Признание в песне

Сегодня на Большом базаре царила суматоха. Давненько управляющий театром Зубаира не видел такой активности. Одна часть подчинённых генерала махаматры перемещала красивый чёрный рояль за кулисы, а другая, вместе с самым известным архитектором Сумеру и актёрами театра, помогала украшать сцену. — Рояль – есть. — Ставя галочку в списке заданий, Нилу направилась протирать крышку музыкального инструмента. Сайно стоял перед сценой и в руках держал несколько листов бумаги. В очередной раз пробегая глазами по нотным строкам. Прижимая листы к груди, он поднялся на сцену, разглядывая окружение. Пленительные падисары в горшках украшали праздничное место, а лотосы нилотпала мирно царили в небольшом пруду рядом с фонтаном. За кулисами стояло несколько банок с бабочками, которые ждали своего часа, когда их выпустят на волю. Сайно подошёл ближе, чтобы посчитать насекомых. — Сайно, расслабься… — внезапно спокойный голос мужчины послышался за спиной. Аль-Хайтам облокотился о стенку, не убирая записную книжку из рук. Сайно взглянул на него через плечо, но тут же вернулся к своему делу. — Знаю, но лишний раз не помешает мне всё проверить. Я хочу чтобы сегодня всё было идеально. Секретарь хмыкнул, отводя глаза в сторону, наблюдая за тем как его сосед поправлял горшок с падисарами. Когда архитектор почувствовал на себе пристальный взгляд, то тут же обернулся. Аль-Хайтам подозвал его пальцем. — Сайно, у нас всё готово! — заявила подоспевшая танцовщица, радостно улыбаясь. — Хорошо. — Парень кивнул, заканчивая подсчёт бабочек и вставая с места. — Чувак, — внезапно чужая ладонь легла на плечо генерала — Ты затеял такой вечер. Поднял на уши своих подчинённых. Пригласил нас помочь с делом. Всё будет замечательно! Уверен, твоему Тигнари всё понравится! — улыбка на лице Кавеха стала ярче, даря мимолётное спокойствие. — Да! Кавех прав, — немного робкий женский голос прозвучал среди компании парней. — Я тоже думаю, что всё пройдёт хорошо. — Спасибо, ребята, я благодарен вам за помощь, — переводя взгляд с одного человека на другого, Сайно слегка улыбнулся. — Сейчас должны подойти Коллеи и Тигнари. Как я выгляжу? — Как обычно. — Сложив руки на груди, заявил секретарь. — Аль-Хайтам, от тебя поддержки не дождёшься, — цокнул языком рядом стоящий парень и принял туже позу, что и его сосед. — Сайно, ты выглядишь как влюблённый дурак и это видно по твоему лицу, но… А как ещё может выглядеть человек, что по уши влюблён, — постепенно голос Кавеха смягчался. — По тому как Тигнари смотрит на тебя тоже всё понятно. — Согласен, — аль-Хайтам сначала взглянул на соседа, а затем на Сайно. — Вспомни, как недавно мы вчетвером играли в карты. И вы случайно встретились взглядом. — Это было словно во сне… — Голос звучал совсем тихо, отдаваясь воспоминаниям о той приятной игральной ночи в компании друзей и особенно Тигнари. — Да! Стоп. А почему я этого не помню? — задумавшись, Кавех приложил пальцы к подбородку. — Потому что ты, мой дорогой, напился и почти сразу вырубился. Тебя тащить до дома пришлось. — Обратно скрещивая руки на груди, аль-Хайтам прикрыл глаза. Кавех хотел было что-то возразить, но его прервала танцовщица, которая заявила о приходе Коллеи и Тигнари. Сайно тут же встрепенулся, заваливая девушку вопросами о местонахождении его возлюбленного. Та лишь успела указать в сторону дверей Большого базара. Следя за действием чужой руки, Сайно впихнул в руки Кавеха листы с нотами и выбежал из-за кулис, оставляя друзей одних. — О, малая властительница