Осколки их жизни

Солнце садилось на закате, а осенний совсем уже не тёплый ветер колыхал ветки деревьев над их головами. Подумать только, они ведь совсем недавно в похожем лесу, повстречали женскую особь, которой оказалась Энни, та угрюмая девчонка, с кем спарринг у неё так и не состоялся. А ведь силы их были равны. У Микасы это прирождённый талант Аккерманов, а у Энни, наверняка, большой опыт, если уж она готовилась к этому с детства. Кстати, об Аккерманах. После того, как всем стало известно, что капитан делит с Микасой одну фамилию, начали ползти разные слухи. Несложно догадаться, что во всём виновата Ханджи. В попытках заставить Леви и Микасу побыть её подопытными, она случайно разболтала про это одному, а там уже пошла цепная реакция. Люди начали говорить. И много. Кто их не знал и не видел в живую, предполагали, что они муж и жена, а те, что служили вместе с ними, считали их не более дальними родственниками. Являлось ли последнее правдой никто уж наверняка сказать не мог, но командующая Зое позаботилась о том, чтобы продвинуться к истине как можно ближе. Благодаря переписи населения удалось-таки кое-что найти. Но даже там не было данных о матери Леви и об отце Микасы, хотя и без них можно было сказать, что дальние родственники — это ещё мягко сказано. Возможно, никакой родственной связи и не существовало между ними. Повернувшись к небольшому отряду из новобранцев, которые пытались развести огонь, Микаса взглядом поймала низкорослую фигуру, занимающуюся палатками в одиночестве. Их очередное задание на зачистку земель за стенами, только в этот раз с новым отрядом и двумя сильнейшими солдатами человечества. Так их называли. Как-то даже их Ханджи уговорила провести спарринг для её исследовательских наблюдений, но результат ничего не дал, а вернее, Леви уложил её на лопатки, но лишь потому, что Микаса неважно чувствовала себя в тот день. Хотя пару ударов она всё же ему нанесла, от чего все в их корпусе радостно улюлюкали и ещё долго её поздравляли. Только вот с чем, она до сих пор не понимает. С тем, что они единственные остались в своём роде? Единственные, у кого столько ответственности на плечах, ведь если сильнейшие не справятся… Что говорить об остальных? Эти их взгляды! Новички так в особенности смотрят на неё, как будто она одна может справиться со всем миром, что живёт за морем, и не особо запачкаться. Ожиданиям трудно следовать, ведь она совсем не такая сильная. У капитана тоже плечи от усталости опущены, синяки под глазами, кажется, стали естественной частью его жизни. Правда вид, как всегда, был опрятным. Микаса уверена, подойдя она ближе, даже пота от него не почует, слишком он для этого педантичный. Капитан и грязь — вещи несовместимые, даже в таких походных и кровожадных условиях. Это знают даже новобранцы. К слову, в этом году их стало намного больше. Микаса занялась тем же, что и капитан, начала собирать палатку. Только в отличие от капитанской, эта оказалась больше, рассчитанная на несколько человек. Она хоть и стала с недавних пор лейтенантом, но таких привилегий, как отдельная палатка, ей не преподнесли. Среди новобранцев была лишь одна девушка, Эйрин, и именно с ней Микасе придётся делить спальное место. Девушка совсем неплохая, не умерла в первом бою, и то достижение, но какой день Аккерман просто не может выспаться в те недолгие часы после своего дежурства из-за тяжёлого храпа. Даже Саша по сравнению с ней просто сопит. В небе начали показываться первые звезды, ей следовало бы занять свой пост на ближайшем высоком дереве. Окинув взглядом их привал, она на этот раз не нашла своего капитана. Какой только смысл искать его постоянно в толпе? Возможно, ей так легче. Легче оттого, что она здесь и сейчас не являлась самым сильным воином, а был кто-то другой, кто мог занять этот титул. В последнее время Микаса только и делает, что ищет его глазами. Особенно