***
Минхо сидел в дальнем конце комнаты, заполненной множеством важных людей, которых он знал только по именам. Стены и столы были украшены черными и серебряными украшениями. Украшениями, которые, вероятно, стоят больше, чем последний чек, который он получил за свою дерьмовую роль какого-то фонового персонажа с двенадцатью общими строками. Он чувствовал себя неловко и неуместно, сидя в одиночестве, пока Чонин бродил со свежим коктейлем между пальцами, производя хорошее впечатление на как можно большее количество людей. Минхо пошло бы на пользу, если бы он взял пару уроков у Ян Чонина. — Ты скоро привыкнешь. Он чуть ли не прыгнул от испуга. Знакомый голос, но незнакомый Ким Сынмин вырвал его из размышлений. — Простите? — Быть засыпанным бестактными и личными вопросами. — Сынмин скользнул на сиденье рядом с ним, потягивая стакан ликера, который был у них за барной стойкой. — Ты привыкнешь. — Ах, — Минхо пожал плечами, изображая безразличие. — Меня это не беспокоит. — Они сомневались в твоём таланте. Тебя это не беспокоило? — Не совсем. Имею в виду, что это было немного грубо, но я понимаю, почему они это спросили. Мне самому немного любопытно, если честно, — Минхо фыркнул от смеха. — И нет, я не ставлю под сомнение ваше суждение или решение. Мне просто любопытно. Сынмин промычал, взбалтывая жидкость в своем стакане, прежде чем запрокинуть голову и допить напиток. — Я только что кое-что заметил. Мне не нужны рассуждения, чтобы их понимали все остальные, пока они понятны мне лично. — Я понимаю, — Минхо поднял почти полный стакан к Сынмину, используя самую дерзкую ухмылку. — Спасибо за предоставленную возможность, мистер Ким. Через несколько мгновений к столу присоединился Чонин, и вскоре после этого Сынмин попрощался. К сожалению, Минхо, исполняющему главную мужскую роль в предстоящем фильме, пришлось досидеть до конца. К счастью, его менеджер остался с ним и смог помочь ответить ему на неудобные вопросы, которые варьировались от слишком личных до откровенно грубых. Вопреки тому, что он сказал Сынмину, это действительно беспокоило его. Он не был уверен, сколько времени потребуется, чтобы «привыкнуть к этому» , но к концу вечеринки он был на грани. — Как вы думаете, ваши актёрские способности на уровне Ким Сынмина? — Я не думаю, что это уместный вопрос, пока моё лицо буквально украшает эти стены. — Минхо прикусил язык, поскольку он слишком разговорился из-за употребления алкоголя. — Прошу прощения. Он лениво склонил голову и пошел прочь, полный решимости избежать дальнейшей болтовни с незнакомцами, которые зарабатывали только на сплетнях и откровенных фотографиях. Чонин позволил ему это, по-видимому, тоже уставший из-за странных вопросов. Ему удавалось избегать любопытных репортеров, постоянно кружа по периметру здания, время от времени болтая с режиссерами и продюсерами. Ему нравились беседы с людьми, игравшими второстепенные роли, которым посчастливилось быть приглашёнными на такое мероприятие. Они хвалили и смотрели на него с уважением, а он в ответ напоминал им никогда не сдаваться. Ближе к концу он снова столкнулся с Сынмином, который висел на своём менеджере и выглядел более пьяным, чем остальные. — О, Минхо! Ли! Ли Минхо! Голова Минхо склонилась набок, веселье исказило его черты. — Хорошо проводите время, я полагаю? — Лучше всех. — его слова были невнятными, а походка полностью нарушала координацию движений. — Ты хорошо провел время? Он спотыкается о собственные ноги, а руки тянутся к плечу Минхо, чтобы сбалансировать. — Ты не… Эй, не лги мне. Эта вечеринка отстой. Минхо положил руку на бедро Сынмина, чтобы помочь удержаться, тихо посмеиваясь. — Это был не самый лучший, но и не самый худший мой вечер. Такой ответ вас устроит? — Я приму его. — он икнул один раз; глаза превратились в полумесяцы, когда он глупо и беззаботно улыбнулся. Его рука обвилась вокруг плеч Минхо, в результате чего они столкнулись лбами. — Ой, зачем я это сделал? — Я даже не собираюсь отвечать на это, Ким Сынмин. Думаю, что вам пора идти домой и немного отдохнуть. — Минхо чуть повернул голову, чтобы мельком увидеть его лицо. Щеки раскраснелись от алкоголя, а его беззаботная улыбка сменилась на хмурую. Затем на что-то совершенно другое, чего Минхо не умел читать. — Знаешь, — Сынмин снова икнул, хихиканье с губ сорвалось одновременно с этим. — Ты хорошенький. Боже мой, я такой молодец! Так хорошо сделал, когда выбрал тебя. Минхо фыркнул. Дерзкая ухмылка снова появилась из-за пьяных признаний Сынмина. — Что ж, спасибо тебе. Это единственная причина, по которой ты выбрал меня? Сынмин ахнул, словно был в шоке от этих слов. — Конечно же нет. Конечно нет, но это бонус. Мне нравится целоваться с красивыми мальчиками. — Целоваться? Сынмин зажал рукой рот Минхо. — Тш, мы не можем обсуждать детали. Глаза Минхо слегка расширяются, и он убирает руку Сынмина со своего рта. — Ты сам сказал это, дурак. — Это нехорошо, мистер Ли. Разве ты не знаешь, кто я такой? Разговору, казалось, не будет конца, и Минхо знал, что состояние Сынмина будет использовано как очередная история для обложки последнего городского журнала. Он взял на себя инициативу, которую должен был проявить менеджер Сынмина, и потянул его к выходу, крепко держа за талию. Чтобы не упал. — Эй, что ты делаешь? — он попытался освободиться, протестуя, когда хватка Минхо стала крепче. — Тебе нужно немного отдохнуть. Я позвоню Чонину, и мы отвезем тебя домой, да? — Минхо протащил его через парковку, позволяя прислониться к их машине, пока сам отправлял Чонину короткое сообщение. — Ох, Ханыль… — его лицо исказила гримаса. — Я не хочу домой. Минхо не обратил внимание на изменение чужого лица. — Ладно, где она живёт? Мы высадим тебя там. — Нет-нет, она у меня дома. Отвези меня в другое место, — его голова свесилась набок, глаза изо всех сил пытались оставаться открытыми. — Возьми меня с собой, Ли Минхо. — С собой… Что? — Минхо взглянул вверх, как только глаза Сынмина закрылись. Все оставшиеся слова замерли на кончике языка. Минхо повезло с Чонином. Молодой человек никогда не ставил под сомнение его или его выбор, поэтому всё значительно упростилось, когда Минхо попросил поехать к нему, вместо того, чтобы отвезти Сынмина домой. Ян приподнял бровь в ответ на эту просьбу, но, тем не менее, выполнил чужие пожелания. Поднять высокое долговязое тело Сынмина по лестнице оказалось непростым занятием. Но они справились в итоге, бросив обмякшее тело на диван Минхо и накрыв одеялом, которое прикрывало его только наполовину. — Он будет в порядке. Ликер его согреет, а я проверю через несколько часов. — Минхо успокоил Чонина, который просто кивнул на эти слова и пожелал ему спокойной ночи. Минхо собрал несколько ингредиентов на следующее утро — бутылку с водой комнатной температуры и пузырек аспирина — и поставил их на столик рядом с диваном. Он решил вытащить из шкафа спальный коврик, чтобы спать на полу, на случай, если Сынмин проснется посреди ночи и понятия не будет иметь, где он находится. Несколько часов спустя он был разбужен резким ударом в живот и множеством ругательств, вылетевших изо рта Сынмина. Он резко выпрямился, одной рукой придерживая свой, теперь уже травмированный живот, а другой протягивая руку к Сынмину. — Ты в порядке? — В порядке, — пробормотав, он перевернулся на спину. — Мне нужно пописать прямо сейчас. Где здесь— — Прямо по коридору, первая дверь налево. Пока Сынмин занимался своими делами, Минхо лениво поднялся и направился на кухню. Он бросил два куска хлеба в тостер и достал из холодильника масленку. Намазал слой сливочного масла на оба кусочка тоста и положил их на стол как раз в тот момент, когда взвинченный Сынмин вразвалочку вошел на кухню. — Я дерьмово себя чувствую. — прошептал он. — Я приготовил тебе тосты. Ешь, — Минхо жестом указал на стол. — И оставил немного воды и аспирина у дивана для тебя, когда ты закончишь. Тебе нужно что-нибудь ещё? — Нет, всё в порядке, — он сел за стол и взял кусочек тоста, откусив от уголка. — Извини, что тебе пришлось привести к себе домой почти незнакомого человека. — Мне не нужно было ничего делать, — заметил Минхо. — Я мог бы отказать тебе. — Да, но ты этого не сделал, и теперь я чувствую себя немного неловко. — Почему? Как я уже сказал, я мог бы сказать «нет». — Минхо решил сесть рядом с ним. — В остальном ты в порядке? — Да, всё хорошо. — Хочешь, чтобы я вызвал тебе такси прямо сейчас, или ты останешься тут? Поза Сынмина слегка напряглась, его глаза резко встретились с глазами Минхо. — Если ты не возражаешь, я бы предпочел остаться здесь. Я могу уехать с утра. — Я не возражаю, и спешить некуда. Но не думаешь ли ты, что Ханыль будет— — Поверь мне, с ней всё в порядке, — его тон был на грани холода. — Она, наверное, прямо сейчас наслаждается этим. Минхо был слегка озадачен тоном