Detective Hanagaki

Такемичи иногда удивлялся, как ему удается переходить от одной проблемы к другой. Конечно, назвать себя «магнитом для проблем» было бы не преувеличением. Ворчливый блондин продолжал смотреть на него, он явно искал ответы, и это было слишком неудобно. По крайней мере, он не напал на него снова, и он впервые был благодарен Майки за то, что тот был боссом якудзы. Майки и Коконои говорили о чем-то, на что Такемичи не обращал внимания, так как Инупи смотрел на него убийственным взглядом, он боялся моргнуть, потому что чувствовал, что в любой момент этот белокурый психопат прыгнет, чтобы разорвать ему шею. В конце концов его партнеру надоело игнорировать огромного розового слона в комнате, он прекратил разговор с этим Омегой и пристально посмотрел на блондина. — Что? — спросил он, заметно раздражаясь. Инупи вздрогнул, прочистил горло и завёл руки за спину, согнувшись под углом девяносто градусов, Такемичи показалось это слишком формальным. — Извините, шеф. Извините, если это звучит дерзко, но я хочу попросить у вас разрешения поговорить с вашим Оме- — Нет, — резко ответил он, не давая мне закончить разговор, — Такемичи не хочет с тобой разговаривать, и если ты думаешь, что я позволю своей Омеге разговаривать с таким подонком, как ты, ты очень ошибаешься. Насмешливое выражение лица Коконоя стало немного кислым, в нём было заметно что-то раздражающее, но он прекрасно умел это скрывать. Он положил руку на плечо блондина и крепко сжал его, растопырив пальцы, это было похоже на знак, чтобы он молчал, потому что Инуи мгновенно покорно опустил взгляд, хотя в нем было заметно что-то разочарованное. — Майки, — осторожно позвал Омега, — Я обычно не прошу тебя об одолжениях, но ты знаешь, как важно для нас найти Аканэ. Альбинос смотрел на бухгалтера Бонтена холодными и расчётливыми глазами, в любое другое время его слова ничего бы не значили, но теперь всё изменилось. Он щелкнул языком и с силой сжал талию детектива, Такемичи с любопытством посмотрел на него, снова почувствовав, что альбинос переживает огромный внутренний конфликт. — Это зависит от Такемичи, — наконец ответил он с тяжелым вздохом, — Если Такемичи захочет поговорить с тобой, он это сделает, но ты будешь уважать его решение, точка. Инуи и Коконои уставились на детектива, Такемичи молчал, благодарный, что Майки предоставил ему выбор, потому что для него решение уже было принято. Ему совершенно не хотелось попадать в новые неприятности. Блондинка была уже взрослой, и если она приняла решение сбежать, он не был обязан её выдавать. Кроме того, он не хотел больше ввязываться в конфликты между братом и сестрой, ему и так хватало своих забот. Прежде чем он дал решительный ответ, Коконой, который казалось догадался о его незаинтересованности в предоставлении им информации о блондинке, снова заговорил. — Послушай, Ханагаки. Я не знаю, что тебе сказала Аканэ, но она очень хитрая Омега и прежде всего невероятная лгунья. Такемичи смотрел на него с недоверием, конечно, он не верил ни единому слову. — Думаю, вы мне не верите, но это правда. Она сбежала несколько лет назад, я до сих пор не знаю, почему она это сделала, но думаю, что она связалась с людьми или кем-то очень опасным. Дело в том, что с тех пор, как она уехала, она собирает абсурдные суммы денег, выполняя всевозможные легальные и нелегальные работы, и она отправляет эти деньги кому-то, кого я не смог отследить, потому что, как и Аканэ, она невероятно скользкая. Я понятия не имею, почему она это делает и почему не сказала нам, но подозреваю, что ее шантажируют, и я просто ищу ее, чтобы остановить эту игру. Аканэ, как я уже говорил, умна, но если что-то заставило ее оттолкнуть меня и брата, то, думаю, это что-то очень серьезное, с чем, возможно, она думает, мы не справимся. Я просто хочу помочь ей. Ты понимаешь, Ханагаки? Такемичи был несколько ошарашен этой информацией. Хотя он всегда считал, что блондинка могла солгать ему или что-то