***
Свадебная церемония началась в полдень. Паланкин короля и все подданные торжественно следовали ко дворцу жениха. В качестве почётного эскорта процессию сопровождали стражники на лошадях и несколько небольших паланкинов с подношениями и предметами, необходимыми для церемонии. Простые люди, толпившиеся на обочинах, могли воочию лицезреть своего правителя. Они громко выкрикивали поздравления и пожелания счастья. Из-за предстоящего гона Юнги почти не спал ночью. Мучившие его озноб с температурой и неконтролируемое желание, лишь усиливались, а нужно было продержаться хотя бы до вечера. Лекарь настойчиво предлагал ему принять лекарство, ведь неизвестно, как король мог повести себя во время церемонии. Когда процессия прибыла ко дворцу омеги, возбуждение Мина стало слишком очевидным. Чтобы немного погасить его, альфа в ярости разломал несколько деревянных скамеек в саду. — Ваше Величество, это очень опасно, вам нужно выпить отвар, — вновь посоветовал лекарь, следовавший за ним по пятам. — Я в порядке! — гаркнул им Юнги, вытирая рукавом пот со лба и пытаясь выровнять дыхание. Из дворца вышел взволнованный Намджун и направился к нему. — Ваше Величество, рад приветствовать вас! — советник Ким поклонился, сложив руки на животе. — Сегодня утром изменники были найдены. Ими оказались служанка вашего омеги и один из стражников. Они во всём признались. — С Чимином всё в порядке? — первый и самый главный вопрос, который интересовал Мина. — Да, Ваше Величество, он, как всегда, проявил смелость и остроумие. Именно Чимин разоблачил девушку, она попыталась повторить попытку отравления. Её брат должен был подсыпать вам яд прямо на торжестве. — Кто их хозяин? — Они не знают его имени. Особые, как таковые, приметы тоже отсутствуют, разве что небольшая бородка и родинка на правой щеке. А ещё он худой и невысокий. С ним встречался лишь парень, девушка его не видела. Да уж, по таким приметам сложно распознать кого-то конкретного. К тому же это вполне мог быть замаскированный человек или подставной слуга. Вряд ли тот, кто стоит за всеми преступлениями, будет сам общаться с обычными «пешками». — У вас гон, Ваше Величество, а в таком состоянии вы слишком уязвимы, — заметил главный советник. — Вам необходимо принять лекарство, хотя бы небольшую дозу, чтобы продержаться несколько часов. Скорее всего, преступники попытаются закончить то, чего не смогли их предшественники, поэтому вы должны быть в здравом уме. К тому же и Чимин тоже будет чувствовать ваши эмоции. На несколько минут альфа задумался, прокручивая в голове возможные варианты, но их попросту не было. Похоть и страсть затмевали все чувства, а он хотел навсегда запомнить этот день. Хотел помнить, как они проводят обряд «хапкыл-ле», глядя друг другу в глаза, как приветствуют родных и гостей, взявшись за руки, как сидят рядом за свадебным столом, чувствуя взаимную поддержку. Он хотел помнить каждую минуту этого самого счастливого дня. — Хорошо, — согласился с другом Мин, — я должен был заранее понимать все риски. Как правителю, в первую очередь, мне нужно думать о своей стране и о народе. — Ну в таком состоянии ты бы точно уничтожил всех своих врагов, камня на камне не оставив, — усмехнулся Ким, рассматривая разбросанные по саду обломки скамеек. — Господин Ли, подойдите, пожалуйста, — обратился альфа к лекарю. Приняв лекарство, альфа сразу же почувствовал облегчение и возблагодарил Намджуна, что тот вовремя помог ему не наломать ещё больше дров. Намджун лишь раз видел Юнги в таком состоянии и сейчас, похоже, серьёзно опасался за жизни окружающих. Громить мебель — это меньшее, на что он был способен в таком состоянии. Из дверей дворца неожиданно вышел папа Чимина в нарядном ханбоке и, спустившись по