Detective Hanagaki

Такемичи крепко обнимал подушку, такая мягкая текстура заставляла его мурлыкать, было немного холодно, поэтому он укрылся тёплыми одеялами. Такемичи забыл, что даже утро было очень прохладным, когда он смотрел новости, было около десяти градусов, только что наступила зима, это имело смысл. Ханагаки было так удобно, и все было так тепло и приятно, что он не хотел вставать. — Пеке-Джи — он похлопал по матрасу в поисках своего котенка. Подушка ему нравилась, но он предпочитал свою кошку. Не найдя её, он лениво открыл глаза. в комнате было темно. — Пеке-Джи? — позвал он снова, потирая руками веки, стирая слезинки и тонкую струйку слюны. Его голубые глаза обыскали комнату, что-то было не так, но его разум не мог с уверенностью сказать, что это было. Это был эффект утренней вялости, он заметил, что комната погружена в полумрак, но все же могл ясно видеть. От его кошки не осталось и следа. Такемичи снова закрыл глаза, он был очень сонным. Ханагаки устроился поудобнее и почти собирался заснуть, когда наконец его разум закоротило. Теперь, когда он думал об этом, его комната стала больше? И почему она выглядела как-то по-другому? — А? — он осторожно сел на кровать и еще раз проверил это место. Теперь он больше не спал, поэтому наконец понял, что находится не в своей квартире. Где я был? Он схватился за голову, из-за ощущения покоя, видимо, он много спал, что означало, что он потерял сознание. Что он делал перед тем, как потерять сознание? Он подумал, что его воспоминания были несколько расплывчатыми. Он вспомнил, как ходила на ланч с Наото, его отказ, а затем... Проблемы. Ему потребовалось несколько минут, чтобы все вспомнить и когда он дошло до последнего, что он сделал перед тем, как потерять сознание, цвет покинул его лицо. — О нет... Он сильно ударил себя по щекам, понял, что ему это не снится, поднес руку к шее, там лежал знак требования. Плоть, которая, к счастью, закрылась, заживала медленно, но заживала, это было не очень больно, даже можно сравнить с царапиной. Что было странно, обычно говорят, что метка, когда она не в жару, довольно болезненна. — Это твоя работа? - спросил он, прищурившись, поднося руку к груди, где мирно спал его волк, — Не игнорируй меня, — он сильно дёрнулся, как будто заарканил своего волка. "Преимущества быть Зетом" Это был простой ответ. Также чувствовал, как его грудь наполняется гордостью за свои поступки. Он не был жестоким человеком, но если бы его волк был человеком, он, вероятно избил бы его до такой степени, что отправил бы в больницу. Такемичи знал, что сделал волк это чтобы защитить их от ужасной смерти, но обрек не только себя, но и кого-то другого. Почему волкам нужно было быть такими эгоистичными? Он никогда не думал, что его Зет будет таким плохим человеком. Снова ударив себя по щекам, он повторял это действие до тех пор, пока его щеки не запылали от боли, стыд и разочарование не поглотили его тело. Это была его вина, что он не мог контролировать свои низменные инстинкты, каждый раз, когда он вспоминал приказ, который отдал Манджиро, он бил себя сильнее. Если бы он не стал глупым Альфой, он мог бы контролировать себя и не использовал командный голос, чтобы требовать, чтобы его связали. Он решил остановиться, ему было очень больно, след все еще не зажил, была небольшая корка, которая, вероятно, открылась бы, если бы он продолжал делать резкие движения, не было смысла сожалеть, прямо сейчас он должен был исправить то, что сделал его глупый волк, но сначала он должен был знать, где он и, что более важно, где этот альбинос. Такемичи должен был поговорить с ним, извиниться за то, что отдал ему такой приказ, и найти способ разорвать эту связь. Он осторожно встал, откинул простыни и заметил, что его черный костюм – несколько грязный, в пятнах крови и грязи – слегка пахнет Манджиро, а это значит, что он, вероятно, привел его в эту комнату. Он включил свет, шумно и преувеличенно вздохнул осознав, что в комнате достаточно места, чтобы стать чёртовым домом. Там был балкон, он осторожно подошёл и открыл французские