I would die for you

Это был обычный пятничный вечер. Ким Юна сидела за барной стойкой и медленно потягивала коктейль с кокосовым вкусом. Честно говоря, она даже не запомнила его названия, попросив бармена сделать что-нибудь легкое и в меру сладкое. Ей нужно было расслабиться, переварить произошедшее за неделю и как можно скорее выкинуть из головы работу. Она - обычный офисный клерк, ничего особенного. С графиком 5/2 она работала в душном маленьком помещении с кучей столов, сидя за компьютером и составляя сводные таблицы по просьбе руководства. Юна хотела бы уволиться, думала об этом каждую пятницу, запивая свою никчемность очередным алкогольным коктейлем. Она мечтала о другом. Но все что она имеет - стабильный заработок и профессиональное выгорание в придачу. Сосредоточившись на своем отражении в зеркале, она думала, что выглядит слишком жалко. И что ей делать дальше - непонятно. Она мешает трубочкой коктейль, создавая небольшую воронку. И Юне на секунду кажется, что ее жизнь подобно этой воронке, засасывает все глубже и глубже. Она ничего из себя не представляет, только спотыкается на своем жизненном пути. Несколько лет обучения в балетной школе - получила травму, из-за которой теперь не может танцевать без боли в правой лодыжке. Поступила на юриста - поменяла направление и специальность из-за финансового положения семьи и невозможностью вытягивать подработку и обучение одновременно. Зато в глазах родственников она воплощение правильных решений. Только Юна не счастлива. И ей кажется, что по-другому быть не может. В баре прибавляется количество людей. Юна - пассивный наблюдатель. Сколько здесь таких же, как она? Разбитых изнутри. Она делает очередной глоток, ощущая сливочно-кокосовый вкус. К щекам начинает приливать жар и девушка ощущает легкое опьянение. Но этого недостаточно. Юна жестом подзывает бармена к себе и на этот раз просит налить что-то покрепче, опять на его вкус. В баре становится слишком шумно, поэтому она пересаживается на дальний стул, ближе к двери, ведущей в подсобное помещение. И почти в то же время перед ней оказывается бокал виски. Юна удивляется и тянется к нему пальцами, как вдруг слышит за спиной незнакомый голос: – Вам не говорили, что брать чужое – это плохо? За это можно надолго застрять в аду. Она резко оборачивается и видит за спиной черноволосого мужчину. Он выглядит богато, в идеально выглаженном костюме агрессивно красного цвета. На губах усмешка, от которой Юну бросает в дрожь. Что-то недоброе есть в его глазах, и среди всего шума вокруг она словно попадает в вакуум и слышит в замедленном темпе стук собственного сердца. Глаза в глаза. Она оборачивается к барной стойке, беря бокал и пытаясь скопировать ухмылку незнакомца. – Я в это не верю, – она пожимает плечами и делает глоток виски. Старается не зажмуриться от крепости напитка, но ухмылка на лице мужчины становится еще шире. Он очень изящно садится на стул по левую руку от нее. Юна даже не замечает как завороженно следит за каждым его действием. Он кажется каким-то не таким. И внутренний голос подсказывает Юне завязывать нарываться на неприятности. Кто знает, что у этого богача на уме? – Люди такие беспечные, – произносит он безразличным тоном, жестом прося бармена тоже налить ему виски. – Живете свою короткую жизнь, не думая, что завтра может и не настать. – он говорит очень странно, Юна не может уловить ход его мыслей. Ей всегда казалось, что она умеет разбираться в людях. По крайне мере, она всегда знала, что сказать во избежание неловкой тишины. Но сейчас все было по-другому. И тишина эта была опасно-звенящей. – О чем Вы говорите? – она нахмурилась, чем только позабивала незнакомца. Он не смотрел на неё, усмехаясь и крутя в руке бокал с виски. Как будто делал вид, что собирается с мыслями. – О том, что ты можешь умереть сегодня вечером, – произнес мужчина. Юна вздрогнула. Его тон был уставшим, словно она спросила у него очевидную вещь. – Скажем, будешь возвращаться домой в свою однушку и бам, грабитель с ножом или пьяный водитель на дороге, или чего хуже, нападение дикого животного, – продолжал он, не глядя на нее. – И вот уже с утра ты лежишь на столе патологоанатома, разрезанная на кусочки, – он переводит на неё свой по-лисьи хитрый взгляд. – Это то, чего ты хочешь? Юна смотрела прямо на него, в карие глаза. И не ощущала ничего, кроме острого желания убраться отсюда как можно быстрее. Этот тип был странным. Безумно. Она моргнула несколько раз, словно выходя из оцепенения. Поставила свой бокал с виски со звоном и поднялась. Ей хотелось что-то сказать напоследок и уйти, чтобы последнее слово было за ней. Но из-за сковавшего тело липкого страха девушка решила, что не будет этого делать. Оставила деньги на стойке и направилась в сторону выхода. Девушка вызвала такси, поскольку слова странного незнакомца, словно рой надоедливых насекомых, все еще крутились в ее голове. Юна вздрагивала от каждого звука, пока ждала водителя. На улице было безлюдно, еще и ветер завывал, из-за чего девушка ежилась и крепче обнимала себя руками. Она пыталась найти здравое и логичное объяснение словам незнакомца. Может быть, это всего лишь причуда богача, которому все надоело и он развевает свою скуку таким образом? Или это была странная попытка склеить ее? Юна мечтала доехать поскорее до дома, закрыть входную дверь на все замки и посмотреть что-то расслабляющее по телевизору: например, какую-нибудь глупую и наивную дораму про влюбленных подростков. Она отслеживала местоположение водителя через приложение. И две минуты, через которые он должен был прибыть на назначенное ею место, казались ей вечностью. Юна озиралась по сторонам, надеясь увидеть хотя бы нескольких людей. Но на улице также было ни души. Тишина давила, давая простор воображению. Когда приехал водитель, она обрадовалась. Открывая дверь машины с легкой улыбкой на лице, она бросила случайный взгляд назад, в темноту улицы. Ей показалось, что за ней кто-то наблюдает. Чуть позже она, конечно же, будет отрицать, что видела горящий желтым животный взгляд, обращенный прямо на неё. Хотя этот момент запомнит надолго. Это был вечер, когда она встретила настоящего монстра.

