Танцы на битом стекле

      Николь проспала до самого вечера. Когда она ненадолго выплывала из сна в реальный мир, то ощущала, что Кол лежит рядом, обнимая её. Это помогало успокоиться. Возможно, лишь благодаря ему её не мучили кошмары. Казалось бы, после того, как месть доктору и родственничкам, испортившим её жизнь, свершилась, на душе должно было стать легче. Но нет, не стало. Напротив, появился какой-то неприятный осадок. Хотя бы то, что Эмбер осталась жива и не ненавидела её, радовало.       Когда Никки проснулась и вышла к ужину, Кол окинул её внимательным взглядом и произнёс:       — Подкрепись. Сегодня мы уезжаем.       — Сегодня — это…       — Этой же ночью. Так будет безопаснее.       Она покорно кивнула, решив, что ему виднее. Но всё-таки уточнила:       — Разве полиция для нас страшна?       — Нет, избавиться от неё не составит проблем, если возникнет нужда. Достаточно применить гипноз, — отозвался Кол. — Но не хотелось бы, чтобы охотники на вампиров напали на наш след. Ты для них лёгкая жертва.       Николь передёрнула плечами. Слышать это было не очень приятно, но он был прав. Она являлась ещё совсем молодым и неопытным вампиром, многого не знала и не умела. Думая об этом, Грин уминала стейк с картофелем, но насыщения почти не чувствовала.       — Я всё равно хочу есть, — пожаловалась она.       — Потому что тебе нужна не человеческая пища, а кровь, — спокойно пояснил Кол, сам не притронувшийся к ужину. — Это не утолит голод, но слегка заглушит. Нормально поешь по пути. Лучше не тянуть с отъездом.       Никки подозревала, что под «нормально поешь» он имеет в виду — выпить кровь из какого-нибудь человека. До неё дошло, что после доктора Абрамса она больше не делала этого. И сейчас ощутила тревогу, странно смешанную с предвкушением. Снова убивать кого-то ей не хотелось, особенно если это будет невинный человек. Но стоило вспомнить вкус крови и фантастические ощущения, которые она испытала, когда впервые попробовала кровь, как голод дал о себе знать с новой силой.       Собрать чемоданы оказалось несложно, ведь здесь Николь не успела накопить много вещей. К тому же, как выяснилось, это можно было делать на сверхскорости, что значительно убыстряло процесс.       Прервавшись ненадолго, Никки обратилась к Колу:       — Ты так и не сказал, куда мы едем.       Он открыто и обаятельно улыбнулся:       — В Калифорнию, милая. Нас ждёт Калифорния. Сначала остановимся в Лос-Анджелесе, потом посмотрим.       И улыбка эта, и его слова помогли ей воспрять духом. Николь когда-то бывала в Лос-Анджелесе, ещё ребёнком, вместе с родителями, и воспоминания об этом солнечном городе остались самые приятные. После она хотела снова поехать туда, но как-то не складывалось, а в психушке даже не смела об этом мечтать. И вот она снова едет в этот город, снова с дорогим ей человеком. Казалось, жизнь сделала виток, вернувший её в тот отрезок времени, когда всё было по-настоящему хорошо.       Они были в пути не один час, уже настала глубокая ночь, когда Кол неожиданно съехал с дороги. Машины здесь иногда проезжали, но не часто, поэтому их манёвр остался практически незамеченным.       — Что ты делаешь? — удивилась Николь.       — Тебе же надо поесть, — отозвался Майклсон. — Вот здесь и поймаем кого-нибудь.       Она кивнула, соглашаясь с его словами. А когда они вышли из автомобиля, уточнила:       — Мне обязательно будет убивать для этого?       — Тебя так тревожат жизни незнакомых людей? — удивился Кол.       — Да, не хочу становиться убийцей.       Он усмехнулся, подошёл к девушке и заключил её лицо в ладони:       — Моя милая Никки, ты и так уже убийца. Не помнишь, как убила доктора Абрамса?       — Я не забывала, — нахмурилась она. — Но это другое. Он был сволочью, пользующейся беззащитностью пациенток. Он заслужил такую смерть. А становиться причиной гибели незнакомых людей я не желаю.       — Я не буду тебя заставлять, — ласково улыбнулся Кол. — Даже попробую помочь тебе остановиться в нужный момент. Если ты сама захочешь.       — Спасибо, — облегчённо улыбнулась Николь. Улыбнувшись в ответ, он прильнул к её губам своими в коротком поцелуе, после чего отпустил и сказал:       — Подожди в машине. Я скажу, когда стоит выйти.       