скрыть от него, ведь они не были так близки, но на самом деле он не хотел верить Омеге, хотя в глубине души часть его верила ему, хотя это и казалось ему странным. Он был раздосадован, хотя, во что бы он ни верил, он все равно не изменил своего мнения. В любом случае он мало что знал об Аканэ, почти не разговаривал с ней и знал только, что она уехала в Йокогаму, вероятно, ее там больше нет. — Аканэ-сан сказала мне, что сбежала, потому что просто больше не хотела быть с тобой, — признался Такемичи несколько слабым голосом, он подумал, что если Коконой узнает о причинах её побега, блондин, вероятно, оставит её в покое. — А? — он пробормотал что-то невнятное, — О чем ты говоришь? Такемичи пару раз моргнул, — О ваших отношениях она сказала, что вы встречались. Омега ненадолго замолчал, а затем разразился громким хохотом. — Ага, я и Аканэ? — Прокомментировал он с гримасой, — Ты слышал Инупи? Твоя сестра притворяется, что мы дружим или что мы были, что неудобно. — Ты знаешь, что она всегда любила подшучивать, — сказал Альфа со смешком, — Аканэ и Коко никогда не были парой, мы с Коко встречаемся с тех пор, как были подростками Она действительно тебе это сказала? Такемичи снова был в замешательстве. Аканэ лгала или странный дуэт лгал? Отношения между братом и сестрой, безусловно, были такими сложными! — Я мало что знаю об Аканэ, — признался он, — Я совсем не был близок с ней, я просто помогал ей, потому что был попутчиком. Теперь, когда он тщательно обдумал это, Такемичи прекрасно вспомнил пару слов, которые показались ему любопытными, сказанных блондинкой. — Нет, я ничего не знаю. — Я понимаю, извините за неудобства, Ханагаки, — с измученным вздохом сказал Омега. Майки освободил Такемичи от удушающей хватки, как только разговор был окончен, он взял его за запястье и осторожно потянул за собой, так что они оба наконец-то вышли из комнаты. Такемичи улыбнулся альбиносу — ему было невыносимо находиться в этом месте. Майки начал идти к лифту, он не попрощался, но его подчиненные попрощались с ним, в той формальной манере, которая показалась Такемичи немного старомодной. Майки проводил его в комнату, мягким тоном сказал, что вернется через несколько часов, и ушел. Такемичи сел на кровать, хотя ему и не хотелось, но он начал думать о своем разговоре с Коконои и Инуи. Его беспокоило несколько вещей в этом разговоре, он был детективом, строить теории было для него очень естественным делом. Аканэ Инуи была подругой Эммы Сано. Аканэ исчезла сравнительно недавно. Аканэ была Омегой, но она также была «умной и хорошей лгуньей». В гипотетическом случае, если Коконой не солгал, Аканэ периодически отправляла кому-то деньги. Она упомянула женщину и села на поезд до Йокогамы? Почему именно в Йокогаму? Просматривая историю болезни Сано, он вспомнил, что читал, что Изана, покойный усыновленный Омега, какое-то время жил в приюте в Иокогаме. Неужели она давала ему косвенные подсказки? Это могло быть совпадением, но инстинкт подсказывал ему, что это не просто так. Он потер лицо и застонал от разочарования-все это казалось частью запутанной головоломки. У него были детали, они идеально подходили друг другу, но он не мог доверять себе, он мог ошибаться. Действительно ли Аканэ и Эмма были связаны? Какова была на самом деле цель Аканэ? Неужели Ханма имел какое-то отношение к этому…? Он быстро соединил точки, возникла очень странная теория, которая его обеспокоила. Он сразу же отбросил ее, этого не могло быть, возможно, он был немного параноиком. Я очень надеялся, что это именно так. — Такемичи. Во сне он услышал спокойный голос, который звал его, но мозг медленно воспринимал далекий голос. Он открыл глаза, тусклый свет, проникающий через стекло, слабо освещал помещение, но он все же смог различить высокий силуэт возле кровати, его затуманенное зрение немного прояснилось, но не настолько, чтобы понять, кто это. Все еще сонный, он принюхался к воздуху, заметив отвратительный запах мяты — чужой