Хлопоты семьи Бан

      Пар клубится над плитой и потихоньку заполняет кухню, вынуждая омегу включить шумную вытяжку, которая заглушает сериал в телевизоре. Минхо всё равно его не особо смотрел, а так, включил на фон, чтобы было на что отвлекаться, пока не нужно перемешивать еду. И всё же, её аромат уже распространился за пределами кухни и, видимо, достиг второго этажа, откуда Минхо улавливает копошение. Он ухмыляется самому себе, когда сверху доносится топот, который на пару секунд затихает, а после возобновляется и становится только громче, обозначая приближение маленькой кометы. В бедро стоящего за плитой омеги врезается Сынмин, обнимает за ногу и встаёт на носочки, чтобы взглянуть на то, что готовит его папа. — Принц соизволил спуститься, — произносит Минхо, стуча лопаткой о сковородку, дабы стряхнуть с неё кусочки еды. Он отрывается от дела, чтобы поприветствовать сына и потрепать его по пушистым волосам. Младший хихикает и съёживается, чтобы избежать таких манипуляций, на что родитель тихо смеётся и приглаживает волосы сына обратно. — Досмотрел мультик свой? — Не-а. Он скучный. — Вот как, — хмыкает Минхо, возвращаясь к готовке. — А где отец? — любопытствует мальчишка, укладывая ручки на край столешницы и вставая на цыпочки. Его глазки улавливают что-то аппетитное на тарелке, к чему тут же тянется шальная ручка. — В магазине. Хэй, ну-ка! — Минхо ловит сына за руку и двигает тарелку дальше. — Дождись гостей. Младший обработал информацию, хлопая глазами и надулся, ведь ему не дали стащить еду. Потом его мозг зацепился за первую фразу родителя, что являлась ответом на вопрос об отце. И теперь его лицо приняло более обиженный вид, а сам он драматично вздохнул и посмотрел на старшего, словно тот предал весь мир. — Почему он в магазине? — воскликнул мальчишка, отшатываясь. Минхо поджал губы, когда понял, что сболтнул лишнее и теперь нужно как-то выкрутиться, дабы избежать истерики. Иногда омега ложится спать и выискивает в небе падающую звезду, чтобы загадать на ту: "Пусть Сынмини поскорее вырастет.." И нет, он очень любит своего сына. Безумно сильно любит. Но возраст... восемь лет – это тот возраст, когда дети становятся излишне любопытны, драматичны и практически неконтролируемы. Они перенимают на себя поведение персонажей любимых мультфильмов, друзей, героев сказок. Они начинают ощущать давление общества и с тех пор, как ребёнок начинает ходить в школу, он примеряет на себя какую-либо роль, но и она может меняться день ото дня. И не важно то, как родители воспитывали ребёнка, ведь теперь на один уровень с ними выходит общество, тот самый внешний мир, в котором человек остаётся один, без опекунов. И с этих пор его воспитывает мир, за чем иногда тяжело уследить самим родителям. Минхо с досадой признаётся себе, что проглядел этот момент и допустил такое, что его сынишка перенял себе немного капризности. Конечно, все дети любят ходить по магазинам, потому что им частенько что-то может в них перепасть. И всё же, это не та причина, по которой их любит Сынмин. Мальчишке нравится именно гулять по торговому центру или супермаркету, что пестрят разными цветами радуги. А ещё больше младшему нравится проводить время с отцом. Нет, конечно же, ребёнок любит обоих родителей и если ему задать тот самый вопрос: папа или отец? – то в ответ Сынмин запаникует и, скорее всего, сбежит от того, кто этот вопрос задал, а после будет избегать, только бы ему не пришлось выбирать. Именно поэтому он расстраивается, когда старшие не берут его с собой куда-либо. И именно