Понедельник.
Слишком раннее утро. Чеëн, небрежно закидывая необходимые тетради в рюкзак, трепет Рюджин свободной рукой по не высохшим волосам, с, неожиданной для последней, любовью улыбаясь. И младшая не может не улыбнуться в ответ, чувствуя слабое тепло на душе. Удивительно, что они пришли к таким отношениям. Шин всё чаще думает о ней, как о семье. Как о старшей сестре. Нормально ли это? Можно ли ей думать так? После всего, что она сделала и сказала Чеëн? И не наивно ли это? Не глупо? Рюджин, как бы то ни было...Стыдно. - Мы сейчас с Черëн пойдём в больницу,— вдруг говорит Ли, резко закрывая рюкзак. Младшая замечает мелкий тремор чужих рук.— за справкой для школы. - А-а...— хмурится она от неожиданности.— Что вы собираетесь говорить врачу? Ли недолго молчит, изучая чужое лицо. Затем ухмыляется и, посмотрев - шутки ради - по сторонам, чтобы узнать, есть ли кто рядом, чуть наклоняется к Рюджин. - По секрету скажу, врач эта нас с самого детства знает.— девушка выпрямляется, говоря серьёзно.— Она в курсе всей ситуации в нашей семьёй и...В общем, она понимающая женщина, проблем не будет. Она нам с Черëн, как родной человек.— с этими словами, девушка накидывает рюкзак на плечо. Эта женщина знает правду о их семье...Помогала ли она им как-то? Пыталась ли спасти или ещё что-то? Рюджин думает, но вслух вряд ли когда-либо спросит, а после и вовсе забудет о том, что думала. Тихое «ох» срывается на выдохе с губ Шин. - Я могу чем-то помочь? Старшая тихо усмехается и слабо зажимает кончик чужого носа меж пальцев, на что Рюджин тут же хмурится и шлёпает по чужой руке, тем самым заставляя оставить свой нос в покое. Чеëн тихо посмеивается, пока младшая хмуро смотрит на неё, накрыв нос рукой. От Ли веет спокойствием, умиротворением, но чувство, что что-то не так, не даёт Рюджин расслабиться. Что-то явно не так, но что?.. - Спасибо, Рюджин.— улыбается она. - За что?..— снова хмурится девушка. - Будто ты не знаешь, за что.— отвечает Чеëн, кажется, издеваясь. - Н-не знаю...— чуть горбится Шин. - Знаешь.— улыбается старшая шире. - ...Аа,— спустя недолгое время протягивает Рюджин, расслабляясь в лице и начиная издеваться в ответ.— ну сразу легче и понятнее стало, спасибо. С чужих губ срывается звонкий смех - несколько неожиданный своей искренностью, он заставляет сердце младшей дрогнуть. - Обращайся. Вскоре сëстры Ли собираются и исчезают за дверью, Рюджин остаётся стоять рядом с ней, со скрещенными руками на груди облокотившись на стену. Бегло прокрутив в голове события последних дней и сегодняшний, только предстающий, девушка цепляется за мысль о суккуленте, подаренный Чаном. Оттолкнувшись от стены, она начинает делать шаги на кухню.***
Прогноз погоды, к сожалению, не ошибочный - сегодня уже явно теплее, чем в предыдущие дни, но чем дальше, тем хуже. Рада ли этому Рюджин? Нет. С жаркой погодой и раздражительность приходит чаще да сильнее. В такие дни хочется вылезти из кожи от злости, быть может, во всех канонах кровавых фильмов ужасов. Шин не хочет быть прямо сейчас здесь - в школе, на очередном сборе клуба, в душноватом кабинете. Она хочет прогуляться в районах, где ветер более холодный и сильный, а потом как следует поспать, придя домой к Чхве. Сон и ветер - вот, что нужно для счастья. Сон и ветер. Ну, не всё в жизни происходит так, как мы хотим. Поэтому прямо сейчас Рюджин всё же здесь - в школе, на очередном сборе клуба, в душноватом кабинете. Но напротив сидит Йеджи, и ближе, чем обычно. Это уже делает утро не таким противным. И курить хочется как будто бы меньше. Шин слабо движет чужое колено своим, усталым взглядом смотря на их ноги. - Когда ты чувствуешь, что раздражение растёт, скажи своему собеседнику, что тебе нужно время побыть одной, чтобы остыть, успокоиться и всё обдумать.