двери, ведущие на улицу, он понял, что находится в отеле, а не в каком-нибудь доме. Это был пятизвездочный отель, самый эксклюзивный во всей Японии, одна ночь там стоила около двадцати минимальных зарплат. Такемичи всегда смотрел на роскошное здание с завистью, хотя в глубине души это казалось ему пустой тратой денег, и он постоянно удивлялся, почему миллионеры тратят так много на что-то простое, как жилье. Подойдя к краю, он понял, что находится на последнем этаже. Он чуть не упал в обморок, потому что это означало, что он был в VIP-комнате. Ходили слухи, что у этого отеля были связи с Бонтеном, и за его дверями происходили какие-то темные дела или по крайней мере, так он слышал от коллеги, который работал в отделе по борьбе с организованной преступностью до того, как уехал за границу. Он снова вошёл в комнату, утренний воздух вызывал у него тошноту, последнее, что ему сейчас было нужно – это подхватить пневмонию. Он посмотрел на часы, было около четырех утра. Он обычно просыпался в это время, спал мало, но чувствовал себя отдохнувшим, что было любопытно. Он сосредоточился на дверях, ведущих наружу и даже не попытался подойти ближе, поскольку заметил, что они открываются только карточкой или паролем. Он сделал глубокий вдох, Наото был прав, он перескакивал от одной проблемы к другой. Киемаса отобрал у него пистолет и мобильный телефон, так что у него ничего не было. Такемичи надеялся, что сможет забрать свои вещи позже. Он не слышал шума за дверью, повсюду царила глубокая тишина, он подумал о том, чтобы закричать, чтобы привлечь чье-то внимание, но решил, что лучше этого не делать. Не хотел искушать судьбу. Место было таким большим, что он мог бродить, как любопытный ребенок. Только ванная была больше всего его свинарника, он не собирался лгать, это вызывало у него зависть. В комнате было не так много вещей, все было оформлено в минималистичном современном стиле, шкафы и ящики были пусты. Пересматривать было особо нечего. Такемичи подошёл к тумбочке, там стояла коробка с книгами... Нет. Это были не книги, это была манга, его глаза сияли, как никогда, когда он увидел обложки, потому что это были Седзе. Он любил седзе, Наото говорил ему, что это было очень по-детски, но он не мого не ценить чужую романтику и фантазировать, когда наконец найдет любовь. Его Зет зарычал и произнес имя, но Такемичи ударил его в грудь, чтобы он закрыл морду и не отвлекал его. Волки не понимали разницы между любовью и сексом, для них это было одно и то же. Такемичи в своих обширных познаниях видел всевозможные романы, как вымышленные, так и настоящие. Он знал, что секс важен в отношениях, но без чувств это было не так, как надо. Грубый секс, мягкая связь, которая была временной. Да, у него были очень "дрянные" мысли о сексе, поэтому он все еще был девственником, он не хотел терять девственность ни с кем. Несколько раз его водили в публичные дома друзья, но он никогда ничего не делал, потому что хотел потерять девственность с важным человеком, с которым у него была сильная любовная связь. Его друзья иногда высмеивали за то, что он такой сентиментальный, но это был Такемичи Ханагаки. Сентиментальность была его самой яркой и сильной чертой, в отличие от его волка, который стремился только трахаться и заводить щенков. Из-за него он сейчас оказался в этой неразберихе, и все потому, что Манджиро был фертильным и мог забеременеть или оплодотворить его. Дрожь пробежала по его телу при мысли о щенках, а ублюдок тем временем с удовольствием мурлыкал своим волчьим мурлыканьем. Он отбросил эти мысли в сторону, сосредоточился на манге, чтобы избавиться от этих ужасающих образов. Он подумал о том, чтобы включить телевизор, занимающий всю стену, но понятия не имел, где находится пульт управления, и к тому же не хотел привлекать к себе внимания, по крайней мере пока. Ему нужно было уединение, чтобы подумать, составить план и возненавидеть себя за свои жизненные решения. Такемичи просматриваю мангу из любопытства и сам того не замечая, был поглощен историей, это был одноразовый сюжет. Речь шла о девушке, которая