альфа находился в опасной близости от его гнезда — инстинктивно оскалил клыки и предупреждающе зарычал. Альфа сделал несколько шагов назад, демонстрируя, что не собирается причинять ему вред или проникать в его гнездо. — Идиот, это я. Такемичи пару раз моргнул, сфокусировал взгляд и после долгих секунд разглядывания черных волос рядом с татуировкой дракона, наконец, понял, что это Дракен. — Дракен-кун? — спросил он более расслабленно, громко зевая и открывая себе один глаз, — Что ты здесь делаешь? Такемичи, не получив ответа, посмотрел на Дракена, у которого на лице было серьезное выражение. Казалось, он внимательно изучал его, смущенный Такемичи сел. — Почему от твоего гнезда пахнет возбуждением? И почему твоё гнездо в комнате Майки? Детективу потребовалось время, чтобы осмыслить этот вопрос, но, как только он его задал, его лицо загорелось. — Это не то, что ты думаешь! Дракен недоверчиво смотрел на него, видимо, догадываясь, что произошло. Сексом не пахло, только возбуждением, и такому проницательному человеку, как альфа, нетрудно было понять, что произошло. — Ты серьезно, Такемичи? Такемичи смущенно отвел взгляд. — Я очень волновался за тебя, когда он не подпускал меня к своей комнате, и когда он сказал, что отныне будет заботиться о тебе лично, по крайней мере, мне приятно знать, что он не укусил тебя окончательно, — снова заговорил Дракен более добрым тоном. Дракен немного прошёлся по комнате, осмотрел каждый уголок, а затем снова перевел взгляд на Такемичи или, более конкретно, на его гнездо. Что немного нервировало Зету. Такемичи огляделся, попытался успокоиться, потому что у него было чувство, что Дракена не должно быть рядом, и он не хотел предупреждать своего партнера, поскольку интуитивно чувствовал, что это принесёт проблемы. Часы, висящие на стене, показывали только десять часов вечера, он не помнил, когда заснул. — Дракен-кун Что ты здесь делаешь? — спросил он, — Я рад слышать, что ты беспокоишься обо мне, но Майки был довольно добр ко мне. Дракен молчал. — По правде говоря, я удивлен, — признался он. — А? — Майки не добрый, он не занимается благотворительностью, вот почему я не поверил тому, что сказала Коко сегодня днем, очень странно знать, что он так хорошо о тебе заботится. Я искренне верил, что Майки нашёл тебя… Глаза Такемичи широко раскрылись, он встал с постели, и его запах резко изменился: теперь он не был похож на сладкий аромат лаванды, а сильно пах дождем. — Почему ты решил, что Майки-кун сделает со мной что-то ужасное? Ты знаешь его лучше, чем кто-либо другой, ты знаешь, что он никогда бы… — Такемичи, ты должен понять, что я видел, как он поступает и хуже, и сейчас, даже если он не делал этого раньше, я не удивлюсь, если он изнасилует тебя. Такемичи застыл на месте. Он не знал, что сказать или что сделать, отчасти Дракен был прав. Дракен был рядом с Майки много лет, что он должен был увидеть, чтобы подумать об этом? Он тяжело сглотнул и изо всех сил постарался не зацикливаться на этом. — До разрыва связи еще далеко, постарайся заботиться о Майки как можно лучше, я не думаю, что он причинит тебе вред, но никогда не знаешь. — Майки-кун не причинит мне вреда, — довольно уверенно сказал Такемичи, — Он считает меня частью своей стаи, поэтому он не причинит мне вреда, Альфы никогда не причиняют вреда людям из своей стаи, его Зета видит во мне свою пару, и Майки очень ценит меня за те дни дружбы, которые у нас были, — Такемичи он посмотрел на Дракена, осознавая одну вещь, — Вы двое… Майки-кун больше не считает тебя кем-то из своей стаи, поэтому он нападает на тебя, не так ли? Дракен не ответил, хотя его взгляд, полный печали, подтвердил подозрения Такемичи. В этот момент лунный свет упал на его лицо, Такемичи не знал, было ли это из-за отражения или из-за его сонливости, но ему показалось, что он видит синяки и немного засохшей крови на его лице. —… Если он видит в тебе часть своей стаи, думаю, мне не стоит слишком беспокоиться. В