— предлагает Хван, и глаза Рюджин скользят к чужим.— Можно также сказать, что ты не хочешь срываться на него, поэтому диалог лучше прекратить и вернуться к нему позже, когда вы оба будете готовы. - Но что, если мне не дадут то, о чëм я прошу?— чуть хмурится девушка. Йеджи замолкает, думает. Рюджин тяжело вздыхает, отводя от старшей взгляд и качая головой. Идея помощников для подобного клуба, на самом деле, дрянная. Взваливать нечто настолько серьёзное и тяжёлое на обычных детей...Чем они все думали? И почему она думает об этом только сейчас - вопрос тоже хороший. Голова начинает болеть от духоты. - ...Да, это, к сожалению, может произойти, и в таких случаях...Может, просто слать всё и уходить? Не уважают тебя, твоё состояние, плюют на просьбу - пусть идут нахер, что думаешь? Рюджин смотрит на неё удивлённо. Не похоже на то, что могла бы сказать Йеджи. - Не такая уж и плохая мысль, волк...— слабо усмехается она.***
Уже настаёт закат. Рюджин, стоя на кухне Чхве, что стала куда более родной, чем собственный дом за всё время, наливает очередную чашку кофе. Если бы кто-то заметил, сколько она успела выпить за столь короткое время, Шин уверена, что дал бы подзатыльник и больше никогда не давал выпить и капли. "Сегодня зайду в магазин", думает она, смотря на полупустую банку кофе и ложкой размешивая содержимое белой кружки. Оставив банку в покое и взяв кружку за ручку, Рюджин мгновенно отставляет возвращение в комнату и садится за стол. Сама мысль о том, чтобы пойти обратно в комнату - забирает силы. Она закрывает глаза, откинувшись на спинку стула, и погружается в раздумья. О чëм бы девушка ни думала, все мысли не приходят к логическому завершению или решению, она не ставит никаких точек, а просто тонет в мыслях сильнее. К горлу подкатывает до противного знакомое чувство, разливается к сердцу и запястьям. Девушка непроизвольно делает глубокий вдох и сжимает горячую кружку в руке крепче. - Рюджин,— со вздохом от вот-вот закончившейся разминки, зовёт её сестра, только вошедшая на кухню. Старшая Шин открывает глаза и делает первый глоток кофе, от резкого вкуса сводит скулы.— пойдёшь со мной на пробежку? Юна уже пару дней как начала активно готовиться к предстоящему матчу, что будет проходить между школами. Она стала приходить домой чуть позже из-за тренировок, стала выглядеть более уставшей, но более счастливой. Видимо, спорт действительно помогает ей с внутренней бурей. Рюджин капризно выпячивает губу и хмурит на лбу брови, растекаясь на стуле. - Не хочууу,— хнычет она, понимая, что всё равно будет бегать вместе с сестрой.— можно мы просто дома посидим? - Ладно,— качает Юна головой, слабо улыбаясь.— пойду одна. - Подожди,— вмиг садится старшая ровнее, быстро делая глотки кофе. К нему не хватает сигарет. Раздражение бурлит в лёгких, заставляя Рюджин сделать судорожный вдох. Вдохнув до боли, девушка выдыхает и встаёт.— я сейчас оденусь и вместе пойдём. Я мигом!— скрывается она в комнате под удивлённым взглядом младшей.***