была влюблена в друга своего брата, он никогда не поворачивался к ней лицом, потому что единственное, о чем он заботился, - это хорошее времяпрепровождение со своими друзьями, девушка пыталась привлечь его внимание всеми возможными способами, но так и не получила даже взгляда романтической привязанности, когда он наконец собирался сдаться... Он перевернул страницу, не испытывая желания узнать конец, но его разочарование было велико, когда он увидел, что последняя страница вырвана, оставив Такемичи в недоумении. Вместо этого было что-то написано. «Завтра я попрошу Кена стать моим парнем, он вероятно отвергнет меня. Может быть, он все еще будет видеть во мне девушку, если он не примет мои чувства, я сдамся окончательно. Изана говорит, что не понимает, что я в нём нашла. Шиничиро тоже иногда спрашивает меня об этом, мужчины такие дураки. Я собиралась сказать, что Майки не дурак, но он только что спросил меня об этом. Меня окружают бесчувственные дураки» Это был очень красивый почерк. Каракули, сделанные красивыми цветными ручками, некоторые из них блестели. Там было кое-что зачёркнуто, как будто она с кем-то говорила. Может быть, она была старшеклассницей, и вместо того, чтобы передавать записки, она переписывалась с кем-то через эту мангу. Такемичи не мог понять, о чем идет разговор, но по нескольким не зачёркнутым предложениям интуитивно понял, что это может быть о мужчине. «Я тоже признаюсь девушке, которая мне нравится, я волнуюсь» «Ты беспокоишься, (имя зачёркнуто)? (Зачёркнуто) (зачёркнуто)» «Ее зовут (имя зачёркнуто). Ты ее не знаешь, но мы с ней хорошие друзья» — Я вижу, тебе нравится подглядывать, ты ничего не изменил? Такемичи был поражен, он чуть не вскрикнул от неожиданности и посмотрел в сторону двери, за которой стоял мужчина. Ханагаки даже не услышал, как кто-то открыл дверь, и был настолько сосредоточен на переписке, что даже не почувствовал запаха, что кто-то был рядом. Он закрыл мангу и положил ее на стол рядом с другими. — Л-Извини, — Такемичи поиграл краями своей рубашки. Его пугал не только сильный мятный аромат, но и такая мощная аура, исходившая от этого Альфы. — Тч — вошёл Кен Рюгуджи, предварительно бросив на кого-то осторожный взгляд, — Пусть никто не входит, ты уже знаешь, что делать с остальным. — Да, сэр. Как прикажете. Как только дверь закрылась, мужчина с татуировкой Дракона пристально посмотрел на Такемичи, держась на значительном расстоянии, достаточном для того, чтобы не напугать и без того напуганного Такемичи. Тишина. Они молчали. Долгое неловкое молчание, которое, казалось, длилось часами, хотя прошло всего несколько минут. Несмотря на свою тяжелую ауру Альфа похоже не хотел причинять ему вреда, скорее его темные глаза выглядели заинтригованными? Как если бы он был источником ответов, несмотря на сомнения, которые мучили его годами. — Эй, — Такемичи вздрогнул от его резкого тона, инстинктивно отшатнулся в страхе, — Я ничего тебе не сделаю, Такемичи. Успокойся. — А? Откуда ты знаешь мое имя? — Это нормально, что ты меня не помнишь, прошло много лет, — он сел на край кровати, его лицо стало умиротворённым, и он с ностальгией смотрел в невидимую точку на стене. Казалось, он вспоминает что-то из прошлого. — Я с трудом осознал – кто ты. Ты стал мне известен, но у меня хорошая память, и хотя это стоило мне усилий, я вспомнил тебя, герой. В голове детектива загорелась лампочка, как если бы щёлкнул выключатель. Только два человека называли его так за всю его жизнь. — Кенбо? — осторожно спросил он, боясь ошибиться. — Всегда с этим дурацким прозвищем. Это был Дракен, придурок, — сказал он с широкой улыбкой, ни капли не выглядя недовольным. Такемичи почесал затылок и посмотрел на него блестящими глазами, почти на грани слез. Он подробно вспомнил Альфу, понимая, как сильно он изменился, и Такемичи справедливо не признал его. Когда его мать умерла, его отец пристрастился к сексу, он часто бывал в красных фонарях Токио и водил Такемичи в такие места, чтобы он не оставался дома один весь день. Массажный центр стал его любимым местом, в