любом случае, я должен идти, пока Майки не вернулся, спокойной ночи, Такемичи. Дракен покинул комнату так быстро, как только смог, едва детектив успел попрощаться. Такемичи стало не по себе: если бы Кисаки не убил братьев Майки таким жестоким способом всё несомненно было бы иначе. Может быть, Майки не стал бы якудзой, ему не пришлось бы совершать такие ужасные поступки, и его дружеские отношения с Дракеном не были бы разрушены таким печальным образом. Такемичи хотел бы перенестись в прошлое, чтобы избежать этого, но как только он подумал об этом, ему стало стыдно. Путешествий во времени не существует, есть только настоящее, нравится ему это или нет, но он должен был встретиться с ним лицом к лицу и помочь Майки, чем сможет. Такемичи очень хотелось сделать его счастливым, чтобы он улыбался так же лучезарно, как в детстве. Решимость горела в нём как огонь, да, он определенно хотел или скорее желал этого всей душой. Для этого сначала… Ему нужно было найти Эмму, поэтому он должен был рассказать Майки о своих подозрениях в отношении Ханмы Шуджи. Он уселся в свое гнездышко и терпеливо ждал прихода Майки, тщательно подготавливая слова. Ему предстояло сообщить Майки ужасную новость, он часто рассказывал родственникам об убийствах и похищениях, но никогда — такому близкому человеку, и впервые он почувствовал себя очень нервным. Его шея начала немного болеть, он чувствовал беспокойство Майки, вероятно, столько эмоций его насторожило. Он почувствовал сильное натяжение, ощущение было знакомым. Он вспомнил, что несколько дней назад он тоже сделал это непроизвольно, и после этого Майки и он… Его Зета мурлыкал, Такемичи покраснел и стукнул себя по груди, чтобы успокоить своего волка. При более детальном анализе это, по-видимому, было своего рода Вызов? Только Альфы могли вызывать Омег, так что это означало, что Омега часть их связующего всё ещё довольно хорошо на него реагировала. Он подождал ещё минут пятнадцать и, наконец, почувствовал восхитительный лесной аромат своего партнера. Вскоре в комнату вошёл Майки, его лицо, как всегда было невыразительным, но в глазах светилась неуверенность. — Привет, Мики-кун, — поприветствовал его Такемичи с милой улыбкой, которая наполовину скрывала его нервозность. Майки сделал шаг, затем нахмурил брови. Такемичи с любопытством наклонил голову, и когда он увидел, что тот нюхает воздух, его душа чуть не вылетела из тела. Он принюхался к воздуху и поблагодарил Дракена за то, что тот был так осторожен со своими феромонами и не оставил никаких следов своего короткого визита. — Что-то случилось? — холодно спросил он, окинув комнату внимательным взглядом. — Почему ты спрашиваешь об этом? — Ты находишься в своем режиме «Альфа», — он указал на очевидное. — Я хотел поговорить с тобой о чем-то серьезном, Майки-кун, — Такемичи чувствовал себя несколько не в своей тарелке из-за того, что что-то скрывал от Майки, но сейчас он чувствовал, что это правильно, он не хотел доставлять Дракену ещё больше неприятностей. Майки закрыл дверь, пошёл медленными, но уверенными шагами и наконец сел рядом с Такемичи, выжидающе глядя на него, побуждая его говорить. — Продолжай. — Э-э, хотя это звучит невероятно, я думаю, что наша связь очень крепкая, Майки-кун, — он коснулся своей шеи, кончиками пальцев коснувшись указанной области, — Прошло очень мало времени с тех пор, как ты пометил меня, и моя рана уже зажила, обычно на заживление отметин уходит довольно много месяцев. У нас отличная совместимость, по крайней мере, я так подозреваю, дело в том, что я думаю, ты знаешь, что определенные пары, связанные узами брака, могут получить доступ к воспоминаниям друг друга. Майки кивнул, прищурился, казалось, интуитивно предчувствуя, что следующий Такемичи собирается ему сказать. — Ты видел мои воспоминания? — Э... да. Отрывки из твоего детства и юности, некоторые я не понял, потому что у меня не было контекста того, что произошло, но в целом они показали мне очень