поэтому, его вопрос можно смело перефразировать в: "Почему отец пошёл в магазин без меня?" — Милый, ты же был занят, поэтому мы решили не отвлекать тебя, — нежно объяснил омега, опускаясь на корточки, чтобы быть на одном уровне с сыном. Тот жалобно заломил бровки, а его нижняя губа задрожала и это разбивало сердце родителю. — Малыш, ну же, прости нас, ладно? Мы не подумали, что магазин важнее мультика... Голова младшего опустилась, а сам он сжал кулачки и прижал их к себе, собираясь вот-вот расплакаться. — Давай мы позвоним ему и ты закажешь любую вкусняшку, которую захочешь? — попытался ещё раз Минхо. — А если он уже вышел оттуда? — пробурчал Сынмин, отреагировав на волшебное слово. Вкусняшка. — Ничего страшного, ради такого он вернётся, — улыбнулся Минхо и раскрыл руки для объятия. Младший дальше дуться не стал, тем более после такого выгодного условия. Чану они позвонили по видеосвязи, чтобы сразу показать масштаб проблемы и альфа взял трубку после пары гудков. Шум магазина тут же вырвался из динамика, но вскоре затих, а экран явил лицо "предателя". — Отец! — тут же подпрыгнул младший. И всё бы ничего, но он стоит на стуле, из-за чего Минхо начал ворчать, но придержал ребёнка, чтобы тот случайно не навернулся. — Ох, Сынмини... — кажется до Чана сразу дошло, что происходит. По крайней мере, хмурое лицо ребёнка говорило о многом. — Я хотел тебя взять с собой, но папа сказал не отрывать от мультика. Минхо возмущённо вгляделся в экран. Этот альфа, что, решил спихнуть всю вину на омегу? Да, может, всё так и было. Да, именно Минхо отговорил мужа от отвлечения сына. Но Ли не думал, что Чан так быстро сдаст его. — Папа сказал, что ты купишь мне вкусняшку, — сразу заявил младший, говоря об этом, как о максимально серьёзном деловом условии. "Весь в Минхо" – подумал альфа. Сколько он помнит себя в отношениях с Ли – тот всегда был прямолинейным и серьёзным даже в пустяковых делах. Вот и сейчас, даже слово "вкусняшка" прозвучало совершенно не мило, а строго. — Куплю, — немедленно ответил Чан. — Чего хочет мой принц? — Хочу те палочки! Палочки! — С Пикачу? — усмехнулся альфа, сразу поняв о чём говорит сын. Тот очень любил всё, что связано с пикачу и иногда сам напоминал его. Казалось, ещё немного и Сынмин заискрится, но всё обходилось лишь искрами в его глазках. Младший активно закивал на вопрос. — Хорошо, куплю тебе пару пачек. Сынмин довольно хлопнул глазками и перевёл взгляд на Минхо. — А ты чего хочешь? — Я? — удивился омега. Он, вроде как, уже сообщил мужу, что именно ему надо в магазине, но если поразмышлять, то в списке не было ничего "для души". Только то, что пойдёт в еду и для гостей. — Отец и тебя не взял с собой, так что мы оба можем что-то попросить, — заявил младший, что прозвучало очень уж убедительно. Чан на том конце трубки посмеялся и обратился уже к своему омеге: — И чего же хочет мой дорогой король? Румянные щёки удачно удалось скрыть, благодаря камере. Чан всегда любил как-нибудь называть своих домашних и Минхо плохо скрывает то, как ему это нравится. Сообщив о том, что бы ему хотелось, Ли быстро завершил звонок словами: "Возвращайся скорее". Они вырвались самостоятельно, но озвучили истинные мысли омеги. Он начинает скучать по мужу... — А что за гости? — спрашивает Сынмин, вспомнив об этом. Вопрос помогает отвлечься от мыслей об альфе и Минхо треплет сына по голове, а после помогает ему спокойно сесть за стол. — В соседний дом недавно переехала семья, — рассказывает омега, доставая йогурт из холодильника. Знает, что теперь Сынмин не