лестнице, подошёл к ним. Омега беспокойно посмотрел на мужчин и поклонился. — Ваше Величество, — омега откашлялся, прикрыв рот, как всегда это делал и его сын, — приветствую вас! Должен вас предупредить. — Что случилось? — слишком уж грозно спросил Мин, отчего господин Пак попятился назад, чуть было не упав. — Ничего страшного! Не в-волнуйтесь! — заикнулся мужчина и испуганно захлопал ресницами, когда увидел в глазах короля всепоглощающий огонь. — У Чимини небольшая лихорадка, думаю, это предвестник течки. Видимо, мой сын в связи со свадьбой сильно перенервничал. — Как он сейчас? — обеспокоенно уточнил Юнги, стараясь больше не пугать своего будущего родственника. — Лучше, он принял лекарство. Альфа вспомнил слова астролога, который говорил, что у Чимина в день церемонии, вероятнее всего, начнётся течка, иначе, как они смогут зачать ребёнка. Но подавители остановили бы весь процесс и нужно было ждать следующего раза. — Ваше Величество, мой отвар рассчитан на несколько часов. Вы почувствуете, как только его действие закончится, — попытался его успокоить господин Пак, будто зная о предсказании. Юнги нахмурился, но времени на расспросы уже не оставалось, они и так немного затянули церемонию. Господин Пак ещё раз поклонился и вернулся обратно во дворец, чтобы подготовить сына. Мин ещё никогда так не волновался. Мокрые ладони и стекающий по спине пот только усугубляли ситуацию. Возможно, это побочное действие отвара, а, возможно, всему виной странное чувство страха, появившееся из ниоткуда. Мин решил, что это вполне могли быть эмоции истинного, который вот-вот должен был появиться в дверях дворца, поэтому не сводил с них глаз. Через некоторое время потрясающей красоты «красное облако» выплыло на ступени и резко остановилось, услышав одобряющий вздох толпы. А Юнги, казалось, перестал дышать. Чимин в роскошном, ярко-красном наряде выглядел божественно. Изображение дракона, вышитое золотыми нитями на груди, точь-в-точь повторяло аналогичное на ханбоке альфы. Волосы, уложенные в высокий хвост с небольшим пучком лишь подчёркивали грациозность и статность омеги. Не хватало только королевской короны, которую Юнги сам должен был водрузить на голову своего любимого. Главный советник откашлялся, выводя Мина из ступора. Ким держал в руках поднос с золотой короной, украшенной драгоценными камнями, нанизанными на тонкие нити. Чимин, немного стушевавшись под пристальным взглядом альфы, сделал пару шагов вперёд и начал спускаться по лестнице. Правила не позволяли королю ступать наверх и помогать трясущемуся, как осиновый листок, омеге, но Юнги всё же поднялся на пару ступенек и протянул любимому руку. Ухватив холодные пальцы своей горячей ладонью, он больше не хотел их отпускать. Тёмно-карие глаза смотрели на него с доверием и нежностью, но альфа ощущал и нечто большее, что шло откуда-то из глубины. То, о чём пишут стихи и слагают легенды, то, что нельзя потрогать, но можно почувствовать, то, чего он всегда так ждал и наконец дождался — истинная, безусловная любовь. — Ваше Величество, позвольте поприветствовать вас! — Чимин вежливо поклонился, соблюдая этикет. Уголки губ омеги дрогнули, он хотел было улыбнуться, но сдержал себя. Он также поклонился и главному советнику, стоящему рядом. Юнги взял в руки корону — знак могущества и власти, бремя которой они теперь разделят вместе с Чимином. Она легла на голову омеги, и тот немного пошатнулся, тут же подхватываемый под руку Юнги. — Простите, Ваше Величество, я испытываю небольшую слабость, но вскоре всё пройдёт. — Не волнуйся, мой ангел, я всегда буду рядом, — шепнул ему Мин, беря омегу за руку. По традиции король с будущим супругом должны были ехать в разных паланкинах. Сперва Юнги помог Чимину забраться