после того, как ей дали звание. Всё будто поменялось резко, ее вечера теперь не проводились в компании своих друзей, а всё больше ей требовалась помощь в заполнении документации, отчётов, и за этим она ходила к капитану. Часто по ночам в его кабинете они садились с чашкой чая за отчёты и не только её. Как только Микаса заканчивала со своей работой непременно предлагала свою помощь взамен. Леви её не прогонял, и это она расценивала, как принятие. Холодок прошёлся по коже, поднимая за собой мурашки. Близится зима, а титаны всё не заканчиваются. Скорее всего, им придётся прервать свои вылазки, когда выпадет первый снег. Неужели тогда настанет перерыв, небольшой отпуск? Взобравшись на высокую и устойчивую ветку дерева, Микаса взяла достаточно крепкую верёвку и привязала ею свою ногу к ветке. Она заметила свою сонливость ещё вчерашней ночью, было бы глупо вот так умереть, свалившись с ветки от усталости и переутомления. В тишине дикого леса слышались разные звуки живущих здесь зверей. Всем известно, что титаны животных не трогают, потому их и развелось. Саша была бы в восторге от охоты на кабанов, а Конни бы помогал после его приготовить. Микаса уже соскучилась по своим друзьям. С Эреном и Армином она вообще очень долгое время не проводила вместе, у каждого находились важные дела или поручения. Душа всё требовала находиться рядом со своей семьёй, но голова понимала, что здесь она важнее. Они уже около месяца бродят и зачищают восточную сторону острова, завтра возвращаются домой. Слово такое странное. Когда женская казарма с жёсткой кроватью стали для неё домом? Но как только вспомнит тёплые улыбки друзей, так сразу у самой что-то теплится в груди. — Аккерман. — снизу послышался звук натянутых трос УПМ и выпущенного газа. Вскоре капитан уже стоял на её ветке. — Иди отдохни, я приму пост. — С чего бы? Вам тоже следует отдохнуть, капитан. Микаса нахмурила брови, всматриваясь в его угрюмое лицо. Обычно бесстрастное выражение сменилось на видимую усталость. В темноте начавшейся ночи уже и не разглядеть все его морщинки меж бровей, но Аккерман знала о их существовании, замечала раньше. Леви опустил взгляд на верёвку, привязанную к ноге, и слегка приподнял бровь. — Ты собралась здесь гнездо вить? Ну и кому здесь нужен отдых больше? — Эйрин, сэр, — выдохнула Микаса в поражённом признании, — Всё равно не даст спать. Леви цокнул в своей манере, к которой, как ни странно, она успела привыкнуть, и наклонился к ее ноге. Завязала она добротно, а в темноте и не разглядеть так просто узел. — Ну что за отродье? — тихо бормотал себе под нос капитан, возясь с узлом. — Поспи в моей палатке, пока я здесь. Толкну, как устану. Больше ей нечему было возразить. Веки наливались тягучим свинцом ещё после последнего убитого титана. Тело просило об отдыхе, настоящем. Микаса трезво оценивала свои силы, потому и застраховалась веревкой. Спустившись так же по тросам на землю, она подняла взгляд вверх. Леви уже прислонился к стволу дерева, присев и положив локоть на поднятое колено. Сегодня умер новобранец. Впервые за несколько месяцев им пришлось видеть, как титан пожирает кого-то. Всего пара месяцев, а они уже отвыкли от потерь. В светлых глазах капитана она тоже увидела этот треск, словно разбитое стекло, как и у неё. Казалось, всё это прошло. Все эти неудачные вылазки, когда они ещё не знали всей истины, найдя дневник в том погребе, просто были неудачными изначально. Неравная битва человечества против неизвестности. Но теперь-то! Теперь-то они всё знают, но смерть так же идёт и наступает им на пятки. Глупо было думать, что что-то изменится, на войне всегда есть смерть. В палатке Леви пахло свежестью, как уж он это делает, Микаса не представляет, но, как только легла в его спальный мешок, почувствовала откуда идёт запах. И она должна признать, глубоко вздохнув, очень приятный. Храп Эйрин всё ещё отсюда хорошо