилось больно, невыносимо больно, будто бы его изнутри разрывало на куски, но по-другому было нельзя. Если кому-то из них и суждено страдать, то пусть это будет он. Он так решил, и проследует своему пути до конца.