успокоится, если что-то не съест. — Я пересёкся с одним замечательным омегой около их калитки. Помнил, что тот дом сдаётся, вот и решил узнать не им ли. И мы так разговорились. Я решил пригласить их к нам, чтобы познакомиться получше. Мальчишка промычал в ответ, с удовольствием уплетая вишнёвый йогурт. Он качал ножками и заворажённо наблюдал за своим родителем, который порхал по кухне, словно бабочка. Комната заполнена паром, из-за чего в ней душновато и запахи еды дразнят, но Сынмин терпеливо следует указу старшего. — Кстати, с ними сын придёт, он старше тебя, но, думаю, вы подружитесь. Так что прибери свою комнату, как доешь. Слова родителя не смогли остаться проигнорированными из-за его упрямого взгляда, требующего ответа. Младший закивал и невольно задумался о недавнем происшествии на заднем дворе, когда играл со своим другом в мяч и он у них случайно отскочил в соседний двор. Сынмин помнил, что тот дом сдаётся, а значит пустует, поэтому он смело залез на кирпичный забор и начал взглядом искать нужную вещь. В душе он надеялся, что вещь не упала в кусты, которые выглядели угрожающе из-за торчащих голых веток, а на некоторых он даже заметил колючки. Не хотелось бы покалечиться из-за какого-то мяча. Нашелся он, кстати, в руках у какого-то недовольного мальчишки. Тот хмурился, глядя на мяч и потирал макушку. — Хэй! — позвал Сынмин. Их глаза встретились и по коже пробежались мурашки, но оба списали это на прохладу, которую принёс ветер. — Это мой мяч. Верни, пожалуйста. Сынмин нашёл устойчивое положение на выступе забора для своих ног, а сам завалился чуть вперёд и вытянул ручки, чтобы словить свою вещицу. Однако тот мальчишка, кажется, и не собирался возвращать. Он наклонил голову, глянул на мяч, а после на Сынмина и его лицо вновь нахмурилось. — Осторожнее надо играться. Мне было больно вообще-то, — жаловался мальчишка, возвращая руку на затылок, чтобы потереть его. Сынмин задумался, действительно ли так больно получить по голове детским волейбольным мячом? Ну, Сынмин-то получал, поэтому в данный момент не совсем понял драматизм незнакомца. Но зацепился он за другой момент... — А я думал он тебе на макушку прилетел, — до этого "пострадавший" ведь потирал именно её, а не затылок. Да и в затылок было бы сложно попасть. — Какая разница куда он прилетел? — тут же раздражённо бросил тот. — Никакой, — пожал плечами Сынмин. — Мяч верни. — Нет. Я заберу его, как компенсацию за ущерб, — уже расслаблено произносит тот, начиная подбрасывать мячик и отбивать его от земли. — Компан... что? — не понял его Сынмин, наклонив голову. Мяч всё ещё был не у хозяина, что начало напрягать. Сынмин собственичеством не отличался, но вид того, как какой-то незнакомец так нагло играет с его вещью, вызывал толику ревности в груди. — Сынмин, ну что там? — зовёт Чонин – тот самый друг. — Отдай мой мяч, — чуть грозно произнёс хозяин вещи, но соседский мальчишка лишь брови вскинул и гадко усмехнулся. — Какой мяч? — удивился он. — Этот? Так он мой, иначе, как бы он оказался в моих руках, правда? Очевидное издевательство, выносящее все нервы. Пыхтящий негодованием Сынмин только собрался ответить нахалу, как из дома вышел Минхо и позвал детей внутрь, так как за Чонином уже приехали родители. Он заметил сына на заборе и это испугало его родительскую душу, из-за чего он сразу же заставил того слезть. И мальчику ничего не осталось, кроме как бросить обессиленный взгляд на уже пустующее место соседнего участка. Таинственный, но до безумия наглый незнакомец ещё какое-то время обругивался