Сынмина. — Извини, что заговорил о ней. Я не знал. — Всё в порядке, — он повертел тост в руках. — Никто этого не знает. — Верно, — Минхо неловко потёр затылок. — Не хочешь поговорить об этом? Сынмин ответил не сразу. Вместо этого он просто продолжал вертеть тост в руках, пока края не начали крошиться. — Наверное, мне не следует этого делать. Кроме того, это очень долгая история. — Не знаю, как у тебя, а у меня ещё есть время, — предложил Минхо. — Но если ты не хочешь, то хотя бы доешь один тост, прежде чем мы вернемся в постель. Сынмин опустил взгляд на месиво из хлеба и крошек, прежде чем снова поднять его на Минхо, в глазах которого не было никаких эмоций. — Она использует меня. Это стало небольшим шоком, особенно учитывая, насколько прямолинейным он был. — О, — вырвалось автоматически, и Минхо быстро покачал головой. — Я имею в виду, мне очень жаль. Я не знаю, что на это сказать. Это ужасно. Сынмин только рассмеялся, но за этим не скрывалось никаких чувств. Как и в его глазах. В них не было никаких эмоций, и это заставило Минхо почувствовать себя… грустным. — Да. Она думала, я ничего не пойму, но я не дурак, понимаешь? Например, я замечаю, когда она фотографирует и… — его рот захлопнулся, как будто он понял, что говорит, после того, как слова уже были произнесены и было слишком поздно. — Я, э—э… простите. Я собираюсь остановиться на этом. Я доем тост и сразу лягу спать, хорошо? Вам не нужно здесь сидеть. Минхо встретился с ним взглядом и кивнул, но всё равно остался сидеть. Сынмин больше ничего не сказал, и в комнате стояла пугающая тишина, если не считать мягкого хруста тостов. Когда он доел ломтик, Минхо очистил тарелку, выбросив второй кусок и сполоснув блюдо, в то время как Сынмин стоял в стороне и ждал. — Иди ложись, — наконец заговорил Минхо. — Выпей воды, прими аспирин и немного поспи. Сынмин не сразу двинулся с места, и когда Минхо заметил это, он резко повернулся и скрестил руки на груди. — Я настойчивый. Тебе лучше просто послушать меня в первый раз. Брови Сынмина взлетели вверх, он ещё немного поколебался, принимая позу Минхо, прежде чем решил сделать так, как он сказал. — Да, мистер Ли. Спокойной ночи. И спасибо вам. — Спокойной ночи, Ким Сынмин.***
Сынмин ушел почти сразу же, как только проснулся. Минхо попытался предложить завтрак или даже просто перекусить, но младший отказался, поблагодарив его ещё раз и попрощавшись. Это было немного странно, подумал Минхо, знать что-то настолько личное, как ситуация Сынмина с Ханыль. Они не были друзьями. Не потому, что он этого не хотел, а потому, что у них не было шанса даже дойти до этого момента. Их первая встреча была короткой, вторая — в комнате, полной репортёров; первый настоящий разговор на вечеринке, где было много незнакомцев и выпивки. И первое времяпрепровождение — если это вообще можно так назвать — когда пьяный Сынмин сказал больше, чем, вероятно, намеревался. У Минхо даже не было его номера. Тем не менее, в первый день съемок — в основном для того, чтобы ознакомиться со сценарием и прочувствовать тему — Минхо был удивлен и несколько облегчен тем, что Сынмин вёл себя так, как будто ничего не произошло. Они поприветствовали друг друга так, как было бы с любым другим «коллегой» и даже сели рядом, чтобы без каких-либо проблем обсудить реплики. Остальная часть недели прошла примерно в том же темпе, но с дополнительной интенсивностью со стороны Минхо. Сынмин был терпеливым и добрым, пока учился играть важного персонажа, не торопясь и никогда не торопя другого. — Тебе нужно поставить себя на место Дэяна. Он только что выбрался из ужасной ситуации и ищет утешения у своего друга Шиву-ме. — Сынмин указал на ту часть, о которой шла речь. — Я не думаю, что могу плакать по первому требованию, — пробормотал Минхо, чувствуя, как его охватывает неуверенность в себе. — Как ты это делаешь? Это был редкий случай, когда Сынмин показывал свои настоящие эмоции. Грустная улыбка играла на его губах, когда он встречался взглядом с Минхо. — Много практики. Но есть глазные капли, которые они дадут от слез. Тебе просто нужно изменить черты лица, чтобы соответствовать сцене. Подумай о чем-нибудь грустном. Минхо рассказал о каждом печальном случае, участником которого он когда-либо был, его рот скривился в гримасе. — Это… не весело. — Эта работа не всегда доставляет удовольствие. — признался Сынмин. Минхо также познакомился с массой важных людей. Так много людей, что впервые после пресс-вечеринки он почувствовал себя застенчивым и нервным; на него также взвалилось осознание того, что он был более важен для фильма, чем когда-либо прежде. Сынмин заметил его беспокойные пальцы и слегка провел кончиками своих по его руке, чтобы заверить в своём присутствии. Когда Минхо начал сдирать кожу с ногтей, Сынмин обхватил его большой палец рукой, чтобы остановить, ни разу не прерывая разговора или зрительного контакта с человеком, стоящим перед ними. В тот момент у Минхо появилось новое уважение к младшему, и в последующие месяцы оно только возросло наряду с другими чувствами, которые просачивались вместе с ним. Свободного времени у Минхо не было, поскольку актеры и съемочная группа встречались почти каждый день, чтобы отрепетировать свои роли. Чонин тоже активизировался, постоянно держа его в курсе событий. И если наступал день, когда он случайно засыпал, Чонин использовал свой ключ, чтобы войти и разбудить Минхо. Они с Сынмином оставались разговорчивыми и дружелюбными. В конце концов, они обменялись номерами телефонов и время от времени выпивали после долгой ночи или одновременно обедали в перерывах между съемками. Хотя Сынмин никогда не поднимал эту тему, мысль о Ханыль продолжала крутиться у Минхо в голове. Образ его пустых глаз промелькнул в голове, когда он смотрел на реального человека, сидевшего прямо перед ним с искренней улыбкой и глазами, теперь полными жизни. Ким Сынмин заслуживал лучшего. И Минхо почувствовал то же самое щемящее чувство в груди, которое заставило его захотеть заверить его именно в этом. — Ты в порядке, Мино? — спросил Сынмин однажды днем, когда мини-сэндвичи и маленькие пакетики чипсов были разбросаны по столу перед ними. Он протянул руку, чтобы подтолкнуть Хо в плечо. — У тебя такой вид, будто ты слишком напряженно думаешь. Или страдаешь запором. Знаешь, от этого есть лекарство. Минхо закатил глаза. — Заткнись. Я в порядке. Просто устал. — От этого тоже есть средство, — Сынмин встал, теперь положив ладонь на плечо Минхо и легонько сжав его. — Американо со льдом? Желудок Минхо совершил неловкое сальто. — Э-э, да, пожалуйста. Так продолжалось довольно долгое время. Короткие прикосновения Сынмина, за которыми следуют органы Минхо, устраивающие живую танцевальную вечеринку в его теле. Поначалу прикосновения были невинными. Прикосновение пальцев к обнаженной коже, находящиеся достаточно близко, чтобы слегка прижаться друг к другу. Почти рукопожатие, от которого Минхо осторожно отстранялся, когда электричества, проходящего по его телу, становилось слишком много. Сынмина, казалось, ничто из этого не смущало. Через несколько месяцев, когда по-настоящему начались серьезные съемки, ситуация изменилась. Короткие прикосновения сменились более продолжительными, и глаза Сынмина начали говорить больше, чем его рот. Пристальные взгляды задерживались слишком долго, зрачки расширялись во время напряженных сцен, как будто это было реально, а не что-то выдуманное. Растущее чувство в груди Минхо достигло небывало высокого уровня во время одной из сцен, где его персонаж признается Сынмину. « Начали! » Сынмин стоял лицом к нему, Минхо вытянул руку, как будто хотел остановить его, чтобы он не ушел. — Подожди. — он поперхнулся. — Шиву, не надо.... Не уходи. Плечи Сынмина напряглись, голова слегка повернулась. — Дэян, я больше не могу просто притворяться. Я смирился со своими чувствами. Тебе нужно принять свои. — это звучало так реально. Исключительный звездный актер Ким Сынмин в своей стихии. Минхо не мог ничего поделать, но искренне чувствовал то, что должен был чувствовать Дэян. — У меня они есть. Я принял их, — прошептал он. — Мои чувства принадлежат тебе. Сынмин повернулся, вперив взгляд прямо в Минхо. Младший сделал шаг к нему, и сердце Минхо чуть не выпрыгнуло из груди. — Ты это серьезно? — Да, — голос Минхо дрожал. Он никогда бы не признался вслух, что это было более реальным, чем обычное притворство. — Не уходи. Сынмин протянул руку в нескольких сантиметрах от того, чтобы коснуться щеки Минхо. Глаза старшего затрепетали и закрылись, сердце забилось с нелепой скоростью. — Снято! — крикнул директор. — Это было фантастически. Дубль 10, и мы вернёмся к сцене 3. Рука Сынмина опустилась, и глаза Минхо распахнулись. Его сердце никогда не замедлялось, особенно когда он наблюдал, как черты лица Сынмина снова становятся прежними. Но тоска в его глазах остаётся неизменной.***