то время как его отец "занимался взрослыми делами". Такемичи, которому тогда было десять лет, покорно должен был стоять у входа или на стойке регистрации, играя или убивая время. Именно в один из таких дней он ждал, когда его отец вернется домой и встретил Дракена. Такемичи был удивлен, увидев в этих местах еще одного такого же щенка, как он, но он также был немного счастлив, так как вскоре тогдашний блондин стал его товарищем по играм. Кенбо или Дракен, был на год старше его и, несмотря на такое дикое поведение, имел довольно много друзей. Полная противоположность Такемичи. Благодаря Альфе Ханагаки много общался, и часы, которые он проводил в ожидании отца, были не такими уж плохими. Он часто бывал в этих местах три года, пока отец не бросил его в доме бабушки по материнской линии. Он совершенно забыл Дракена, перестав бывать в тех местах, и увидел его еще раз только через пару лет, в те времена он был рабом Киемасы. В тот день он увидел его в переулке истекающим кровью. Очевидно, Такемичи помогал ему, но ему было стыдно, что Кен узнает о жалкой жизни, которую вел Ханагаки, так что он сбежал как трус. После этого он больше никогда его не видел. Такемичи было стыдно, что он забыл своего друга, он даже забыл имя Альфы, но в некотором смысле это было нормально, ведь прошло довольно много лет, и с тех пор он познакомился со многими людьми. — Вау! Прошло немало времени с тех пор, как я видел тебя в последний раз... — Да, — фыркнул он, — Я был не в лучшем состоянии, не напоминай мне об этом, это неловко. — Ты такой высокий и выглядишь страшнее, чем тогда, — Такемичи задумчиво поднес палец к губам. Казалось он больше разговаривал сам с собой, чем с другим, — Я не удивлен, что ты представился Альфой. А как ты поживаешь? А как насчет твоих друзей? — Такемичи, я бы с удовольствием поболтал с тобой, но сейчас у нас нет времени. Я хотел поговорить с тобой до появления Майки, — он потер затылок, выглядел усталым, как будто не спал всю ночь. Одновременно он достал пачку сигарет и позолоченную зажигалку, не теряя времени, начал курить. — Подожди! Майки? — Это тот, кто пометил тебя вчера вечером, — Дракен вдруг что-то понял, — Ты знал его только по прозвищу, не так ли? Такемичи замолчал, вспомнив, как Майки играл с ним. Он широко раскрыл глаза — Д-Ни за что, Майки и Манджиро не могут быть одним и тем же человеком, — резко отрицал он, скрестив руки на груди и закрыв глаза. Он вспомнил Майки: его золотистые, как солнце, волосы и его такую беззаботную улыбку, не имеющую ничего общего с альбиносом и его мертвым взглядом. Они казались совершенно разными людьми. Затем он вспомнил случай в здравом уме, и его разум испытал короткое замыкание при соединении точек. Дракен и Майки его друзья детства. Оба теперь были якудза, и не только это, Майки представился как Зета и теперь был связан с ним. Внезапно у Такемичи разболелась голова. — Что было вчера вечером? Почему он мог пометить тебя, если ты был Альфой? И почему ты сейчас выглядишь как простой Бета? — спросил Дракен спокойным голосом, не обращая внимания на шок, который пережил детектив. Такемичи вздохнул, услышав вопросы. — Это сложно и легко одновременно. Я Зета. Я странная мутация, я могу переключаться по своему желанию между Омегой и Альфой. Сейчас я нахожусь в своем реальном или нейтральном состоянии. В этом состоянии я похож на Бету, так как у меня нет феромонов. То, что случилось прошлой ночью... — щеки Такемичи раскраснелись, он решил сесть в черное кресло, таким образом избегая взгляда посторонних, — Я не знал, что Майки там, я запаниковал и, чтобы успокоиться, переключился на Альфу. Когда я почувствовал его запах, вышла моя Зета, они более импульсивны и территориальны, чем Альфы. Мы не очень плодовиты, и, поскольку мы так редко видим другого, то невозможно обуздать свои порывы, вот почему мой волк попросил пометить меня. — Майки... ты хочешь сказать, что Майки... — Да, я знаю, что это сложно понять, если у тебя есть вопросы, просто задай их, я постараюсь ответить. — Он всегда был Альфой, я никогда не чувствовал, что он Омега