Кусанали, пусть всё пройдёт гладко. — Нилу соединила ладони в молитве и зажмурила глаза. Тигнари удивился от такого шума на Большом базаре. В ушах невыносимо звенело, от чего они прижались к голове и захотелось покинуть помещение. Завидев приближающегося генерала, торговцы тут же притихли, чуть ли не переходя на шёпот. Сайно одним своим видом изменил обстановку, принося тишину для близких людей. На душе сразу стало спокойнее, а ранее прижатые уши фенека теперь приняли стоячие положение. — Вы как раз вовремя, — нежно прикасаясь к чужой ладони в перчатке, Сайно взял парня за руку. — Скоро начнётся шоу. Мы можем сесть за вон тот столик. Теплота от руки Сайно чувствовалась даже сквозь ткань, но она была какой-то особенной, родной. Находится рядом с ним было приятно. Желание сжать ладонь в ответ не покидало голову учёного. Хвост бесконтрольно завилял, показывая всю радость от присутствия родного человека. — А я смотрю, ты подготовился, — улыбаясь, Тигнари всё-таки сжал смуглую руку, неосознанно поглаживая кожу большим пальцем. Сайно усмехнулся, в уме вспоминая весь процесс подготовки данного вечера. Втроём они направились к нескольким столикам, что стояли перед сценой. Некоторое количество зрителей уже сидело в предвкушении, дожидаясь начала представлений. Генерал галантно отодвинул стул по центру, приглашая фенека присесть. Столь романтичный жест остался откликом в сердце Тигнари. Уже не раз он замечал подобные действия со стороны Сайно. И каждый раз такие моменты казались смущающими, но как будто правильными и естественными. Лёгкое покалывание на щеках не заставило себя долго ждать. Хвост игриво щекотал ногу рядом сидящего человека и останавливаться не намеревался. Да и Тигнари не пытался его усмирить, видел, что друг был не против от такого жеста внимания. А через несколько секунд фенек вновь почувствовал тепло руки, которая аккуратно уложила хвост прямо на смуглые колени и стала невесомо поглаживать мягкую шёрстку. Ощущение было одним из самых приятных, Тигнари был готов забыться и закрыть глаза, но осознание, что это публичное место быстро вернуло ясность разума. — Сайно, ну не здесь, — голос был тихим и нежным, ладонью он пытался остановить столь приятное действие чужой руки, но она так и продолжала поглаживать пушистый хвост. — Ох, это бесполезно. — Вздыхая и опуская плечи, Тигнари опёрся щекой о руку, демонстративно отворачиваясь, но так и не убрав хвоста с колен. Уже всё равно было о чём подумают прохожие люди – этого шакала не остановить. Будто в такие моменты кнопки «стоп» не существовало вовсе. И он как маленький ребёнок нежился к мягкому и тёплому месту. Такое сравнение забавляло и умиляло Тигнари одновременно. Сайно внимательно наблюдал за слабыми движениями хвоста, а пальцами едва касался чувствительной шёрстки. И все его действия рукой были спокойными, приятными, расслабляющим. Тигнари никому не разрешал вот так в наглую прикасаться к хвосту или ушам, изредка мог дать больными детям потрогать, чтобы отвлечь их от боли или Коллеи, которая считалась уже частью семьи. Но то как Сайно каждый раз заботливо относится к данному процессу, радовало сердце фенека. Улыбка невольно сама появилась на лице Тигнари и скрыть её не получалось. — Мастер, Тигнари, смотрите. — Коллеи похлопала по плечу наставника и указала рукой на сцену. Дёргая ушами, фенек уловил тонкие ноты. Шоу началось. Свет погас, освещая только сцену, на которой стояла Нилу в роли ведущей. Это удивило Тигнари, ведь обычно она сама выступала с