В типичной для Минхо манере он изо всех сил старался не обращать внимания на растущее напряжение между ними двумя. Ханыль была постоянной мыслью, разъедающей его разум, и она становилась всё более заметной по мере того, как прикосновения Сынмина становились всё более частыми. Руки на его пояснице, чтобы вести его вперёд, ладонь на внутренней стороне предплечья, слегка согнутые пальцы, но недостаточно, чтобы это было видно невооруженным глазом. Он даже смотрел на него по-другому. Взгляд скользил вверх по телу Минхо во время первого приветствия дня, собственнический в присутствии других актеров, которые толпились вокруг него. Тоска по-настоящему никогда не покидала их, особенно во время более интимных сцен. Прошло уже шесть месяцев. Публике был представлен первый фрагмент закулисной съемки. Минхо не мог не заметить, что где бы он ни был, Сынмин тоже был там. Все их прикосновения отображались на экране для всеобщего обозрения. Вот только никто, кроме них, этого не замечал. Сынмин ухмыльнулся содержанию видео, уши Минхо в ответ вспыхнули огненно-красным, и он тут же решил, что его чувства к Сынмину были слишком сильными, чтобы скрывать их. Язык его тела говорил больше, чем могли бы сказать любые слова. Сынмин наклонился ближе, почти касаясь губами мочки его уха. — Милый. Тело Минхо напряглось, воздух застрял у него в горле. Тепло от дыхания Сынмина обдавало уши и воспламеняло его чувства, вызывая маленькие мурашки на поверхности кожи. Тело рефлекторно подалось ближе, но Сынмин удержал его на месте и откинул голову назад, сменив ухмылку на что-то более профессиональное. — Выглядит неплохо, правда, Минхо? Это видео. — Что? — глаза Минхо расширились, когда он повернулся лицом к Сынмину. Он заметил, что все остальные уставились на него, ожидая его реакции. Он прочистил горло, выдавив улыбку, которая, в его мыслях, соответствовала улыбке Сынмина. — О, да, выглядит неплохо. Все кивнули, возвращая свое внимание к экрану, чтобы обсудить содержание. Сынмин не сводил глаз с Минхо (который был чертовски близок к смертельному исходу из-за своих нервов), медленно протягивая руку вперед, чтобы потереть внутреннюю часть запястья Минхо, посмеиваясь над тем, как глаза старшего чуть не выскочили из орбит. — Очень милый. — Что ты… — начал Минхо, но пальцы Сынмина обхватили его запястье, и он потянул его в сторону комнаты отдыха. — Э-э, что происходит? Сынмин не удостоил ответом, пока они не оказались за закрытой дверью, к которой Минхо прижался спиной. Сынмин держал руку на его запястье, но не придвигался ближе, вместо этого ища в глазах что-то, в чем Минхо не был уверен. Напряженность его взгляда заставила Минхо поежиться. Дыхание стало таким неровным, что он был уверен, что умрет. Он мог умереть в любом случае. Чувства в его груди были готовы выплеснуться наружу, если он не возьмет их и себя под контроль. — Сынмин. — он выдохнул, согнув руку в хватке. Сынмин ослабил хватку, чтобы отстраниться, но рука Минхо метнулась вперед. Пальцы пролетели мимо его руки и коснулись талии. Глаза Сынмина потемнели, и, похоже, у него был ответ, в котором он нуждался. Его голова склонилась набок, лицо медленно приблизилось к лицу Минхо, чтобы дать ему шанс отступить. Минхо поступил наоборот. Он протянул руки, чтобы обхватить Сынмина за талию, поворачивая их тела так, чтобы вместо этого прижать его к двери. И, не теряя времени, он соединил их губы. При соприкосновении по нему пробежал электрический ток. Одна из его рук медленно продвигалась вверх по телу, ощупывая каждую часть, пока он не добрался до горла, сжимая пальцы на затылке. Руки Сынмина вцепились в рубашку Минхо спереди, притягивая его невероятно близко. Он приоткрыл рот ровно настолько, чтобы провести языком по нижней губе Минхо, наслаждаясь тем, как Минхо задрожал рядом с ним, как Минхо заставил свою шею наклониться еще больше, чтобы углубить поцелуй; как языки вторгаются в рты друг друга, исследуя каждый сантиметр, который только могли. Сынмин прервал поцелуй первым, скривив лицо ровно настолько, чтобы втянуть в себя немного столь необходимого воздуха. Рот Минхо был почти беспокойным. Он скользил припухшими от поцелуев губами по щеке и подбородку Сынмина, оставляя маленькие укусы на нежной коже. Сынмин издал хриплый смешок. Пальцы ослабили хватку на рубашке Минхо, чтобы вместо этого обхватить его за талию и обернуть вокруг спины, сжимая достаточно сильно, чтобы привлечь внимание Минхо. Минхо отстранился. Голодные глаза встретились с Сынмином, становясь еще голоднее при виде его блестящих от слюны губ и раскрасневшихся щек. — Может быть, чуть больше, чем милый. — Сынмин приподнял бровь, улыбаясь тому, как Минхо закатил глаза. — Что?! — Ты смешон. — заключил Минхо. — Может быть, и так, — взгляд Сынмина метнулся вниз, к блестящим губам Минхо, и он замурлыкал от этого зрелища. Он поднес руку к лицу другого и провел большим пальцем по его нижней губе. — Давно хотел это сделать. — Почему так долго ничего не делал тогда? — выпалил Минхо. Его уши немедленно покраснели, а щеки залил румянец. Он поморщился из-за своего болтливого языка. — Есть несколько факторов, — признался Сынмин, разглаживая большим пальцем складки на лбу Минхо. — Главная из них заключалась в том, что я не был уверен, что ты ответишь мне взаимностью. Очевидно, я был очень неправ. — Хорошо. — пробормотал Минхо. Рука Сынмина скользнула вниз по его щеке, согревая ладонь. — Хочешь… Его прервали голоса, звучавшие за пределами комнаты, но, по-видимому, приближавшиеся к двери. Минхо оттолкнулся от Сынмина, споткнулся и плюхнулся на стул. Сынмин подошел к прилавку с закусками, прислонился к нему и открыл пакет с несоленым попкорном. Через несколько секунд вошел Чонин в сопровождении… — Чан? — Минхо был застигнут врасплох. Брови его взлетели вверх, а на губах медленно расползлась улыбка. — Что ты здесь делаешь? — Давненько тебя не видел, Мино. Позвонил Чонину, решил навестить тебя на работе. — Чан, шаркая, подошел к нему, поднял с места и крепко обнял. — В наши дни с тобой нелегко связаться, чувак. Потребовалось много уговоров и помощи Чонина, чтобы пройти через парадную дверь. — Кстати, я буквально поставил под угрозу свою карьеру. — вмешался Чонин. — Это не моё дело, Ченни. Мы буквально снимаем фильм, который ты пока не должен был видеть, — Минхо высвободился из объятий, оглядывая Чана с головы до ног. — Ты больше тренируешься? Бинни уговорил тебя пойти в спортзал? — Вот что происходит, когда ты выходишь замуж за настоящую спортивную крысу. — Чан усмехнулся. Отойдя в сторону, Сынмин прочистил горло. Зубастая улыбка, когда все три взгляда обратились к нему. — Привет. — сказал он. — О, — Минхо указал на Сынмина. — Это— — Ким Сынмин. — Чан закончил. — Я Чан. Приятно познакомиться. Большой поклонник. — он протянул руку. Сынмин взял ее, легонько встряхнув. — Спасибо. Я тоже рад с вами познакомиться. Взгляд Чана снова переместился на Минхо. — Ух ты, Мино. Сейчас ты намного круче, чем был, когда я видел тебя в последний раз. — Пошел ты. — он игриво толкнул Чана в ответ. Чан драматично ахнул. — Слишком поздно! Что бы сказал Бинни? Минхо закатил глаза — слишком нежно, если бы вы спросили его, — и в груди у него стало тепло. Он не осознавал, как изголодался по присутствию своих друзей, пока один из них не оказался прямо перед ним. Чан ушел вскоре после их небольшого перерыва. Поцелуй висел у Минхо над головой, и он не мог удержаться, чтобы постоянно не отводить взгляд от Сынмина, пока они вчетвером ели и разговаривали обо всем, что не касалось фильма. Ханыль упоминалась один раз, сделав Минхо молчаливым и раздражительным, но к его облегчению, Сынмин направил разговор в другое русло, положив руку на колено Минхо под столом, чтобы успокоить его и молча сказать, чтобы он исправил неприятное выражение на своём лице. Они прощаются с Чаном, а Минхо обещает провести вечер вместе очень скоро и просит собрать остальных своих друзей в память о старых временах. — Я отправлю сообщение в групповой чат, хорошо? — Минхо кивнул, и Чан оглянулся на Сынмина. — Если ты сможешь, то тоже должен прийти. Наши друзья — дикие, как летучие мыши, но они хорошо проводят время. Ты увидишь Минхо в совершенно новом свете. — Да? Рассчитывайте на меня. Вскоре после этого Чан обратился к групповому чату. По причинам, которые Минхо и Чан оба понимали, Сынмин не предоставил свой личный номер. До тех пор, пока он не познакомился с этой группой и лично не счел их всех заслуживающими доверия. Потерянный лес. Старейшина Чан: Эй, как насчет встречи в следующую пятницу? С напитками и караоке? Джисони: я приду!! Бокки: я буду там Бинни: нет, я останусь дома. Старейшина Чан: Бин. Бинни: шучу, я буду там.Сэр Минхо: Я приду. Наверное, немного поздно. Вроде восьми или девяти вечера.