***

Все выходные Ким Юна не покидала свою квартиру. Проснувшись субботним утром, она еще раз прокрутила в голове слова незнакомца. При свете дня, с открытыми окнами в квартире и шумом оживленной улицы, она больше не чувствовала страха. Юна пришла к выводу, что все произошедшее - глупое стечение обстоятельств. Вряд ли она когда-нибудь еще встретит этого странного мужчину. Наверняка это была одноразовая акция, ведь в жизни иногда приходится контактировать с неадекватными людьми. Она вернулась к привычному распорядку, забыв обо всем, что произошло с ней пятничным вечером. Но как оказалось, ненадолго. Ким Юна мало что понимала в семейных традициях. Это то, что было принято в их обществе. По осени готовить кимчи, склоняясь до болезненного хруста в спине над железной емкостью; и тут же получать по лопаткам ребром ладони, за то, что зазевалась и отвлеклась от работы. Юна ненавидела такие вещи, а ее родные и близкие называли подобное совместным досугом. А ей больше нравилось дома, в своей маленькой квартирке, завернувшись в плед и уткнувшись в телевизор. Она тратила время на себя, откладывая все грустные философские мысли до пятницы. Юна любила шоу, пестрящие яркими картинками. Это хорошо отвлекало ее от реальности. И точно Ким Юна не любила тетушкины звонки под вечер, с просьбой приехать и помочь на участке. Такие звонки всегда задевали за живое, особенно тогда когда девушка искала повод, чтобы отказаться. Она любила своих близких, но не всегда была готова бросить все и сорваться в пригород Сеула. Очень часто она тратила выходные на то, чтобы восстановить свою энергию и собрать себя по кусочкам заново к понедельнику. Для нее встреча с родными была подобно убийственно-жаркому дню в центре Сеула. Пот стекает по лицу, кожа неприятно липкая, а вокруг гул голосов. И она никогда не думала, что однажды столкнется с подобными ощущениями не стоя на земельном участке, облаченная в старую тетушкину одежду, в которой она больше походила на пугало; вытягиваясь на носочках и натирая несчастную редьку на терке, пока тетушка ворчит о том, что ничего не успевает, а дядюшка в очередной раз нелестно намекает на ее дырявую память. Юна ощутит всю знойность Сеула вместе с липким страхом, сковывающим каждую клеточку тела, когда поздним вечером ответит на входящий звонок тетушки, а вместо знакомого голоса раздастся мужской стальной. И фраза, которая выбьет у нее землю из-под ног: – Приношу свои соболезнования, Ваши родные погибли на Лисьем перевале.