Она послушно села обратно в автомобиль. Тем временем Кол вышел на дорогу и лёг прямо посередине. Это невольно встревожило его спутницу. Она не хотела, чтобы на Майклсона кто-то случайно наехал. Это вряд ли убьёт его, но точно будет больно. Хотя, похоже, он именно этого и добивался.       Прошло минут пятнадцать, когда на трассе появился одиноко едущий автомобиль. За рулём сидел светловолосый симпатичный мужчина лет тридцати, рядом с ним — хорошенькая брюнетка. Увидев, что на дороге лежит человек, а чуть дальше, съехав с обочины, стоит машина, она вскрикнула:       — Стой! Там кто-то есть!       Водитель успел затормозить в каких-то двух дюймах от Кола, после чего вышел из автомобиля и осторожно подошёл к нему:       — Эй, приятель, ты в порядке?       В ответ — ни слова, ни движения. Видимых ран на «несчастной жертве аварии» не виделось, но в темноте их можно было просто не разглядеть.       — Что с ним? Это же не мы его сбили? — нервно сказала вышедшая на улицу брюнетка.       — Нет, конечно. Надо проверить, как он. Вдруг его надо отвезти в больницу?       — Ага, чтобы всё повесили на нас? Потом скажут, что это мы его сбили!       Блондин поморщился от громкого крика своей подружки и сел на корточки рядом с Колом, рассматривая его лицо. И когда тот внезапно открыл глаза, вздрогнул и отпрянул:       — Эй, он жи…       Остаток фразы потонул в крике боли. Вампир жадно впился в его шею, глотая кровь. Девушка в ужасе закричала и кинулась прочь. На секунду оторвавшись от своей жертвы, Кол крикнул:       — Никки, останови её!       Дважды просить не надо было. Грин за пару секунд нагнала её и крепко схватила. Та попыталась вырваться, но без толку. А затем острые клыки вспороли кожу на шее, и в рот Николь полилась тёплая свежая кровь, дарующая жизнь, несущая смерть.       Мир под веками взорвался, наполнившись яркими цветами всевозможных оттенков. Никки успела забыть, какие фантастические ощущения испытывает вампир в этот момент. Она не знала, насколько голодна, пока не попробовала кровь этой девушки. Она пила, глоток за глотком, даже не думая о том, чтобы остановиться.       — Эй, хватит. — Кто-то легко прикоснулся к плечу. — Ты убьёшь её.       Но это доносилось будто сквозь туман. Николь с ещё большей жадностью стала поглощать кровь, не замечая, как в её хватке ломаются кости жертвы. А в какой-то момент сердце, перегонявшее кровь, перестало биться. И только тогда она остановилась.       Она разжала руки, и мёртвая девушка рухнула на землю. Николь смотрела на её тело, постепенно приходя в себя. Потом резко повернулась к Колу:       — Почему ты не остановил меня? Ты же обещал!       — Разве? — вскинул брови он.       — Да! — шагнув ближе, она с силой толкнула его в грудь, но Майклсон лишь слегка пошатнулся.       — Я сказал, что попробую, — поправил он. — Но ничего не обещал. Ты сама не захотела останавливаться. Разве я не прав?       На её глазах выступили слёзы:       — Так не должно было случиться.       — Но это случилось, — жёстко отрезал Кол. — И не стоит об этом плакать. Они — никто. Всего лишь еда, мешки с кровью. Имеем значение только мы.       Но его слова не находили отклик в сердце Николь. Она была совсем молодой, чувствительной и не успела зачерстветь, как он. У Кола же были долгие века, чтобы перестать ценить человеческие жизни. Люди такие слабые, хрупкие, они всё равно умрут. Так что плохого в том, чтобы немного ускорить этот процесс?       Николь не успокаивалась, продолжая плакать. Это начинало раздражать Майклсона. Он напомнил себе, что после становления вампиром её эмоции стали ещё острее, так что подобная реакция была естественной. Вздохнув, он нежно коснулся её щеки, влажной от слёз, и прошептал:       — Посмотри на меня.       Никки подняла на Кола взгляд покрасневших глаз.       — Этих людей нужно было убить, — медленно произнёс он. — Нам пришлось сделать это. Но ты не будешь печалиться о них.       Его зрачки пульсировали, то сужались, то расширялись. Глядя в глаза Кола, Грин чувствовала, как чувство вины и презрение к собственной слабости сглаживаются, исчезают. На сердце становилось легко и спокойно. Она не сделала ничего плохого. Ей пришлось так поступить.       — Конечно, ты прав, — улыбнулась она и вытерла слёзы.       — Как и всегда, — улыбнулся Кол. — А теперь садись обратно в машину. Лос-Анджелес ждёт нас.