///
Пока не спится, но сон медленно накрывает, как тёплый летний день. - Говорят, буря закончится ночью, – тихо начинает Юбин, глядя в окно. Минджи тоже смотрит на капли, падающие с неба и медленно стекающие по стеклу. Хочется скорее домой, поспать на своей кровати, написать картину на холсте красками, но… С Юбин очень комфортно. Комфортно. Засыпать и просыпаться с ней на одной кровати, готовить завтрак, проводя время в разговорах ни о чем, работать днем и отдыхать по вечерам бок о бок. Ни с одним другим человеком Минджи не ощущала этого чувства незнакомого даже до травмы. Она аккуратно-аккуратно накрывает Юбин пледом, чтобы та не замёрзла. - Чем займешься, когда буря закончится? – спрашивает Минджи глядя в глаза Юбин с какой-то надеждой – не забудет ли? - Пойду на работу, – отвечает Юбин. А Минджи старается не задерживать долго взгляд на её пухлых щеках. - На соревнования? - Нет, для них сезон закрыт… - Странно, Юхён круглый год участвует в забегах. - Я участвую в крупных соревнованиях, забеги местного уровня слишком утомительны, а толку от них кот наплакал. - Вот как… – Минджи смотрит в потолок, перебирая мысли в своей голове. – Тогда кем ты работаешь? Юбин молчит несколько мгновений. Неужели боится рассказывать? - Минджи, обещай, что выслушаешь. Голос Юбин звучит серьёзно настолько, что внутри Минджи зарождается тревога. - Х-хорошо, - отвечает Минджи, стараясь не накручивать себя раньше времени. Юбин медлит. Она старается не смотреть в чужие глаза, будто стыдясь чего-то как провинившийся ребёнок. - Я тренер, - резго говорит она. Бьёт по ушам сильнее любого раската грома. И вместе с этим тренер на пол падает хрупкое доверие, с дребезгом разбиваясь. Множество слов и оскорблений готовы вырваться из рта, но Минджи сдерживает их - обещала выслушать. А Юбин смотрит с страхом и... Пониманием? Минджи всё равно, ведь Юбин теперь противна. Противна опять и противна сильнее, чем тогда на стадионе. Хочется её оттолкнуть. - Не молчи, - шепчет Юбин. И шепчет потому, что если скажет вслух, её голос сорвётся. Минджи понимает это по более крупным, чем те, что падают с неба, каплям в чужих глазах. - Я обещала выслушать. Слушаю, - Минджи говорит с непривычной для неё резкостью и не жалеет. - Х-хорошо - Юбин опускает взгляд, а в её мягких и столь добрых глазах Минджи не может, сколько не старается, разглядеть той жестокости, которую видела в школьном тренере. - Я р-рабою в частной школе типа той, в которой выросла. М-мы... Я лишь хочу, чтобы они... Чтобы были счастливы. - Поэтому избиваешь их? - вырывается у Минджи. - Что? Нет. В том-то и дело, что нет. Я работаю только в тех школах, в которых дети не расходный материал, а люди. - Хочешь, чтобы я в это поверила? - Минджи почти срывается на крик, вспоминая свою тренершу, имя которой противно до боли. - Не веришь - можешь посмотреть, - Юбин смотрит с надеждой, словно умоляя не уходить. Минджи ловит себя на мысли, что уходить не хочет вовсе, ведь Юбин... Не может ведь... - Хорошо. Когда? - Хоть завтра. - Отлично. С этими словами Минджи отворачивается от Юбин к стене - не хочется искать в её взгляде хоть какие-то надежды, потому что уверена, что все тренеры жестоки. Юбин позади будто дрожит, а внутри возникает непреодолимое желание обнять, которое Минджи старается закинуть на дно мусорной корзины и утрамбовать ногой. - Правда не бьёшь их? - тихо-тихо, надеясь, что Юбин не услышит, спрашивает Минджи. - П-правда, - также тихо отвечает Юбин. Её голос надломлен и дрожит. Минджи тут же ощущает себя виноватой во всех грехах мира - Юбин опять одна. Опять плачет в одиночестве, хоть рядом и... Минджи противно теперь только от самой себя, но повернуться нет сил, потому что к спортсменке теперь добавилось тренер. - Приготовь документы, - отворачиваясь тоже, просит Юбин.///