Сынмином, но потом исчез в воспоминаниях, к которым никто не возвращался. До этого момента. Скривившееся лицо Сынмина тут же заметил вернувшийся с магазина Чан. Он поставил пакеты на стол и нагнулся к сыну. Тот, кажется, совсем в мысли зарылся, раз не понял, что отец вернулся, поэтому альфа решил привлечь к себе внимание младшего щелчком по его маленькому носику. Лицо Сынмина только больше скривилось и он грозно глянул на отца, что тому пришлось поднять руки в капитуляции. — Я пришёл с миром и принёс то, что вы просили, юный принц, — задорно произнёс старший, выудив из пакета пачку кукурузных палочек. Глаза ребёнка тут же заискрились и он выхватил покупку, не забыв оставить звонкий благодарственный чмок на отцовской щеке. — Спасибо! — Может сначала покушаешь, Сынмини? — спросил Минхо, оторвавшись от раскладывания продуктов в холодильнике. — Не хочу, — бросил младший и унёсся наверх, вероятно, чтобы продолжить просмотр мультфильма уже с желанной вкусностью. — И ты так легко его отпустишь? — удивился Чан. Просто Минхо никому не даёт есть сладкое и закуски перед "нормальной" едой, особенно ребёнку. — Он же ел недавно, так что я верю в то, что он ещё не голоден, — объяснил Ли, наконец уложив всё по местам. Теперь же он позволил себе полностью развернуться к мужу, грациозно подойти ближе и закинуть руки на широкие плечи, а своими маняще поиграть. — А вот я безумно проголодался, — сказал омега, вытянув губки уточкой. Альфа сжал талию в своих руках и наклонился, чтобы дать его мужу то, что он просит. Но после лёгкого чмока в губы, Чан ощущает покалывания на своём лице, а всё из-за взгляда Минхо. Лицо того не выражает ничего, зато глаза говорят о многом и это вызывает смешок у альфы, вместе с теплом в груди. Минхо забавно дразнить, но всегда стоит чувствовать грань и вовремя перевести все шуточные действия в серьёзные. Так и сейчас, Чан вновь касается любимых губ и следит за тем, как у младшего прикрываются глаза, а тело в руках начинает расслабляться. Забавно вспоминать, как они любили страстные, торопящиеся, бурные поцелуи в подростковом возрасте, а сейчас им хватает лёгких движений по губам, тихих чмоков, разок Чан проходится языком меж губ, проникает им ненадолго, чтобы лизнуть чужой язык и тут же дразняще вывести его, закончив клеванием в надутые губки. Минхо бьёт несильно по плечу альфы, чтобы тот прекратил дурачиться, но это же Чан. Старший начинает ворковать, повышая голос, он не выпускает омегу из рук. Пока одной удерживает за талию брыкающееся тело, другой тычет всюду, куда попадёт. — Минхоша недоволен? — Чан принялся щекотать рёбра младшего. — Прекрати! — вскрикнул омега, стараясь держать строгий вид, но он бы соврал, если бы сказал, что ему не нравится так играться с альфой время от времени. Где-то глубоко в душе они всё те же подростки. — Ну же, Минхо-я, я просто хочу тебя обнять, — ласково сказал Чан, наблюдая за тем, как Минхо выбежал из кухни. — Решил поиграть в догонялки? Ты знаешь, что будет, если я поймаю тебя! — Нет! — послышалось отдалённо из другой комнаты, куда альфа сразу же направился. И их крики донеслись аж до второго этажа, где Сынмин невольно вздрогнул после громкого: "Ага!" — от отца и визга от папы. Возможно, младшему стоило бы поволноваться, что же там у родителей произошло, но он лишь закинул сладкие палочки себе в рот и повысил звук в телевизоре. Он своих старших знает, уже привык к таким их выходкам, да и смех обоих вслед за теми криками избавил ото всех сомнений. Почему бы иногда не вспомнить детство и не пошуметь, правда?