на кресло и только потом пошёл к своему экипажу. Толпа народа поприветствовала их восторженными криками. Далее вся процессия двинулась обратно в сторону дворца и месту проведения свадебного торжества. Состояние альфы заметно улучшилось, и он надеялся, что здоровье не подведёт его до самого вечера. На площади перед главными воротами дворца Кёнбоккун советники, чиновники и стражники выстроились в шеренги, готовые оказать своё почтение и уважение королю и его омеге. Первым их поприветствовал главный государственный советник Ча, следом все остальные члены государственного совета. Церемония бракосочетания занимала немного времени, но само торжество порой продолжалось несколько суток. Юнги покинул свой паланкин и в сопровождении Намджуна и двух стражников направился в тронный зал павильона Кынчжончжон, где обычно проходили официальные мероприятия. Здесь уже всё было подготовлено и украшено в честь праздника. Через несколько минут павильон заполнили гости, и появилась королева со своей свитой. Юнги поклонился ей, но взгляда не задержал, зато слегка улыбнулся сестре, которая стояла рядом с матерью. Когда в павильон вошёл Чимин, сердце Мина готово было выпрыгнуть из груди и плевать, что он сейчас у всех на виду. Омегу вёл под руку отец, хотя обычно в таких случаях, будущих супругов короля никто не сопровождал, на них вообще старались не заострять внимания. Юнги пошёл вразрез с традициями, дабы всем показать, что Чимину отведено особое место в его жизни. В конце концов, ведь не каждый день правитель Кореи собирался жениться по любви. Господин Пак, низко поклонившись королю, вложил руку сына в его ладонь и отошёл к своей семье, стоящей неподалёку. Чимин не поднимал глаз, смиренно склонив голову с короной. — Как ты себя чувствуешь? — поинтересовался Юнги, слегка наклоняясь к Чимину. Тот, казалось, немного расслабился от его слов, но пальцы по-прежнему оставались ледяными. Мин понимал, все эти церемонии и сильный-то человек не всегда выдерживал, а тут слабый омежка, да ещё и в период течки. — Сейчас всё уже хорошо, Ваше Величество! — хрипло произнёс он, ухватившись за руку Юнги, как за спасительную соломинку. — Потерпи немного, любовь моя, скоро всё закончится, — поддержал он омегу, хотя на самом деле всё только начиналось. Будущие супруги низко поклонились друг другу и приступили к ритуалу «соединения чарок», главной части свадебной церемонии, после которой их союз считался скреплённым. После, в знак почтения новобрачные совершили поклоны родителям и гостям. На этом заканчивалась основная часть мероприятия и начиналась другая — свадебный пир. Юнги с Чимином и все гости дружно перемещались в соседний павильон — Кёнхверу, двухэтажную беседку, построенную на искусственном лотосовом пруду. Здесь были накрыты столы, полные различных традиционных блюд и кушаний — рисового вина, рисовых лепешек, вяленого мяса, тушёной курицы, каштанов, мармелада, который символизировал плодородие, также обязательно подавался суп с лапшой, дарующий долголетие. Юнги видел, что из-за волнения Чимин не может проглотить ни крошки, поэтому пододвинул к нему своё блюдо с кусочками курицы и риса. — Поешь, а то я буду переживать за твоё здоровье. Ты наверняка не завтракал, — Мин вложил в руки омеги палочки. — Простите меня, Ваше Величество, — пробормотал Чимин, кусая пухлые губы, — я не оправдал ваших надежд, я слишком слабый. — Ну что ты такое говоришь? — Юнги погладил мужа по руке. — Ты самый смелый омега из всех, кого я знаю. А волноваться в такой день совершенно нормально. Я чувствую все твои эмоции, поэтому переживаю не меньше, — мужчина заметил удивлённый взгляд мужа. — Да, да, так что ты ещё хорошо держишься, — альфа с теплотой посмотрел на него. — Знаешь, когда