Танцы на битом стекле

       Кол потянул Никки за собой, торопясь увести её от психушки, и она послушно последовала за ним, не задавая вопросов. Через пять минут они подошли к серебристо-серой Альфа Ромео, припаркованной в квартале от клиники. Грин невольно залюбовалась на неё. Машина была хороша, явно дорогая, под стать своему владельцу.        — Решил не парковаться слишком близко, чтобы не вызвать подозрений, — пояснил Кол и галантно открыл дверцу со стороны пассажира. — Прошу.        — Благодарю, — игриво улыбнулась Николь, садясь. Сейчас она ощущала неподдельное воодушевление, и дальнейшая жизнь представлялась в радужных тонах. И плевать, что она сбежавшая пациентка психушки, её состоянием завладели родственники, а в данный момент её везёт в неизвестном направлении вампир, которому не составит труда убить человека или внушить ей что-нибудь плохое. Николь верила Колу, несмотря на то, кем он являлся, а ощущение долгожданной свободны опьяняло её.        Они остановились спустя некоторое время у симпатичного особняка, напомнившего девушке тот, в котором она родилась и выросла.        — Это твой дом? — восхитилась Никки.        — Да, один из, — похвастался Кол, помогая ей выйти из автомобиля. — За прожитую тысячу лет мы с родными успели сколотить состояние.        От обилия информации кружилась голова. Ему тысяча лет, и он такой не один… Заметив удивление и замешательство в её глазах, он на всякий случай пояснил:        — Живу я, если что, в одиночестве. Так что знакомство с моей семьёй тебе не грозит, по крайней мере, в ближайшее время. К тому же, они не знают, что я остановился в этом городе.        Никки взяла на заметку, что стоит при возможности расспросить Кола про его родных. Если, конечно, он сам захочет рассказывать.        Внутри дом был обставлен красиво, но, на её вкус, немного вычурно. И всё же после лечебницы это казалось ей райским местом. Она с интересом осматривалась вокруг, гадая, надолго ли задержится здесь. Она понятия не имела, какие у Кола на неё планы.        — У меня в холодильнике наверняка что-то завалялось, но не уверен, — произнёс он. — Я не планировал сегодня устраивать тебе побег. Но для небольшого перекуса что-нибудь да найдётся.        — Всё в порядке, я не хочу есть, — успокоила его Николь. — Меня сейчас распирает столько эмоций, что вряд ли кусок в горло полезет. Чего я хотела бы, так лечь в удобную кровать. И принять душ.        — Это легко устроить. — Кол повёл её к одной из спален. Войдя внутрь, Грин отметила, что она весьма уютная, в светлых тонах.        — Можешь устроиться здесь, — сказал он. — Ванная примыкает к ней.        Николь кивнула, и вампир оставил её. Оказавшись одна, она села на кровать и задумчиво усматривалась на стену, на которой висел пейзаж, изображавший красочные джунгли. Но её мысли были далеки от созерцания картин. Никки только принимала для себя, что больше не заперта в четырёх стенах, её не будут каждый день пичкать таблетками… и не сделают лоботомию. Она останется самой собой, девушкой по имени Николь Грин, с кучей тараканов в голове, в прошлом которой случилось немало дерьма, и всё же не потерявшей любовь к жизни. И отныне она собиралась наслаждаться каждым хорошим мгновением, которое может принести ей наступающий день.        Скинув с себя одежду, что носила ещё в клинике — голубую футболку с длинным рукавом и штаны, а следом за ним и бельё, она направилась в душ. И уже там, под тёплыми струями чувствовала, словно вода смывает с неё всё плохое, что когда-либо с ней произошло. Что ещё радовало — она могла находиться в душе сколько пожелает, никто не станет торопить её, не накричит.        Никки не сразу обратила внимание на негромкие шаги, раздавшиеся в комнате. А затем раздался голос Кола:        — Я оставил тебе одну из своих старых рубашек, чтобы тебе было в чём спать. Если, конечно, ты не предпочитаешь спать голышом.        — Там, где я провела последние годы, это было проблематично, — отозвалась Грин, не удержав улыбку. Это проявление заботы тронуло её. Вроде бы мелочь, но по отношению к ней никто давно не проявлял даже такого.        