~

      Вечереет. Тёплый жёлтый окрашивает в себя всё, чего коснётся, он заливает комнаты своим цветом, наполняет их уютом. Но всё же большей составляющей этого уюта является далеко не свет. Вообще его составляет множество факторов. Но основным являются люди рядом. Кому-то нравятся большие компании друзей, а кому-то семейный круг, полный родственников со всех сторон. Минхо же для уюта хватает и одного Чана под боком, а точнее под ногами. Омега любит закидывать свои ножки на колени старшего и мерно покачивать ими, пока рука альфы аккуратно мнёт мышцы бёдер и голеней, помогая снять усталость, накопившуюся за день. Сынмин бы здесь тоже не помешал, но пока он занят чем-то у себя в комнате и старшие не смеют его отвлекать. Тихий голос ведущего рассказывает о разновидностях птиц и их особенностях, а зрители посмеиваются с некоторых повадок и восхищаются красотой оперения. Минхо поддаётся атмосфере и тянется к Чану, чтобы приластиться к нему. Альфа оставляет поцелуй на лбу, а когда омега поднимает голову, то уже на губах. Они улыбаются друг другу и отвлекаются на телевизор, в котором началась другая передача. Теперь о кошачьем семействе. Минхо удобно укладывает голову на широком плече, а Чан зарывается в пушистые и вкуснопахнущие волосы. Оба чувствуют блаженство в данный момент времени. В целом, дома царит покой. Даже Сынмин в своей комнате, кажется, утомился за уборкой и решил прилечь, поэтому все звуки со второго этажа пропали. Но вскоре спокойствие нарушается звонком в дверь. Минхо реагирует на него, соскакивает с дивана и, потягиваясь, идёт ко входу, а за ним и Чан. Секунда, щелчок замка, лёгкий скрип двери и... дом заполняется новыми голосами. — Приве-ет! — радостно тянет Феликс, обнимая Минхо. Тот самый омега, которого Ли недавно встретил около соседнего дома. Позади стоит его муж, который обменивается коротким кивком с Чаном и сдержанно улыбается Минхо. — Это Чанбин, — представляет супруга Феликс, стукая ладошкой по его груди, а после толкает в спину, чтобы он уже зашёл внутрь. Теперь альфы обмениваются рукопожатиями. А Ли подталкивает ещё одного человечка. Юноша, на вид ровесник Сынмина, но всё-таки старше него, на пару лет. — Ты, должно быть, Хёнджини? — Минхо наклоняется к пареньку и протягивает тому руку для приветствия, которую младший скептично оглядывает. Прокашливание от Феликса действует отрезвителем и мальчишка вкладывает свою ручку в чужую, слегка надуваясь. — Я Хёнджин, — бурчит тот, исправляя своё имя. — Он у нас любит строить из себя делового на людях, — шепнул Феликс, когда все прошли дальше, а он остался с Минхо позади. — Весь в своего отца. — Сынмини тоже часто берёт пример с отца. Только вот, у нас он, как клоун... Феликс посмеялся вместе с новым другом и они зашли на кухню, ведь Ли принёс с собой яблочный пирог в благодарность за гостеприимство и знакомство. Голоса альф доносились из другой комнаты и омеги обрадовались, что те нашли общий язык. — Чан, можно уже мангал разжигать, я думаю, — прикрикнул Минхо, на что его муж мигом отреагировал. Он влетел на кухню, чтобы забрать отмытые шампура и тазик с замаринованным мясом, а после они с Чанбином вышли во двор, следуя словам омеги. За ними почти увязался Хёнджин, но Феликс остановил сына и подозвал того поближе. — Сынмини там, наверное, уснул... — задумчиво протянул Минхо, осознав, что на шум не спустился сын. Он глянул на скучающего мальчишку около Феликса. — Хёнджин, не мог бы ты сходить наверх и позвать Сынмина? Если он спит, то разбуди его, а то ночью потом не уложим. — Хорошо, — без проблем согласился юноша, тут же направляясь к лестнице на второй этаж. Омеги принялись нарезать овощи и раскладывать их в мисочки к другим закускам, которые после укладывали на поднос. — У них с Чанбином схожая аура, — с улыбкой заметил Минхо, а Феликс это подхватил. — Так и есть. Он... натерпелся