Скованные

      Конец – не спонтанная вещь, она подразумевает собой длительный эмоциональный и физический процесс, в рамках которого должно быть, как минимум, два человека, между которыми конец и наступает. Но если немного отойти, то можно увидеть, что обычно людей намного-намного больше, потому что каждый человек – конец в самом своём понимании, к этому концу каждого привела целая череда событий, целый список людей, не всех из списка хочется благодарить, не всех хочется видеть, кого-то хочется вовсе забыть и не вспоминать никогда, будто страшный сон. От таких людей-историй хочется побыстрее проснуться, а рядом мама и её теплые объятия, но обычно ты не просыпаешься, потому что реальная жизнь на сон мало похожа, приходится работать над самим собой, чтобы можно было смело ужастику сказать: «Мы расстаемся! И член у тебя маленький!». Арсений себя искренне считал смелым, но достаточно умным человеком, поэтому ужастику он такое не говорил, да и вообще не говорил практически ничего, ведь ужастик-ужастиком, а получить по лицу не хотелось, поэтому Арсений воспользовался самым удобным вариантом – игнорированием, но ужастик не был зависимым Антоном Шастуном, которого пальчиком помани – придет, рукой махни – поскулит, но уйдёт. Ужастик не любил, когда его игнорировали, когда ему перечили, когда его не слушали, а больше всего он не любил, когда ему врали, а Арсений – лгунишка редкостная, он язык за зубами не просто держит, он его там всеми гвоздями мира намертво прибил, сказать нормально правду – не в стиле Попова, в его стиле выебываться и стрелять глазками.              Они познакомились достаточно скучно и обыденно, они оба были на съемках «Импровизации». Один пришел в качестве гостя, другой выступал. Мотор получился обычным, они не почувствовали никакой искры и симпатии мгновенно, это пришло потом, позже. В тот день Арсений снимался в нескольких моторах, с ужастиком мотор был практически в самом начале, а потом он спокойно о нём позабыл, отдавая всего себя сцене, о которой так долго мечтал. И вспомнил о нём лишь в тот момент, когда на парковку из павильона вывалился, желая простого человеческого поспать, а лучше поспать в объятиях Алёны, но та в Питере, а ему ещё к Серёже ехать, тот благополучно слинял раньше времени, ссылаясь на некую возлюбленную, которой оо-очень срочно нужно трубы прочистить. Какие трубы и кому надо прочистить – вещи, которые Арсений знать не хотел, поэтому поморщился и махнул рукой на друга. Воздух ночной Москвы практически ничем не отличался вот воздуха дневной Москвы, но всегда было приятно сделать вид, что дышится легче: глаза прикрыл, вдох-выдох, а на небе звезд практически не видно.       – Арсений, я вас ждал, – мягкий и улыбчивый голос вынуждает голову поднять, встретиться взглядами с собеседником. – Я не сталкер, если что, просто у меня здесь дела были. Главкино не отпускает. Арсений, я извиниться хотел за своё поведение. Некрасиво получилось на моторе, – ужастик пальцами по щетине скользит, хлопая глазами невинно. – Я вас задеть не хотел, пошутил неудачно. Простите.       – Неожиданно, – наконец произносит Арсений, дружелюбную улыбку натягивая в ответ. – Ничего не произошло, Руслан, всё в порядке. Это всё? Я спешу. Мне ещё такси искать, водитель подъехал куда-то, – рукой в сторону темноты кажет, – туда.              – Так давайте я вас подвезу.              – Не знаю…              – И таким образом искуплю своё поведение. Арсений, прошу, мне важно объясниться и получить ваше прощение.       И только сидя в машине Арсений вдруг подумал, что Руслан этот ничего, просто своеобразный. Может даже смогут общаться, дружить, они все же коллеги юмористической ниши, без поддержки здесь никак, приходится искать пути и выходы, заводить знакомства, отвечать на звонки и по возможности улыбаться. А ещё Арсений подумал, что не расскажет об этом Серёже, Диме, Антону и Стас, они просто могут не понять, но обязательно расскажет Алёне, потому что между супругами тайн быть не должно, где ложь – там предательство.       