слышен, но уже приглушенно. Запах Леви на его подушке и усталость помогли ей быстро погрузиться в сон. Вместо сна была лишь чёрная пропасть, в которой, как ей показалось, она провела лишь пару мгновений, прежде чем кто-то ткнул в её бок носком сапога. Рассудок ещё путался, находясь между затуманенным сознанием и реальностью, но этот запах, с которым она засыпала, в миг снова её окутал. Веки всё ещё были тяжёлыми, но, еле их подняв, Микаса увидела перед собой дочиста начищенные сапоги капитана. Он смотрел на неё сверху вниз, с улицы через открытую щель палатки щедро проникали лучи солнца, ложась прямо между Аккерманами. — Сколько я спала? — спросила Микаса, тут же поднимаясь с его спального мешка. Ощущение, будто её застукали за чем-то неприличным. По телу прокатилась слабость от недостатка отдыха. Леви помог подняться, схватив за плечо. Ладонь его была горячей и шероховатой на её холодной коже, отчего неминуемо побежали бодрящие мурашки. В груди от чего-то приятно кольнуло, что не укрылось от внимательных глаз Леви, от которых ни одна пылинка не скроется. — Не так много. Нам пора выдвигаться, — проговорил капитан, отведя взгляд и убрав руку. Значит, проспала всю ночь и пропустила своё дежурство. Она и раньше подозревала, что их чёрствый и грубый капитан на самом деле много заботится о своих людях, хоть и не показывает этого. Может быть, просто не умеет этого делать? Но Микаса служит с ним бок о бок уже давно, стала замечать многое, ловить его взгляды и читать их, понимать с полуслова. Даже если они не являлись друг другу родственниками, всё же были похожи. Это ощущалось в движениях, словах и мимике. Микаса и сама замечала, что старается походить на него. Своровала технику боя, взяла клинки так же, как он, использовала УПМ точно так же, как капитан. Почему же? Восхищается им? Через что прошли их взаимоотношения? Через ненависть к взаимоуважению, а после — к её тихому восхищению его навыков и стойкости. А теперь ещё это непонятное тепло внутри неё при касаниях, при взглядах, до дрожи в руках и мурашек, прокатывающихся по затылку. Потушив костёр, свернув палатки, их отряд отправился наконец домой. Путь займёт неделю, если не случатся непредвиденные обстоятельства. За день они покинули лес, проскакали через бескрайнюю поляну, а снова на закате сделали перевал в заброшенной деревушке, состоящей всего из нескольких полуразрушенных домов. Каждый направился проверять здания на наличие пригодности для ночёвки. Микаса пошла в тот, что с виду показался ей более ухоженным и чистым. Небольшой дом с задним двором, наполовину разрушенной крышей и обваленными балками одной из комнат, но для укрытия идеально подойдёт, если вычистить всю пыль и помыть полы, сойдёт даже для Леви. Неподалёку от деревни находилась роща, новобранцы поспешили туда на поиски грибов, чтобы пожарить их на костре, — хоть какое-то разнообразие, после бесчисленных, безвкусных пайков, — но Микаса подозревала, что попросту сбежали от предстоящей уборки. Капитан каким-то образом нашёл тряпки и вёдра, в колодце зачерпнул воды, и вот они уже какой час занимались пылью, накопившейся за месяцы, а может и годы, отсутствия людей. Дом, когда они уже убрали бóльшую часть грязи, заиграл новыми красками. Вернее, нет, краска здесь уже давно потрескалась на ставнях, но вид уже казался более жилым и даже уютным. Правда из пола на кухне уже началась пробиваться трава, что, кстати, добавляло цвета среди мрачных шкафчиков. Но если закрыть один глаз и посмотреть издалека, вполне сойдёт. Когда-то Микаса мечтала о своём доме, мирной жизни и семье. Сейчас это глубоко в ней ещё есть, но приоритеты поменялись слегка. Теперь бы просто выжить им всем тут, не умереть, отвергнутые всем миром. — Капитан? — тихо зовёт, закончив на кухне. — М? Он всё ещё протирает полы перед входом. Они там собираются разложить спальные мешки, потому Леви и придирается