- Слушай...— начинает Рюджин спустя продолжительное время молчания между ними. Она снова в «Пьяном Ките», потому что Чеëн выступает, но чем дольше она сидит здесь, тем больше жалеет об этом - пить хочется и всё сильнее.— Можем поговорить о...Эм, селфхарме? Брови старшей мимолётно подлетают в удивлении. - Да.— кивает Ли и выпивает соджу.— Можем. Занимаешься этим? - Я-я...— дрожит, непонятно почему, голос.— Нет.— быстро качает она головой и сглатывает из-за вдруг пересохшего горла.— Я хотела спросить...Ты ведь, эм...Д-делаешь всё это?— мелкий тремор в руках младшей становится всё ощутимее и тревожность становится заметной на кончиках пальцев, скапливается вязким комом в гортани. Почему? Рюджин достаëт из кармана куртки часом ранее купленную пачку сигарет и выуживает первую, да простит её Юна. Шин быстро поджигает кончик палочки и закуривает. Она пыталась держаться, правда пыталась. - Рюджин,— улыбается Чеëн несколько печально.— ты знаешь об этом, я понимаю, нет ничего плохого в том, что ты в курсе. Это в целом не такой уж и...Секрет. - Прости...— затягивается она глубже и продолжает говорить, медленно выпуская дым. Приятное головокружение приходит намного быстрее, чем обычно, тревожность медленно отходит на второй план.— Почему ты делаешь это? Прости, если вопрос тупой или... - Нет, всё нормально.— слабо качает головой Ли.— Понимаешь, я просто...Привыкла к этому, к боли. Это переросло в зависимость, а я и не заметила, когда именно. - Зависимость?..— переспрашивает Шин, хмурясь и ненадолго забывая про сигарету между пальцев. - Да, милая, конечно.— инициативно кивает старшая. «Милая»...Рюджин не знала, даже подумать не могла о том, что Ли может использовать подобные обращения, особенно по отношению к ней. На душе становится тепло, несмотря на лёгкое подёргивание дискомфорта, как то бывает от всего непривычного.— От этого тоже бывает зависимость. Не знаю, как у других, но у меня, как бы сказать...Какие-то участки тела будто ноют до тех пор, пока я не сделаю себе больно. Или не отвлекусь, что довольно сложно и что я, на самом деле, давно уже не делаю. Я привыкла к этой боли настолько, что не могу отпустить. - И всё это...С детства?— хмурится Шин, слегка прищуриваясь в сожалении и догадке. - В каком-то смысле, да.— кивает Чеëн головой, пожав плечами.— Когда мы сбежали из дома, никто не делал нам больно. Но боль оставалась рядом, у нас обеих, но по-разному. Я скучала по физической боли. Нет,— быстро поправляет себя старшая, закачав головой.— не я - тело. Я не могла найти себе места до тех пор, пока просто не сделала то же, что делали родители. И пришло спокойствие, тишина. А когда снова становилось плохо и слишком тяжело, я повторяла. И так по кругу, по сей день...— после сказанного, девушки погружаются в тишину. Шин не знает, что сказать, поэтому просто ждёт Чеëн, что, чувствует младшая, ещё не всё озвучила. Девушка осторожно стряхивает пепел в близстоящую пепельницу и вновь затягивается, придвигая изделие из глины ближе к себе.— Это хуëво, Рюджин, прости, если это всё звучит, как что-то хорошее и то, что должен попробовать каждый, это всё не так. Это ужасно и отвратительно: отвратительно жить вот так день ото дня, теряя смысл в самóй этой жизни, отвратительно становиться просто сплошной болью, отвратительно ждать и надеяться, когда всё станет лучше. И ладно, если бы я не пыталась всё наладить, на самом деле, я всё ещё пытаюсь, но, я думаю, ты видишь, что все мои попытки ничтожны. Девушки погружаются в тишину, смотря друг на друга широко раскрыв глаза от неожиданной для обеих открытости. - Извини.— понуро качает Ли головой. - Не за что извиняться, Чеëн. Я— сжимает с силой пальцами никотиновую палочку Рюджин. В груди рвётся то, от чего девушка лишь бегает, а не пытается справиться. То, что всегда, так или иначе, догоняет. - Нет, давай просто помолчим.— без злобы и холода просит Чеëн, снимая очки с переносицы, чтобы протереть их.— Прости.***
Вторник.