я увидел тебя на ступенях дворца, такого красивого, хотел украсть и увезти далеко-далеко, где нас никто не найдёт. Чимин тихонько рассмеялся, застенчиво прикрывая рот ладошкой. А Юнги вдруг подумал, что на свете нет ничего прекраснее заливистого смеха его мужа, звонкого, как звук колокольчика. Альфа всматривался в любимые черты и не верил своему счастью. Наконец-то они единое целое и ничто не сможет их разлучить. — Я хотел увидеть Тэхёна, но Чонгук-щи сказал, что ему нездоровится. Я волнуюсь. Давай навестим его завтра? То есть… — омега вдруг покраснел, в смущении отводя глаза, — когда у нас закончится этот период… — Обязательно навестим. Я, как и ты, принял отвар, но его действие рассчитано на несколько часов, так что совсем скоро не смогу себя нормально контролировать. — Папа мне сказал, чтобы я полностью положился на тебя и доверился. Я ведь совсем неопытен в этих вопросах. Юнги прижался губами к виску омеги и нежно поцеловал. — Твой аромат сегодня раскроется в полную силу, мне будет сложно удержать в себе своего внутреннего альфу, а ты вряд ли сможешь нормально передвигаться после этого, несколько дней придётся отдохнуть. Чимин незаметно положил свою ладошку на бедро альфы и принялся ласкать его. Юнги замер, ловя каждую секунду этой их неожиданной близости. Всё же многодневная разлука давала о себе знать. — Ах, ты мой проказник! Соскучился, — альфа провёл носом по его запаховой железе. — Я тоже не могу дождаться момента, когда мы останемся вдвоём. — Прости, хён, я сегодня какой-то странный, — Чимин быстро убрал ладонь и сложил руки на столе. — Хочу заботы и нежности, а ещё… тебя. — Это течка, малыш. Нам нужно только немного потерпеть. — Я так благодарен тебе, хён! Я не хотел уезжать из родительского дома, боялся, что меня здесь не примут, — признался Чимин, перебирая бамбуковые палочки в своих руках, — но теперь понимаю, что мой дом там, где ты. Я так люблю тебя, хён! Моё сердце, — омега приложил ладонь к груди, — оно бьётся лишь для тебя. — Истинность — великий дар, данный паре свыше. Но не всегда она — спутник любви. Нам с тобой повезло вдвойне, и мы должны хранить это чувство до конца. Клянусь, что буду любить тебя до самой последней секунды, — с теплотой произнёс Мин, глядя на мужа. Понимать друг друга без слов тоже привилегия истинности. Они научились этому ещё задолго до свадьбы. Наверное, в тот момент, когда только встретились. Молчаливые переглядывания не хуже слов могли рассказать об их взаимных чувствах. Они оба не могли дождаться того мига, когда соединятся не только духовно, но и физически. — Ваше Величество, прошу прощения, что беспокою, — главный советник Ким с почтением обратился к ним обоим, — не хочу омрачать ваш праздник, но у меня вновь неприятное известие. — Что такое? — сердце Юнги, до этого громко бьющееся от любви, сейчас ухнуло куда-то глубоко вниз от нехорошего предчувствия. — Кто-то расправился с изменниками в тюрьме, похоже, их обоих тоже отравили. — Выходит, он всё ещё здесь, — как можно спокойнее произнёс Мин, боясь, напугать и без того тревожащегося мужа. — Дворец обыскали? — Дело в том, что стражники не сразу обнаружили тела, поэтому убийца остался незамеченным, скорее всего, он… — Намджун-щи! — Юнги специально прервал Кима, дабы не нагнетать обстановку. — Мышеловка захлопнулась, дальше действуем по нашему плану. Ни единая душа не должна покинуть территорию дворца. Ты всё понял? Мин знал, что убийца наверняка ещё во дворце и, возможно, дожидался своего часа, чтобы теперь расправиться с ним и Чимином. Только вот все выходы из дворца были заблокированы, и преступник, сам того не понимая, угодил в ловушку. — Да, Ваше Величество! По периметру павильона дежурят лучники, Чонгук находится в полной боевой