На улице всё ещё пасмурно, но ливень кончился, оставив после себя огромные лужи, которые надо обходить. По пути в школу ноги трясутся от тревоги - Минджи надеялась, что не вернётся туда. Юбин идёт рядом. Рядом. А ощущается так, будто она далеко. Минджи не знает хочет ли говорить с ней. Зачем Юбин вообще это рассказала? Неужели не могла промолчать. - Пришли, - голос Юбин ощущается чернее тучи, она кивает на большую дверь, и тут же открывает её. В помещении душно, тошно, неприятно. Паника подкатывает к горлу. Минджи смотрит по сторонам словно ища угрозу - одноклассников, которые издевались, учителей, который унижали. Но вокруг пусто, только противное чувство не исчезает. - Ты в порядке? - с заботой раздаётся где-то около. Противно. Или нет?.. Неужели она может тренировать до изнеможения и заставлять сидеть на диетах? - Д-да, - отвечает Минджи. Юбин кивает в ответ и ведёт дальше по коридору. Многие спортсмены как Юхён - худые и уставшие. Но Юбин нет. Минджи замечает - Юбин, чьи глаза всегда сияют ярче солнца, сейчас чернее самых тёмных туч, но лицо спокойное как обычно. Минджи вновь давит желание обнять и утешить, хоть и чувствует себя виноватой. Виноватой настолько, что нет сил оторвать взгляд от пола. - Тебе сюда, - Юбин указывает на кабинет и идёт дальше, не оборачиваясь. Хочется её окликнуть, взять за руку и сказать... Что сказать? Что она... Не монстр? Что она... Что? Минджи злят неуверенность и страх, которые мешают нормально соображать. Что она вообще здесь забыла? Сидела бы дома, писала картины... Минджи резко открывает дверь, потому что хочет скорее сбежать. Мысли, что сменяют друг друга - раздражают, как и всё вокруг. Девушка, которая сидит в кабинете едва вздрагивает от неожиданности, от этого колючий стыд давит, смешиваясь с тревогой, которая впивается когтями в живот. - Доброе утро! Я вас ждала, - кивает женщина, сидящая за столом и заполняющая какие-то бумаги, - Присаживайтесь. Минджи кивает в ответ. В кабинете уютно, много цветов и светло. Надо было поздороваться, дура. Она садится напротив и чувствует себя зайцем, загнанным в угол. В памяти всплывает картина, как учитель звала в свой кабинет после малейших проступков, могла часами орать, иногда и бить. Минджи потирает левое запястье, которое не к месту начинает ныть. Она старается унять противную дрожь в теле, которую сюда никто не звал. - Значит вы Минджи? - она, женщина, поднимает по-детски интересующийся взгляд, изучает с ног до головы. Её длинные, чуть желтее, чем у Минджи, волосы небрежно лежат на плечах. - Д-да, - Минджи передаёт документы ей. Секретарь? Директор? Изучает их несколько минут, которые длятся невыносимо долго. - Вижу вы работаете художницей уже пять лет, нам как раз не хватает учителей-специалистов с опытом. Можете сегодня провести пробный урок, а потом... - Я н-не... - начинает возражать Минджи, понимая, что сделала и так много телодвижений в ту сторону, в которую даже смотреть не хочется. - Вы сможете отказаться, заставлять вас никто не будет, но мне бы хотелось, чтобы вы поработали у нас. Перспектива работать в школе кажется Минджи не радужной, и по всей видимости она замечает это в взгляде, выражении лица. - Мы не государственная школа, а частная, вам не придётся... - Юбин мне уже рассказала, спасибо. Рассказала что? Что никого не бьёт. Минджи отстраняется от этих мыслей, ей хочется просто скорее сбежать из кабинета, в котором чувствует себя мишенью. Ей кажется ещё мгновение и прилетит пощёчина. Но пощёчины нет. Есть только женщина, которая смотрит с надеждой совсем детской, которую не хочется и боязно предавать. - Специалисты ведут меньше уроков, чем учителя... Я Бора, кстати. Так вот, всего шесть уроков в неделю, вы подумайте, хорошо? А теперь идёмте в ваш класс. Бора выходит из-за стола. Она кажется совсем крохотной, её маленькие руки, небольшой рост... Если бы Минджи увидела её в коридоре, то решила бы, что та ещё школьница. - Вот твой кабинет, скоро звонок, увидимся после. Бора семенит восвояси, и уходит она довольно быстро, оставляя Минджи наедине с непониманием и трясущимися коленками. Неужели она так просто