комментариев в прошлой школе о том, что на омегу смахивает... Вот и копирует теперь отца во всём, чтобы больше походить на альфу. — У вас уже есть прогноз? — удивился Минхо. Обычно вторичный пол формируется с двенадцати лет, как и личный запах. Так и ко врачам на осмотры следует водить детей ближе к этому возрасту. — Он просто чувствует себя больше альфой. Да и мне кажется, что он альфа. Есть в нём такое... хотя, может, это он опять что-то от Чанбина перенял, — Феликс пожал плечами и взял наполнившийся поднос, а Минхо захватил тарелку с салатом и взял приборы, так они вместе направились во двор. — А Сынмин..? — Ему только девять, ещё не понятно. Но, думаю, он будет омегой, — с лёгкой гордостью заявил Минхо, но его перебило фырчание со стороны мужа, когда они дошли до беседки. — Он будет альфой, — заявил тот, не отрываясь от шампуров, но возмущённый взгляд мужа смог почувствовать и так. — Он будет омегой, — продолжал настаивать на своём Минхо. Они с Чаном уже обсуждали эту тему и тогда не смогли договориться. Конечно, омеге хочется помощника, такого же младшего, с которым можно будет обсуждать омежьи дела, наряжаться и обсуждать красавчиков альф в сериалах. А альфе хочется серьёзного наследника, которому передаст свои знания и влияние. Единственное, о чём они смогли договориться – это то, что несмотря на вторичный пол Сынмина, с ним, естественно, можно будет сделать всё то, что они задумали. Почему бы не наряжать своего сына-альфу в самые крутые наряды, что будут кружить голову остальным. И Чан согласен, что омега во главе компании – звучит интригующе, хоть и с риском. Но всё же, самым главным всегда будет личность сына, а не его принадлежность к альфам или омегам. Поэтому данный спор быстро тухнет, а хозяева принимаются за умиротворённые разговоры с новыми соседями. Тем временем Хёнджин находит нужную комнату и, постучавшись, открывает дверь. Внутри темновато, поэтому он хмурится, оглядывает стенку на наличие выключателя и жмёт, озаряя чужую спальню тёплым светом. — Пау! — внезапно громко раздаётся со стороны, заставляя Хёнджина вздрогнуть. Он поворачивает голову и видит ребёнка, который и является Сынмином, по его предположению. Мальчишка прожигает взглядом, а в руках держит игрушечный пистолет, направленный дулом прямо на гостя. — Вот ты и попался, воришка! Руки за голову. Хёнджин приподнимает одну бровь. — Прости, мелочь, но я в такое уже не играю, — хмыкает он, развернувшись обратно в коридор. — Твой папа ждёт тебя внизу. — Эй, а ну стоять! А с моим мячом играешь, значит? Вот оно что. Хёнджин понял почему этот мальчишка ему кого-то напоминал. Тот самый, чей мяч недавно прилетел ему прямо по макушке. Было совсем не больно, но он посчитал весёлым подразниться немного. Честно, он собирался вернуть игрушку обратно, но забыл... — Слушай, — вздохнул Хёнджин, повернувшись к Сынмину, но упёрся лицом в дуло, что оказалось неожиданно близко. Выглянув, он увидел поджатые губы на лице младшего. Кажется, эта ситуация его задела. — Хэй, верну я его тебе, — мягко произнёс Хёнджин, чтобы не спровоцировать ребёнка на истерику. Знает он, как это бывает. — Правда? — слезливо уточнил тот. — Да, — Хёнджин взялся за запястье младшего и опустил руки, благодаря чему смог, наконец, увидеть обиду на чужом лице полностью. У него невольно вырвался смешок. — Плакса. — Что? — резко возмутился Сынмин, потеряв весь свой обиженный вид. А ведь он так старался сделать глаза максимально слёзными, а уголки губ опустить, хотя на самом деле хотелось засмеяться. Игра его ещё не совершенна. — Сам ты плакса. Мяч совсем не больно бьёт, а ты тогда чуть не разревелся. Фыркнув, Сынмин прошёл мимо гостя и направился вниз, а Хёнджин издал задушенный звук. — Чего? Я никогда не плачу, вообще-то. — Да у тебя глаза на мокром месте были. А если бы я сильнее по нему ударил? — задумался