конкретные вещи, которые я хотел знать, и у меня не было времени спросить тебя. — Я понимаю, но это еще не все, да? Такемичи не решался продолжать, но откладывать неизбежное было уже нельзя. Он глубоко вздохнул и, вспомнив, что репетировал, серьезным тоном признался, что у него на уме. — Несколько лет назад, после смерти Кисаки, я, еще новичок, работал с начальником над одним делом. Это было одно из первых дел, над которым я работал, — дорожно-транспортное происшествие, в котором погиб Ханма Шуджи, правая рука Кисаки Тетты, — взгляд Майки стал холодным, как у мертвеца, когда он назвал эту пару, — Тело было так изуродовано, но тот случай я помню до сих пор, потому что он был очень любопытным, поскольку отсутствовали голова и руки, и не было стопроцентной уверенности, что Ханма действительно погиб в том инциденте. Майки сжал руки в кулаки, костяшки пальцев побелели от напряжения. Темная аура окутала его, и его запах стал очень интенсивным. — Я думал, что он действительно мертв, — добавил Такемичи, продолжая свой монолог, — мой начальник закрыл дело из-за внешнего давления, все хотели, чтобы он был мертв, и он просто объявил об этом. Как я уже говорил, я видел твои воспоминания, а потом соединил точки, и мне кажется очевидным, что если он все еще жив... Такемичи не успел закончить говорить, как почувствовал, как его тело ударилось о матрас, его запястья были очень крепко прижаты к кровати. Менее чем за секунду Майки обездвижил его, он почувствовал некоторую панику и недоумение от этого внезапного действия. — М-Майки-кун? Что ты делаешь? — Тихо, — Майки положил лоб на грудь рядом с сердцем и не поднимал глаз, — Просто позволь мне побыть так некоторое время… Пожалуйста. Такемичи ничего не понимал, но вскоре его захлестнула волна сложных чувств; ненависть, грусть, ностальгия. Так много отрицательных эмоций, что у него закружилась голова, но чувство, которое беспокоило его больше всего, было самым преобладающим – пустота. Ужасающая пустота, поглощающая все остальные эмоции, это чувство было очень сложным и пугающим. Это было ошеломляюще, потому что это было похоже на ураган, он разрушал внутренности Майки. Эта "пустота" вскоре стала более жестокой, единственный способ описать её – это импульс, очень темный импульс. — Майки-кун, мне очень жаль, — сказал он прерывающимся голосом, Такемичи не знал, почему он извинялся, может быть, он просто не знал, что делать, — Мне очень жаль, мне очень жаль, мне очень жаль. Затем эта «пустота» прекратилась. — Не надо… Не говори так, не говори ничего, пожалуйста, — приказал он, но это прозвучало скорее как мольба. Такемичи вдруг заметил, что в комнате очень сильно пахнет кровью. Он был очень удивлен, но, поскольку Майки спросил его, решил ничего не говорить, он молчал, даже когда почувствовал, что его рубашка становится мокрой. Он выпустил свои феромоны дождь, ему очень хотелось обнять Майки, но почему-то ему казалось, что его присутствия достаточно, чтобы успокоить его. Так они пробыли довольно долго, Такемичи хотел снова заговорить, но затем заметил, что Майки заснул, потому что он освободил свои запястья, и его дыхание стало медленнее. Эта поза была несколько неудобна для них обоих, поэтому полицейский решил уложить альбиноса. Майки весил не так много, как он думал, поэтому было не так сложно манипулировать его телом и заставить их обоих лучше лежать в его гнезде. Несмотря на тусклое освещение, Такемичи заметил, что щеки Майки слегка влажные. Чувствуя, как сжимается сердце, он осторожно взял его руку и провел губами по тыльной стороне его кожи. — Прости, — снова извинился Такемичи, его дыхание ударилось о теплую руку Майки, и он снова не знал, почему извиняется. Майки во сне искал его тепла, и через мгновение Ханагаки снова был прижат к телу альбиноса, сжимая его, как медведя или одеяло. Ему почти хотелось рассмеяться, но он лишь улыбнулся. Такемичи был озадачен поведением своего партнера, но ему было приятно, что Майки