к каждому пятнышку, тихо ругаясь себе под нос так, что Микаса не может разобрать ни слова. Как в такой темноте он мог заметить всю эту грязь, она не имела представления, скорее, он её просто чувствует. Над ним крыша целая, даже если сюда и забредет неспящий титан, то с его точки обзора всё равно их не увидит. Но и они сами сидят в потёмках, не зажигая огонь, чтобы не привлекать внимания. Ребята и так дорогу найдут обратно. — А что Вы думаете насчёт моря? — спросила, сделав акцент на «Вы», чтобы уточнить, чем именно интересуется. Не предположения Армина, не догадки командира Ханджи, — их она всё равно уже слышала, — а то, что сам капитан об этом думает. — Большое озеро? — Леви оставляет тряпку на полу и оборачивается на Аккерман, приподняв бровь. — Что ты хочешь от меня услышать? Я не мечтатель. Микаса кивнула, приняв его ответ, и отвернулась к заваленному коридору. Ничего с ним уже не сделать. Дом все равно останется разрушенным, даже если Леви организует генеральную уборку, вытащит балки и избавится от диких растений. Стены давно просели, в окнах давно нет стекла, — в некоторых, кажется, они разбились со временем, в других же сразу, при разрушении, что бы тут не происходило, выбил их или титан, или человек, спасающийся от титана. Да и просто нет здесь жизни давно, и хоть уют этот обманчивый навевал иллюзию домашнего очага, но всё же не вызывал никакого желания тут остаться. Из глубоких мыслей выдернула её рука капитана, схватившая её за плечо и потянувшая на себя. Мокрый пол на этой стороне был холодным, — они с Леви сняли свои сапоги сразу после того, как немного подмели, — и почему-то приводило в дрожь. Капитан зло цыкнул, недовольно уставившись на неё. — Бестолочь безмозглая. — Он направил её в дальний угол, всё ещё крепко держа за плечо. И только сейчас она услышала это. Увесистые шаги, от которых весь дом ходит ходуном. Как же она раньше не заметила? Задумалась, действительно ведь бестолочь, правильно капитан назвал, ведь это могло стоить ей жизни. Невнимательный разведчик — мёртвый разведчик. Судя по дрожи в земле от каждого шага и его скорости, можно предположить, что идет к ним пятнадцатиметровый, плюс-минус. Аккерманы застыли в тени, укрытые от глаз титана. Из дырки в крыше проникал лунный свет, ночь была достаточно светлой, Микаса уже мысленно отвесила себе по макушке за то, что посмела расслабиться и забыться, ведь в такие ночи чаще всего встречаются неспящие титаны. Слишком устала и вымоталась за этот месяц. Капитан стоял рядом, не шевелясь, дыхание слишком тихое, лицо в свете луны сосредоточенное, но вполне спокойное. Микаса сама невзначай расслабляется телом. Что тут такого? Привычное дело, забредший титан, и всего один. В случае чего, справятся в два счета. Только бы дотянуться до УПМ, которое оставили вместе с походными мешками, как и лезвия. Как недальновидно. Но с ними убираться было невозможно. Ещё один шаг и над ними нависла тень. Титан остановился прямо около их дома. Леви сделал ещё один шаг назад, сверкнул глазами на неё, предупреждая действовать, как только он отдаст приказ. Микаса кивнула, понимая его без слов. Огляделась, в случае эвакуации в первую очередь лезть в ближайшее от них окно по правую сторону. Возможно, не пригодится. Послышался гортанный звук титана, он что-то мычал. Нечасто встретишь таких, которые при встречи начинают издавать какие-либо звуки, словно у них есть мозги. Микаса резко отскочила назад, прижавшись к капитану, еле сдержав вскрик, когда громадная рука через дыру в крыше опустилась на пол. Титан водил ею по полу, пытаясь найти хоть что-то, но каждый раз натыкался то на балки, которые завалились ещё больше, то на ту немногочисленную мебель, что здесь была. Сзади щекотало шею равномерным дыханием Леви. Неожиданно пробила дрожь по телу, но теперь вовсе не от титана и его шагов. Короткий вздох еле сорвался с её уст. Титан тут