Только время принадлежит нам

«Времени достаточно, но его нет». — Чарльз В. Чеснутт Сичэнь выплывал из черноты медленно и тяжело. Над ним будто сомкнулись глубокие воды, не пропускающие свет, он отчаянно греб на поверхность, но тягучая жижа не выпускала его из своих крепких обьятий. Вот и сон без сноведений не хотел дать ему пробудиться. Лань Сичэнь сосредоточился на своем теле и его ощущениях. Ци текла по меридианам ровным сильным потоком, возможно, чуть слабее, чем обычно, но, чтобы понять это, нужно было потренироваться и помедитировать. В остальном же, он чувствовал себя хорошо. Сичэнь принял волевое решение открыть глаза. Вокруг было почти так же темно, как и во сне. На долю секунды он испугался, что ослеп. Но пробивающийся из-за ширмы дрожащий свет свечи вернул ему былое спокойствие. Лань Сичэнь огляделся, он был в своем домике, в своей кровати. Что-то теплое жалось к его боку, и любопытство вынудило посмотреть — под его рукой спал, сжавшись в комочек, Ваньинь. А у самой постели обнаружился спящий Цзян Ци. Лань Сичэнь, стараясь не потревожить ребенка, коснулся кончиками пальцев плеча старшего адепта. Тот вздрогнул, спал чутко, как и любой другой заклинатель, осоловело покрутил головой со сна, пытаясь понять, где находится и, осознав, обернулся к учителю. — Наставник, вы наконец очнулись. Ну и напугали вы нас! — шепотом затараторил, явно взволнованый, Цзян Ци. —Сколько я… — Сичэнь закашлялся, горло напоминало по сухости пустыню. Цзян Ци подхватил со стола плошку с лечебным отваром и дал учителю напится горького невкусного пойла. — Больше двух суток, я не уверен, мы нашли вас в таком состоянии на утро, — отрапортовал он, отставляя посуду. — Тренировки? — Тут же забеспокоился Лань Сичэнь. — Госпожа провела их лично, — поспешил успокоить его Цзян Ци. — Что ещё я пропустил? — Молодому господину оставили щенков, но они с новым шисюном все равно поругались, потому что Глава решил, что поселит найденыша в покои к молодому господину. Потом этот Вэй сбежал, и мы, вместе с молодым господином и молодой госпожой, прочесывали лес. — Нашли? — На всякий случай уточнил Лань Сичэнь, мало ли что он мог случайно изменить своим вмешательством. — Ага. Но молодой господин отказался спать с ним в одной комнате и уже две ночи проводит здесь. Сичэнь напрягся и погладил Ваньиня по голове. — Пусть спит, он мне не помешает, только надо бы его чем-нибудь накрыть, а то продрогнет. — Наставник, вы потрясающий! Только в себя пришли, а все равно заботитесь о молодом господине. Я позову лекаря и принесу одеяло. — Спасибо, — тихо поблагодарил Сичэнь. Лекарь не сказал ничего нового. Почтенный старец не знал, что случилось, помимо того, что имел место быть всплеск энергии, после которой тело ослабело настолько, что сознание незамедлительно его покинуло. Но Сичэнь давно уже не был юнцом, который не может контролировать себя. Напротив. Он слабой рукой поглаживал по спине все еще спящего рядом мальчика, теперь укрытого пледом, благодаря стараниям Цзян Ци. — Я понял вас, — выслушав пожелания и наставления лекаря, ответил Лань Сичэнь. — Я буду следить за своим здоровьем и состоянием и, если что, сразу приду к вам. — Я пропишу вам укрепляющий отвар, а пока отдохните еще пару дней. Старец покинул их, забрав свой ящичек. Цзян Ци тоже отбыл, ему еще нужно было постараться выспаться перед утренней тренировкой. Сичэнь перевернулся на бок, прижав ребенка к своей груди спиной и обнял его, зарываясь носом в мягкие, терпко пахнущие лотосами, волосы. Хотелось скулить как раненый пес. Он держал в своих руках самого дорогого и любимого человека. И горечь давней потери мешалась в нем с безграничной любовью. *** Собак определили на задний двор учительского домика. Пожалуй, это было единственным верным решением, так как он находился на отшибе, и забрести на эту территорию случайно никогда бы не получилось. Сичэнь, не имевший опыта в содержании домашних животных, благодаря правилам своего ордена, беспокоился, но Цзян Ци заверил его, что не о чем переживать. Щенки