был с ним откровенен. Он никогда не видел, чтобы Манджиро плакал по какой-либо причине, и сомневался, что за эти годы он изменился, Майки всегда хотел сохранить этот образ «непоколебимого лидера» Хотя на этот раз Майки тоже не позволил ему увидеть, как он плачет, то, что он не контролировал свою печаль, надев эту холодную маску, было неслыханно, и Такемичи был благодарен, что Майки был более выразительным и выпустил часть своей боли. Майки не мог не заснуть, и в эту ночь спал крепким сном, больше не видя тех ужасных кошмаров из своего прошлого. — Такемичи, ты предатель, — убийственно выпалил Майки. — Извини, Майки-кун, — Такемичи серьезно посмотрел на альбиноса, и вскоре на его губах появилась ангельская улыбка, — Шах и мат! Майки с преувеличенной силой плюхнулся на диван. — Наконец-то ты меня победил, поздравляю, но это было чистое везение. Такемичи издал издевательский смешок, — Ну и неудачник же ты, Майки-кун. — Мф, — Майки прислонил голову к раскрытой ладони, убийственно посмотрел на игру, как будто она была в чем-то виновата, — Я хочу еще один раунд. — Хороший игрок знает, когда нужно сдаться, и теперь, когда я выиграл, я ухожу на пенсию стильно. — Как скучно, — пожаловался Майки, надув губы. Прошло несколько дней с тех пор, как Такемичи рассказал ему об Эмме, Майки сообщил ему, что он подключил к поискам сестры своих лучших информаторов, но теперь они также искали Ханму. Несмотря на то, что поиски расширялись, они ничего не дали. Это было действительно так, как будто обоих не существовало. Ее искали и полиция, и Бонтен, и Такемичи показалось очень странным, что у них не было даже следов этих двоих. Эта ситуация очень расстроила Майки, если раньше он чувствовал себя злым целыми днями, то теперь все было в тысячу раз хуже. Такемичи, поскольку он не мог многого делать, отвлекал Майки, как мог. Он играл с ним в настольные игры, иногда они смотрели телевизор (избегая новостей, где сообщалось, что в последнее время в городе творится полный бардак), а иногда Такемичи читал с ним сёнэн-мангу, так как стеснялся читать сёдзё вместе с Майки. Майки по-прежнему очень хорошо заботился о нем, они вместе завтракали (к счастью, эти «руководители» больше не появлялись), а остальные блюда приносила в его номер Бета, которая, похоже, была сотрудницей отеля. Эта женщина также убирала комнату, Такемичи пытался помочь ей и поболтать с ней, но женщина никогда не позволяла ему ничего делать и к тому же была не очень разговорчивой. Казалось, что ей было страшно с ним разговаривать. Дракен больше не появлялся в его комнате. Когда Такемичи спрашивал, может ли он увидеть его или поговорить, Майки раздражался, он просто говорил, что Дракен занят, и переводил разговор в другое русло. Его волк посоветовал ему больше не беспокоиться по этому поводу, и Такемичи решил прислушаться к нему. Несмотря на то, что отношения с Майки улучшались, альбинос всегда был очень расслаблен, когда они были вместе. Они больше не делали «постыдных вещей» и даже не целовались, но Майки все еще был очень тактильным и постоянно обнимал его, и они не переставали спать вместе в гнезде. Майки пришлось принести больше своей одежды, так как она вся использовалась в его гнезде, и, очевидно, если он что-то переставит, то «это уже не будет идеальным». Майки, видимо, «забыл» принести одежду для Такемичи, а детектив постеснялся попросить его купить или принести ему одежду, которую для него купил Дракен, поэтому у него вошло в привычку носить одежду Майки. Они были не в его стиле, хотя Майки сказал, что они ему очень идут. Когда Такемичи впервые взял одежду Майки, он думал, что тот разозлится, но оказалось, что все было наоборот. Он предполагал, что это из-за феромонов, которые оказывали успокаивающее действие на них обоих, кстати говоря, его тело в последнее время сильно пахло лесом, а Майки слишком сильно пах лавандой. Для всех было совершенно нормально думать, что они оба были официальной парой, но правда в