А после в голову закралась шальная мысль: а что, если Кол сейчас зайдёт к ней в душ? Она не закрыла дверь на щеколду, отвыкла от этого, так что его ничего не остановило бы. И не сказать, что Никки была бы против… Она вовсе не являлась девственницей, до клиники у неё была парочка бурных романов. И Кол был очень хорош собой.        Но, судя по звуку шагов и скрипу двери, он вышел из спальни. С одной стороны, это немного разочаровало Николь, с другой — она и так была перевозбуждена после всего случившегося, хватит на сегодня сильных эмоций.        Выключив воду, она вытерла волосы и тело полотенцем, после чего вернулась в спальню. На кровати лежала рубашка светло-голубого цвета. Грин взяла её в руки и ощутила, какая ткань приятная, шелковистая на ощупь. Наверняка рубашка стоила дорого, хотя это не удивляло, учитывая, какие у Кола были автомобиль и дом. Никки надела её прямо на голое тело, застегнув пуговицы через одну, после чего расстелила кровать и нырнула под одеяло. И едва не замурлыкала. Так хорошо было лежать на мягкой подушке, уютно и тепло укрывшись. Яркий свет, который в её палате не выключали даже ночью, теперь не бил в глаза, вместо него — мягкая обволакивающая темнота.        Никки думала, что быстро заснёт. Но вместо этого лежала, наслаждаясь тем, что тело может отдохнуть, между тем как её душевное состояние было далеко от покоя. Она боялась, что закроет глаза, а потом, проснувшись, обнаружит, что это был лишь сон, чудесный, но далёкий от реальности. Или что Кол ночью покинет её, и она больше никогда не увидит его, опять останется одна. И это было бы хуже всего после того, как Николь обрела надежду и человека, к которому привязалась за короткое время знакомства.        Услышав его шаги в коридоре, Никки негромко позвала:        — Кол.        Её голос был чуть громче шёпота, но она догадывалась, что он всё равно услышит. Так и произошло.        — Всё в порядке? — спросил вампир, появившись на пороге.        — Да, просто… ты можешь немного полежать со мной, пока я не усну?        Сказала и сама смутилась собственных слов. Это было даже волнительнее, чем фантазии о том, как он присоединяется к ней в душе.        — Если ты просишь… — самодовольно улыбнулся Кол. Он вошёл в спальню, и Никки подвинулась на кровати, освобождая ему место. Кол лёг и утянул её в объятья, позволяя устроиться головой на его груди.        Несколько минут они лежали молча, и Грин чувствовала, как постепенно успокаивается.        — Спасибо, — прошептала она. — За всё, что ты делаешь для меня. Не знаю только, почему. Ведь у тебя есть родня, а я так, никто тебе.        Кол негромко фыркнул:        — Я с родными не очень-то лажу. С моими братьями это вообще непросто. А сестра… Она для меня ближе всех, но с её стороны это точно не так. Она всегда предпочитала мне других братьев.        — Это… грустно, — вздохнула Николь, крепче обнимая его.        — Ничего страшного. За столько веков ко многому привыкаешь, — сказал Кол и легко потрепал её по волосам.        — Но я тебя никогда не покину, — промолвила она. — Если ты сам не захочешь.        — Не давай такие обещания раньше времени, — попросил он. Никки хотела возразить, что полностью уверена в своих словах, но промолчала. А вскоре сладкий сон сморил её…        Проснувшись, Николь сладко потянулась. Давно она так сладко не спала, с тех пор, как… всё было нормально и родители были живы. Вслед за этой мыслью в голове пронеслись воспоминания о прошлой ночи, о том, как Кол помог ей сбежать из психушки, привёл в свой дом, а после оставался с ней, пока она не заснёт.        Сейчас вторая половина кровати была пустой и успела остыть. Видимо, он встал уже давно. И неизвестно, не уехал ли, бросив Никки одну в городе, в котором полиции не составит труда найти её и вернуть в лечебницу.        Тревога прокралась в сердце, и Николь поспешно скинула с себя одеяло и встала с кровати.        — Кол! — позвала она, чувствуя нарастающую панику. А потом увидела на небольшой софе возле кровати то, что заставило её на минуту замереть.