Старейшина Чан: А Сынмин?Сэр Минхо: Да, он придёт со мной.
Старейшина Чан: Инни? Хёнджин? Инни: мы придём. Джисони: «мы»? Инни: ха ;) Джисони: что, черт возьми, происходит? Джисони: Чонин и Хёнджин? и ты имеешь ввиду Ким Сынмина?Сэр Минхо: Да, расслабься.
Бинни: будет весело!***
Они целовались при каждом удобном случае. Поцелуй в щеку в каком-нибудь дальнем углу съемочной площадки. Более глубокие и интимные поцелуи, когда они оказывались одни в комнате отдыха. Они едва могли оторваться друг от друга. Постоянно соприкасались пальцами или задевая плечами, обмениваясь милыми улыбками и полными вожделения взглядами. У Минхо был груз на плечах из-за всего этого. Ханыль постоянно сидела где-то на задворках его сознания, пока однажды утром Сынмин не втянул в это дело Минхо, рассказав о реальной ситуации. — Я собираюсь порвать с Ханыль, — заявил Сынмин бодро и рано, даже без простого приветствия, чтобы начать день. Минхо сидел за маленьким столиком в комнате отдыха, сонно склонив голову над миской с нарезанными фруктами. — Мне просто нужно сделать это… безопасно. У нее много дерьма висит у меня над головой, но мне надоело быть пойманным в ловушку. — В ловушку? — спросил Минхо, поднимая глаза, чтобы встретиться взглядом с Сынмином. — Да. Ты на самом деле не представляешь, насколько это серьезно. — Сынмин упал на сиденье напротив Минхо, громко вздохнув. — Она забирает мои вещи. Продает их за чертову уйму денег. Всякую мерзость. Использованные носки и грязные салфетки. Простые вещи тоже. Например, мятый галстук, который я надел на одно мероприятие. И она делает фотографии, чтобы доказать, что они настоящие. У нее какое-то выдуманное имя, чтобы скрыть это, но я знаю об этом. Но я застрял. Я не смогу уйти без мести со стороны ее семьи, ее отца. — Мести? — Даже не знаю, — он усмехнулся, но без всякого веселья. — Но она несколько раз угрожала мне этим, и он вроде как сделал то же самое. — У тебя нет доказательств? — Никаких, — он опустил голову, почти поверженный. — Мы уже давно вместе. Так было не всегда, это происходит последние два года. Она со мной только для того, чтобы зарабатывать деньги, а я с ней только для того, чтобы избежать неприятностей. Но я устал от этого. С меня хватит. — Отлично. Но сразу после всего этого ты пойдешь ко мне. — это не было вопросом, поэтому Сынмин кивнул, сделав небольшой вдох, не подозревая, что всё это время он задерживал дыхание. Минхо теперь тоже затаил дыхание, с тревогой ожидая, как обернется ночь. Остаток дня тянулся бесконечно. Минхо был на нервах, а Сынмин казался расслабленным. Ему нравилось видеть то, каким был Минхо, но он не мог удержаться от желания держаться немного на расстоянии, чтобы сохранить свои новые отношения в некоторой интриге. Конечно, в итоге это не сработало, и Сынмин, как обычно, был притянут к Минхо магнитом. К счастью, день закончился до того, как Сынмин спохватился, и он смог быстро поцеловать его в щеку, прежде чем они расстались на ночь. Минхо скрупулезно следил за своим телефоном. Часы тянулись, как долгие годы. Каждое уведомление заставляло его разблокировать телефон. Но от Сынмина ничего не было. Только намного позже, когда глаза Минхо едва держались открытыми, он услышал стук в свою дверь. Он немедленно вскочил, чуть ли не споткнувшись о собственные ноги, пока добирался до своей двери, и рывком распахнул ее. Сынмин стоял перед ним с немного припухшими глазами, но в остальном невредимый. Минхо не стал утруждать бессмысленными вопросами, просто втащил его внутрь, закрыв и заперев за собой дверь. Он подтащил его к дивану и мягко усадил. — Тебе нужна еда или вода? — И то, и другое? — его голос был хриплым и тихим. Минхо почувствовал, как у него сжалось сердце, но кивнул, проведя кончиками пальцев по чужой руке, прежде чем удалиться на кухню в поисках чего-нибудь быстрого и легкого, что можно было бы приготовить для него на скорую руку. Он нашел остатки еды, которые было легко разогреть, и схватил бутылку холодной воды. Сынмин ел и пил в тишине. Минхо наблюдал за каждым его движением, пока он не закончил. — Я знаю, что тебе, наверное, любопытно, но я бы предпочел не говорить об этом. Сейчас я хочу просто лечь спать. — тихо проговорил Сынмин. — Конечно. Займешь мою кровать, хорошо? — Минхо встал и направился в свою спальню. — Простыни чистые, уверяю тебя. Хочешь сначала принять душ или что-то в этом роде? Сынмин последовал за Минхо в комнату, остановившись в дверях. — Нет, я принял душ раньше. Ты что, не спишь в своей постели? — Я хочу, чтобы тебе было удобно, — сказал Минхо. — И не возражаю уступить тебе свою кровать на ночь и занять диван. — Может, хочешь поспать вместе? — спросил Сынмин. — Ты уверен? — глаза Минхо слегка расширились. — Я не против, если тебя это устраивает. — Я тоже не против. — Ладно, тогда ложись, устраивайся поудобнее, — Минхо откинул одеяло, указывая на кровать. — Помою посуду и вернусь. Сынмин кивнул и прошел вглубь комнаты. Минхо поспешил на кухню, чтобы сполоснуть посуду и расставить её по местам, прежде чем схватить нераспечатанную бутылку с водой и отправиться обратно. Сынмин уже лег, его рубашка и брюки были сложены аккуратной стопкой у края кровати. Что-то при виде этого заставило желудок Минхо затрепетать. Он прочистил горло, поставил бутылку на прикроватный столик и собрался снять свою рубашку. Застенчивость — это еще мягкое описание того чувства, которое испытывал Минхо, особенно учитывая, что Сынмин не мог отвести от него глаз. Он быстро скользнул в кровать и выключил лампу, комната погрузилась в почти непроглядную тьму. — Спокойной ночи, Сынмин. — прошептал Минхо. — Спокойной ночи, Минхо. — прошептали ему в ответ. Прошло несколько минут, и глаза Минхо закрылись. Он почувствовал, как рука Сынмина шевельнулась и сдвинула одеяло. Затем прикосновение мягких пальцев к его животу, прежде чем погрузиться в глубокий сон. Где-то ночью Минхо оказался прижатым к спине Сынмина в каком-то неловком сценарии « человек, который обнимает другого — человек, которого обнимают » . К счастью, он проснулся раньше Сынмина и смог избежать некоторого смущения. Он предпочел холодный душ, чтобы облегчить давление в штанах, проклиная собственное тело за то, что оно предало его в бессознательной уязвимости. Сынмин проснулся и оделся к тому времени, когда Минхо закончил. На нём была какая-то новая одежда, которая, как предположил Минхо, была упакована в его сумку, и он развалился на диване, просматривая свой телефон. — Доброе утро. — сказал он, как только Минхо вошел в комнату. — Доброе утро. Тебе хорошо спалось? — Минхо сел на диван рядом с ним, расчесывая пальцами свои влажные волосы. — Да. А тебе? — в его тоне слышалось легкое веселье, поразительно отличающееся от того, каким он был прошлой ночью. — Ну, мне… — Тебе не было слишком холодно? — Сынмин приподнял бровь, его губы изогнулись в улыбке. Минхо застонал. — Не говори больше ни слова. Сынмин усмехнулся. — Ладно. Но только потому, что ты такой гостеприимный хозяин. — Так и есть. Чонин прибыл в течение часа. Бровь приподнялась при виде Сынмина, идущего позади Минхо. Но, к облегчению Минхо, он не оставил никаких комментариев, кроме своего утреннего приветствия. Никто не расспрашивал их, когда они прибыли вместе, и они оба направились прямиком в комнату отдыха, чтобы позавтракать перед началом работы. Однако съемки в течение дня продолжались недолго. Им удалось пройти через одну полную сцену и дойти до начала другой. Прежде чем весь ад, казалось бы, вырвался на свободу. Ханыль появилась из ниоткуда, охваченная такой яростью, что можно было почти видеть, как пар валит у нее из ушей. Глаза Сынмина расширились. Его рука упала с того места, где он сжимал руку Минхо. Она направилась прямиком к нему, и его ноги автоматически попятились назад. — Ким Сынмин, как ты смеешь! — она закричала, не заботясь о других глазах, которые следили за её движениями. Она подошла прямо к Сынмину, протянув руку, чтобы схватить его за воротник и потянуть вперед. Сынмин не издал ни звука, не говоря уже о том, чтобы сделать хоть что-то. Он опустил голову, вздрогнув от громкости её голоса. — Неужели у тебя совсем нет стыда? Ушел от меня прошлой ночью, как… Сынмин почти не отреагировал, и Минхо шагнул к ним. — Эй, ты не можешь… Ханыль немедленно оборвала Минхо. Её полные ненависти