же радостно заулюлюкал и начал тщательнее шариться, опрокидывая ведро с водой. Капитан отпустил её плечо, но лишь для того, чтобы закрыть ей рот рукой и прижать к себе ближе. Пальцы титана прошлись в двух метрах от нее. Зато пальцы Леви цепко впились ей в рёбра, казалось, куда ещё ближе, но каждый раз, как огромная рука приближалась, он пытался прижать к себе ещё сильнее. Спустя минуту послышался словно разочарованный вздох от титана и его рука скрылась за крышей, хотя всё ещё было темно, свет всё ещё не попадал в дом. Он стоял и ждал чего-то. Слишком уж он умный. Как раз такие чаще всего не спали по ночам. Но здесь в заброшенной деревне ему просто нечего делать. Если только он не притащился за ними из леса, держась на расстоянии, но идя на стук копыт их лошадей. Верно! Лошади, они же стояли неподалёку, наверняка он увидел их и пошёл на мелькающее движение. Звучало более правдоподобно. Сзади всё горело от чужого тепла тела, отчего и мысли путались. Дыхание на шее, которое изначально ощущалось, как лёгкое мерное прикосновение, слегка участилось. Током прошибло сознание, оттого, как они сейчас стоят. Каждая клеточка тела Микасы, которого ненароком касался капитан, странно отзывалась приятным ликованием, спуская весь жар прямо в пах. Лунный свет снова проник в их дом, снаружи послышались удаляющиеся шаги, но они всё ещё стояли, не двигаясь. От страха ли? Рёбра гудели от боли из-за сильной хватки Леви, но даже так, она хотела бы продлить это мгновение ещё немного. Только бы титан уходил медленнее. Сзади горячее дыхание стало ещё ближе, капитан еле касался её шеи носом, чуть наклонив её голову влево. А она не сопротивлялась, кажется, забыв, как дышать вовсе. Рука, до этого закрывающая ей рот, поползла вниз, медленно так, еле касаясь подушечками пальцев, по её чувствительной шее, заходя дальше её красного шарфа. Микаса прикрыла глаза, отдаваясь лишь ощущениям. Мягкие губы невесомо порхали над её кожей за ушком, не решаясь на большее. А большего хотелось. И сама чувствовала от капитана то же желание, утыкающееся ей в задницу. Она робко подвигала попой, только для того, чтобы проверить, что ей это не кажется. Приглушённый стон тут же отдался сзади вибрацией по грудной клетке. Леви ослабил хватку, словно позволяя ей сейчас отодвинуться от него, сбежать, но при этом извиняющимся жестом поглаживал то место, где наверняка останутся синяки на бледной коже от его пальцев. Микаса не смела двигаться, отойти от него она точно не желала. И в мыслях не было уйти. Лицо и шея горели, то ли от ласк шершавой руки, то ли от смущения. Может быть, от желания. Запах Леви снова окутал её, как тогда, в его палатке, и вскружил ей голову. Его касания были слишком невесомыми и нерешительными, будто она сломается в его руках. — К-капитан. Прозвучало то ли как, стон, то ли как мольба изголодавшегося, но после этого Леви резко впился в её шею, сорвав с неё этот ненужный шарф, проводя языком по её коже, отчего в глазах у Микасы заплясали звезды, а ноги неожиданно стали ватными. Мир сжался лишь до его дыхания, губ и рук, блуждающих по её телу. Он нежно надавил на самый эпицентр жара, там, где её набухший клитор требовал ласк, через её форменные штаны. Рваный вдох оказался слишком громким, за что получила сладостный лёгкий укус на изгибе шеи. Даже здесь и сейчас невольно приказывает. А Микаса снова понимает без слов. Какие тут слова нужны, когда понятно всё по взглядам и вздохам. Внутри становится всё горячее и мокрее. Леви умело ласкал там, где ей больше всего хотелось. Была лишь лишняя одежда, а так бы кожа к коже, слиться с ним в этот момент. Тело напряглось, натянулось, как струна. На миг она задержала дыхание, что-то дикое и необузданное словно хочет вырваться наружу. Прерывистое дыхание капитана добавляло мурашек, а вторая его рука, нежно потянувшись к груди, довела до той точки невозврата, когда волна