***

Юна не думала, что столкнется со смертью так скоро. Она чувствовала, будто ее вырвали из привычного мира в суровую реальность. Резко спустили сверху-вниз, и сейчас она ощущает себя раздавленной массой на асфальте. В первую очередь она поехала на место аварии, сорвалась, едва додумавшись переодеться. Она хотела, чтобы это было ошибкой. Однако надежды в ней оставалось все меньше и меньше, особенно когда она оказалась на Лисьем перевале и глядя на автобус, окруженный любопытными журналистами и зеваками, а также полицейскими, земля будто бы ушла у нее из-под ног. – Мисс, это место преступления, Вам сюда нельзя, – она не заметила, как приблизилась к ограничительной линии, как вцепилась своей ледяной ладонью в куртку полицейского и подняла на него полные слез глаза. – Мои родные были в этом автобусе. То, что они погибли - это правда? – ее голос дрожал. Ей нужно было знать ответ, но она понимала, как сильно не хочет этого. – Юна! – она услышала голос брата, переключаясь на него. Он стремительно приближался к ней и полицейскому. Он выглядел разбито, и тогда она поняла, что самый худший кошмар – сбылся. Юна почувствовала как много в ее глазах слез. Она уже не видела брата, а полицейский аккуратно отцепил ее от себя и осторожно передал в руки брата. – Это правда, – голос брата был тихим. Юна только сильнее разрыдалась, утыкаясь ему в плечо. Он и сам еле сдерживался, крепко зажмурив глаза. – Я видел тела, - произнес мужчина, отстраняясь от сестры. – Я хочу их увидеть, – произнесла она, всхлипывая. – Мне нужно их увидеть! – твердо добавила девушка, расправив плечи. Делала вид, что храбрая; будто она сможет это вынести. – Не думаю, что ты справишься, Юна. Лучше запомни их такими, какие они были при жизни, – его тон ранил в самое сердце. – Там так много крови, Юна. И так много трупов. Выжила только одна девушка, но она сейчас в больнице, – брат пытался донести до нее информацию, пытался совладать со своими эмоциями. Он пытался быть сильным, а потом опустил голову и обреченно произнес: – Это я виноват. Я заключил сделку с дьяволом. Юна не придала его словам значения, лишь крепче обняла его. Он был измотан и выжат морально. Кажется, она уже попала в ад.