или Бета. Такемичи впал в шок, он вспомнил медицинские анализы, которые видел. Бесчисленные тесты второго пола теперь имели смысл, — Неудивительно, что я этого не выяснил, как я тебе уже говорил, мы очень странные. Я узнал об этом только потому, что мой отец был уверен, что я унаследую его гены, к тому же даже лучшие врачи вряд ли знают о нас. Хотя очень странно, что он не изменился за столько лет. У него плохие отношения со своим волком? Дракен кивнул, — Я всегда знал, что Майки – странный Альфа. Я думал, что он мутировавший Альфа, чистый или что-то в этом роде, но я никогда не думал, что он будет Зетом, — он оторвал сигару от губ, выдохнул ядовитый дым и посмотрел на шею собеседника, — Слушай, Такемичи, я буду откровенен, я – номер два в Бонтене. Я знаю, что ты слышал о нас, и всё, что ты слышал о том, что мы делаем, вероятно правда. То, что произошло вчера, было очень серьезным. Я до сих пор не знаю, что Майки думает об этой ситуации... Я не знаю, что он думает уже много лет, если честно, но в чем я уверен, так это в том, что ты не хочешь, чтобы он был твоим партнером, понимаешь? Он очень импульсивен, иногда я боюсь, как он отреагирует на определенные вещи. Такемичи моргает при этом заявлении. — Майки... — добавил Дракен, — Майки слишком изменился, мы больше не дети, Такемичи. Скажу прямо, если бы ты был кем-то другим, мне было бы наплевать на то, что с тобой случилось, но это ты, ты спас мне жизнь и был моим другом. Я многим тебе обязан, поэтому я собираюсь тебе помочь, скажи мне, метка рвется так же, как "нормальные"? Зет зарычал, но Такемичи проигнорировал его. — Что-то в этом роде, есть условия, но это было бы почти то же самое. Есть два варианта, первый – подождать, пока она будет удалена, так как я не отмечаю, что в горячке она все еще может быть удалена. — На это уходит около года. Пока она выздоравливает, вы двое не сможете уйти далеко друг от друга, по крайней мере, на пару месяцев. Ты не можешь быть привязан к Майки так долго, — резко отрезал он, в его тоне были нотки беспокойства, — Должен быть более быстрый способ, какой второй вариант? — Я должен найти другого плодородного партнера. Его Зет зарычал еще громче, это было предупреждение. Он почувствовал укол в шею, который чуть не заставил его согнуться от боли. — Плодородный партнер? — Я не думаю, что найду другого Зета, но в этом нет необходимости, мы совместимы с эпсилоном это еще одна мутация. Они не такие, как мы, но они могут выращивать щенков. Это единственное, что волнует наших волков, если он меня укусит может быть, мы с Майки освободимся от метки. — Может быть? — Я не уверен, я просто размышляю. Плохо то, что они такие странные, информации не так много. — Ты знаешь эпсилонов? — Нет. Их труднее идентифицировать, чем Зетов, но я все же могу попытаться их найти. Если я попрошу тебя об этом вежливо или подкуплю, возможно, ты мне поможешь. Дракен начал размышлять: — Не может ли тебя укусить Альфа? Есть парни, которые должны мне, и хотя они идиоты, они неплохие люди, они, не тронут тебя... — Нет! Дракен-кун... — Такемичи сложил руки и глубоко вздохнул, — Мне очень жаль, это моя вина, что все так вышло. Я хочу сказать, что это бесполезно и только убьет меня... И если я умру, — он сглотнул слюну, — Это всего лишь вероятность, но если я умру или если Майки умрет, пока мы связаны... Мы оба умрем... — Что? — Мы не Альфы и не Омеги, депрессия Зета, потерявшего партнера, в тысячу раз хуже, чем у обычного человека. Метку можно изменить только на совместимую или стираемую естественным путем, если в этих условиях, последствия будут не смертельными. Если кто-то укусит меня, то это убьет меня, а затем и Майки. — Боже, как все сложно, — Дракен резко потер лицо. — О, кстати, — Такемичи поднес руку к ее шее, — Еще одна вещь. — Что? — Он сейчас в этом отеле? — с любопытством спросил он. — Почему ты об этом спрашиваешь? — Я чувствую его рядом, и мне почему-то кажется, что он зол? — Такемичи осторожно потер рану, — Да, он несомненно зол. Я думал, что это были мои чувства, но это определенно не так. Дракен замер, тут