удовольствия накатила и захлестнула её с головой. Будто внутри неё произошел взрыв, пульсом утихая в промежности. Микаса прикусила губу, чтобы не вскрикнуть и не призвать сюда ещё с десяток титанов. Леви выстраивал дорожку из поцелуев на её шеи, идя к ключице. — Мы с тобой ещё потом поговорим. Но не сейчас, — шёпотом проговорил капитан куда-то ей в волосы на затылке, а потом слегка подтолкнул вперёд. — Здесь всё ещё слишком грязно. На полу после титана образовался настоящий кошмар и ужас для настоящего чистюли, каким был Леви. Грязная вода, что была в ведре, растеклась по всему дому, а это значит, им снова придётся убираться. Микаса подняла шарф и намотала на шею, пряча вполне возможные засосы, которые могут образоваться в скором времени. Новобранцы пришли уже с едой, — и правда не бездельничали, — рассказывая, как повстречали пятнадцатиметрового титана. Но благо и они не вступили в бой, дабы сберечь газ, их запасы скоро закончатся. Следующий день внешне ничем не отличался от предыдущего, всё так же добирались домой, так и не встретив титанов, в конце концов, они не зря здесь зачищали. Так же по ночам они с капитаном дежурили по очереди. Микаса боялась встретиться с ним взглядом, пока не обсудят, что произошло, ужасно становилось стыдно. А как вспоминает, кровь приливает к щекам, а внутри снова становится мокро. Но приятное покалывание в груди не проходит до самой стены. А после уже мчали к штабу. Тогда и показался страх. В голове начали появляться разного рода мысли. А вдруг, не нужна? А вдруг, не хочет? И разные варианты событий их разговора. А после снова воспоминания его прикосновений. Раньше никогда не думала о Леви так. А теперь по-другому и не сможет. В штабе Ханджи встретила их всех радушно, но довольно быстро уволокла за собой капитана. У Микасы под ложечкой что-то волнительно засосало. Вот они и на месте. Разговор не отложить, это надо сделать. Они придут либо к тому, что слишком увлеклись, а романы на службе, да что там, на войне непозволительны, либо к чему-то запретному и сладостному, от чего Аккерман краснеет, стоит только подумать, но не смеет надеяться. С долгой дороги она в первую очередь помылась, привела себя в порядок, а после спустилась в столовую. Другие из сто четвёртого тоже были на заданиях, а здесь пусто, даже Саши нет. А Микаса то думала, что встретится хоть с одним из них. — Микаса, тебя капитан ждёт. — Флок неожиданно появился из неоткуда возле её стола, где она сидела в одиночестве. При упоминании капитана коленки снова затряслись. Что она ему скажет? В коридорах никого не оказалось, лишь давящая тишина да собственные мысли. Перебирала каждое слово, что скажет в оправдании, если он их потребует. В конце концов, он её капитан, старше по званию, по возрасту и опыту. А она то кто? Всего лишь лейтенант под его командованием. Ну и что, что почти равна по силе, это ничего не меняет. Захочет — без проблем положит на лопатки, тут даже сила не нужна, достаточно его опыта, хитрости и знаний. Перед дверью оказалось душно, но она робко постучала, пересиливая свои страхи, сомнения и смущение. Он, как и всегда, сидел за своим столом в привычной обстановке. Всё настолько уже знакомое, что часть напряжения спадает. Всего на миг. До того, как он поднимает свой взгляд и прожигает им её насквозь. Смотрит теперь по-другому, она ещё не знает, как именно, хороший ли это знак или плохой, но изменения произошли, забыть произошедшее не получится. Теперь, если он и не захочет ничего, не будет всё как прежде, даже товарищами сложно будет назвать, опять между ними встанет палка, как тогда, после того, как она напала на него из-за сыворотки. Доверие тогда, которое они вместе выстраивали после взаимной неприязни, с большим трудом которое досталось, рухнуло. Долго ещё не могли наладить контакт, их снова сблизило, когда поднялся вопрос об Аккерманах. Леви, ничего не сказав, встал