может оставить незнакомого человека с детьми? Эта проблема сейчас кажется не главной. Как вести урок и что рассказывать ученикам? Какого они возраста? Где какой-нибудь учебный план? В этой школе может хоть кто-нибудь нормально всё объяснить. Минджи старается погасить возмущение, что кружит вокруг, как назойливая муха. Дети постепенно заходят в класс. Они похожи на учеников средней школы. Отлично, значит они знают основы. Знают же? Раздаётся звонок на урок, сея панику где-то внизу живота. Стоит ли назвать имя фамилию? Нет, наверно... Или... Надо сказать хоть что-нибудь, верно? - Всем добрый день! - Минджи запинается о собственные слова, а дальше что? - Д-давайте... Сегодня проверим что вы уже умеете... - Учитель, вы как минимум шестая за месяц, кто это говорит, - раздаётся голос из толпы. - Может дадите нам какую-нибудь тему? - спрашивает девочка возле. От этих слов внутри вместо раздражения возникает сочувствие. Дети не выглядят так, будто их воспитывают общепринятыми методами - они не настолько худые, как спортсмены, в их глазах горит интерес вперемешку с любопытством... Минджи помнит как выглядели её одноклассники - загнанные лошади, а она была одной из. Ей вдруг становится обидно из-за этого, потому что оказывается можно было иначе. - М-м, тогда давайте попробуем сделать наброски пейзажа. Или им можно сразу работать краской? Какой - акварелью, гуашью или масляными? Ну почему Бора почти ничего не рассказала про учеников. Возмущение, что ещё не успело разрастись гаснет почти сразу же - дети в ответ кивают и начинают работу. Минджи ловит себя на мысли, что она спокойна. Внутри всё ещё осадком ощущаются остатки злости, но тревоги нет, как и назойливых мыслей о том, что кто-то придёт, отругает, ударит. Хочется просто... Просто наблюдать за тем, как на бумаге каждого ученика рождается совсем уникальная картина, хоть и немного похожая на другие. Минджи подходит к ним, говорит где и как сделать лучше, а дети не огрызаются, не относятся как к изгою, напротив внимательно слушают. Хотя Минджи всё ещё ожидает от них шуток и насмешек в свой адрес, но их не следует. В этот момент понимание настигает вместе с жгучим стыдом - раз дети не призирают бракованную (а Минджи помнит, как учителя постоянно говорили, что бракованные заслуживают только презрения, и после этих слов дети издевались над ней и другими такими же), значит Юбин говорила правду. Юбин поделилась своей самой одновременно страшной и безобидной тайной, а Минджи оттолкнула в ответ. Она переминает пальцы на руках - стыдно. Стыдно за себя. Минджи подавляет жгучее желание побежать скорее к Юбин, чтобы обнять... Чтобы для начала извиниться, и надеяться, что та простит. Остаток урока проходит в ответах на вопросы учеников и помощи им. Затем неожиданно для Минджи звенит звонок с урока, ей хочется задержаться на подольше, а потом в голову приходит кажущаяся безумной мысль, но Минджи не хочет сопротивляться. Дети выбегают из кабинета довольно быстро. Минджи выходит за ними - надо найти Юбин. - Привет! - раздаётся голос сбоку. - Твою мышь! - Минджи вздрагивает от неожиданности. Взгляд падает на девушку, чуть ниже Боры. Её чёрные повреждённые от окрасок волосы собраны в небрежный хвост, а глаза как две пуговки смотрят с каким-то странным огоньком. - Я не мышь, а Гахён, - с наигранной обидой возмущается Гахён, надувая щёки, как маленький ребёнок. - А ты хороша. Это был мой класс, кстати, как тебе? Умные правда? Тебе надо к Боре, да? Тебя отвести к ней? Гахён выдаёт какое-то нереальное количество слов в минуту, Минджи не успевает не то, чтобы отвечать, понимать смысл сказанных слов. - Так, хорошо, отведи меня к Боре, - просит Минджи, и в этот момент звенит звонок на следующий урок, пугая громким звуком. - Оке, идём, - Гахён разворачивается, идёт вперёд по коридору и молчит, а Минджи и не верится, что Гахён правда умеет молчать. - Почему вы не следите за новенькими учи... Специалистами? - решает спросить