- Я люблю тебя,— с ласковой улыбкой шепчет в чужие губы Юна, перед тем как прижаться к ним своими для лёгкого поцелуя.— спасибо, что ты есть. Чхве, прижатая тазом к кухонной мебели, цепляется пальцами за ткань обтягивающей футболки на плечах её девушки. - Я тоже тебя люблю, солнышко,— нежно отвечает она, медленно поглаживая чужие руки.— тебе спасибо.— тянется девушка для следующего поцелуя. - Доброе утро.— побито заходит на кухню Рюджин, ненамеренно прерывая их. Старшая поджимает губы, опуская голову на чужое плечо, и улыбается. - Доброе, Рюджин.— говорит она и выпрямляется, дабы мягко отстранить от себя Юну. Шин младшая оставляет краткий поцелуй под челюстью и делает шажок назад. Поправив ворот милой пижамы в вертикальную полоску, она дарит девушке улыбку и прислоняется к тумбе справа от неё. Рюджин, замечает Юна, уже сидит за столом с горячей кружкой, судя по глубокому запаху, кофе. Она выглядит довольно...Плохо. Беспокойство за сестру, что последнее время приходит всё чаще, вновь дёргает сердце. Только она хочет сказать Рюджин хоть что-то, её затыкает спокойный, не как обычно яркий, горьковатый запах вишни. - Доброе утро, девчонки.— прикрыв глаза в осторожном зевке, входит на кухню Черëн. Её волосы по-бунтарски растрёпаны после сна, худоба плеч заметна даже с большой, как мешок, футболкой с весьма кровавой обложкой какой-то блэк-метал группы (Рюджин не может разобрать шрифт). - Доброе.— кидает сонно Рюджин - впервые за долгое время ей плохо спалось, она просыпалась, казалось, каждые пять минут. От кофе так? От усталости, после пробежки с Юной? Шин младшая нежно берёт Черëн за руку, тепло улыбаясь ей в знак приветствия, на что та, невозможно не заметить, покрывается лёгким румянцем. Джису жестом просит Ли наклониться к ней, та, чуть помедлив, повинуется. Старшая целует подругу в щёку, а более яркий цвет чужих ушей и щёк не остаётся незамеченным. Юна тем временем молчаливо поджимает губы. "Боже, наблюдаю Санта-Барбару...", с напряжением думает Шин старшая. - Готова к первому учебному дню?— в полуулыбке спрашивает Рюджин. - Вообще нет,— усмехается Черëн, отходя от девочек, погладив перед этим талию Юны большим пальцем. Ли принимается наливать себе чай.— уже предвкушаю, как учителя ебут мне мозги. - Нет-нет-нет, ничего такого не будет, онни,— встревает Юна.— всё будет нормально. - Нам хорошая староста попалась, Че, если что, поможет разобраться.— потягивается сонно Рюджин, сидя на стуле. Девушка ловит взгляд Йеджи на себе и не может сдержать улыбки. Когда она только успела прийти? Маленький призрак...Та как-то смущённо улыбается в ответ, отводя взгляд.— А если кто из этих придурков-одноклассников будет докапываться...— девушка коварно ухмыляется, принимаясь угрожающе хрустеть костяшками пальцев.— Вот, что будет. Черëн, не сдержавшись, усмехается от вида подруги, на губах Джису в это время расплывается улыбка, а Юна просто закатывает глаза, облокачиваясь на кухонную тумбу позади неё. - Рюджин.— предупреждающе звучит Йеджи, и девушка тут же переводит взгляд на неё...Сердце, даже от такого устрашающего взгляда, забилось сильнее. - Шучу, конечно. Я в своём уме, я не стану никого бить.— договаривает Шин старшая, а у самой начинает расползаться на лице улыбка. Беззвучно, она обращается к Ли с той же улыбкой. Мелко качает головой и одними губами проговаривает: "Конечно, стану". - Рюджин!