готовности, — отчитался главный советник. — Хорошо. Значит, будем ждать. Намджун поклонился и покинул павильон. Гости пробовали кушанья, мельком поглядывая на новобрачных. Юнги прошёлся взглядом по всем приглашённым и остановился на своём двоюродном дяде, Правом министре Мине, который перешёптывался с министром Со. — Значит, всё случится сегодня? — еле слышно спросил Чимин, уловив волнение мужа. — Почему ты раньше не сказал? — омега ухватил Мина за рукав ханбока и сильно сжал. — Любовь моя, сейчас ты должен думать только о себе. Твоё здоровье для меня важнее всего, поэтому не волнуйся. Совсем скоро всё закончится. Обещаю тебе! Омега тяжело вздохнул, согласно кивая на слова мужа, но беспокойство на его лице лишь усиливалось. Юнги же всё отчётливее ощущал исходивший от Чимина сладостный аромат, похоже, действие отвара подходило к концу. Им нужно было продержаться ещё совсем немного.***
Кан наблюдал за ними с самого верхнего яруса дворца, именно отсюда открывался прекрасный вид на беседку Кёнхверу и павильон, где расположились гости. Погода была ясной и жаркой, но день отлично подходил для мероприятия на улице. Король наверняка советовался с астрологом, выбирая день бракосочетания. Пробраться в тюрьму оказалось нелегко, повсюду были расставлены стражники с оружием. Но приказы хозяина парень никогда не обсуждал, предпочитая просто молча их исполнять. Поэтому уличив момент, переоделся и почти незамеченным прошёл в камеры обоих. На самом деле Кан ненавидел своего хозяина. Мерзкий ублюдок, каких поискать. Умирать за него совсем не хотелось. Но руки парня всё равно были уже по локоть в крови, поэтому выбирать не приходилось, да и его семья, по сути, находилась в заложниках у этого хладнокровного убийцы, для которого избавиться от человека было сродни развлечению. Король Мин, как и его предшественники, мог бы ещё послужить своему народу. Кан вырос в этих местах, и Хансон был его домом. Он не застал правления дедушки нынешнего короля, но зато пожил во времена власти его отца — Мин Джун Ги, тот хоть и был слишком мягкотелым правителем, заботился о своём народе. Но не все так считали. Были среди них и те, кто люто ненавидел династию Мин, мечтая её уничтожить. Слишком велика была их жажда власти. Парень горько усмехнулся. Потом взял из колчана, закреплённого на спине, стрелу, поместив её в гнездо на тетиве лука. Роль благородного разбойника нравилась ему куда больше роли жестокого убийцы. Он получал истинное удовольствие, воруя кошельки у богатых господ и раздавая деньги бедным, а теперь опустился до душегубства, чувствуя себя отвратительно и мерзко. Сейчас одной своей стрелой он мог бы навсегда прекратить эту бесконечную пытку, просто уничтожив зло на корню. Кан посмотрел на взволнованное лицо омеги короля, потом на него самого. Они любили друг друга, это было видно невооружённым взглядом. В груди вновь зашевелилось сочувствие. Потом повернул голову и прошёлся сосредоточенным взглядом по гостям, случайно отыскав такое знакомое лицо. Пальцы дрогнули, а лоб моментально покрылся испариной. Его тело продолжало реагировать на этого альфу, человека, которого он пытался вырвать из своего сердца, но всё равно продолжал беззаветно любить. Кан сморгнул и сосредоточился, наконец заметив того, кто его интересовал. Натянув тетиву до предела, пустил стрелу прямо в голову своему хозяину. "Наконец-то я свободен".***