Минджи, потому что тишина рядом с Гахён кажется невыносимой. - Следим, - лениво отвечает Гахён, почти зевая. - В кабинетах камеры. Поздравляю, ты прекрасно справилась. - Ого, в нашей школе такого не было... - Неудивительно, - пожимает плечами Гахён. - Ч-что? - По тебе сразу ясно откуда ты - хромаешь, запуганная, боишься малейшего шороха, если я сделаю так... С этими словами Гахён резко разворачивается, а Минджи старается сжаться, сделаться как можно меньше, потому что инстинктивно ожидает удар. От страха внутри всё холодеет, а потом доходит, и холод сменяется обидой. Гахён воспользовалась слабостью, которую так легко сумела прочитать. Минджи думала, что у неё хорошо получается скрывать свои недостатки. - И-извини, - тихо говорит Гахён, идя вперёд, - я не хотела так сильно пугать тебя. В общем кабинет Боры вот, увидимся. С этими словами она уходит. Минджи смотрит на уже знакомую дверь и не понимает, не знает как реагировать. Думать об этом не хочет. Она открывает дверь, которая тихо скрипит. Опять. Бора сидит на своём месте, будто и не выходила из кабинета. Минджи кажется странным, что она так и не знает кто такая Бора - учитель, секретарь, зауч, зам директора, директор. - Что надумали? - без лишних приветствий спрашивает Бора. Минджи не знает куда себя деть - стоять у двери неприлично и кажется, будто надо скорее уйти, пройти дальше в кабинет и сесть напротив - не приглашали. - Ну так что? - тревожные ноты в чужом голосе выводят из раздумий, заставляя чувствовать укол вины. - К-как я справилась? - от этого вопроса Минджи чувствует себя, если не самым, то одним из самых глупых людей в мире - как Бора может знать, если её не было в кабинете. - Прекрасно. В кабинетах камеры, - предвещая вопрос, который застыл в взгляде Минджи, отвечает Бора. Минджи кивает и натянуто улыбается, стараясь скрыть чувство позора, которое Бора не поймёт. Не один из. Самый. Глупый. Человек. В мире. Гахён же сказала про камеры. - Я хочу у вас работать, - говорит Минджи так быстро, как только может, словно боясь передумать. Она пугается громкого звука, что напоминает крик чайки. Это Бора, подняв руки и зажмурившись... Кричит? Смеётся? - Кхм, извини, - кивает Бора, поправляя волосы. От её недавней эмоции на лице не осталось и следа, от чего Минджи не понимает кто из них двоих сходит с ума. - Не думала, что люди умеют издавать такие звуки, - улыбается Минджи. - А ты и не думай, просто знай, - ухмыляется Бора. От этой ухмылки не хочется забиться в угол, как от ухмылки Юхён, скорее хихикнуть в ответ. Но Минджи сдерживается, не зная стоит ли. - Можешь идти. От этих слов Боры Минджи словно сначала бросили в ледяную воду, а затем в лаву вулкана. Она издевается? - А расписание? - спрашивает Минджи, стараясь скрыть раздражение. План занятий и список классов тоже получить было бы неплохо, но расписание пока главное. - Ах да, сейчас, - Бора что-то ищет в ящиках стола. - Вот, нашла, сейчас отправлю тебе... Какой у тебя рабочий айди? А, ты же в документах указала, я найду, - Бора перебирает несколько бумаг на столе, - а где они... - теперь на Минджи смотрят два глаза-бусинки. Она старается не рассмеяться, и Бора, похоже, замечает, - Не смешно!! - почти вопит она, а Минджи не может сдержаться и прыскает смехом. Когда она успокаивается, видит до нельзя серьёзное лицо Боры и её красные, то-ли от раздражения, то-ли от смущения щёки. - Я бы попросила, ты всё-таки, с директрисой разговариваешь. - Шутки про маленькость тоже нельзя? - быстрее, чем успевает подумать, вырывается у Минджи. Минджи не чувствует стыда, только необходимость сдерживать смех, потому что Бора горбится, с безысходностью глядя в стол. - Так, - опять начинает она, - ты хорошо впишешься в коллектив. Свободные окна вот, ты хочешь работать два дня по три урока или три по два? - Как работает Юбин?.. - Минджи не знает правильно ли говорить о ней сейчас. Сейчас, когда не понятно простит или оттолкнёт. Эти мысли ощущаются ноющей болью где-то