— начинает двигаться Хван в её сторону. Выглядит пугающе. Недолго удивлённо похлопав глазами, Рюджин приходит в себя и с её губ срывается звонкий смех, она подрывается со стула, спеша удалиться с кухни. Старшая улыбается, срываясь на бег, побудив тем самым побежать и Рюджин. - Ай!— кряхтит младшая на нескончаемую боль в мышцах.— Пожалей мои ноги, Йеджи! - И не подумаю!— пытается она звучать серьёзно, но смех всё же проскальзывает в голосе. - Жестокая!— прикрикивает Шин, тут же врезаясь в угол стены - "не смогла справиться с управлением".— Блять! Пока сердце норовит выпрыгнуть из груди, Рюджин в силах только зажмурить посильнее глаза. И, оказавшись в крепкой хватке рук Йеджи, она даже не удивляется этому, а просто судорожно выдыхает, ощущая сильную дрожь в руках. Шин пытается выровнять дыхание, чувствуя на себе взгляд старшей, и утыкается лбом в её ключицы. - Спасибо, ты мой спаситель...— устало выдыхает младшая. В её объятиях Рюджин чувствует себя в безопасности, спокойствие стремительно накрывает девушку. Дрожащие чуть меньше, руки цепляются за чужую талию, прижимая плотнее к подруге. Как же Шин хочется, чтобы всё было хорошо, но...Чужие руки, что начинают осторожно поглаживать её спину, останавливают все мысли. - Спасибо, правда.— выпрямляется девушка и, не смотря в глаза, оставляет томный поцелуй на щеке Йеджи, не сдержавшись, ещё один на челюсти и уходит в свою комнату - пора собираться на учёбу, завтрак можно пропустить. - Рюджин, стой.— неуверенно зовёт её старшая. Шин оборачивается, всё же встретившись с её глазами.— Всё в порядке? - Поговорим об этом на собрании.— хмыкает девушка, пока её губы растянуты в полуулыбке. Нет, конечно, они не поговорят об этом, о чëм угодно, но не об этом - Рюджин не хочет.***
Йеджи медленно закипает. Глядя на Чана, что, пританцовывая вместе с Рюджин, тихо напевает с ней песню, которая всегда с Хван, когда та чувствует себя одиноко - закипает. Они будто смеются над ней. Она чувствует нарастающую вину за ревность, на которую не имеет права, которая так же глупа, как и надежды на то, что она с Шин станут больше, чем просто друзьями. Боже, но можно ли их и друзьями-то назвать? Да, они назвали друг друга таковыми, но Йеджи видит разницу. Рюджин с Чаном, Черëн и Юной, даже с Джису, отличается от Рюджин с ней - Йеджи. Надо перестать думать об этом. Всё равно этими мыслями она ничего не изменит. И оно, наверное, к лучшему. Девушка вздыхает, опуская глаза в чужие тесты - надо продолжить проверять их по шаблону, который дал им, помощникам, Гуанг. Этот ответ говорит о внутренней неуверенности, эти - о накопившейся тревожности...Йеджи, на самом деле, не очень любит быть помощником Моу. Нет, не потому, что он какой-то не такой - он хороший человек, считается членом их семьи и Хваны искренне любят его. Дело ни в нём, ни в ответственности - она не боится её, дело даже не в дополнительной нагрузке. Дело в ней. Она делает недостаточно, едва ли помогает, хоть и действительно старается. Она хочет помочь каждому, но получается ли? Нет, она так не считает. "Чëрт, не там отметила...", сжимает крепче челюсти Йеджи. Сглатывает. Снова начинает всё портить. "Так, вдох и выдох, вдох и выдох", судорожно напоминает себе девушка, чувствуя всё ускоряющееся сердцебиение. Тело бросает в неприятный жар, и она вновь невольно сглатывает. Ребята слишком заняты, чтобы заметить какие-либо изменения в ней - от осознания этого становится спокойнее, никто не должен видеть её за пределами маски вечно стойкой и уверенной в себе девушки. Даже Джису, которая знает, кажется, всё о ней. Миниатюрная кисть руки накрывает её колено, чужой большой палец тут же начинает, с надавливанием, поглаживать кожу Хван. Сердце неприятно содрогается, она не может не повернуться к человеку, касающегося её. Встретившись с парой тёмных глаз, в которых читается беспокойство, сердце вновь ускоряет свой темп. Ну конечно же она заметила. - Я могу помочь?