мальчишка. — Ты бы точно там потоп устроил. — Не правда! — воскликнул Хёнджин, злобно топая по лестнице и сверля взглядом дыру в чужом затылке. — Правда. — А вот и нет! — А вот и да, — твёрдо сказал Сынмин, оставляя последнее слово за собой. Он поставил точку, обернувшись к Хёнджину и показав ему язык, а после убежал к родителям. Спокойствие на участке дома Бан было нарушено в этот вечер. Смех и разговоры наполнили двор, но это было совсем не лишним. Будучи погружёнными в работу и в семью, Минхо и Чан были рады завести друзей, а особенно среди соседей. Феликс также много раз благодарил судьбу, что они так быстро нашлись. Омега всё беспокоился, что в новом районе не сможет ни с кем образовать близкие дружественные отношения, но вышло абсолютно иначе. С Минхо общий язык нашёлся удивительно быстро, также, как и у их альф. Пока Чан рассказывал Чанбину о спортзале недалеко от их домов, Феликс делился с Минхо рецептами его фирменной выпечки. Старшие наслаждались обществом друг друга, не замечая искры зарождающейся вражды между их младшенькими. Хёнджин всё прожигал взглядом Сынмина, который старательно делал отстранённый вид и совершенно не обращал внимание на другого. Зато он уделял внимание вкусному пирогу Феликса и тот ворковал над очаровательно набитыми щёчками ребёнка. — Хёнджин, не хочешь ещё сока? Может чай? — предлагает Минхо, заметив, что сын семьи Со держит уже пустой стаканчик и скучающе оглядывается. — Нет, спасибо, — вежливо отказывает тот. — Сынмини, может ты поиграешь с Хёнджином в комнате? — спросил родитель, трепля младшего по волосам, когда и тот начинает скучать. Этот вопрос заставил его всё-таки посмотреть на упомянутого и встретиться с его хитрым взглядом. Настало время Сынмина насторожиться. — О, я бы хотел поиграть с Сынмини, — согласился гость, натягивая доброжелательную улыбку, а после состроил грустное лицо. — Но, кажется, я ему не понравился... — Что ты! — удивился Минхо, переведя строгий взгляд на сына. — Сынмин, ты чего? Сейчас же иди покажи свою гостеприимность. Мальчишка хотел уже возразить, но вовремя понял, что это бесполезно. Спорить с папой себе дороже, а спорить с ним при других вообще грозит получением потом длинных лекций о правильном поведении. В итоге родители с умилением наблюдали за тем, как их сынишки улыбнулись друг другу и потопали в дом. — Они могли бы стать лучшими друзьями, — мечтательно вздохнул Феликс. — Учитывая, что они и в школу одну теперь ходят, то всё может быть, — поддержал Минхо, вложившись в объятия Чана. На улице холодает, а объятия любимого альфы греют всегда. Старшие рассаживаются поудобнее и продолжают разговоры, чтобы узнать друг друга получше. Тишина дома разбивается шагами детских ног, что неспешно бредут обратно в комнату к младшему хозяину. Честно, Сынмин без понятия о чём говорить со старшим. — Ты же не играешь в игры, — пробурчал Сынмин, вспоминая их разговор. — Ага. Я просто устал там находиться, а родители точно ещё долго пробудут у вас, — скучающе ответил Хёнджин. Комната вновь встретила ребят своим тёплым освещением и уютом. У Хёнджина она ещё была пустой, в связи с переездом, но и в прошлом доме не особо отличалась от того, что есть сейчас. А у Сынмина куча плакатов с любимыми героями на стенах, полки с книгами и игрушки насыпаны в больших контейнерах. По середине валяется пушистый ковёр, куда и падает младший. Он тянется к пульту и включает телевизор, не особо задумываясь чего именно он хочет посмотреть. Хёнджин повторяет за ним и устремляет взгляд на экран. — Мог бы просто попроситься домой, меня-то зачем с собой взял? — Одному скучно, а тебя бесить весело, — честно признался Хёнджин, тут же получая кулачком в плечо. — Ах так! Он хватает маленькую подушку, валяющуюся на полу и бьёт ей Сынмина, который эту идею подхватывает и с угрозой во взгляде стаскивает большую подушку с кровати...