выше живота. - Хочешь пересекаться с ней? Получится организовать два дня из трёх, устроит? - Д-да, - кивает Минджи, уже совсем не зная устроит ли. - Отлично, в таком случае вот расписание, - Бора протягивает полупрозрачный лист, - выбери ещё день и отправь мне на почту, ладно? - Минджи кивает. - Тогда до встречи? Пропуск у тебя есть, план занятий вышлю. - Спасибо, - кивает Минджи и уходит к двери. Дотронувшись до холодной металлической ручки, она разворачивается, - а г-где с-сейчас Юбин? Бора улыбается, почти усмехается с каким-то игривым огоньком в глазах, думать о котором у Минджи нет сил, потому что голову занимают совсем другие мысли. Хотя отвлечься от них и подумать хотя бы о Боре кажется неплохой перспективой, но не выходит, как бы ни старалась Минджи. - Спускаешься вниз, идёшь за раздевалки, пропуск далеко не убирай, если встретишь охранника. В сам зал не заходи, чтобы не мешать. Через окно ты будешь её видеть, она тебя нет, так что вот так. С этими словами Бора кивает, Минджи делает тоже самое и уходит. Паника подкатывает к горлу, а сердце стучит о рёбра, как бешенное. Как там Юбин? Стараясь успокоиться, Минджи смотрит по сторонам. Во время урока тихо и почти никого нет в коридоре. Так тихо, что и не верится. Около раздевалок прохладно, потому что входная дверь то открывается, то закрывается, впуская холод внутрь. Минджи слышит запах сырости с улицы - опять будет дождь. Со стороны спорт-зала доносятся весёлые крики и детский смех. Дыхание учащается от волнения. Минджи подходит ближе - за окном Юбин с детьми-младшеклассниками играет в вышибалы. В таком возрасте уже начинаются тренировки в воздухе. Стыд поднимается к щекам и заставляет их гореть - теперь Минджи уверена, что Юбин... Что она не монстр. Минджи жалеет, что не поняла это сразу. Широкая улыбка Юбин заставляет слёзы выступить на глаза. Минджи хочет закричать, но она сдерживается - понимание накрывает бурей. Понимание того, что Юбин может оттолкнуть тоже. Юбин, которая помогла, когда все смотрели с отвращением. Юбин, которая пригласила в кино, а потом весь вечер строила теории по фильму и разговаривала так, будто давно знакома с Минджи. Юбин, которая спасла от ливня, приведя к себе домой. Юбин, которая боится грозы и позволила себя успокоить. Юбин, которая не побоялась рассказать, что она тренер, потому что, возможно, самую малость надеялась, что Минджи поймёт. Не поняла. Горько осознавать, что этот человек может сейчас не простить, и Минджи думается - поделом. Может и правда бракованной рядом с спортсменкой не место. Минджи всю жизнь была уверена в этом, но позволила себе надеяться, поверила, что это не так. И рядом с Юбин это правда не так. Только будет ли Юбин рядом. В голову закрадывается мысль, которую хочется прогнать вместе с ноющей болью в груди. Может Юбин и не надеялась, что Минджи поверит сразу, может она хотя бы на совсем крохотную долю понимала, что всё будет именно так. Минджи ненавидит себя за то, что эту мысль прогнать не получается, как и надежду, зародившуюся вместе с ней. Звонок выводит из мыслей, он уже не пугает. Сначала выбегают дети, они не обращают на Минджи никакого внимания, потому что заняты болтовнёй и смехом. Затем показывается Юбин. Желудок сжимается в трубочку, тревога острыми как у кошки когтями скребёт изнутри. Юбин улыбается, но как только её взгляд пересекается с глазами Минджи, улыбка пропадает с лица. Минджи нервно сглатывает, желая сжаться в комочек и не зная что сказать. - И-извини, - надломленным голосом тихо-тихо просит Минджи, ненавидя себя за то, что не может объяснить всего того о думала ранее. - Я понимаю, что поступила неправильно, и может быть ты... Минджи случайно совсем быстро, заглядывает в глаза Юбин, в которых застыли слёзы, а сама Юбин дышит часто-часто. Минджи на мгновение забывает все слова в мире, она просто подходит, всё вокруг как в тумане. Минджи прижимает к себе хрупкую трясущуюся фигурку аккуратно-аккуратно, потому что