Выход есть всегда

       Свою прошлую жизнь Сюй Ин помнит смутно. Голоса и лица родных подзабылись, затерлись в памяти. Вместо фигуры матери в воспоминаниях — размытый силуэт с бежевой кляксой на месте лица. Он знает, что у него — тогда еще неё — была любимая кошка, вот только ни ее кличку, ни ее породу назвать не смог бы.        Умом Сюй Ин понимает, что ему нужно оставить прошлую жизнь, сосредоточиться на новой. Но делает все с точности до наоборот; Сюй Ин отчаянно цепляется за призраков. Его до безумия страшит мысль в один день не вспомнить имен родителей, забыть годы, проведенные бок о бок с лучшими друзьями.        Он боялся забыть себя.        Поэтому Сюй Ин записывает. Начиная с самых ярких детских воспоминаний, он подробно описывает всю свою жизнь. Кистью писать было неудобно, правая рука дрожала от напряжения, но Сюй Ин продолжал писать. Спустя почти неделю у него на руках три пухлые тетрадки, листы которых он вручную складывал, дырявил и сшивал ниткой и иголкой. Той же ночью он закопал тетрадки в бамбуковом лесу, предварительно замотав их в рваные обрезки ткани.        Лишь три листа с кратким сюжетом новеллы он сжег.        В тот момент, когда Сюй Ин осознал, куда попал, он твердо решил, что не станет влезать в сюжет новеллы. В отличие от Шень Юаня, он — один из массовки, у него нет никакой роли в этой истории. Система наверняка определила бы его как NPC, а в маньхуа ему не стали бы даже прорисовывать лицо. Все, чего Сюй Ин хочет, так это научиться на Пике Цинцзин как можно большему и сбежать до начала основных событий романа.        Но все его планы рушатся, стоит Сюй Ину спустя два года взглянуть в глаза Ло Бинхэ.

***

       Сюй Ин лениво потягивается, разминая затекшие мышцы поясницы. В библиотеке Пика было привычно тихо, лишь изредка он мог услышать голоса других учеников, проходивших мимо.        Ему нравился Пик Цинцзин — тихое и живописное место. На его взгляд, это много лучше Пика Кусин или, упаси Небо, Байчжань. Ни в первой, ни в этой жизни он не считал себя аскетом и воинственным человеком. Конечно, было бы просто чудесно перебраться либо на Цяньцао или же Аньдин, но все это означало обратить на себя внимание Главы Пика — Шэнь Цинцю. Только от одной этой мысли Сюй Ин покрывался мурашками.        Нет, нет и нет.        Он не будет рисковать своим образом тихого и скромного ученика, чтобы попытать удачу, без каких-либо гарантий успеха.        Собрав свои вещи Сюй Ин покинул библиотеку и направился к домику для учеников. Нужно было еще успеть перед ужином попрактиковаться в игре на гуцине, не хотелось бы снова попасть под раздачу от наставников.        — Сюй Ин!        Обернувшись, он увидел группу знакомых адептов, среди которых был окликнувший его Мин Фань.        — Шисюн, — поздоровался Сюй Ин, стоило им поравняться.        Мин Фань был… сносным. Ровно до того момента, как в поле его зрения не попадал Бинхэ. Стоило силуэту главного героя замаячить на горизонте, как из слегка саркастичного и ворчливого парня он превращался в откровенного мудака, издевающегося над ребёнком. Сюй Ин не знал то ли это из-за его роли «пушечного мяса» в романе, то ли это они уже самостоятельно что-то не поделили между собой. Очень сильно хотелось надеяться на второй вариант.        От мысли, что кто-то или что-то может влиять на разум окружающих людей, становилось не по себе.        Со своими соучениками Сюй Ин старался придерживаться нейтральных отношений. Был страх, что каким-либо действием или словом он ненароком привлечет к себе ненужное внимание. Новый менталитет и чужая культура воспринимались туго, со скрипом. Тяжело было научить себя мыслить по другому, когда до этого жил по совершенно иному шаблону.        — Ты снова пропал после тренировки, шиди Сюй, — хлопнув его по плечу сказал Мин Фань.        — Хотел разобраться с заданием шисюна Ли как можно быстрее, — Сюй Ин кивком головы указал на свитки в руках.        Мин Фань досадно поморщился:        — Я совсем забыл про это. Учитель Шэнь сказал уделить мне больше времени для занятий каллиграфии, и я только этим и занимаюсь.        — Там не сложно, могу подсказать, какие трактаты понадобятся.        — Тогда рассчитываю на твою помощь, шиди!        За разговорами они практически дошли до постройки для учеников, как кто-то крикнул:        — Посмотрите-ка! Это же звереныш Ло!        Сюй Ин прищурился; Ло Бинхэ, прихрамывая, медленно шел в сторону сарая для дров. Даже с такого большого расстояния Сюй Ин мог заметить ссадины на его лице.        — За что это его так? — Спросил Сюй Ин.        — Да будто этому гадёнышу нужно что-то делать, — фыркнул один из учеников. Кажется, его звали Вэй Фу, Сюй Ин не был в этом уверен, — Он одним своим видом позорит весь Пик Цинцзин и Учителя. Неудивительно, что старшие решили преподать ему урок.        Сюй Ин промолчал, всматриваясь в спину удаляющегося Бинхэ.        Скорее всего, он снова не успеет на ужин. И Сюй Ин снова будет ночью пробираться в сарай с едой и лекарствами.