глаза смотрели прямо сквозь него. — Ты не можешь так со мной разговаривать и даже смотреть в мою сторону. Это твоя вина. — она сплюнула. Плечи Сынмина напряглись от того, как она заговорила с Минхо, но в остальном он не двигался, замерев в её присутствии. — Тебе нечего сказать в своё оправдание, Сынмин? — она несколько раз дернула его, пока он не поднял голову, и их глаза не встретились. — Отпусти. — сказал он так тихо, что Минхо не расслышал. Ханыль выглядела потрясенной. — Отпустить? Это всё, что ты хочешь сказать? — она опустила руку, вцепившуюся в ткань его рубашки, и подняла другую, чтобы ударить его по щеке. Его голова дернулась в сторону, но тело оставалось неподвижным, как будто это было обычным явлением. — Ты отвратителен. Минхо слегка отшатнулся, приоткрыв рот. Ханыль потребовалось поднять руку во второй раз, чтобы он встряхнулся, возвращаясь к реальности, и прыгнул перед Сынмином. Её удар дрогнул, и ладонь неловко приземлилась Ли на челюсть. Сынмин попытался оттащить его, но Минхо просто повернулся и крепко прижал его к себе, обхватив его голову руками, думая только о защите. Ханыль выругалась, дернув Минхо за рубашку и встряхнув их обоих. Минхо твердо стоял на ногах, пока лицо Сынмина было надежно спрятано в его объятиях. — Кто-нибудь, вызовите охрану, немедленно! — он закричал. Он услышал какой-то шорох позади себя. Ханыль болтала о Сынмине и Минхо, оправдывая свои действия и сыпля угрозами направо и налево. — Ты знаешь, кто моя семья, Ким Сынмин. Самое главное, ты знаешь, кто мой отец. Ты облажался! — голос становился всё тише и тише, пока её вытаскивали из здания. Минхо не сразу отпустил Сынмина. Во-первых, он всё ещё был в защитном режиме, а во-вторых, Сынмин практически навалился на Минхо всем своим весом и обнял его так крепко, что дышать было почти невозможно. — Ты хочешь уйти, Минни? — пробормотал Минхо, нежно поглаживая спину. Сынмин просто кивнул. — Куда? В комнату отдыха? Или в машину? — Я просто хочу уйти отсюда. На сегодня с меня хватит. — Хорошо, я разберусь со всем. — Минхо проводил Сынмина до его машины, по дороге позвонив Чонину, чтобы младший встретил их. Они не отстранялись друг от друга, пока не оказались у дверцы машины, и Сынмин не забрался на заднее сиденье. Чонин прибыл через несколько минут, неловко переводя взгляд с одного на другого, просто кивнув, когда Минхо покачал головой. — Мне нужно сообщить всем, что он уходит, и кое-что обсудить со съемочной группой. Подождешь здесь с ним, пока я не вернусь? — Я буду здесь. — согласился Чонин, усаживаясь на водительское сиденье. Минхо сообщил об этом соответствующим людям, едва ли нуждаясь в подробностях, поскольку произошедшие события уже облетели здание. Они оба были освобождены от работы до конца дня и на все выходные. Он просто поклонился и выразил свою благодарность, прежде чем отступить и направиться в операторскую. Он медленно приоткрыл дверь и проскользнул внутрь. Мужчина сидел на вращающемся стуле перед стеной из маленьких экранов. — Скажи мне, что ты заснял эту сумасшедшую суку на камеру? — О да. Целиком и полностью. — сказал мужчина, поворачиваясь лицом к Минхо. — Замечательно.***
Чонин высадил их двоих около дома. Поскольку время едва перевалило за полдень, у них оставалось несколько свободных часов до того, как они выпьют и споют караоке с друзьями Минхо. Сынмин решил принять душ и вздремнуть на диване. Но Минхо оставался беспокойным, все еще взвинченный событиями дня. Он принял решение, встал с того места, где сидел, снял ключи с крючка возле входной двери. Схватил свою сумку и надел ботинки. Он пощупал свой карман, проверяя, есть ли у него то, что ему нужно, и направился к входной двери. Направляясь к машине, он отправил быстрое сообщение Сынмину, объяснив младшему, что у него есть поручение, которое нужно выполнить, но он скоро вернется и будет дома. Поездка до квартиры Сынмина заняла всего около десяти минут. Ему потребовалось ещё десять минут, чтобы протопать вверх по лестнице. Он легонько постучал, надеясь не напугать её, но вид Минхо, стоящего там, с руками в карманах, казалось, всё равно застал её врасплох. Она крепче вцепилась в дверную ручку, и на её лице было написано явное отвращение к парню, стоявшему перед ней. — Что ты здесь делаешь? Ведешь себя очень нагло. — Пришел поговорить, — заговорил Минхо. — На самом деле не столько говорить, сколько информировать. — Не думаю, что меня волнует то, что ты хочешь сказать. — она двинулась, чтобы закрыть дверь, но Минхо выставил ногу, приоткрывая вновь. — Тебя это волнует. И займет это всего секунду. Ханыль смотрела на него ещё несколько мгновений, прежде чем широко распахнуть дверь, приглашая войти. Он медленно прошел мимо, не сводя с неё глаз. — Не пытайся ничего со мной сделать. У тебя есть компьютер или что-то в этом роде? — Что ты хочешь сделать, Минхо? Ты сказал, что хочешь поговорить. — У меня есть видеозапись, которую я хочу показать. И я действительно думаю, что ты захочешь это увидеть. — Минхо вытащил из кармана флешку и повертел перед ней. — Где компьютер? Румянец медленно сошел с её лица, когда она молча достала свой ноутбук из ящика рядом с диваном. Минхо открыл его и вставил флешку в разъем. — То, что я собираюсь показать тебе, есть у нас в нескольких копиях. И если что-нибудь случится со мной или Сынмином, у всего мира будут эти копии. — он нажал несколько раз, и через несколько секунд на экране появилось четкое видео. Ханыль подошла к Сынмину, её рука коснулась его щеки, а затем челюсти Минхо. Показана была и агрессия, которую она использовала, чтобы попытаться разнять их. Лучшей частью был конец, в котором охрана утащила её прочь, пока она изрыгала угрозы и упоминала своего отца. Минхо прокрутил видео несколько раз на повторе, убедившись, что содержание проникло в самые глубокие уголки ее мозга. Он отвел взгляд от экрана, чтобы оценить реакцию. Её глаза были широко раскрыты, губы сжаты между собой. Легкая улыбка заиграла на лице Минхо, когда он вытащил флешку обратно и спрятал в карман. Теперь он просто ждал, пока Ханыль заговорит, давал ей возможность переварить услышанное. — Что ты хочешь? — спросила она тихим и дрожащим голосом. Разительная разница с тем, как она говорила на видеозаписи. — Всё, чего я хочу, это чтобы его оставили в покое, — Минхо говорил так, как будто это должно было быть очевидно. — Если что-нибудь случится с кем-либо из нас, эта видеозапись будет передана в полицию. Ты физически напала на нас, что уже является проблемой, а ещё ты угрожала ему. Если твой отец вмешается, то всё это приведет тебя к огромной неразберихе, и ты проиграешь. Его слова медленно доходили до неё. Её лицо исказилось множеством эмоций, но в основном от страха. — Я ничего не скажу. — Нет, ты сделаешь вот что, — мягко сказал Минхо. — Скажешь своему отцу, что ушла от Сынмина. Что он был хорошим парнем, но ты хотела большего. Ты скажешь своему отцу, что тебе нужно вернуться домой, и что тебе грустно, но ему было ещё грустнее. Что ты разбила ему сердце, но желала добра. Ты позаботишься о том, чтобы твой отец не причинил ему никакого вреда. Ты убедишься, что он верит тебе, и будет продолжать верить до тех пор, пока ты не найдешь другого человека, которого можно уничтожить. — Минхо встал, теперь глядя на Ханыль сверху вниз. — Я даю тебе одну неделю, чтобы собрать своё барахло и покинуть эту квартиру. Ты не станешь трогать или брать ничего из того, что тебе не принадлежит. Когда Сынмин вернется, если что-то будет хоть чуть-чуть стоять не на том месте… — он указал на карман, в котором лежал флэш-накопитель, мило улыбаясь. — Ты ведь понимаешь, что произойдет, верно? — Да. — она прервала зрительный контакт. — Знаешь, я действительно любила его. — Его трудно не любить. Но ты воспользовалась им и причинила ему физическую и эмоциональную боль. А это не любовь. Ты не любила его по-настоящему, — Минхо шагнул к двери. Ханыль не двинулась с места. — Я сделаю это вместо тебя. Может быть, это немного безумно с моей стороны, но я буду любить его по-настоящему. А устранение проблемы и сохранение его покоя — это часть того, что такое любовь. У тебя есть одна неделя. Будь добра, не оставь даже запаха духов. Спокойной ночи, Ханыль.***