Чонгук уже несколько дней не видел Тэхёна. Омега чувствовал себя неважно. Из-за беременности его мучила постоянная тошнота и он походил на бледную тень. Почти ничего не ел, пил только молоко. Но Чон был рад и этому, так его муж хотя бы немного питался. Конечно, омега собирался присутствовать на торжестве, он очень хотел поздравить своих друзей с таким важным днём. Но здоровье подвело, в это утро он даже не смог подняться с постели. По крайней мере, именно так доложил Чонгуку его слуга. Беспокойство не оставляло альфу. Ему нужно было сосредоточиться на поимке убийцы, а он всеми мыслями был дома, рядом с мужем, и ничего не мог с этим поделать. Церемония проходила с большим размахом. Такое великолепие Чонгук видел разве что на коронации Юнги год назад. Правда, тогда ему так и не удалось поздравить друга лично, нужно было срочно ехать с поручением в Пусан. А сегодня он стоял на боевом посту и нёс службу, поэтому тоже не мог передать свои пожелания. Поимка лжестражника и его сестры лишь усугубила ситуацию. Было понятно, что их «хозяин» всё равно не успокоится, поэтому были приняты меры по усилению безопасности дворца. Король сам лично курировал весь процесс, составив план действий. Во дворце полностью заблокировали все пути к отступлению убийцы, когда стало известно, что Хёнсук и её брата отравили в тюрьме. Значит, близился «час Х». Но потом что-то пошло явно не по плану. Делая обход, Чонгук случайно заметил на крыше павильона лучника в черном одеянии и капюшоне. Готовая выстрелить стрела, мелькнула на солнце. Альфа понял, что времени на поимку убийцы у него нет, тетива лука уже была натянута. Не теряя ни секунды, Чон тоже выстрелил, но промахнулся, попав в крышу. Преступник успел скрыться. Громкие крики на площади говорили о том, что стрела убийцы всё же достигла своей цели. Стражники окружили дворец, не давая никакого шанса на побег, а Чонгук, забравшись на крышу, начал преследование. Убийца был ловок, но отбиваться, как ни странно, не собирался. Он будто хотел, чтобы его поймали. После нескольких минут погони преступник понял, что в западне и остановился. — Тебе отсюда всё равно не выбраться! — крикнул ему Чон. — Поэтому, если ты не хочешь, чтобы я тебя убил, просто сдайся. Страже было чётко сказано, что убийцу нельзя было убивать, только ранить. Он нужен им живым, иначе, ниточка с его хозяином вновь оборвётся. Преступник отбросил лук с колчаном в сторону и медленно обернулся. Под глубоким капюшоном Чонгук не видел его лица, но вот в фигуре было что-то сильно знакомое. Альфа напрягся, поняв, где видел этого человека. — Кажется, мы уже встречались… Чон узнал этот голос, воришка из трактира. — Значит, грабишь и убиваешь честных людей, а в свободное время подрабатываешь провожатым? — резко бросил ему Чонгук, делая несколько шагов вперёд. Преступник стоял на самом краю крыши, а высота дворца была немаленькая, спрыгнув, он бы с лёгкостью сломал себе шею. Скорее всего, он делал это намеренно, играя на нервах Чона и понимая, что тот собирался взять его живым. — Ты прав, альфа! И заметь, свою работу я делаю хорошо, — убийца отдёрнул рукав и показал Чонгуку его браслет на своём запястье. — Теперь он мой! — Ненадолго, перед смертью его всё равно с тебя снимут! Чонгук продвинулся ещё на несколько шагов, оставляя между ними совсем небольшое расстояние. Теперь альфа видел, что это молодой парень, скорее всего, бета, на нём не было запаха. Но лицо по-прежнему было скрыто. — Ты видишь моё лицо, а я твоё нет, тебе не кажется, что это не очень честно? — Говоришь о честности с вором? — парень хрипло рассмеялся. — На самом деле ты много раз видел меня, только не замечал. Конечно, ведь для тебя я умер. А как же истинность, Чонгуки? Неужели ты ничего не чувствовал? Чона будто ледяной водой окатили. Грудь сдавило тисками, и стало трудно дышать. Ноги подкосились, но он устоял, даже в такой момент не желая казаться слабым. Парень медленно снял с себя капюшон. — Этого не может быть… — прошептал альфа, видя перед собой своего истинного, живого и здорового, только чуть старше, — Мёнсу, ты жив…