были воспитанны, и, если и выдвигали какие-то требования, то только такие, с которыми и Лань Сичэнь справился бы без проблем — погладить и дать вкусняшку. Ваньинь, когда его наставник, наконец, пришел в себя и разрешил оставить собак у себя, аж засветился от счастья. На что Лань Сичэнь только улыбнулся. Цзян Ци пришёл тем же днём после тренировки вместе с пареньком по имени Ван Чжэ, из семьи плотников. Вдвоём они за пару часов перенесли забор со старого места на новое, а другие старшие адепты помогли перенести собачьи пожитки. Ваньинь постоянно крутился у них под ногами, стараясь не мешать и уследить, чтобы ничего не забыли. — Мне кажется, сверху наблюдать будет удобнее, — Сичэнь легко подхватил ребенка на руки, не мог отказать себе в этом удовольствие. — Ци-ди сказал мне, что ты поругался со своим шисюном? Мальчик на руках засопел и отвернулся. — А-Чэн? — Все тем же мягким тоном позвал Лань. — Он мне не нравится. Отец обращает на него внимание… а на меня — нет, — признался Цзян Чэн, не смотря наставнику в глаза. — Я нехороший, да? Это плохо завидовать. — Нет, а-Чэн, что ты. Да, зависть не самая положительная эмоция, но испытывать ее — не значит быть плохим. Все это достаточно сложно. Молодой господин Вэй сирота, он жил на улице, голодал и испытывал лишения. Ему можно и нужно сочувствовать. Твой отец сострадательный человек, он забрал ребенка с улицы и просто хочет, чтобы тот ни в чем не нуждался, — Сичэнь объяснял это все, а самому становилось муторно, стоило только вспомнить о разнице в отношении к детям у главы ордена Цзян. — Попробуй пообщаться с молодым господином Вэем, быть может, ты найдешь в его лице друга. Твоих ровесников в Пристани Лотоса почти нет, а тебе нужен друг, с которым ты сможешь вместе учиться и тренироваться. — Я не хочу, — упрямо отозвался Ваньинь, напряженно наблюдая за снующими туда-сюда адептами. — Посмотри на меня, а-Чэн. Я не настаиваю, — с едва заметной ласковой улыбкой произнес Лань Сичэнь, смотря в серые глаза напротив. — Я только даю совет. — Наставник, я… Я попробую, — сдался Цзян Чэн. — Хорошо. — Но, если у меня появится друг, вы же не уйдете? — В детском голосе прорезались нотки паники. — Конечно нет, я никуда не уйду, если только Вы, как наследник ордена Цзян, не захотите меня прогнать, — голос зазвучал официально. — Вы же мой наставник, как я могу? — Тут же вскинулся ребенок. — Тогда тебе не о чем беспокоиться, Ваньинь. По своей воле я тебя не оставлю. — Наставнику нужно есть больше овощей и больше гулять, чтобы быть здоровым и учить меня долгие годы, — произнес Цзян Чэн с небывалой, для ребенка, серьезностью. — Обязательно, — сложив свободную руку в жест обещания отозвался Лань Сичэнь, думая про себя, что уж столько овощей, сколько он, навряд ли съедали за всю свою жизнь хоть какие-нибудь травоядные. — Наставник, мы закончили, — Цзян Ци, перепачканый в земле, подошел поближе. — Думаю с щенками сейчас нужно поиграть, чтобы они не испытывали стресс от переселения на новое место. — Ваньинь, тебе стоит дать своим грозным защитникам что-нибудь вкусное, — отпуская мальчика с рук, посоветовал Сичэнь. — Иди, посмотри, как всё устроено, я подойду чуть позже. Цзян Чэн кивнул и вприпрыжку побежал к калитке. — Как вы себя чувствуете? — Цзян Ци оттер грязь со щеки, не менее грязной рукой, испачкавшись только больше. — Лучше. Тоже посоветуешь мне есть больше овощей? — Хмыкнул Сичэнь. — Я однажды бывал в ордене Лань на собрании. Думаю, что овощей в вашей жизни куда больше, чем нужно любому здоровому человеку. Лань Сичэнь рассмеялся. Шутка с двойным дном достигла цели. Его дядюшка бы, конечно, разгневался, если бы услышал, но где он сейчас. Сичэнь хотел было, что-то ответить, но почувствовал чужую ци, и вся легкость момента исчезла, как не бывало. — Как у вас весело, — Цзян Фэнмянь подошёл ближе. — Глава, — Цзян Ци поклонился и, подчиняясь небрежному взмаху руки, покинул старших. — Где А-Чэн? Я хотел с ним поговорить. — Молодой господин Цзян устраивает своих шенков на новом месте, — с