К счастью, Минхо отсутствовал чуть больше часа, и Сынмин едва успел проснуться, когда он вошел. Он намеревался рассказать о том, что сделал, но не сейчас. Не тогда, когда Сынмин уже подавлен и слишком много думает. Минхо оставил нежнейший поцелуй на лбу Сынмина, а затем направился на кухню, чтобы приготовить им легкий ланч. Сынмин попросил посмотреть драму. Одну из тех, в которой снимался Минхо, где буквально был на экране в общей сложности пять минут, почти без реплик, но он согласился, только если Сынмин согласится потом посмотреть фильм, в котором они впоследствии снимутся. Это был спокойный день. Они обсуждали фильмы и роли, которые сыграли, говорили о закулисных вещах и неловких моментах, которые у них были. Смеялись, улыбались и наслаждались обществом друг друга. Рука Минхо лежала на плече Сынмина, и растущие чувства к младшему были на переднем плане в его груди. Сердце учащенно билось каждый раз, когда звучал хриплый смех Сынмина; когда он поднимал лицо, чтобы посмотреть на Минхо блестящими глазами, когда они сидели так близко, что его теплое дыхание касалось чувствительной кожи его шеи. — Я хотел тебя кое о чем спросить. Сынмин вопросительно посмотрел на него снизу вверх. — О чем? — Почему ты выбрал именно меня? И будь серьезен, потому что, вероятно, тебе есть с чем работать, когда дело доходит до оценки моих навыков. — Но я никогда не врал насчёт этого. Мне понравилось, как ты играл свои роли, даже если они были поменьше. Я имею в виду, что по сравнению со всеми остальными, кто хотел получить эту роль, ты был самым лучшим выбором, — сказал Сынмин. — И физически ты тоже лучше всего подходил для роли Дэяна. Минхо промурлыкал, по-видимому, принимая ответ. — Хорошо, я понимаю. — Это удовлетворило твоё любопытство? — На этот вопрос — да. Сынмин приподнял бровь. — О, ты хочешь спросить меня о чем-то ещё? — Очевидно, между нами происходит… что-то. — Минхо вздрогнул. Сынмин опустил бровь, на его губах заиграла легкая улыбка. — Но что именно? — Ну, а ты сам хочешь, чтобы это было чем-то? — Я не знаю, не силен в таких вещах. Я знаю только, что я чувствую и всё. — И что же ты чувствуешь? Минхо прикусил нижнюю губу, не сводя глаз с Сынмина. — Ты мне действительно очень-очень нравишься. — признался он. — И ты мне очень-очень нравишься, — Сынмин поднял руку, чтобы провести пальцами по щеке Минхо. — Я знаю, что ты много думаешь об этом, но… Просто знай, что ты мне правда очень нравишься. И у меня нет намерений нравиться кому-то ещё. Минхо выдохнул. Он и не подозревал, что задерживал дыхание, выдавив из себя немного смеха, прежде чем уткнуться щекой в ладонь Сынмина. — Кажется, наш фильм немного оживает, да? Сынмин рассмеялся, показывая все зубы и улыбающиеся глаза. — Полагаю, ты прав.***
В караоке-баре было, мягко говоря, оживленно. Сынмину и Минхо нужно было вести себя более сдержанно, поскольку в настоящее время о них говорил весь город. Чан смог занять столик в углу, в компании с Чонином у них была небольшая защита… Минхо, во всяком случае, так думал сразу же после того, как стал невольным свидетелем, как Чонин опрокинул два двойных шота и притянул Хёнджина к себе для действительно мерзкого поцелуя. Остальные друзья издавали смесь притворных рвотных звуков, возгласов и одобрительных криков. Сынмин просто с веселым видом обнял Минхо за плечи, и они вдвоем втиснулись в центр круглого стола — их дополнительная защита, или скрытность, или что там ещё сказал Чан четыре шота назад. — Они милые. Я и не знал, что менеджер Ян будет таким тусовщиком. — Сынмин почти прокричал в ухо Минхо. — Надо было видеть его в колледже. В свободное время он просто сумасшедший. — Я бы хотел, чтобы мой менеджер был таким же крутым, как у тебя. Мой даже не знает, где я сейчас нахожусь. Он наверняка убил бы меня. — Сынмин нахмурился, всё ещё не сводя глаз с Чонина, который теперь направился к сцене, чтобы взять микрофон. — Э-э, в этом есть свои плюсы и минусы. Я уверен, что он не должен был этого допускать, но, кроме того, он довольно крутой, раз делает именно это. — Минхо ткнул Сынмина в бок. — Больше никаких хмурых взглядов сегодня. У тебя появятся морщины. Сынмин взглянул на Минхо сверху вниз, крепче прижимая его к себе. — Это сократило бы мою долю славы, если бы у меня появились морщины, а? — Нет, тебе просто пришлось бы играть роли пожилых людей. Минхо снова ткнул его несколько раз, пока они оба не рассмеялись, а Сынмин не приподнялся со своего места, моля о пощаде. В итоге Чонин спел несколько песен, удивив Сынмина своим прекрасным вокалом, на который больше никто не отреагировал. Они привыкли к тому что, Чонин, скорее всего, выбрал не ту профессию. Чан, Чанбин и Джисон сгорбились перед одним микрофоном, подпевая какой-то песне Эминема, а Хенджин и Феликс просто терлись друг о друга под столом, пока Чонин наблюдал не только за Хенджином, но и за Феликсом. — Интересно. — пробормотал Минхо, сделав мысленную заметку обдумать всё это позже. Они выпили ещё несколько раз — Минхо остановился намного раньше, следя за тем, чтобы оставаться достаточно трезвым и бдительным; чтобы обеспечить им с Сынмином уединение и безопасность, но также и потому, что он банально не знал, как Сынмин поведет себя после того самого дня, который у них был раньше. Он казался таким же, каким был на вечеринке по случаю пресс-релиза, но гораздо более беспокойным. Оказался в ловушке рядом с Минхо, так как другая сторона стола была заблокирована Чонином и двумя его приятелями, которые, похоже, стали более тактильными. Минхо пристально посмотрел на Сынмина. Его глаза были прикрыты, щеки раскраснелись, а на лбу выступила капелька пота. — Тебе нужно отойти? — Нет… да. Посижу ещё немного. — его слова были невнятными, и он перевел взгляд на Минхо, зрачки расширились при соприкосновении их глаз. Боже блять, Сынмин был горяч. Внутри у Минхо всё перевернулось и перехватило дыхание. Ничего в своей жизни он не хотел так сильно, как растерзать его прямо здесь и сейчас. Но у него хватило здравого смысла держать себя в руках. Сынмину, с другой стороны, здравого смысла не хватило. — Знаешь, у меня хороший самоконтроль, — начал он. Минхо задумчиво посмотрел на него, и это было так правильно. — Но прямо сейчас… Я мог бы буквально съесть тебя живьём. — он наклонил голову, прижимаясь губами к губам Минхо, чьи глаза расширились. Тело замерло под жадным ртом Сынмина. Это продолжалось всего три секунды, прежде чем его рука взметнулась вверх, обхватив за затылок, притягивая ещё ближе. Он слышал голоса своих друзей, но не разбирал слов. Мысли были сосредоточены только на Сынмине и его голодном рте, пока язык проникал сквозь границы губ Минхо и использовался для того, чтобы очертить весь его рот. Сыро и шумно, но Минхо рад, что было достаточно темно, чтобы кто-то мог видеть их столик, и достаточно громко, чтобы эти звуки слышали только они вдвоем. Его собственный самоконтроль улетучился, а предыдущие мысли о безопасности и заботе о Сынмине были на задворках сознания. Целовать Сынмина в каком-то захудалом баре — всё, что имело значение сейчас. Рука Сынмина скользнула вниз по спине Минхо, остановившись, когда его пальцы коснулись обивки дивана. Другой рукой он направился сквозь колени Минхо, подсунув ее под бедро и потянув вверх. — Вставай. — пробормотал он в губы Минхо в перерывах между поцелуями. — Здесь, сверху. Минхо сделал, как ему было сказано, просунув свое тело между Сынмином и столом. Его ноги оказались по обе стороны от бедер Сынмина. Он обхватил ладонями обе щеки младшего, резко прижимаясь к нему грудью, заставляя каждый дюйм своего тела касаться другого до тех пор, пока они не перестали бы быть ближе. Они потерялись друг в друге, целуясь так, что из уголка рта Минхо потекла слюна. Сынмин схватил Минхо за талию, прижимая его к себе и одновременно с этим утягивая вниз, заставляя Минхо резко и неровно дышать. Только когда Минхо почувствовал твердость джинсов Сынмина, он понял, что они зашли слишком далеко. Слишком интимно. Он неохотно оторвался от губ Сынмина. Сынмин погнался за ним, но вместо этого решил покусать его за шею, чтобы состояние Минхо было ничуть не лучшим. Он обернулся, чтобы посмотреть через плечо, почувствовав облегчение и нежность, когда заметил, что его друзья образовали своего рода барьер своими телами, закрывая их двоих от любопытных взглядов. — Сынмин. — пробормотал Минхо, убирая волосы со лба. — Сынмин, мы должны остановиться. Мы не можем сделать это здесь. — Но я хочу тебя. — прошептал Сынмин, всё ещё прижимаясь губами к его шее. — Ты можешь подождать, пока мы не вернемся в мою квартиру? Сынмин отстранился, явно недовольный этим. Его брови были опущены вниз, лоб наморщен, а припухшие от поцелуев губы мило надуты. — Хорошо. Минхо соскользнул с его колен, нежно улыбаясь надутому Сынмину. — С тобой всё будет в порядке. Мы скоро уйдем, хорошо? Минхо знал, что ему придется кое-что объяснить Чонину и, вероятно, остальным друзьям тоже. Однако на данный момент все просто оставили их в покое. Ещё одна серия шотов попала на стол. Минхо почти не был пьян, поэтому он чокнулся маленьким бокалом со всеми остальными и опрокинул его в себя, приветствуя премьеру их фильма; большого прорыва Минхо и Чонина, Хенджина с Феликсом, которые решили, что пьяная ночь — подходящее время для того, чтобы рассказать своим друзьям, что они встречаются друг с другом. Все аплодировали им, улюлюкая и вопя, когда все трое обменялись милыми поцелуями, а затем взялись за руки и влили прозрачную жидкость себе в глотки. Минхо впервые за последние недели чувствовал себя беззаботным, счастливым и даже расслабленным.***