неловко, стыдно и непонятно. А Юбин изо всех сил сдерживает подступающие слёзы, которые то и дело крупными каплями стекают по щекам. - Я дура, правда. Прости, Юбин. В ответ Юбин шмыгает носом и громко сглатывает. Минджи не ощущает себя виноватой во всех грехах мира, вина перед Юбин куда больше. - М-Минджи? - М-м? - Т-ты п-правда не злишься? Эти слова режут лучше самого острого ножа - Юбин должна злиться, она и только она. - Правда, - как можно твёрже говорит Минджи. - Ты горячая. - Минджи немного неловко, но она дотрагивается губами лба Юбин. - Спасибо. - Нет ты... - Я поняла, просто подыграй. Минджи едва смеётся в ответ. - Переночуем у меня? - предлагает Минджи. - Х-хорошо.///
И прада пошёл дождь, только совсем мелкий, его капли ощущаются поцелуями на всём лице. От приятного холода Минджи становится едва спокойнее придерживать Юбин за талию, чтобы помогать идти, потому что у той кружится голова. - У тебя дома есть фиксатор? - мямлит Юбин. Эти слова с запозданием врезаются в голову и вызывают ураган из раздражения и страха где-то внутри. Минджи всегда справлялась сама и в этот раз думается - справится тоже. - Был где-то, - хочется перевести тему. - Наденешь? - Что? Зачем? - Минджи возмущает эта просьба. Какой вообще смысл в фиксаторе, когда и так получается справляться. Чтобы найти другую тему для разговора Минджи переводит взгляд то на одну вещь, то на другую, но тема не находится, а молчание длится слишком долго. - Минджи, - Юбин устало вздыхает. - Прежде чем о ком-то заботиться, позаботься о себе. И её тон почему-то убеждает лучше любых других аргументов. У Юбин нет сил, и о ней правда хочется позаботится. Она провела в тревоге ночь и утро, устала и простудилась. И даже сейчас в её голосе помимо усталости слышится забота. Минджи едва вздрагивает, будто её ударили - заслужила ли? Ладно... Ведь нет ничего плохого в фиксаторе, верно? Кроме ненависти, которую Минджи испытывает по отношении к себе при одной мысли о нём. - Хорошо, - нехотя отвечает Минджи, - при одном условии. Юбин устало плетётся, глядя в пол. - Каком? - Как выздоровеешь, сделаешь тесто для блинов. Юбин едва улыбается, но эта улыбка, даже такая совсем-совсем незаметная заставляет забыть о дожде и осеннем холоде. Дойдя до дома, Минджи достаёт ключи, стыдясь района, в котором живёт. В глазах Юбин уже возник вопрос, но она его не озвучивает то ли от усталости, то ли от неловкости. Выбор жить в районе, кишащем спортсменами кажется странным даже самой Минджи, но так Юхён рядом и может защитить. Рядом слишком громкое слово для Юхён. Просто где-то около. Дверь открывается довольно быстро, Минджи включает свет, благодаря которому теперь виден весь беспорядок. - Извини, у меня немного неубрано... - У тебя чище, чем у меня, - вскидывает брови Юбин. - Х-хорошо, - Минджи старается скорее снять с себя верхнюю одежду, чтобы налить чай и разогреть ужин для Юбин. Юбин раздевается медленно-медленно, как ленивец. Эта картина умиляет, а потом неловкость застаёт в расплох и Минджи уже не знает куда себя деть. Она подходит чуть ближе, помогая снять шарфф и кофту. Минджи заходит на кухню и тут же возникает желание раствориться в воздухе - в раковине несколько грязных тарелок, которые надо было помыть потом. Вдруг Юбин не захочет оставаться в таком грязном и неубранном доме? Но она просто заходит в кухню, почти падает на стул, будто не замечая вокруг ничего и никого. Минджи старается разогреть чайник быстрее. Дождь за окном усиливается, но бури не обещали. Минджи хочет завязать разговор, потому что не... Фиксатор. Минджи вспоминает о нём из-за резкой боли в ноге. Надо дотянуться до аптечки. Аптечка. Глупая, глупая, глупая. Наверно Юбин надо выпить что-то от простуды. - Тебе помочь? - спрашивает Юбин совсем едва глядя в сторону Минджи и один только взгляд разжигает внутри огонь, пожар стыда. - Н-нет, я... - Пока налей чай. Юбин поднимается с табуретки медленно, словно боясь или упасть. Она переставляет