***
Повсюду гул людей. Гудение проезжающих где-то в другом конце вокзала поездов и вновь, где-то на пару ларьков дальше, агрессивные крики родителей по поводу и без. Мы с сестрой сидели в небольшой, но по закону вокзалов, жутко дорогой кофейне, обсуждая мои дальнейшие действия. Лазурноволосая девушка сначала молча окидывала взглядом то меня, то небольшую чашку с крепким кофе, а после монотонным голосом заговорила: — Все же ты тупой и лицемерный придурок. К чему вообще весь этот цирк? Я поеду в абсолютно неизвестный мне город только ради него! Ради моего первого и единственного! Оставлю семью, друзей, знакомых и пойду завоёвывать сердце своего принца! - сарказм и некая насмешка заиграли в голосе дамы, словно скрипка в духовом оркестре дамы. — Тебе самому не смешно, братец? - голос вновь приобрел уже привычную монотонность. Тот же в свою очередь лишь недовольно сложил руки на груди и пробубнил: — Отъебись, ладно? Если ты у нас мисс "неприкосновенность", то это не значит что все обязаны быть такими же. Да и к тому же! Откуда ты знаешь, может он ждёт меня?! — Серьезно? Ты видел число и год на календаре? Столько лет прошло. Уверена он не из тех, кто хватается за прошлое. Руки затряслись, боль, словно по приказу, ударила в голову. За секунды абсолютно незаинтересованный и спокойный взгляд налился кровью: — ЗАТКНИСЬ! НЕ ГОВОРИ ТАК! Реакции со стороны собеседницы не последовало. Для того чтобы успокоиться, хотя бы внешне, потребовалось около пяти минут идеальной тишины. Как только парень был в состоянии продолжать диалог, уже более мягкий голос миледи пробил слух: — В любом случае, каким бы мудаком ты не был... Я буду скучать.***
Через полчаса черноглазый с родней, если ее вообще можно так назвать, стоял на пироне, ожидая конца очереди на посадку. Юношу одолевали достаточно двоякие чувства. Страх, тревога перед неизвестным будущем. "Может она права. И это все в пустую? Может он и впрямь счастлив и я буду только мешать? Нет! Нет! Нет! ▮▮▮▮... Даже не думай об этом. Когда мой план подойдёт к концу, нас будет ждать счастливое, долгое будущее. Где будем только мы. Только мы вдвоём, мой дорогой Н-..." — Ай! Блять! Обернувшись назад, брюнет увидел разъярённую мать, что по всей видимости дала студенту уже не один подзатыльник. — ТЫ ОГЛОХ? ТВОЙ ВАГОН В ДРУГОЙ СТОРОНЕ, КУДА ТЫ ПРЁШЬСЯ? Ответ не заставил себя долго ждать, да бы не отхватить ещё раз: — Да, да. Извини, иду. Следом последовал тяжкий вздох, что скрывал за собой всю неприязнь к женщине и тихому стуку каблуков.***
Протягивая небольшую красную книжку кондуктору, я чувствовал на себе разочарованный взгляд отца, грустные охи матери и уже привычный томный голос сестры, что твердил блондинке успокоиться и не принимать это так близко к сердцу. Поднимаясь по высоким ступенькам и таща за собой очередной неподъемный чемодан, я обернулся и уверенно сказал: — Прощайте.