Отношения, которые были у Минхо с Сынмином, не были похожи ни на какие отношения, которые были у него с кем-либо раньше. Они так и не назвались чем-то определенным, прежде чем отправиться в бар, но оба ясно дали понять, что за них надо говорить так, будто они идут в комплекте, даже когда дело касалось одного. Это также не было типичным медленным развитием отношений. У них росли чувства друг к другу. Они были молчаливые, похожие на своих киногероев, до того дня, пока Сынмин не сорвался, сделав ход. Минхо не мог предвидеть ничего из этого, когда много-много месяцев назад ему позвонили и подтвердили его роль в фильме. Ни на секунду не думал, что он будет целовать Сынмина в укромных уголках съемочной площадки и незаметно прикасаться то тут, то там. Не думал, что он будет чуть ли не трахаться с ним в каком-нибудь захудалом караоке-баре в окружении их друзей. Он особенно не думал, что отвезет его домой той ночью и будет далеко не такой пьяный, как Сынмин, но такой же развязный и переполненный желанием. Одежда слетела с него в тот момент, когда входная дверь только закрылась, оставляя след на пути в его спальню. В спальню, где Сынмин теперь лежит на спине, совершенно обнаженный, и его бронзовая кожа сияет на фоне девственно белых простыней. Его глаза скользнули по телу Минхо, член дернулся, когда их взгляды встретились, и нижняя губа Минхо скользнула между его ртом. Он протянул руки, в которые Минхо быстро упал. Их обнаженные тела так идеально сливались друг с другом. Нежная кожа одного скользила по ещё более нежной другого. Минхо немедленно прильнул губами к чужому телу, прокладывая дорожку поцелуев от уха к подбородку. Тихие стоны вырвались изо рта Сынмина, когда зубы Минхо коснулись его шеи, спустились к ключице и прошлись по чувствительной груди. Его рука скользнула еще ниже, обхватывая член, поглаживая в медленном темпе, в то время как он терся своим о чужое колено. Бедра Сынмина взметнулись вверх, преследуя сжатый кулак Минхо, издавая самые красивые звуки. Он уже разваливался на части, и это сводило Минхо с ума. Минхо ускорил движение запястья, думая о том, чтобы заставить Сынмина кончить, заставить его чувствовать себя хорошо. Он сосредоточил свой рот на сосках, обводя языком набухший бутон и так нежно касаясь его зубами. Стоны Сынмина становились все громче, голова откинулась назад от удовольствия, пока внезапно его теплая рука не легла на руку Минхо, заставляя движения замедлиться. — Что ты… — Трахни меня. — он заскулил, убирая руку Минхо со своего члена и пытаясь раздвинуть бедра настолько, чтобы Минхо мог взять его прямо здесь и сейчас. — Пожалуйста. Минхо отстранился от груди Сынмина и чуть ли не перепрыгнул через кровать, чтобы дотянуться до прикроватной тумбочки и достать смазку и презерватив. Они оба делали всё быстро, внезапно так отчаянно нуждаясь друг в друге. Сынмин подложил подушку под бедра, пока Минхо натягивал презерватив на свой член, и продолжал смазывать себя слишком большим количеством смазки. Их движения не замедлялись до тех пор, пока Минхо не навис над Сынмином, крепко обхватив пальцами за талию, на выдохе проникая в него. Сынмин втянул воздух, когда Минхо отпустил его. Когда чужая рука снова нашла его плоть, рот приоткрылся в беззвучном стоне. Никто из них больше не сказал хоть что-нибудь, пока Минхо не достиг простаты, остановившись, чтобы дать им двоим перевести дыхание. Он наклонился, чтобы запечатлеть нежный поцелуй на губах Сынмина, медленно двигая бедрами, когда Сынмин прошептал ему в губы короткое — Двигайся. Он поддерживал медленный темп, наваливаясь всем телом на Сынмина, проводя губами и языком по любому участку кожи, до которого мог дотянуться, пока Сынмин не превратился в стонущее месиво под ним, умоляя о большем. Минхо отвел бедра назад и с силой толкнулся вперед, наслаждаясь сдавленным стоном, вырвавшимся из горла Сынмина. Он делал это снова и снова, ускоряя темп с каждым толчком, двигая руками, чтобы обхватить бедра Сынмина и притянуть к себе, продолжая грубо трахать его. Его оргазм быстро приближался. Имя Сынмина срывалось с его губ в промежутках между тихими стонами и прерывистыми вдохами. — Я собираюсь… — Сынмину удается сказать это, несмотря на собственные стоны и неровное дыхание, прямо перед тем, как с кончика его члена срываются белые струйки, окрасив его грудь и живот. От этого зрелища бедра Минхо задрожали, оргазм обрушился на него. Он не мог отвести глаз от затраханного выражения лица Сынмина и от того беспорядка, который он устроил вокруг себя. Двумя толчками позже он уже изливался в презерватив, прижимаясь к Сынмину со всей силой, на какую был способен. Они тяжело дышали, их сердца бились невероятно сильно. Минхо дал себе минуту, чтобы собраться, прежде чем выскользнуть из Сынмина и заставить ноги нести себя в ванную, чтобы взять полотенце и выбросить презерватив. Когда он вернулся в комнату, глаза Сынмина изо всех сил старались оставаться открытыми. Он схватил пару пижамных шорт из своего комода и вытер Сынмина, прежде чем помочь ему надеть их. — Спать, Сынминни. Мы поговорим утром. — Иди ко мне. — пробормотал он, слепо протягивая руки к Минхо, который все еще был почти голым. Он схватил пару пижамных шорт для себя и скользнул в кровать рядом с Сынмином, притягивая его к себе и нежно целуя в лоб, прежде чем погрузиться в сон.***
Когда Минхо пришел в себя на следующее утро, его кровать казалась неуютно пустой, а желудок наполнился страхом. Он сбросил с себя одеяло и выскользнул из постели. — Сынмин? — На кухне. — ужасное чувство сменилось чем-то другим, но он отогнал его в сторону и, спотыкаясь, прошел на кухню, где увидел Сынмина, стоящего перед плитой. Он был без рубашки, что не помогло этому новому чувству, но Минхо сглотнул и заставил себя поднять глаза, улыбаясь сонному выражению лица Сынмина. — Доброе утро. — Доброе. У тебя там не так уж много еды, но я нашел немного яиц и колбасы, так что это то, что мы будем есть. — он снова перевел взгляд на сковороду с едой, и Минхо медленно подошел к нему, положив подбородок на плечо и уперев руку в бедро. — Выглядит хорошо. Спасибо тебе. — Это самое малое, что я могу сделать для такого гостеприимного хозяина. Минхо застонал, закатывая глаза. — Что ж, какое облегчение, что ты не жалеешь об этом. Сынмин неприятно громко рассмеялся. — На самом деле, тебе подошла бы оценка десять из десяти. — Это что, какой-то обзор yelp по-твоему? — спросил Минхо, выгибая бровь. — Хочешь, чтобы я оценил все аспекты? — Сынмин прочистил горло. — Тело? Десять. Вокальные данные? Восемь, могло бы быть громче, но я отвлекся. Твой член? Достаточно солидных раз— — Ладно, ладно. Я классный, я знаю это. — Минхо попятился, неловко поправляя свои шорты. — Доделывай мою еду и смотри, чтобы она не подгорела. У них не было работы до понедельника, и хотя они наслаждались присутствием друг друга, Сынмину нужно было вернуться в свою квартиру. Он колебался, беспокоясь о том, как Ханыль отнесется к нему, но Минхо успокоил его — одновременно пытаясь убедить просто остаться — и, к счастью, Сынмин не казался недовольным, когда