***

Стоя в зале для прощаний, она ощущала всю искусственность происходящего, с фотографиями ее родных на полке, перевязанных черной лентой. Так странно и нереалистично. Но автобус и правда, попал в аварию на Лисьем перевале, люди погибли, а одна единственная выжившая – сейчас в больнице. И Юне бы посочувствовать ей, но вместо этого комом в глотке стоит злоба, что так и рвется наружу. Почему она выжила? Почему? Почему она, а не они? Ее ненависть обретала черты вполне реального человека, проникала глубоко в душу и пускала корни. Оборачивалась ненавистью к самой себе, за то, что не отвечала на звонки, не приезжала и так мало уделяла родным внимания. Юна тяжело вздохнула и посмотрела направо, где едва сдерживая слезы, стоял ее двоюродный брат. Ему тяжелее, он потерял родителей. – Мне очень жаль, – она ненавидит себя за эти простые слова. Юна сжимает крепче руку брата. Ее всю трясет, и честно говоря, она не понимает, где заканчиваются ее эмоции, а где начинается смертельная лавина мыслей и чувств ее брата. Он выглядит откровенно хреново и абсолютно беспомощно. И Юна думает, что ему нужно время. Она пытается выдавить ободряющую улыбку, пару раз проводит ладонью по его предплечью и отстраняется. – Спасибо, что ты здесь, Юна, – она слышит его слабый голос. Тихий, совсем бесцветный. Даже не верится, что еще вчера днем его волновала лишь одна проблема – как получить одобрение родителей и жениться на девушке, которая ему безумно нравилась. Юна отходит в сторону и осматривает пришедших людей. Все они кажутся ею героями чьей-то театральной постановки. Девушка все еще не смирилась с реальностью происходящего. Она пытается успокоиться, сосчитать до десяти и не сорваться на слезы. Это место выворачивало ее наизнанку, вызывало тошноту. – Не нравятся поминки? – она встречается с уже знакомым взглядом. Это тот мужчина из бара, с которым, она была уверена, они больше никогда не пересекутся. Он до неприличия выбивается из общей картины, слишком жизнерадостен и бодр, совсем не искалечен горем как она. Юна понимает это по искрящему взгляду, обжигающему с каждой секундой все больше и больше, словно открытое разыгравшееся пламя. В глазах напротив нет ни капли сочувствия, а расслабленная поза говорит о том, что он откровенно скучает. – Я их ненавижу, – шепчет Юна, не смея разорвать зрительный контакт. Он ей не нравится. Ей хочется вцепиться в него и вытолкать наружу, за пределы прощального зала. Ему здесь не место. И она почти собирается это сделать, поднимает руки, чтобы вцепиться в лацканы его пиджака, но её резко останавливают. – Что ты здесь делаешь? – голос брата удивленный, он обращается напрямую к незнакомцу и опережает сестру на несколько секунд своим вопросом. Неужели ее брат знает этого человека? Она дезориентирована. – Прости, не могла бы ты нас оставить? – брат обращается уже к ней и она слабо кивает. Юна отступает, потому что доверяет. Она снова остается один на один с собой. И кажется, что тени сгущаются. Прощание перестает быть личным, когда Юна замечает фигуру дочери какого-то мецената. Она горько усмехается и думает, что даже сейчас, провожая родных в последний путь, они не чтят семейные традиции. Фотографии ее родных на всеобщем обозрении, а они с братом не сделали ничего, чтобы избежать этого. Люди образуют полукруг, напротив фотографий ее близких, опустив головы вниз, она слышит чужие всхлипы. И Юне кажется, что этот звук эхом отражается в ее голове. Она сдается. Девушка больше не может находиться в закрытом помещении, она рвется наружу. Голова кружится. Юна быстрым шагом выходит из помещения, случайно задевая плечом странного незнакомца, слыша за спиной пронзительный едкий смех и такое звонкое – Ну, поздравляю, родители больше не против. Юна дрожит. Речь точно была про свадьбу. Она выходит на улицу, вдыхает свежий воздух и с очередным выдохом обещает себе еще поговорить с братом, как только придет в себя. – Я же говорил, люди беспечны. Она слышит этот голос за своей спиной. Хмурится. Он будто преследует ее. Юна не хочет оборачиваться. Этот незнакомец будто бы доказал ей свою теорию на практике - жизнь действительно коротка, а люди тратят ее на какие-то бесполезные и ненужные глупости. Исход один – смерть, которая может настигнуть совершенно неожиданно. Только ей от этого доказательства мучительно больно. Это слишком жестоко. – Кто ты такой? – спрашивает она, резко оборачиваясь, но за ее спиной уже никого нет. Она видит как от здания отъезжает машина с дочерью мецената за рулем и мужчиной из бара. Она не хочет проводить параллели. Смаргивает слезы и смотрит вслед черной машине. Юна хочет верить, что больше они никогда не встретятся. Но напрасно.