— спрашивает одними губами Чхве, продолжая поглаживать с ощутимым нажимом ногу подруги, дабы сосредоточить её сознание на этом. Йеджи, выдавливая из себя улыбку, качает головой. - Уже помогаешь...— беззвучно отвечает она, не солгав. Звонкий смех ребят, ждущих свои результаты, отрывает её взгляд от Джису, заставив чуть нахмуриться. Она рада, что у Рюджин есть такой друг, рада, что младшая искренне смеётся и, похоже, действительно чувствует себя расслабленно с ним, но, увы, Йеджи должна следить за дисциплиной - не позволены даже разговоры, что громче полушепота. Она прыгает глазами с Чана на Рюджин, что продолжают петь и дурачиться. Снова ревность. Жаль, что между ней и Шин нет такого. И будет ли? "За что мне всё это...", в шутку задаётся она вопросом. - Ребят,— чуть громко зовёт она их.— вы, конечно, очень красиво поёте, но будьте тише, пожалуйста. В Рюджин что-то меняется. Улыбка становится будто ярче, как и глаза, встретившиеся с чужими, кошачьего разреза. Да она будто...Светится. Почему? "Да, я сильно влипла", не в силах отвести взгляд, Йеджи пытается справиться с желанием поцеловать подругу. Неожиданно для старшей, Шин начинает петь старательнее, хоть и тише, напоминая движениями и мимикой актрису театра. И совсем не погорелого. Попытки Бана не засмеяться проваливаются, и удивлённый взгляд парня закрывается, сжатыми от бесшумного смеха, веками. Йеджи вздыхает, чувствуя, как сердце, несмотря ни на что, обливается нескончаемым теплом. Голос Рюджин мягкий, тёплый, она хочет слышать её пение куда чаще. Так красиво...Может, рискнуть попросить её спеть как-нибудь? "Когда любишь, всё становится легче преодолеть", произносит она в голове то, о чëм думает чаще последнее время, и опускает глаза в тест, пытаясь сдержать улыбку (получается плохо). Справа слышится нежный голос Джису - тихо-тихо начинает подпевать ребятам. Старшая не может не посмотреть на неё в удивлении. Девушка единожды тычет Чхве в ребро, хмуря брови (само собой, для вида серьёзной и ответственной помощницы. Эти ребята и сами это знают). - Тесты проверяй, а не вставай на сторону врагов. Рюджин хихикает. - Добро пожаловать на тёмную сторону, Джису.— придаёт она своему голосу таинственности, вызывая хихиканья и у Чхве, что вот-вот сорвётся - смех сдерживать она совсем не умеет. - Рюджин.— предупреждающе начинает Йеджи. - Да я всю жизнь Рюджин, Хван.— растягиваются её губы в полуулыбке. - Шин,— делает старшая ударение на фамилии подруги. Та в ответ, кажется, дёрнулась.— садись рядом со мной и не мешай. - Хорошо.— мелко тараторит Рюджин, двигаясь к стулу слева от Йеджи под переглядывания Чана и Джису. Хван не может оторвать от младшей взгляда. Рюджин такая милая, забавная и крошечная девушка. Рука сама тянется заправить прядь волос ей за ухо. "Держи себя в руках", напоминает она самой себе. Но как же это тяжело...Будь они не здесь - в школе - она бы точно не сдержалась и поцеловала бы её в висок или щёку. Она наклоняется губами ближе к уху младшей. - И где вся твоя важность, мисс Ухмылочка?— шепчет она, улыбаясь, и видит, как та сглатывает, забегав глазами по столу. Уши покраснели. "Вот теперь вернусь к тестам", слабо улыбается Хван.***
