Похороны моей любви

Утреннее солнце слабо пробивалось сквозь пластиковые жалюзи на окнах, создавая на старых обоях слегка поблескивающий золотистый узор. Прошла неделя после приключений на съёмках выпуска в Иркутске. Самочувствие Элеонор почти пришло в норму, но внезапно уж слишком внимательный Владислав настоял на том, чтобы она оставалась дома и устроила себе ещё несколько “ленивых” выходных. Из-за этого Эль не попала на церемонию вручения конвертов в готическом зале, но такое развитие событий не сильно расстроило девушку. Важнее было подготовиться к новым испытаниям, от которых зависело участие в финале. Последние пару дней Влад ночевал у неё, приезжая после работы к ней и уезжая ближе к обеду на съёмки контента для соцсетей или приёмы. Эти вечера проходили особенно уютно. Китайская еда, бутылочка вкусного шампанского и тёплая мягкая постель. Пробуждение в объятиях возлюбленного – самая большая и явная прелесть совместной жизни. Кровать Эль теперь не казалась ей такой просторной и холодной, наоборот слишком узкой для комфортного пребывания в ней двух человек, а утро заиграло новыми красками. Квартира французской студентки стала превращаться в жилище пары, самым банальным признаком того послужило появление в подставке второй зубной щётки, а рядом мужского дезодоранта и геля для душа. Небольшая кухня, оформленная по всем желаниям Эль, не впечатляла молодого человека, привыкшего к простоте и минимализму. Он в который раз проверял все декоративные и не только баночки в поисках капсул для кофемашины или растворимого кофе, но так ничего и не находил. Вновь тихо выругавшись чернокнижник решил перекусить просто шоколадом с водой. – Ты чего тут? – укутываясь в свой пушистый тёплый халат, пробормотала Элеонор. – Я искал кофе или хотя бы чай. – Череватый обернулся на тихий женский голос. – Но у тебя ничего нет. Тот чуть приподнял руку, в которой находился стакан с водой, в подтверждение своих слов. – Как это ничего нет. Я только неделю назад заказывала капсулы. Где-то здесь были две упаковки, – она потянулась к навесному шкафчика и через несколько секунд действительно достала оттуда небольшую коробочку, на которой красовалась аппетитная кружка эспрессо. – Да я вроде проверял там. – Плохо проверял значит. – Ты ведьма просто, – слегка виновато улыбнулся Влад. – Может ещё свежую выпечку из какого-то котелка вытащишь? А то я бы не отказался от какой-нибудь булочки в пару к кофе. – Только если магазинную. – сказала Элеонор, заправляя в кофемашину маленькую капсулу и выставляя настройки. – Давай может лучше омлет тебе приготовлю? А то не наешься ведь шоколадом. – С помидоркой и сыром пожаришь? – по-детски мило протянул фразу Череватый. – Наглый какой. Может я из вежливости просто предложила, а он уже загадывает, – проворчала девушка, одним глазком поглядывая на реакцию своего собеседника. – Да ладно ладно, я шучу. С помидоркой и сыром. Какие планы на сегодня? – Работа, работа и ещё раз работа. Днём съемки планировались, потом встреча по поводу книги и по мелочи там. – прозвучало в ответ. Влад вновь улыбнулся и издал забавный звук торжествования. Ему было очень приятно получать такие жесты заботы и проявления любви от ведьмочки, как, например, этот завтрак. Комнату постепенно начинал заполнять запах вкусной еды, а вместе с ним и обволакивающая теплая атмосфера. – Я так скучал по домашней еде, – сказал Череватый, поудобнее устраиваясь на мягком кресле. – Постоянно в разъездах и на съёмках мы, дай бог, чтоб вообще поели. И ладно бы в кафешках, так, блять, на них времени нет. Максимум шаурму из ларька. – Ого, домашней? Владик, готовить что ли умеешь? – посмеиваясь, попыталась подколоть его Эль. – Раньше Лена готовила, а потом пришлось научиться хоть чему-то на кухне. – Готовить у нас будешь ты. Я не умею и не люблю. – А сейчас ты что делаешь? – Это единоразовая акция проявления любви. – Элеонор переложила получившийся омлет на тарелку, а после перенесла его на обеденный стол, целуя в округлившуюся от довольной улыбки щёчку. – Приятного аппетита. – А в тот раз, когда на ужин приглашала? Что был за повод? – Приятное впечатление хотела создать. Отстань от меня, жуй давай омлет. – она сменила тон на более ворчливый, а после пальцем показала на экран телефона парня, – Тебя Александр наверное уже на студии дожидается. – Ой, хозяюшка, не злись, – спешно сказал Влад, а после ответил на телефонный звонок. – Да, Саш, что случилось? Так завтра оно уже в монтаже должно быть. Ладно, выстави свет и камеры тогда хотя б. Поздравляю заранее. В то время как молодой человек озадаченно почесывал затылок, разговаривая по телефону, девушка внимательно прислушивалась, пытаясь понять о чём же идёт речь. – Ну? – любопытно хлопала глазками Эля. – Оператор сегодня не сможет выйти, у него жену в роддом увезли. Молодой папаша блин, – ответил Череватый, – Но мне в любом случае надо материал хоть какой-то отснять на студии. – Я могу помочь, – заговорчески откликнулась Де Воро, рукой поправляя взъерошенные волосы после сна. – За компанию с тобой побуду хотя бы. – Моё время с часу до пяти, успеешь собраться? – Двадцать минут первого…– она взглянула на настенные часы. – Попробую. *** Чёрный