табуретку, а Минджи не может заставить себя отойти, сделать хоть что-нибудь - вдруг Юбин потеряет равновесие или запнётся. Но ничего из этого не происходит, и Юбин опять оказывается за столом, а аптечка уже на нём. - Налить чай? - спрашивает Юбин. Минджи вздрагивает от неожиданности. Внутри появляется гадкая тревога от непонимания за что взяться, потому что надо за всё и сразу. Фиксатор лучше надеть сейчас? Но тогда Юбин нальёт чай сама, и позаботиться о ней не получится, хотя очень хочется. Минджи в два шага подходит к столу, хватает несчастный чайник, наливает кипяток в две кружки, а затем заварку сверху. Она открывает аптечку, взгляд сразу падает на фиксатор. Минджи медлит несколько мгновений, потому что... Потому что страшно. Страшно, как маленькой девочке. Фиксатор ощущается... Поражением? Да, именно его горький вкус во рту. Трясущимися от волнения руками Минджи достаёт его и надевает на ногу. Поражение перед кем, а главное почему? - Давай помогу, - раздаётся где-то над ухом голос Юбин, её тонкие пальцы защёлкивают несколько застёжек, иногда касаясь кожи, по которой сразу же бегут мурашки. - Готово. Минджи сидит несколько мгновений, совсем не зная где она и кто, пока Юбин медленно пьёт горячий чай. Фиксатор ощущается лишним грузом. - Ты в порядке? - спрашивает Юбин почти шёпотом из-за больного горла. - Д-да, - Минджи перебирает лекарства в аптечке, ища нужные. Найдя их, протягивает Юбин. От мысли, едва появившейся в глове горят щёки. - Юбин, ты переночуешь у меня, да? - Попью чай и пойду, - она пожимает плечами, а от её слов внутри что-то падает, перехватывая дыхание. - Нет, ты останешься у меня. - Хорошо, - соглашается Юбин скорее из-за того, что не хочет спорить. Но Минджи немного успокаивается, потому что от одной картины как простывшая Юбин пойдёт домой в дождь желудок скручивается в трубочку от тревоги. - Ты голодна? - Нет. Извини, Минджи, у меня болит голова и я хочу спать. Если ты когда-нибудь хотела узнать как себя ведут ленивцы в жизни - наверно именно так. Они быстро расправляются с чаем, затем наступает неловкая пауза. Стоит отвести Юбин в кровать? Или предложить посмотреть фильм? - Юбин? - М-м? - Тебя отвести в комнату? - Я посплю в гостинной, спасибо. - Ты же говорила, что гость должен... - Ты не боишься заразиться? Минджи замирает на мгновение, будто не зная что ответить. - Не боюсь, - пожимает она плечами. Юбин выглядит удивлённой, но эмоция пропадает быстро, сменяясь усталостью. Минджи аккуратно-аккуратно придерживает Юбин за талию, стараясь смотреть только в пол. От тепла чужого плеча чуть ниже своего жар ощущается где-то внизу живота. Минджи винит себя за это чувство, но не может сделать с ним ничего. Хоть бы Юбин не заметила ничтожно жалкий румянец на щеках и лишь бы не догадалась о его причине. Минджи настолько нежно, насколько может кладёт Юбин на кровать, накрывая её пледом и одеялом сверху. - Спасибо, - шепчет Юбин перед тем, как уснуть. Минджи пристраивается неподалёку, возле окна, чтобы дописать картину. Она то и дело поглядывает на Юбин, грудь которой то поднимается, то опускается. За окном дождя уже нет или он настолько мелкий, что разглядеть его не получается.///
Юбин просыпается ближе к вечеру. Она вздрагивает от неожиданности, видя Минджи близко - та сидит около неё на кровати. Минджи успокаивающе водит ладонью по чужому плечу. - Как ты? - шепчет она. - Бывало и лучше, - хрипит Юбин. - Может посмотрим фильм за ужином? Юбин кивает в ответ, обе спускаются в гостинную. Пока Юбин переключает каналы параллельно измеряя температуру, Минджи готовит бутерброды, потому что желудок уже урчит как стая китов, ещё немного и он кажется съест сам себя. Минджи садится рядом с Юбин. Так близко, что чужая рука почти касается её. - Я нашла передачу про природу, фильмов интересных нет, - констатирует Юбин. Её голос звучит более здорово, чем утром, что радует Минджи так же, как и дописанная картина. - Так всегда, - пожимает она