Рюджин порой действительно ненавидит «Пьяного Кита». Слишком много дерьма в нём случилось, случается и ещё обязательно случится. Это место - самый настоящий магнит для бед, и Шин убеждается в этом из раза в раз уже давно. И дело, зачастую, даже не в том, что этот бар, очевидно, действует не то чтобы легально - продажа алкоголя несовершеннолетним, а кругу «доверительных лиц» вступает в доступ и кое-что более «интересное»... Однажды наступит день, когда у каждого будут проблемы из-за «Пьяного Кита», но сейчас думать нужно совершенно не об этом. Да и есть ли в этом смысл? Всё равно ничего не изменится от осознания всех вещей. Не у Рюджин. Девушка шумно толкает тяжеловатую дверь бара, торопливо заходя внутрь и осматривая всё глазами в надежде найти её - девушку, ради которой не так давно и не думала бегать куда-либо, и уж тем более переживать. Чеëн не писала, не звонила, нет. Никому из них. Просто пропала, а девочки быстро подняли тревогу, хоть Рюджин и не до конца понимает своë собственное волнение за старшую девушку. Пропала и пропала, да? Часик, два. Такое бывает. Но нет, не с Чеëн. Она пишет сестре, если вдруг задержится или ещё что - чтобы та вдруг не начала переживать. А тут тишина. Бар сегодняшним вечером на удивление пуст, но найти Ли глазами всё равно оказывается задачей не мгновенно выполнимой - понурая девушка сидит на кожаном диване в конце бара (и сердце Рюджин колит, словно иглой, от неконтролируемо появившегося воспоминания-картинке о Чане на том же самом диване не так давно), погружённая в тень. По телу пробегают тошнотворные мурашки - чувствовала Шин, что что-то с ней, Чеëн, не так. - Чеëн, что случилось?— слегка дрожит её голос, когда она подходит к старшей. Младшая хочет было сесть перед Чеëн, но в процессе передумывает и садится рядом, не отрывая взгляда, который, она сама понимает, явно встревожен, может, даже слишком. Вокруг Ли по столу стоят бутылки: виски, соджу, вино, то дерьмовое пиво, снова виски - ей было будто абсолютно всё равно, что заливать в свой организм. От одного вида такого ассортимента лёгкая тошнота подкатывает к горлу Рюджин - что всё же лучше, чем желание присоединиться к девушке. - Чеëн? Онни...— она слегка трясёт её за плечо, переходя постепенно на шёпот. - Иногда мне кажется, что я одна из самых уëбищных людей на свете.— хрипит она дрожащим голосом. Её язык вялый от выпитого алкоголя, тяжёлый, Ли явно трудно говорить. Шин неуверенно заправляет волосы, закрывающие лицо старшей, за ухо, и замечает слëзы, покрасневшую кожу, малость опухшую на веках. Чеëн поднимает голову, глубоко вдохнув, всё ещё не смотря на младшую. Рюджин только хмурится в сочувствии, не зная, что может сказать или сделать. Что она вообще, блять, может? - Я не чувствую...Что заслуживаю настоящей дружбы...Тепла по отношению к себе, любви, уважения, понимания...— лицо, кажется, с каждым сказанным Чеëн словом, искажается душевной болью, а голос говорит о том, что ещё далеко не все слëзы на сегодня выплаканы. Она закрывает лицо руками, поставив локти на стол. Шумно выдыхает.— Но я так хочу этого. Я так сильно хочу этого.— она опускает руки обратно, те случайно ударяются о жёсткую поверхность стола. Рюджин понимает - Чеëн больно, но, быть может, ударилась она всё же не случайно?