«Попробуй разбить меня, ты не поверишь глазам, Попробуй сломать, ты скорее сломаешься сам! Холодный и твердый в израненных пальцах Орудие неандертальца».
За долгую жизнь преисполненную приключениями Асфалот так и не научился понимать двуногих. Вечно усложняют жизнь. Все то им неймется, все то их не устраивает, все то надо переиначить. Вот яблоки, например. Кто в здравом уме будет их измельчать и засовывать в вязкую жижу? Чтобы потом еще и на огне палить! А волки? Какому идиоту придет в голову приручать этих злобных тварей? Холить и лелеять тех, кто может тобой отужинать. Смешно. То ли дело лошади: спокойны и последовательны, разумны, к тому же всегда знают, какой травы хотят. Асфалот считал себя достойным представителем лошадиного рода. Он с гордостью носил митриловый бард, не раз перегонял бури и успел завоевать любовь эльфийского двора. Ведь всеми обожаемый cano Глорфиндель все еще имел при себе две руки, две ноги и светлую голову только благодаря ему. Хозяин был рискованным. Потому приходить ему на помощь можно было по несколько раз на дню. Чем Асфалот и занимался. Вот прямо сейчас. Он фыркнул. Его хозяин… был не единственным странным эльфом в долине.***
— Отпусти меня! Пусти сейчас же! Элрохир вырвался из рук Глорфинделя и бросился к выходу из конюшни. Сенешаль подул на поцарапанный палец и уставился на хлопнувшую дверь. Элладан медленно разжал веки и сдавленно выдохнул. Асфалот философски оглядел стойло. Воцарилось молчание. Познакомились. Наконец Глорфиндель отмер. Его ладонь нежно прошлась по шее питомца, успокаивая и подбадривая. Животное отозвалось тихим ржанием. — Не принимай на свой счет. — Ответил сенешаль. — Уверен, он не имел в виду ничего плохого. Элрохир несколько беспокоен. Быть может, он вернется позже, как думаешь? — Не-е-ет, — протянул Элладан, осторожно подходя к скакуну. Маленькая ладонь легла на мокрый нос. — Брат не вернется. Глорфиндель достал из сумки кусочки яблока. Элладан выбрал самый большой и протянул Асфалоту. Конь благодарно захрустел. — У Элрохира что-то случилось? — спросил сенешаль. Голос стал тише, он говорил утомленным шепотом. Эхо детских криков все еще стояло в ушах. Глорфиндель тряхнул головой и неразборчиво замычал. — Нет. Я так не думаю. — Кто-то огорчил его? — заподозрил cano. — Я? — Это не так, — опроверг Элладан. — Тогда почему наш рыцарь убежал? Я обещал покатать его на Асфалоте. Он сам просил меня об этом, ты ведь слышал. Вы так радовались, что посмотрите на водопады. — Верно. Элладан робко улыбнулся и потрепал нового друга по шелковистой гриве. Асфалот цокнул копытом — верный знак взаимности. — Видишь ли, — эльфенок повернулся к сенешалю и взял еще одну дольку. — Думаю, он не смог себя пересилить. Элрохир только кажется непобедимым. Порой он очень... — Уязвимый? — И хрупкий. — подтвердил Элладан. — И страхов у моего брата тоже предостаточно. Лорд Золотого Цветка застыл, не донеся яблоко до рты. В голове снова и снова возникало одно и то же слово. Страх. Юный Элрондион боялся. — Неужели? — сенешаль обернулся на дверь. — Да. — Кивнул старший aranen. — Он просил не рассказывать тебе. Глорфиндель едва не взвыл. Как можно быть таким глупцом? Как?! — Подождешь нас? — спросил он ради видимого приличия. Его мысли были далеко за пределами вычищенного стойла. — Конечно. Мы с Асфалотом будем здесь. Под воодушевленный взгляд снизу вверх убийцы Балрога метнулся к выходу. В глазах зажглась надежда.***
— Aranen! — разнеслось над долиной, но зов остался без ответа. Поиски заводили Глорфинделя все дальше от дворца. Еще пара-тройка лиг, и он достигнет Бруинен. Эльфенку нельзя забредать в такие дали. Что, если он заблудится? Не вернется до темноты? Или, что гораздо страшнее, не захочет возвращаться? Что, если лес примет принца с распростертыми объятиями и не пожелает возвращать? — Aranen! — крикнул Глорфиндель, стирая что-то с ресниц. Что-то жидкое. Пот, наверное. — Hir nin, отзовись! Вдали завыл ветер. Мольбы утонули в холодном свисте. Глорфиндель оступился. Падение пришлось на локти, но боли не было. «Пожалуйста». — Билось в голове. «Пожалуйста». — Стучало в ушах. — Пожалуйста, — шептал лорд, порядком охрипнув. Он найдет. Он отыщет и извинится. Он... Что