том, что они вовсе не были парой, они были просто хорошими друзьями. — Эй, Такемичи, — проговорил Майки после нескольких секунд молчания. Ханагаки был поражен, что за такое короткое время он успел погрузиться в раздумья. — В чем дело, Майки-кун? — Расскажи мне больше о Зетах, — сказал он нейтральным тоном, в то время как его правая рука взяла шахматную королеву. Крепко, но в то же время осторожно сжала её и посмотрела с блеском, который Такемичи не смог расшифровать. — Э-э, — Такемичи расслабил позу, закинул ноги на диван и притянул их к груди, — Что ты хочешь узнать? — Ты сказал мне, что твой отец был зетом, как много ты знаешь о нас? Такемичи некоторое время размышлял над этим, наконец вздохнул. — По правде говоря, я тоже многого не знаю, — смущенно признался он, — Я также не думаю, что мой отец знает намного больше, чем я, мы очень странные люди, и проблема в том, что не все одинаковы. Ты несомненно особенный, Майки-кун. — Почему ты так говоришь? — Твой Омега и Альфа очень… интенсивны. Ты всю свою жизнь воспитывался как Альфа, ты ведёшь себя слишком похоже даже в своем Омега-режиме. Зеты обычно ведут себя как Бета, мы довольно спокойны, так что, без сомнения, ты особенный, Майки-кун. — Я вел себя как альфа, — задумчиво прошептал Майки, — Так вот почему я был тем, кто отметил тебя? Такемичи покраснел и несколько смущенно кивнул. — Быть помеченным – это больно, тебе повезло, что я еще не пометил тебя, Майки-кун, — заметил он с нервным смешком. Майки, казалось, впал в своего рода шок, поднял взгляд и вопросительно посмотрел на Такемичи, — Что? — Мой Зет в некоторой степени покорен, поэтому он согласился, чтобы ты первым укусил меня. Думаю, потому что ты ведёшь себя как Альфа, ты видишь меня как Омегу, — размышлял он, глядя в потолок, — Но мы устроены гораздо сложнее. — Ты можешь пометить меня? — О? Ну да, разве я не говорил тебе об этом? — спросил он растерянно, Майки покачал головой со странным выражением лица, — Если я скажу, то могу подстрекнуть тебя начать свою рутину, наша связь довольно сильна, так что это только спровоцирует. — Ты уверен? Такемичи был несколько ошарашен внезапным любопытством Майки, но он почувствовал, что тот не менее любопытен к его природе, и продолжил говорить. — Да. Это было бы полезно только для этого и в декоративных целях, например, если ты станешь Омегой, теперь ты будешь пахнуть как востребованная Омега, но у тебя нет моей метки на шее, так что… как я уже сказал, это послужит только в декоративных целях, — Майки молчал, казалось, он думал о чем-то очень важном. — Такемичи, — снова заговорил альбинос — Мои процедуры всегда были очень спокойными, почему это было бы опасно, если бы ты его спровоцировал? Такемичи сглотнул слюну, растерянно покачал головой. Он подумал, что Майки уже заметил, насколько гормонально ведет себя его волк, ну, оба волка. Возможно, если бы он заметил это и просто хотел подтвердить свои подозрения. Как бы то ни было, Такемичи искал наименее постыдный способ сказать ему правду. — Моя рутина тоже была очень спокойной, потому что наши волки были немного подавлены, но с тех пор, как они нашли друг друга, они оправились от своей грусти. Если мы сейчас войдем в нашу рутину..... Мы впервые испытаем всю рутину, а говорят, что первая рутина — самая болезненная из всех, так что, как ты думаешь, что будут делать наши волки? Я думаю, что они будут делать все, кроме игры в шахматы. — Понятно, — прошептал Майки. Такемичи потянулся и расслабил мышцы, а затем вспомнил нечто важное, о чем совсем забыл. У Альф был свой «горячий» период каждые шесть месяцев, у Омег каждые три месяца. У обоих полов он длился ровно три дня. У Зетов, как и у Альф, были свои процедуры каждые шесть месяцев, они также длились три дня. Такемичи помнил, что его течка должна была наступить через пару месяцев, всего через день после того, как связь с Майки ослабнет настолько, что они смогут отдалиться друг от друга без депрессии, поэтому он не