плечами. Какое-то время они молчат, поглощая еду с удивительной скоростью. Солнце уже уходит за горизонт, но свет включать не хочется - в полутьме профиль Юбин кажется в миллионы раз изящнее. - Ты любишь природу? - вдруг спрашивает Юбин. - Гулять на природе. - Очень. - хочется сказать, описать самыми красивыми словами, которые только придумали люди, насколько сильно Минджи обожает прогулки на природе, хоть и редко получается выбраться за черту города, но слова не находятся. - Может съездим на реку Кан на выходных, пока не похолодало? Этот вопрос ставит в ступор. Минджи кажется, что эта перспектива должна пугать, ведь она толком не знает Юбин, но страха нет. Его нет именно в тот момент, когда нужен больше всего. - Я только за. - С Юхён? Минджи почти давится бутербродом. - Юхён и природа так же несовместимы, как пингвины и полёт. - М-м, ясно. Слушай, ты не рассказала как прошёл день... - Лучше, чем ожидалось. Я согласилась на работу. - Минджи смущённо опускает взгляд, потому что... Потому что стыдно, страшно и непонятно. Как и всегда. Правильно ли это по отношении к Юбин? Есил неправильно, то почему? Мысли спотыкаются о чужой удивлённый взгляд. - Ты что? Да на тебе лица не было как ты... Бора тебя пытала? - Нет!! А она может?.. - Чисто в теории... - Юбин! - Минджи легонько ударяет ту по плечу, а Юбин наигранно драматично падает на... Божечки. Тяжесть её головы и прикосновение шелковистых синих волос ощущаются на коленях. Ноги сводит, сердце стучит так, словно генерирует энергию для вечного двигателя. Как реагировать и куда смотреть? Юбин на удивление смущённой не выглядит. Она... Она просто... Блин, блин, блин. Она просто с интересом рассматривает лицо Минджи. - Ты такая красивая. Ты же знала? Вот теперь Минджи точно не знает куда себя деть, спрятаться, потому что стыд и неловкость вместе с жаром достигают кончиков ушей, а щёки горят лучше водорода на солнце. - Расскажешь про первый день? Что такого сделали дети, что ты осталась? - Я почти заплакала от радости, - Минджи старается смотреть в окно, потому что Юбин... Потому что от взгляда на неё Минджи ощущает себя кипящим чайником. - Вот как, - тянет Юбин. - Как Бора вообще смогла создать школу, она потеряла мои документы на своём столе в первый же день. Юбин смеётся в ответ, а внутри вместо жара остаётся приятное тепло - потому что сумела рассмешить Юбин. - Сама задаюсь этим вопросом, ответ пока не нашла. Остаток вечера проходит в разговорах ни о чём. Минджи то и дело вплетает пальцы в волосы Юбин, а та выглядит довольной кошкой, ещё немного и замурлыкает. Минджи расправляет кровать, не желая подниматься на второй этаж. Юбин помогает морально, потому что всё ещё не выздоровела. Фиксатор больше не кажется чем-то плохим, но Минджи пока не может решиться носить его постоянно. Юбин ложится на диван, а Минджи заботливо накрывает её тёплым одеялом и сама устраивается рядом. - Заразишься ведь, - шепчет Юбин. - Не-а. Минджи смотрит в потолок, стараясь уловить чувство, что появилось внутри после разговоров с Юбин. Чувство это кажется до боли знакомым, но забытым. Минджи ощущает как она освобождается от оков. Каких и кто в них запер - непонятно, но это и не важно. Важно, что в жизни появляется свет и смысл. Свет такой же яркий как от первой звезды на небе. Юбин тоже замечает её - потому что смотрит в окно. - Минджи, спасибо. - Ч-что? - За то, что осталась рядом. Осознание медленно настигает вместе то-ли с виной (за то, что не оттолкнула), то-ли с сочувствием (сколькие не остались?). Минджи поворачивается на бок и сразу же прижимает Юбин к себе, как самое ценное сокровище, которое только могла найти. А по её щекам стекают слёзы. Минджи немного трясущимися пальцами тянется к чужим щекам, чтобы стереть капли. - Спасибо, что появилась в моей жизни, - шепчет Минджи, прижимая Юбин к себе чуть сильнее. Рука Юбин где-то на талии, а её дыхание около щеки. Оно постепенно выравнивается, под вдохи-выдохи Минджи погружается в сон.