~

      — Было здорово так собраться, — воодушевлённо комментирует вечер Феликс. — Надо будет повторить как-нибудь. — Точно! В следующий раз у нас! Будем ждать вас на новоселье. Время уже позднее, поэтому старшие решили расходиться, вспоминая, что всех ждёт работа на следующий день. Омеги заглядывают в комнату Сынмина, чтобы позвать Хёнджина, но застают в итоге совершенно неожиданную картину. Двое мальчишек на полу, сидят плечом к плечу, облокотив головы друг о друга и мирно сопят, пока вокруг них твориться целый хаос из разбросанных подушек, мягких игрушек и смятой постели. — Ну разве не милашки, — очарованно вздыхает Феликс, доставая скорее телефон, чтобы запечатлеть эту картину. Его сына редко застанешь с кем-то в таком состоянии. Обычно Хёнджин более сдержан и холоден к другим. И он явно будет недоволен такой фотографией, но Ли считает своим долгом сохранить этот момент не только в своей памяти. — Даже жаль будить... Он подходит ближе и аккуратно тормошит младшего, пока Минхо помогает Сынмину перебраться на кровать. Чуть позже нужно будет заняться его приготовлением к полноценному сну. Но сначала они с Чаном провожают гостей и убирают всё лишнее по местам, вспоминая какие-то моменты вечера, которые приятно обсудить. — Завтра после работы схожу с Бином в зал, предупредишь Сынмина, — сообщил Чан, вытирая посуду от влаги. — О нет! Теперь ты там будешь ещё больше пропадать, — жалуется Минхо, но альфа чувствует беспокойные нотки в тоне. — Ни за что, чудо моё, — тут же произносит Чан, утыкаясь носом в висок младшего, он оставляет короткий поцелуй на скуле и возвращается к делу. — Просто буду пораньше уходить с работы. Наши совместные вечера я не предам. — Ну смотри у меня... Под конец уборки Минхо слишком устаёт и обмякает на ближайшем стуле, тяжело вздыхая. — Тебя донести до спальни? — предлагает Чан, подойдя ближе к супругу. — Там Сынмина надо ещё переодеть и умыть... — Не беспокойся, я всё сделаю, — тихо успокаивает порыв младшего альфа. Он дарит любимому поцелуй и аккуратно поднимает на руки, не позволяя больше и шагу сделать своему уставшему чуду. — Что бы я без тебя делал, — Минхо и сам почти в сон проваливается, но продолжает старательно держать себя в сознании. А это безумно сложно в крепких руках Чана, прижимаясь к его тёплой груди и чувствуя мерное сердцебиение. — Кажется, придётся и тебе помогать с ночными процедурами, — хихикает Чан. — Я был бы не против, — тянет омега, находясь рискованно близко к границе сна. — Возвращайся скорее... и поцелуй Сынмини от меня. — Обязательно, — напоследок Чан оставляет поцелуй на лбу Минхо и следует дальнейшему плану. С удовольствием заботится о вялом и сонном Сынмине, который в руках, как пластилин, а глаза его закрываются через каждую секунду. Чан посмеивается с сына, заканчивая все нужные дела, укладывает в кроватку и шепчет нежное: "Люблю тебя, спи сладко". Закрепляет свои слова мягким чмоком в носик. Хочется посидеть подольше и понаблюдать за тем, как младший этот самый носик во сне дёргает, но у альфы есть ещё одно дельце. Он должен успеть позаботиться о Минхо и сказать ему перед сном важные слова, которые уже являются некой традицией в их семье.