автомобиль подъехал к одному из неприметных входов серого здания. Элеонор слегка поправила выбившуюся из пучка прядь волос, смотрясь в зеркальце пудреницы. – Ты пока заходи, а я машину припаркую и догоню, – Череватый легко докоснулся до кисти девушки. – Догоняй, – улыбнулась в ответ Де Воро и захлопнула за собой дверь. Ведьмочка хорошо помнила путь в офис и по совместительству студию Влада, ведь первоначально именно там они проводили время за просмотром серий, именно там она влюбилялась в эти дьявольски красивые глаза. – Привет, Лен. Давно не виделись, ты с Владом или договора забрать просто? – проговорил низкий мужской голос за спиной Эль, когда та вошла в помещение. – Вы ко мне обращаетесь? – с непонимающим выражением лица обернулась девушка. – Меня зовут Элеонор. – Извините, я перепутал вас с женой Владислава, – в ответ неловко представился мужчина. – Если вы к нему, то он ещё не приехал. – Я с Владом, он сейчас поднимется тоже, – попыталась скрасить возникшую не очень приятную ситуацию вежливой улыбкой. Но всё же Эль не понимала, как можно было перепутать её с Еленой. Единственное чем они схожи, так это цветом и длиной волос. Ну и, возможно, примерно одинаковым ростом. А в остальном, справедливо будет сказать, что они являются полными противоположностями. Во всяком случае, девушка сочла подобное сравнение совершенно неуместным, очень странным и даже подозрительным. Неловкое молчания нарушил тихий скрип. За тёмной металлической дверью показался улыбчивый чернокнижник. – Эль, чего встала, проходи, – сказал тот. – Ладно, удачи вам, мне нужно бежать к жене, – выпалил оператор и скрылся за поворотом коридора. – Он назвал меня Еленой. – холодно сказала Де Воро, заглядывая прямо в карие глаза возлюбленного. – Что? – Он назвал меня Еленой. – громче повторила брюнетка. – Она тут бывает? Ведьма элегантно скрестила тонкие руки под грудью, ожидая ответа от своего партнёра. На её лице застыло то же самое выражение недоверия, ревности и в какой-то мере злости. В голове девушки сложилась вполне логичная версия, объясняющая события, происходящие сейчас. – Успокойся, Эль. Саша просто ошибся, – тихо произнёс Череватый. Он попытался коснуться плеча собеседницы, но та отпрянула, обозначая свою позицию. – А ещё сказал, что просто перепутал меня с твоей женой. Довольно интересная ошибка, учитывая, что вы уже несколько месяцев в разводе. Или я чего-то не знаю? – Блять, Эль, головой подумай. Я разве должен оператору о своей личной жизни рассказывать? О том, что развёлся и уже новую девушку нашёл? – Влада уже начало не на шутку раздражать поведение Элеонор. – Ты уже полгода в разводе и настолько тщательно это скрываешь, что твой оператор, который работает с тобой чуть ли не каждый день, как ни в чём не бывало спрашивает, заедет ли за договорами твоя жена. Не знаю как для тебя, но для меня это очень странно. – Давай я сейчас блять на улицу выйду и каждой прохожей собаке в морду закричу, что с тобой живу. Этого добиваешься? В комнате нарастало напряжение. Казалось, что если сейчас просто зажечь спичку, здание поднимется на воздух от удушающей энергетики двух практиков. – Во-первых, со мной так разговаривать не надо. А во-вторых, если тебя настолько задевают мои вопросы, то я могу просто уйти, а ты уже сам там свою жизнь как-то под видение других подстроить – на повышенных тонах высказалась Элеонор, не прерывая зрительного контакта. – Да я блять просто не понимаю. Всё было нормально, а тебе надо было всё испортить из-за какой-то хуйни, – сквозь зубы процедил Череватый, сдерживая гнев из последних сил. – Я не хочу больше ничего слышать, Влад. – спокойно с еле различимой дрожью в голосе произнесла она и накинула на плечи пальто. – Истеричка. – Дебил. – криком сорвался ответ. Дверь захлопнулась за француженкой. Глубокий вдох и выдох. Влад из последних сдерживал в себе волны злости, чтобы гнев не накрыл обоих с головой,но громкий щелчок язычка металлической ручки стал искрой, провоцирующей взрыв. Его глаза уже давно сменили цвет с янтарного на тёмный шоколад, но сейчас они окрасились в угольную черноту. Чернокнижник в попытке хоть как-то выпустить пар схватил стеклянную вазу с тумбы и запустил в противоположную стену, по той же траектории направлялись и другие предметы, попадающиеся под руку. Череватый искренне не понимал чем вызвана такая злость Элеонор, а главное при чём здесь он, если ошибка была со стороны вообще постороннего человека. Как-то сложилось, что их отношения не были достоянием общественности. И он, и Эля умело выкручивались, когда в готическом зале всплывали какие-то вопросы, касающиеся их личной жизни. Как будто существовал негласный договор о неразглашении. Молодой человек был даже в какой-то степени рад такому раскладу, ведь он на своей шкуре испытал, как сложно сохранять спокойствие, когда кажда я прохожая собака напоминает об уже потерянном любимом человеке. А возможно ли вообще забыть того, кого когда-то любил?... Взгляд Череватого зацепился за картину, которая одиноко ждала своего времени рядом со старым креслом. Это был подарок от бывшей жены, перерисованная с их фотографии картина на холсте. На ней молодая пара сливалась в нежном, романтичном поцелуе.