прохладцей ответил Лань Сичэнь. — Что ж, тогда в следующий раз, — отмахнулся Цзян Фэнмянь, будто и не за этим пришел. — С тобой, Лань Сичэнь, я тоже хотел поговорить, — посторонних рядом не было и Фэнмянь снова отбросил какой-либо официоз. — М? — Удивился Лань Сичэнь, не то чтобы с главой Цзян у них могли быть хоть какие-то общие темы для обсуждения. — Я хочу, чтобы ты взял Вэй Усяня в ученики. А-Чэну нужен будет напарник для тренировок, а они, как раз, одного возраста. — Почему бы вам не обучать его самому? — Сичэнь почувствовал медленно поднимающуюся волну гнева. — Я хочу, чтобы сын моих дорогих друзей получил все самое лучшее. Ты же понимаешь, мальчик долгое время был лишен всего. Жизнь была к нему не справедлива. В наших возможностях исправить это. Ты более сильный и умелый заклинатель, чем я. Получить тебя в наставники — большое счастье. А-Чэну повезло, ты взялся обучать его, потому что растишь для себя. Но из Усяня получится великий заклинатель. Он будет бесконечно талантлив, я уверен в нем. Лань Сичэнь внезапно ощутил, как близко он к грани потери контроля над собой. Хотелось много чего высказать, но в этот момент послышался топот маленьких ног. — Дядя Цзян! — Маленький черный вихрь влетел в мужские объятия. — Дядя Цзян, а когда мы будем обедать? Я очень хочу курочку, которую ты мне вчера обещал! Сичэнь смотрел на Вэй Усяня и понимал, что с годами тот совершенно не изменился. — Наставник, ну почему ты так долго? — Из-за угла появился Цзян Чэн и замер, увидев, как отец ласково смеется с чужим ребенком на руках. — Отец, здравствуйте, — мальчик поклонился как подобает, но был удостоен лишь небрежного взгляда. — Ваньинь, иди ко мне, — присаживаясь на корточки позвал Сичэнь, раскрывая рукава, позволяя ребенку скрыться в спасительном белоснежном коконе. — Ну, так что, мы договорились? — Бесцеремонно осведомился Фэнмянь. — Я не дал своего согласия, — ледяным тоном отозвался Лань Сичэнь. — И не дам его впредь. У меня будет только один ученик. Вэй Усянь может присоединиться к любой группе адептов, с которой я также провожу занятия. — Это очень недальновидно. Этот мальчик может прославить тебя как наставника. — Попробовал надавить глава Цзян. — Мне не нужна слава, она у меня уже была и оказалась довольно переменчивой барышней, чтобы я охотился за ней вновь. Я уже взял себе ученика, остальные меня не интересуют. Не забывайте также, что Цзян Ваньинь наследник своего ордена, а это значит, что план его подготовки будет отличаться от любого другого вида обучения. Сожалею, но мой ответ «нет».— Несмотря на то, что Лань Сичэнь все еще сидел, он не выглядел как человек, который находился ниже, его ответ был полон достоинства, но в голосе сквозила напряженность. — Глупо, Лань Сичэнь. Ну, что ж, вижу переубедить тебя я не в силах. Ладно. Смотри, не пожалей потом. Пойдем, Вэй Ин, попросим курочку с кухни! — Фэнмянь потерял к мужчине в белом всякий интерес и отправился прочь. — Наставник, что случилось? — Непонимающе смотрел на него Ваньинь. — Ох, — Сичэнь встал и протянул воспитаннику руку. — Все хорошо. Немного взрослых споров, ничего важного. Как насчет сходить сегодня на рынок? Купим вкусностей твоим четвероногим друзьям. Какие-нибудь подарки в благодарность Цзян Ци и ребятам? И овощей на ужин. — Ух ты! Меня никогда не брали с собой на рынок! А мы можем позвать матушку? — Цзян Чэн отвлекся на новое интересное приключение, выкидывая из головы размолвку старших. — Конечно. Думаю, мадам Юй будет рада провести с сыном время, идем! *** Рынок впечатлял своими размером и шумом. Лань Сичэнь, признаться, отвык от такого количества людей вокруг, от громких разговоров и тысячи различных уличных звуков. Единственным якорем, державшим его, в прямом смысле слова, была маленькая детская ладонь. Если бы не она, Сичэнь плюнул бы на все и вернулся в свой домик. Отставая от сына с его наставником на несколько шагов, чинно шла Мадам Юй, благосклонно кивавшая на людские приветствия. Две ее служанки привычно держались за спиной. — Матушка! — Ваньинь