же встал, напугав Такемичи. — Черт, камеры и микрофоны, но я выключил их... Чертов наркоман!! Он очень близко? Дверь открылась с легким скрипом, мертвые глаза впились прямо в детектива. Во рту у него была конфета в форме рыбы, что резко контрастировало с его тяжелой аурой. Любой бы испугался этого, но Такемичи почему-то этого не делал. Может быть, это было из-за метки, но он не чувствовал, что Майки поднимет на него руку. Кого он боялся, так это розоволосого парня с психопатическим взглядом, который смотрел на него с отвращением и брезгливостью, как будто он был просто тараканом, которого он хотелось раздавить. — Майки... — серьезно позвал Дракен, — Я думал, ты на совете директоров. — Это было отложено, — просто ответил он, не отводя взгляда от голубых глаз Такемичи, —Ты уже закончил? Почему бы тебе не рассказать ему подробно, как я убиваю и мучаю своих жертв, чтобы он боялся меня еще больше? — он ядовито сплюнул. — Майки... — Ты ведь собирался это сделать, не так ли? — он откусил конфету, прожевал, но казалось ему совсем не понравилась еда, — Хорошо, хорошо, это не имеет значения. Пока он меня боится, все в порядке. Ситуация была слишком напряженной. — То, что произошло, было ошибкой, его не должно было быть там, ты это знаешь. Вы оба были не в своем уме, он полицейский, ты знаешь свое место. Вы не должны платить за глупую ошибку, позволь мне исправить ее. — Я хочу поговорить с ним наедине. — Майки. — Я ничего ему не сделаю, я просто хочу поговорить. — Но мой король, — Санзу попытался убедить его, но получил суровый взгляд, заставивший его замолчать. — Сегодня все собираются бросить мне вызов? Нужно ли мне снова вводить дисциплину? Мрачный тон, который он использовал, вызвал у его подчинённых дрожь. Санзу тут же отвесил преувеличенный поклон, сдержанно поклонился детективу и тяжёлыми шагами пошел по коридору. Дракен обеспокоенно посмотрел на Такемичи, который только тепло улыбнулся ему, чтобы он не волновался, но выражение лица дракона не изменилось. Такемичи, похоже, не осознавал, что есть судьбы хуже смерти, и все же Дракен с некоторой медлительностью покинул комнату, осторожно прикрыв за собой дверь. Его шаги эхом разносились по коридору, но похоже он не ушел далеко. Оставшись один, альбинос снова пристально посмотрел на Такемичи. Тишина. В комнате снова повисла пугающая тишина. — Могу я присесть? — Майки указал на кровать, где раньше сидел Дракен. Его лицо было неразборчивым, но в его глазах Такемичи мог видеть безмерную печаль, похожую на ту, когда он впервые столкнулся с драконом. Такемичи кивнул, сбитый с толку просьбой. Он не понимал, почему Майки спрашивает у него разрешения, хотя Такемичи был несколько рад этому, и это заставляло его чувствовать себя еще более виноватым из-за вчерашнего вечера. — Голоден? — спросил он, не переставая откусывать рыбу, — Ты можешь заказать завтрак, Такемичи. Зет мурлыкает при его словах. — Не волнуйся, Майки. Еще рано, я не так голоден. Хммм... Я хотел бы извиниться за то, что сделал. — Извиниться? Такемичи застенчиво кивнул, — Извини, это было нехорошо, я воспользовался тем, что ты в шоке. Я должен был научиться контролировать свои инстинкты, мне очень жаль. — Хорошо, я не возражаю, — его тон стал более спокойным, ничего общего с тем, когда он обращался к Дракену или к тому Альфе. Такемичи был слишком удивлен переменой. Благодаря метке он мог чувствовать, что альбинос очень расслаблен. Это напомнило ему о мальчике Майки, который всегда ел и спал, пинал ногами всех, кто ему мешал, пытаясь выглядеть круто. — Ты сильно изменился, Майки, я имею в виду Сано-сан. — Мы связаны, просто называй меня Майки, Такэмичи. — Н-Не говори так, это неловко. Майки выгнул бровь — Тебя смущает, что я говорю, что мы связаны, но не приказал мне сделать это перед толпой? — Извини! Мне так жаль, — его щеки запылали, — О, говоря об этом, я потерял сознание? — с любопытством спросил он. — Да, как только я закончил. Я думал, что убил тебя случайно, — его тон снова стал мрачным, — Я обычно легко теряю контроль, когда чувствую твой запах, однако