же он скажет владыке? Сенешаль засипел. Все вокруг отстраненно наблюдало за его отчаянием, и никто не решался дать подсказку. Ни деревья, ни травы, ни истончающаяся тропа. Как ни усердствуй — не разглядишь. Ничего, кроме... Глорфиндель поднялся, сделал шаг, затем другой, третий и сорвался на бег. Следы, несомненно принадлежащие Элрондиону, вели к поляне. Cano не медлил. — Элрохир! — раздалось совсем рядом, и aranen вздрогнул. Его убежище из раскидистых корней и листьев лопуха было рассекречено, и эльфенку ничего не оставалось, кроме как выползти навстречу. Его тут же подхватили на руки. Плывущий взгляд уперся в бледное лицо сенешаля. — Никогда. Никогда больше так не делай. — Прохрипел Глорфиндель, ощупывая воспитанника. Тот шмыгнул носом и замотал головой. — Не буду, — пискнул, обхватывая чужую шею и утыкаясь в плечо. Сенешаль выдохнул. — Поговорим?***
Почему ты не сказал, что боишься лошадей? Вдоволь наобнимавшись, они медленно шли обратно. Глорфиндель держал эльфенка за руку и шел нарочито медленно. Элрохир проворно прыгал по выложенным плиткам. — Я никому не говорю. Только ada знает мою тайну, а Элладан, думаю, догадывается. — Тогда почему ты согласился идти на конную прогулку? — Я действительно хотел познакомиться с Асфалотом. Ты так радостно и гордо о нем рассказывал. Я надеялся, что переборю страх, но, кажется, не вышло. Сенешаль задумался. — Ты мог бы рассказать мне. Я бы не стал настаивать, ты же знаешь. Элрохир кивнул: — Знаю, но... это противное чувство, когда скребет вот тут, — он ткнул пальцем в грудь, — когда надоело трястись без причины, но перестать не получается. Рыцари должны быть отважными, я понимаю, но лошади, они такие большие и быстрые. И кусаются больно. — Тебя кусали когда-нибудь? — Нет, но мальчик-адан показывал мне след от зубов на своей руке. Он сказал, это был старый конь его дяди. Сварливый и злой. — Асфалот совершенно не такой, — произнес лорд, припоминая состав людских конюшен. — Не такой, — согласился Элрохир, — но тоже страшный: грозный, хмурый. Я бы не смог подойти к стойлу. На его глаза снова навернулись слезы, но мальчик поспешил стереть их рукавом. Глорфиндель пригладил растрепанные косы воспитанника и опустился перед ним на колени. — Я понимаю, — произнес он, беря эльфенка за обе руки, — непросто осознавать собственные слабости. Но они есть у каждого. У тебя, у твоего брата, у Эрестора с Линдиром, у меня. Элрондион робко улыбнулся. — У тебя? Какие у тебя могут быть слабости? Ты же воин. Самый сильный воин обители. — Самые настоящие, — возразил сенешаль. — Я до дрожи в коленях боюсь огня. Элрохир хлопнул глазами. Неужели cano вздумал шутить? — Огня? Того, что горит в каминах и факелах? Глорфиндель кивнул. — Да. Но там прячется лишь малая его часть. Иногда огня становится очень много. Он дышит злом и никому не подчиняется. Вот тогда мне становится страшно. — А когда еще? Есть еще что-нибудь? — Разумеется. — Глорфиндель улыбнулся. — Я стараюсь избегать Эрестора, когда тот в гневе. Трясусь, будто лист на ветру, в ночь перед смотром войск. Не люблю получать ранения, ведь тогда я неминуемо попаду в лазарет и не выберусь, покуда лорд Элронд не испробует на мне все свои снадобья. Я боюсь огорчить вас, не справиться с обязанностями наставника, я ведь толком и не тренировал никого, просто делился опытом. Так что, если задуматься, слабостей у меня предостаточно. — Значит, я все еще могу быть рыцарем? — с надеждой в голосе спросил Элрохир. — Ты станешь величайшим рыцарем Средиземья и однажды обуздаешь самого проворного из наших скакунов. Я уверен в этом. — А Асфалот не будет сердиться за то, что я сбежал? Глорфиндель хмыкнул. Детская наивность поражала. — Он мудрый конь. Зачем ему злиться на твои чувства? К тому же, — сенешаль перешел на загадочный шепот, — за пару яблок с дворцовой кухни он простит тебе все, что угодно. Элрохир захихикал и потянул лорда дальше по дороге. Впереди их ждала долгожданная прогулка, правда, теперь уже далеко не утренняя. Осталось придумать, как объяснить владыке, почему у его cano нет голоса. И найти того отважного, кто прочтет тонну докладов о снабжении войск продовольствием вместо него. «Желательно с выражением».