беспокоился, но только сейчас до него дошло, что он не знает, когда у Майки наступит следующая течка. — Майки-кун… — Это будет через неделю после твоего отъезда, — монотонно ответил он, — Не волнуйся. Такемичи облегченно вздохнул, Майки внимательно посмотрел на него, его потемневшие глаза казались расстроенными. — В чем дело, Майки-кун? — Неважно, — холодно ответил он. — Мне приятно знать, что я не воспользуюсь тобой, — сказал детектив, подхватывая разговор, Майки, казалось, был удивлен его словами. — А? — Мне было бы очень плохо, если бы у тебя началась течка и ты все это перенёс… В конце концов, это моя вина, но не волнуйся, Майки-кун, когда я уйду, ты будешь чувствовать себя как обычно, всё будет как раньше, — сказал он, пытаясь подбодрить Манджиро. В комнате стало тихо. — Такемичи, — позвал он хриплым голосом, заставив парня вздрогнуть, — Такемичи я… Майки не успел договорить, как в дверь постучали тремя сильными ударами. Майки хрюкнул, неохотно поднялся, рассеивая создавшуюся странную атмосферу. Когда он открыл дверь, в комнату ворвался слабый запах жевательной резинки – это был запах Альфы. Такемичи узнал запах, это был Санзу, поэтому он не смотрел на дверь, а играл с шахматными фигурами, стараясь не думать о том, что в нескольких метрах от него находится человек, ответственный за то, что он не ел семь дней. Такемичи подслушал разговор, так как ему было нечем заняться, хотя, по правде говоря, он мало что понимал, поскольку они говорили о бизнесе и вещах, которые, он был уверен, поймут только сотрудники отдела по борьбе с организованной преступностью. — Что касается другого вопроса… как всё прошло? — холодно спросил Майки. — Переговоры прошли не так, как ожидалось, у нас много конфликтов, так как наши партнеры расстроены тем, что в последнее время мы сосредоточились на сборе информации о мисс Сано. Они считают, что это ловушка и что ты просто ищешь способ заставить их ослабить бдительность, они думают, что ты собираешься их предать. Такемичи чуть не застонал от внезапной боли в шее: Майки снова хотел кого-то убить. — Этот ублюдок из Ямагути-гуми – параноик, — пробормотал Майки, заметно раздражаясь, — Похоже, мне придется завтра пойти на встречу и поставить его на место. Всё подготовить и еще… — Глаза Майки упёрлись в затылок Такемичи, тому не нужно было оборачиваться, чтобы убедиться в этом, — Приготовь мой дом, с завтрашнего дня я возвращаюсь туда жить. — О, а что вы будете делать с гостем? — незаинтересованно спросил Альфа. — Ты что, совсем идиот? Очевидно, я возьму его с собой, это моя Омега. Такемичи чуть не подавился слюной, он думал, что будет жить в этом отеле, пока связь не ослабнет, на самом деле Майки очень прямо сказал, что ему придется там остаться. Почему он хотел забрать его домой? Это было слишком внезапно. Хотя, если подумать, он мог бы это понять. Вспомнив встречу с братом Аканэ, он подумал, что если бы Майки не было рядом, то даже в своей форме Альфы он, скорее всего, не смог бы сразиться с блондином. Если он умрет, Майки умрет вместе с ним. Так что было понятно, что он постарается обеспечить ему лучшую защиту, и, возможно, именно поэтому он приводил его к себе домой. По правде говоря, Такемичи не хотел встречаться с другими членами Бонтена, поэтому он поддержал идею Майки. Кроме того, возможно, ему удастся убедить Майки разрешить ему связаться с Наото, чтобы он мог сообщить ему, что с ним все в порядке. Все его друзья, должно быть, были очень обеспокоены его отсутствием, хотя это было странно, потому что он не видел ничего в новостях о его исчезновении… Это было странно, но он не придал этому значения, к тому же дни проходили очень быстро, и скорее рано, чем поздно, эти два месяца должны были закончиться. И Майки, и он… Он немного опешил, когда заметил, что на шахматную доску упала капля, потом еще одна и еще. Он приложил руку к щеке, заметив, что тихо плачет. Почему он плакал? Его Зета, казалось, знала ответ, но он не понимал его.