все было иначе. Я потерял контроль по-другому, со мной такого никогда не случалось. Я этого не понимал, но после того, как я услышал, как ты разговариваешь с Кенчиком, я уже все понял. — Я думал, что эта история с микрофонами была шуткой, — пробормотал Такемичи про себя, он должен был бы рассердиться на это нарушение конфиденциальности, но в его офисе его начальник также установил скрытые камеры и микрофоны. — Ах, я думаю, все это тебя очень шокирует. Обнаружить, что ты не Альфа, и быть привязанным к кому-то, должно быть, неприятно. — Мне всё нравится, — честно признался Майки. — А? — Я ненавидел всех окружающих меня Омег и Альф, их запахи вызывали у меня рвотные позывы. Когда начиналась моя "рутина", я горел, но не мог взять ни одного, как бы мне этого ни хотелось, потому что мне было противно прикасаться к кому-либо. Это было противоречиво, я сошел с ума, я не понимал, что со мной что-то не так, я думал, что я неисправен, и теперь... Я чувствую себя немного спокойнее. — Я понимаю, —Такемичи опёрся подбородком на руку, — Я слышал, что некоторые сходят с ума из-за отсутствия партнера, это нормально, что ты иногда теряешь контроль. Вспышки гнева у нас обычное дело. Нам нужно иметь достаточно стойкий ум или человека, который успокоит, чтобы избежать этих побуждений. Майки посмотрел на него, казалось, он хотел узнать больше, откусил рыбу и съел то, что еще оставалось. — О чем ты хотел со мной поговорить? — спросил он, уводя разговор в сторону. — А, — он сделал гримасу, — Это из-за метки, —он слишком сильно почесал затылок, отхаркивая немного крови, — Ты должен оставаться здесь, пока метка не заживёт, а затем... Ты можешь игнорировать меня, пока метка не сотрётся. Несмотря на то, что его слова прозвучали холодно, Такемичи чувствовал, что Майки чувства был слишком взволнован. Столько чувств переполняло его, как будто он изо всех сил пытался поступить правильно. — Ха... Но у меня есть работа, и мои друзья будут беспокоиться... Ледяной взгляд, брошенный на Майки, заставил его замолчать. — Я не спрашиваю тебя, так же как ты не просил у меня разрешения связать тебя со мной, — Такемичи отводит взгляд, — Ты останешься здесь, только пока твоя метка не заживёт, тогда ты можешь вести себя так, как будто ничего из этого не произошло. Отметина исчезнет через год, дни проходят быстро, не волнуйся, с тобой ничего не случится, как только она сломается, ты можешь продолжать жить своей жизнью. Это звучало искренне, не похоже, что он лгал. Такемичи не мог не поверить его словам, когда-то они были друзьями детства, к тому же теперь они были связаны, и он не обнаружил никаких скрытых намерений. Майки, несмотря на то, что был якудза, все еще был хорошим человеком. — Хорошо, я думаю, так мы будем более или менее рядом. Такемичи чувствовал, что быть похищенным на время – это не то же самое, что заставить кого-то пометить его, Майки был очень внимателен, он даже обещал оставить его в покое, как только отметина заживет. Майки казался хорошим человеком, не имевшим ничего общего с монстром, которым, по слухам, он был. — Кенчин позаботится о тебе. Все, что тебе нужно, попроси у него. Я должен идти, был рад тебя видеть, Такемичи. — Да, мне тоже было приятно увидеть тебя, Манджиро, — он сожалел обо всем этом. — Брось это, мы теперь рядом, не так ли? Майки посмотрел на него, изобразил лёгкую улыбку, такую слабую, что Такемичи поверил, что это его воображение. Он сунул одну руку в карман брюк и через секунду вернулся к этому мрачному выражению лица. Такемичи должен был быть лишен свободы примерно на два месяца и не мог сбежать, так как умер бы от стресса, если бы у него не было своего партнёра-зета. Два месяца. Прожить два месяца в этом отеле, полном якудза. Он простой полицейский, раскрывающий убийства. Такемичи достаточно повезло получить милость Майки. Он надеялся, что его удача еще не исчерпана. — Наото, что бы ты сделал на моем месте? — он скрестил руки на груди и вздохнул, все будет хорошо, пройдёт всего два месяца, как сказал Майки, дни пролетят быстро. Что с этого момента может пойти не так?