Ты им нужен!

В комнате темно. Окна плотно закрыты. Такое чувство, будто Брагин ослеп, зрение никак не привыкнет к темноте. Не видит ничего, лишь слышит дыхание рядом. — Ларис. Лариса, ты спишь что-ли? — Мужчина тянется к соседнему краю кровати и, нащупывая женскую руку, начинает поглаживать тыльную сторону её ладони. — Нет не сплю… думаю. — О чём? — Улыбается свой фирменной улыбочкой. — О тебе, обо мне, …о нас. — А что тут думать? Я люблю тебя, ты любишь меня, и все счастливы. — А Никита? А Сергей? — Заведующая отделением разворачивается к мужчине. — А что? Пареньку я нравлюсь, а Серёга... Вроде смирился. — Ты думаешь, Олег? Мужчина молчит. Сегодня был насыщенный день, они спасли какого-то наркошу, плюс пришло двое новеньких. Брагин как-то устал. Если честно, ему трудно общаться с Ларисой, его как-то резко подрубает, а потом вроде ничего. — Олег? Олег? — Да, да, я слушаю. — Мужчина переворачивается на бок и кладёт руку под голову, второй всё также держась за женщину. — И что я сказала? — В голосе Ларисы слышно недовольство. — Как же! — Брагин снова открывает глаза. — Сказала, что любишь меня! — Всё с тобой понятно, Олег. — Лариса Николаевна выдергивает руку и разворачивается спиной к хирургу. — Ларис. Ларис, ты обиделась? Ну извини, задремал, прослушал. Ларис? Лариса! — Да не кричи ты! Слышит всхлип, её всхлип. Ох, как он не любит, когда она плачет, особенно из-за него. — Лариса Николаевна, ну ты чего? Как дитя малое! — Михалыч с закрытыми глазами хочет притянуть любимую к себе и пытается нащупать её, но не выходит. Открывает глаза и ничего не видит, вообще ничего. — Ларис! Лариса! — Разряд - 100! — Брагин, очнись! Раз, два, три, четыре! — Разряд - 150! — Олег! Олег! Пять, шесть, семь! — Разряд - 200! — Олег! Олег, очнись! — Олег, очнись. Ты им нужен! Брагин слышит голос Куликовой, но как-то отдалённо, будто она не рядом, будто не лежит в их кровати. — Разряд - 250! Писк прибора. — Есть пульс! Олег резко открывает глаза и тут же слепнет от яркого света. На шею мужчины бросается Нарочинская и начинает покрывать его лицо поцелуями, а в её глазах стоят слёзы. — Олег, ты жив! — Ну, вы нас конечно напугали, Олег Михайлович. — Костя вытирает пот со лба. — Что случилось? — Брагин оглядывает противошоковую, здесь и Константин, и Неклюдов, и Нарочинская, также Салам, Петруччо, Павлова и Нинка, не хватает только одной. Марина Владимировна отстаёт от хирурга. — Ты попал в аварию. Сильных повреждений нет, был доставлен без сознания, вдруг... Сердце остановилось, пришлось заводить. — В аварию? Ни черта не помню. — Так, Олегу Михайловичу уже лучше, так что расходимся, тут и так дышать нечем. — Павлова быстро выпроваживает работников из помещения. В комнате остались лишь Пастухов, да Костик. — Олег, что ты видел? — Да ничего особенного. — Ну уж не скажите, Олег Михайлович, вся больница слышала, как вы звали Ларису Николаевну. — Лазарев ухмыляется. — Так, Константин Германович, сейчас пойдёте следом за остальными. — Пётр засунул руки в карманы халата. — Молчу, молчу. — Мужчина приложил ладошку ко рту. — И всё же, что заставило вас очнуться? Брагин молчит. Он вспоминает всё, что видел, пока был без сознания, вспоминает поцелуи Марины и желание обнять Ларису… Многие ему говорили: забудь, отпусти, столько времени прошло. Но он не мог. Немало человек умерло на операционном столе по его вине и не только, но именно в этой смерти Олег винил себя, он не смог спасти, не успел сказать, что любит, любит Куликову. Сейчас, проживая с другой женщиной, получая любовь и поддержку, Брагин Олег Михайлович любит Куликову, он любит её, поэтому открыл глаза, а мог и не напрягаться, и умереть, отправившись к ней... — Её голос, её всхлипы... её просьба.