— И это так отвратительно. Потому что я до сих пор не могу смириться с тем, что я просто мусор.— вздрагивает голос Ли на последнем слове, девушка нервно усмехается.— Как только я почувствовала иное отношение к себе не только со стороны Черëн или Сакуры, а от тебя, от других девочек...Я так быстро привыкла.— качает она головой, стыдливо поджимая губы добела и закрывая глаза. Снова вдох.— Мне хочется чувствовать себя человеком, а не дерьмом, всегда. Я будто не понимаю, что совсем скоро, когда отец Джису вернётся, мы все разойдёмся по своим домам и больше этого всего не будет. Я снова буду просто дерьмом... Старшая замолкает, и долгое молчание повисает в душноватом воздухе. Шин не решается сказать и слова, желая для начала просто выслушать её и боясь спугнуть. - Знаешь,— проводится она ладонью по своему лицу, дабы вытереть разъедающую кожу влагу.— ты всегда была права, когда считала меня самой худшей сестрой.— сердце Рюджин разрывается. Блять.— Это действительно так. Со мной Черëн было только хуже. С вами всё стало лучше, в разы. Со мной она переходила из состояния "мне нехорошо" к "мне пиздец как плохо" по кругу...И...— протягивает вяло Ли и сжимает губы в тонкую линию.— Я правда очень вам благодарна. - Хочешь выслушать то, что я на самом деле думаю?— обеспокоенно спрашивает Рюджин, положив руку на чужое плечо и продолжая смотреть в глаза, что не смотрят в ответ. Чеëн кивает.— Ты не мусор, не дерьмо, ты не ужасный человек, ты не ужасная сестра. Ты заслуживаешь по-настоящему хорошего отношения к себе, ты...— голос начинает дрожать сильнее, поэтому девушка замолкает и сглатывает, прикрывая на мгновение глаза.— Когда отец Джису приедет, обещаю, мы все будем общаться, как делаем это сейчас, будем проводить время за чашечкой чая, не давящими на мозг разговорами и...— девушка замечает, как старшая сжимает нижнюю губу зубами, пытаясь справиться с новым потоком слëз.— Хэй, хэй, Чеëн-онни, я с тобой, слышишь?— смягчается голос Шин.— Прости, что считала тебя ужасной, мне искренне, искренне жаль. Это была большая, грубая ошибка с моей стороны. Я, из-за своих тупых мозгов, не хотела разглядеть в тебе то, что есть на самом деле. Мне так жаль, онни, так жаль...— собственные слëзы стремительно застилают взор, присоединяясь к чужим. Старшая девушка, в чувстве стыда, прячет лицо, не в силах перестать плакать. Сердце младшей трескается. Она притягивает девушку в объятья, которые Ли бессильно принимает.— Ты хорошая сестра, очень хорошая.— начинает Рюджин шёпотом, сопровождая слова поглаживаниями чужой спины.— Ты забрала Черëн с собой, подальше от тех уродов. Ты старалась давать ей всё самое лучшее, но сама старалась оставаться с худшим. Ты делала и делаешь столько, чтобы Черëн была хотя бы чуточку счастлива. Она часто оставалась одна, наедине сама с собой, но в этом не было и нет твоей вины. По-другому никак не могло быть, понимаешь? Нужно зарабатывать деньги, нужно учиться, нужно то, нужно сë...Ты всегда так сильно стараешься...Ты, как и любой другой человек, заслуживаешь настоящей дружбы, уважения, любви, понимания...Тепла. И многого другого. Хорошего.— содрогается голос.— Только хорошего. Блять...Ты так настрадалась, онни. Позволь нам позаботиться и о тебе тоже, прошу тебя, Чеëн. В ответ Чеëн лишь сжимается в её руках, громко всхлипывая. Эта ночь будет явно тяжёлой.