обернулся к Мадам Юй, проверяя на месте ли она, не отстала ли от них в толпе. — Я здесь Чэн-Чэн, не беспокойся, — она ласково улыбнулась. — Иди ко мне, я хочу тебе кое-что сказать. Маленький Цзян подошел на зов. Выслушал все, что мать ему нашептала, и принял из ее рук кошелек, кивнув с таким серьезным видом, что Сичэнь невольно расплылся в умилительной улыбке. — Господин Лань, мне нужно в лавку тканей, так что, прогуляйтесь пока с Чэн-Чэном, чтобы он не заскучал. Если устанете, то возвращйтесь первыми, — Мадам Юй кивнула на прощание и скрылась в одном из богато выглядящих домов. — Наставник, идемте! — Ваньинь потянул Сичэня за руку. — Матушка дала тебе какое-то задание? — Догадался Лань Сичэнь, послушно следуя за своим маленьким проводником. — Да, она сказала, что немного дальше будет лавка ювелира, нам туда, — Цзян Чэн почти подпрыгивал на каждом шаге от нетерпения. — А зачем нам ювелир? — Удивился Сичэнь. — Это секрет! Сичэнь не стал допытываться. Просто продолжил путь. Лавка ювелира была, пожалуй, самой заметной на торговой улице. Здание было невысоким, но свеже покрашенным, с обновленной лестницей и переуложенной крышей. Людей у входа не было, а двери, в отличие от других лавок, были закрыты, также наличествовали пара охранников, стоящих снаружи со свирепыми лицами. Мужчину и ребенка пропустили без вопросов, наверное, благодаря фиолетовым одеяниям наследника ордена Цзян. Ваньинь, оказавшись внутри, восторженно заозирался. Несколько прилавков стояли рядом друг с другом и каждый был полон различных украшений и драгоценностей. Сичэнь, уже давно равнодушный ко всякого рода богатствам, безразлично осмотрелся. — Наставник, тебе нравится что-нибудь? — Цзян Чэн дошел до прилавка, на котором, поверх бархатных подушечек, лежали шпильки. — Я уже много лет не ношу украшений, — растерялся Лань Сичэнь, вспоминая, как по молодости, иногда, не смотря на вбитую правилами скромность, мог надеть что-то маленькое и незаметное. — Матушка сказала, что я должен купить вам подарок, потому что вы теперь мой наставник. А так же, что в мой день рождения мы проведем официальную церемонию. Сичэнь вздохнул и посмотрел на ребёнка, который решительно примеривался к украшениям, видимо представляя, как тот или иной предмет подойдет наставнику. — Это должно быть что-то аккуратное, не мешающее заклинателю, лучше всего из нефрита, чтобы можно было использовать как талисман. Матушка, когда-то говорила, что украшения из нефрита лучше всего проводят ци. Я не очень это, пока, понимаю, но матушка всегда права, — продолжил тихие рассуждения Ваньинь. Лань Сичэнь подошёл поближе и краем глаза взглянул на украшения, мысленно содрогаясь, представляя себе цены. — Молодому господину что-то приглянулось? — Чинно подплыл к ним хозяин лавки. — Да! — Ваньинь поднял на Сичэня сияющий взгляд серых глаз. — Можно мне вот эту шпильку из нефрита, — обернувшись обратно к продавцу, попросил он. — Прекрасный выбор! — Торговец поднял с подушечки украшение и протянул Цзян Чэну. — Наставник, как вам? Она вам очень идет! — Ваньинь держал в маленьком кулачке шпильку из белоснежного нефрита с вкраплениями перламутра. Украшение было донельзя изящное, без цепочек или драгоценных камней. Венчал её искусно вырезанный лотос. — Очень красиво, — тронутый до глубины души, отозвался Лань Сичэнь. — Я возьму ее! — Решил Ваньинь и передал хозяину кошелек, тот быстро все подсчитал и вернул сдачу. — Вам нужна упаковка? — Поинтересовался торговец. — Нет, — улыбнулся Лань Сичэнь, вытаскивая из своей прически простую деревянную шпильку, которую носил еще в своей прошлой жизни, надев ее вместе с траурными одеяниями. Он присел на корточки, позволяя маленьким, детским рукам, вставить шпильку в пучок. — Вам очень идет, Наставник! — Цзян Чэн довольно улыбался. — Спасибо, Ваньинь, это очень много для меня значит, — Лань Сичэнь обнял мальчика, который не понял, почему старший вдруг так расчувствовался. — Нам пора возвращаться, — отстраняясь позвал он и уже привычно протянул руку.