2016 – год событий, эмоций, взлетов и ещё раз взлетов. Внезапно оказалось, что быть популярным приятно, приятно быть узнаваемым, кумиром, приятно получать комплименты и подарки. Когда дарили фанаты – интересно, весело, когда дарили друзья – приятно, когда дарила любимая – тепло. Арсений не сразу понял, что чувствует, стоило ему получить впервые букет от Руслана. Это было волнительно, будто впервые выпил, сейчас зайдут родители и начнут ругаться. Тот подарок был надежно спрятан в потемках души, как и все последующие, с каждым разом становившиеся дороже, к букетам начали добавляться небольшие подарки: то подвеска, то билеты в театр, то записка с адресом ресторана. Записку он получил спустя пару месяцев с начала общения. В тот же день, сидя в машине Руслана, Арсений ответил на поцелуй. И это стало первым шагом к скользкой дорожке измен, в которой Попов погряз на долгие годы.       Очень быстро контакт был переименован в «Лан». Это произошло спустя полгода, когда они были у Руслана дома. Арсений гостем стал частым в этих четырех стенах, оставался и на ночь, и в выходные. У них даже появилась традиция – в один выходной они отключали телефоны и ленились, смотрели фильмы, заказывали еду. В тот день они начала обсуждать имена, любимое «Сеня», которым дразниться стал Белый, тогда в отместку прилетело «Ланочка». И Лана закрепилось, устояло, пустило такие жесткие корни, что плоды пришлось срывать аж в 2023 году, спустя семь лет. Алёна думала, что Арсений дружит с Русланом, потому что это выгодно, а Руслан не знал о существовании Алёны. Геометрия – не самая любимая дисциплина Попова, но треугольники создавать научился рано.        – Я люблю тебя, Лан.        – Съездим на выходных в домик у озера? Тебе понравится.                                                       ***       – Арс, купи по дороге домой десяток яиц, утром сделаю глазунью.       –У меня уже есть парочка. Не хочешь позавтракать сейчас?                                                       ***       – Вы с Шастуном близки?       – Нет, практически не общаемся.       Закончилось это грязно, некрасиво, с выяснением отношений. Сначала Руслан узнал о том, что его предмет обожания женат, потом – что у него даже ребенок есть. Потребовал развод – получил отказ, а сам отказаться не смог от Попова. И с этого начался контроль, каждодневное насилие мозга, удары кулаком по столу: «Где ты был?», когда на съемках задержался или к Серёже поехал. А Арсений любит язык держать только за зубами, в чужой жопе не хотелось елозить (фигурально), поэтому в ответ на крики кричал, на удары по столу хлопал дверью, на вопросы задавал свои: «Сегодня кому успел присунуть?». В измены Руслана, честно говоря, не верил, а предъявлял, потому что мог, Белый проебался однажды – поцеловался с кем-то в баре, потом клялся, что перепутал мужика с Арсением, был слишком пьян. И это было правдой, в это Арс верил, но не сучить уже не мог, как не мог и уйти, отказаться от этих эмоций обожания – когда тебя хотят, ждут, любят. Руслан бы добровольно никогда не отпустил его, да и, собственно говоря, не смог.       Они продержались полтора года, а потом Арсений просто не вышел на связь, кинув контакт в блок. Руслан тогда в офис приехал, Арсения выцепил и проехался по его физиономии кулаком, выражая своё явное несогласие с расставанием. Потом – ещё раз и ещё, пока темная пелена с глаз не спала. Руслан тогда сел рядом с Арсением, который рукавом кровь из носа по лицу размазывал, пытаясь хотя бы минимально повлиять не ситуацию.       – Почему не ударил в ответ?       – Ты бы не остановился.       – Ты мой.       На это Арсений не ответил ничего, головой отрицательно покачал, а потом вынужденно ответил на самый болезненный в своей жизни поцелуй, вкус которого – боль, вперемешку с кровью и крепкими сигаретами, которые курил Руслан. Это было тяжело, вязко, особенно когда вжимают лицом в дерево, втрахивая насухую в стол, стоящий в кладовой. Назвать это изнасилованием не повернулся язык, потому что он ведь не сопротивлялся, активно на поцелуи отвечал, болезненно выстанывая. В этом акте не было любви, заботы и поддержки, это был крик: «моё», до подтеков на шее от пальцев, до царапин на бедре – от активного столкновения кожи с острым углом. И лишь тогда, выпустив пар, Руслан ушел, но, прежде чем уйти, он ласково-нежно-мягко коснулся бледной щеки, стирая едва заметные слезы, поцеловал в макушку и искренне пообещал вернуться однажды. Это не обещание верности, это четкое: «я приду и сломаю тебя».