Минхо признался, что ходил к ней накануне. На самом деле всё оказалось наоборот. Сынмин выражал свою признательность многими способами. Своими руками, своим ртом и своей задницей. Минхо был не из тех, кто отказывал симпатичным, откинувшись на спинку стула и позволив Сынмину взять инициативу в свои руки и по-настоящему показать ему, насколько он благодарен, прежде чем пришло время оставить последний затяжной поцелуй и направиться к входной двери. Они переписывались до конца выходных. Сынмин сообщил ему, что Ханыль давно исчезла, а также никаких следов её проживания в квартире в целом. Ему стало легче от того, что они были вдали друг от друга, но тоска всё ещё оставалась. По его прикосновениям, но главным образом по его компании. В понедельник утром он проснулся по своему первому будильнику, бодрый, как и всегда, когда Чонин постучал в его дверь. — Должен ли я беспокоиться? — спросил Чонин. Минхо игриво хлопнул его по руке. — Почему? Потому что я счастлив? Я думаю, ты должен быть рад, что твой друг счастлив, Чонин. — В буквальном смысле, ты никогда не бываешь таким жизнерадостным по утрам. Черт, ты никогда не был таким. Что с тобой случилось? — Ничего. Не лезь не в своё дело. — Минхо протиснулся мимо него, направляясь к выходу. — Это всё Ким Сынмин, не так ли? — Я не знаю, ясно? Чонин усмехнулся, следуя за ним по пятам. — Я один из твоих лучших друзей, а ты даже не проболтаешься, как раньше. — Когда такое было вообще? — Минхо оглянулся через плечо и подмигнул — подтверждение, в котором нуждался Чонин. Съемки приближались к концу, до завершения оставалось всего несколько сцен. Минхо знал, что будет дальше, и он действительно думал, что тщательно подготовился к этому. Он был неправ. — Хорошо, мы переходим к сцене 27, спальня номер 2. Затем мы вернемся к сценам 25 и 26, и на этом всё закончится! — крикнул директор. Минхо втянул в себя воздух и взглянул на Сынмина, который, казалось, вообще никак не отреагировал. — Минхо, ты будешь лежать на спине. Сынмин, ты будешь сверху. Вы оба снимаете свои рубашки, но тело Сынмина должно повернуто таким образом, чтобы достаточно закрывать Минхо. — Как понять достаточно? — с сожалением спросил Минхо. — Никаких сосков. — О... — уши Минхо покраснели, а Сынмин хихикнул рядом с ним. — Понял. Сынмин без проблем скинул рубашку, но Минхо заколебался. Он не привык выставлять себя напоказ перед толпой людей, не говоря уже о людях, с которыми он не разговаривал на досуге. К счастью для него, у него был Сынмин, и его Сынмин был терпеливым на публике. И к тому же очень нетерпеливым дома. — Давай, Минхо, — мягко проговорил он, приподнимая подол рубашки Минхо, чтобы подтолкнуть старшего, в чем он так нуждался. — Это только для одной сцены. Кроме того… — он наклонился ближе, ровно настолько, чтобы только Минхо мог расслышать его следующие слова. — У нас действительно хорошо получается, помнишь? Мы запишем это за один дубль. Яркий румянец от ушей Минхо прилился к его щекам, когда он вспомнил их первый раз. Единственное отличие в этой конкретной сцене в том, что он будет под Сынмином и на самом деле ничего не будет происходить, кроме нескольких поцелуев и прикосновений выше талии. Он сильно ошибался, предполагая, что всё будет так просто. В тот момент, когда он снял рубашку и забрался в кровать, Сынмин навис прямо над ним, прижав их нижние половинки друг к другу... Он понял, что обречен. Минхо смог увидеть это в глазах Сынмина, когда их взгляды встретились и член Минхо превратился из мягкого в половинку бугорка на чужом бедре из-за простого зрительного контакта. Сынмин дернулся в ответ. У них двоих расширились глаза, их дыхание стало прерывистым. — Подумай о чем-нибудь другом. — прошептал Сынмин, поворачиваясь всем телом, чтобы немного ослабить давление Минхо. Это дало обратный эффект, когда трение о растущую длину Минхо заставило его сделать глубокий вдох. — Я не могу. — Ладно, вы двое готовы? Начните сцену с того, что Сынмин пристально смотрит на Минхо. Всего на несколько секунд, хорошо? Ничего слишком длинного. Затем наклонись для поцелуя, и я уверен, ты знаешь, что делать дальше. Просто сделай так, чтобы это выглядело естественно. Сынмин не сводил глаз с Минхо. — Хорошо, да, мы готовы. « Хорошо, сцена начинается через 3, 2, 1. » Сынмин поддерживал зрительный контакт с Минхо, слегка склонив голову, прежде чем наклониться, чтобы нежно прижать их губы друг к другу. Это был нежный и сладкий пробный поцелуй, и он чуть отстранился, чтобы улыбнуться ему, прежде чем снова поцеловать, но уже гораздо глубже. Он приподнялся на локтях, прижимая их обнаженные груди друг к другу, одной рукой обхватив щеку Минхо, в то время как руки последнего обвились вокруг его талии. Больше никто не двигался, все просто наблюдали. Наблюдали, как два актера безупречно разыграли интимную сцену без особых усилий. Тяжелое дыхание и прерывистые вздохи были реальными, но именно это и нужно было сделать. То, как их тела реагировали под одеялом, было совершенно другой ситуацией, о которой знали только они сами. Они были исключительны в том, что делали. И это подтвердилось, когда режиссер позвонил в cut и похвалил их за хорошо проделанную работу. — Я думаю, у вас получилось с первой попытки, ребята, отличная работа. Мы перейдем к сцене— — Можем мы взять перерыв в пять минут? — прервал его Сынмин, приподнимаясь ровно настолько, чтобы взглянуть на мужчину, но недостаточно, чтобы показать, что на самом деле происходило под ними. — Прямо сейчас? Мы почти закончили. Сынмин усмехнулся. — Мы действительно хороши в этом. — Я бы тоже не отказался от перерыва, — Минхо быстро заговорил. — Нужно отлучиться в туалет. Режиссер вздохнул, но махнул рукой за спину. — Конечно, конечно, пять минут. Потом возвращайтесь к работе, хорошо? — Да, сэр. — сказал Сынмин. Никто из них не встал с кровати. Сынмин просто-напросто соскользнул с Минхо, стараясь, чтобы одеяло не слишком сильно прикрывало его. Он плюхнулся на спину, придвигаясь ближе к краю, чтобы не вступать в физический контакт с парнем, чье существование теперь вгоняло его в возбужденный ступор. К счастью, в комнате никого не было. По крайней мере, так думал Минхо. Чрезвычайно довольный Ян Чонин подскочил к краю кровати, просияв ещё ярче, когда Минхо просто отвернулся от него. — Какие-то проблемы, Мино? — Всё хорошо, Инни, — процедил Минхо сквозь зубы. — Не принесешь мне немного воды? — Да? Не можешь достать её сам? Сынмин фыркнул рядом с ним, быстро прочистив горло и изобразив невинность, когда глаза Минхо сузились в его направлении. — Ян Чонин. — сказал он более решительно. — Это моё имя, да. — Вода. Сейчас же. Краткий обмен репликами с Чонином определенно помог Сынмину и Минхо успокоиться, и завершение оставшихся сцен прошло довольно гладко, поскольку они оба хотели побыстрее вернуться в квартиру Минхо, чтобы продолжить с того места, где закончилась их слишком реальная сцена. Они как раз заканчивали последний кадр, когда режиссер объявил свою последнюю «нарезку». Съемочная группа, продюсеры, команда гримеров и все остальные, кто задержался поблизости, хлопали и подбадривали, а Сынмин и Минхо поклонились, смеялись и чувствовали себя такими гордыми. — Закончим на этом, ребята.***
— « Цветение в ожидании нас » с Ким Сынмином и Ли Минхо в главных ролях превзошел всех, как самый кассовый фильм 2023 года. — Фильм года с результатом 98% на rotten tomatoes. — Долгожданный фильм Ким Сынмина и Ли Минхо не разочаровал, побив рекорды по всем показателям.***
— Готов? Всё будет точно также, как мы и практиковались. — Сынмин стоял перед маленьким зеркалом, прямо перед входом в большую комнату, заполненную как репортерами, так и фанатами, поправляя галстук-бабочку. Он смотрел на отражение Минхо, и тот улыбался ему. — Это всего лишь вопросы, Сынминни. Я знаю, как отвечать на вопросы. — Да, но они все такие любопытные. И слишком увлеченные нашей личной жизнью. — Нет, всё, что их сейчас волнует — это фильм. Сынмин обернулся, выгнув бровь. — Доверься мне. Минхо пожал плечами, потянувшись к дверной ручке. — Как скажешь. Первое, что услышал Минхо, когда дверь открылась, было именно то, чего ожидал Сынмин. — Это правда, что у вас двоих романтические отношения? Минхо взглянул на Сынмина с неловкой улыбкой на лице. — Полагаю, ты был прав. — Как и всегда.