со стола, отодвинув бумаги, и направился к ней. Одно только его приближение вызвало дрожь. — Скажи, — он опустил взгляд на её шею, спрятанную за шарфом, там всё же образовались засосы. — Ты жалеешь об этом? Прямой вопрос, без подсказки, какой вариант ему бы подошёл больше. В этом весь Леви. Стоит себе, не выдавая ни грамма эмоции. Микаса знает, что это маска, но с этим ровным счётом не может ничего поделать, если он захочет скрыть что-то в себе, он скроет, как бы она хорошо не понимала его. Все сравнивают их образы жизни, сравнивают и находят сходства, вот только никто не знает, что это всего лишь осколки, а полной картины нет и не было никогда. Срастутся ли их осколки вместе? Выйдет ли полная картина, если откроют сердца? — Нет, — тихо проговорила, затаив дыхание в ожидании реакции, наблюдая за ним из-под своих ресниц. Выражение его лица никак не поменялось, из-за чего внутри все похолодело. Неужели не это хотел услышать? Но то был всего лишь миг, потому как взгляд его быстро переменился, стал более диким, зрачки закрыли почти всю радужку. Капитан словно дикая кошка начал ступать к ней. Потянув её шарф на себя, он полностью его снял и бросил на пол. Хищный взгляд скользнул по тёмным следам, которые он оставил на её шее, будто специально, чтобы прятала их и краснела каждый раз, вспоминая. — Мне не до игр, Микаса. Если согласишься на большее, будешь только моей и точка. От его слов что-то внутри неё довольно замурчало, внутренний зверь хотел, чтобы кто-то, сильнее его самого, укротил, подмял под себя и заботился, любил. Даже если будет слабой, — она знает, Леви это неважно, — то сможет себе это позволить с чистой совестью, доверяя свою жизнь сильнейшему воину человечества. Сердце стучало так быстро и громко, рядом с ним трудно находиться, контролируя себя. — Я согласна. Его губы впервые накрыли её. С обоих слетели стоны, а после поочерёдно одежда. Теперь она может его трогать, щупать, смотреть, целовать и наслаждаться этим. Язык ворвался к ней в рот для сладких исследований, рука его уже спустилась вниз, найдя её мокрые складки. Он знал, как ей сделать приятное на интуитивном уровне, будто эти руки, эти губы были созданы для того, чтобы её ласкать и приносить удовольствие. Каким образом, все документы, бумаги, отчёты оказалось на полу. Леви уложил Микасу на спину на освободившийся стол, закинул ее ногу себе на плечо и аккуратно начал вводить в неё палец, сначала один, потом нежно добавил второй. Наклонился поцеловать её твёрдый живот. Холодный деревянный стол контрастировал с его горячими губами, поднимающиеся вверх, вызывая табун мурашек на её теле. Он медленно, дразня, облизал ареолу соска, заставляя того моментально затвердеть. Мокрые места от его поцелуев быстро холодели, как только он двигался дальше, всё тепло было сосредоточено лишь на движущихся в ней пальцах. Она тонула в этих острых ощущениях, знакомое напряжение нарастало в районе живота, вот-вот и выйдет та пронзающая волна удовольствия. Капитан тут же остановился, подтянул её ближе к краю, касаясь членом входа. Его грудь вздымалась отрывисто и тяжело, глаза жадно блуждали по девичьему телу, пока не встретились с её, точно такими же жадными, голодными и слегка безумными. Он без промедлений заполнил её собой одним резким движением, войдя полностью. Где закончился его стон, там начинался её, они словно слились воедино, вдруг став одним механизмом. Микаса выгнулась спиной к нему навстречу, чувствуя накатывающий оргазм, а он смачно впился пальцами в её округлые бёдра, ускоряя темп. Она пришла первой, а он следом, долго не выдержав её пульсацию вокруг него. Кабинет заполнился одними рваными вдохами и довольными улыбками. И немного запахом пота и секса. Переместившись на диван, они лежали, обнявшись, и ласкали друг друга, будто один из них может раствориться в воздухе и исчезнуть. Их осколки всё же идеально сошлись.