танцем. Девушка поприветствовала публику. — Благодарю всех, что посетили театр Зубаира, сегодня будут удивительные номера, а в конце шоу кое-кого ждёт небольшой сюрприз. — Нилу поклонилась, огласив первое выступление. Несколько танцоров вышло на сцену и заиграла музыка. Тигнари заинтересовано оглянулся, ища необычную личность среди толпы. Его взор зацепился за две знакомые мужские фигуры за соседним столом. — Надо же, на это выступление пришёл аль-Хайтам. Его редко можно встретить в подобных местах. — Тигнари старался говорить тихо, чтобы не отвлекать зрителей от просмотра шоу. — Да, они с Кавехом опять что-то выясняют… — на слова Сайно Тигнари тихо хихикнул. Отвернувшись и опустив глаза вновь на хвост, рука остановилась поглаживать шерсть, а взгляд уставился в одну точку. — Сайно? Всё хорошо? — видя беспокойство друга, Тигнари заботливо положил свою руку поверх его. — А? Д-да, — голос дрогнул, заставив прокашляться. — Просто задумался, — рука возобновила движение. — Не переживай. Смотри шоу. — Неуверенную улыбку выдал из себя Сайно и поднял голову, смотря на сцену. Тигнари недоверчиво кивнул, видел что что-то не так в поведение друга, будто боится что-то сказать, но фенек не стал акцентировать на этом внимания. Расспросить Сайно можно и после вечера, а если что-то серьёзное, то и предложить помощь. Первое выступление они просмотрели, отвлёкшись на друзей за соседним столиком. Всё оставшееся время Сайно обдумывал свой выход. Сидев близко, можно было легко рассмотреть чужое лицо в деталях. Иногда Сайно забывался и слишком долго пялился на друга, но он был не в силах отвести глаза. Фенек боковым зрением замечал как на него тепло смотрит Сайно и потому сам наслаждался всей этой ситуацией. Из головы генерала вылетели остатки мыслей. Хотелось лишь любоваться другом, в которого был давно влюблён. Большая часть выступлений уже пролетела. Оставалось ещё одно, а за тем внезапный долгожданный сюрприз. Коллеи прокашлялась, привлекая внимание двух своих наставников. Тигнари спросил в чём дело, а та отнекивалась, говоря что просто поперхнулась. Но на самом деле это было лёгкое напоминание Сайно о его выходе. — Ой, что-то так резко в туалет захотелось. — Внезапно выдал генерал, ловя удивлённое лицо фенека. — Хорошо, давай быстрее, а то пропустишь номер. — Нотки беспокойства снова чувствовались в голосе Тигнари. Сайно думал, что тот забыл о моменте полчаса назад, но видимо нет. — Я сейчас. — Сказав, парень встал с места и спешно направился вдаль. Коллеи загадочно улыбаясь, начала копошится в сумке. Тигнари следил за лёгкими и изящными движениями танцоров. В голове проскочила мысль, что потанцевать с Сайно было бы интересным и приятным опытом. Ведь тот ещё ни разу на глазах друзей не танцевал. Всегда был собранным, но с Тигнари генерал всё же расслаблялся. Наконец-то Коллеи незаметно достала камеру. Сайно так и не вернулся спустя три минуты. Тигнари уже постукивал пальцем по столешнице. Выступление танцоров близилось к концу. — Ну где же он, — Тигнари оглянулся, но так и не нашёл друга. — А? Коллеи, это камера? — всё-таки фенек заметил фонтейновский прибор в руках своей подопечной. — А, д-да, — взволнованно проговорила девочка, прижимая камеру к груди, пытаясь придумать отговорку. — Я подумала, раз господин Сайно задерживается, то почему бы на всякий случай не записать видео следующего выступления. — Хм, а ты молодец, Коллеи, — слегка потрепав по голове стажёра, фенек улыбнулся. — Думаю Сайно будет приятно, когда узнает о видео. Коллеи махнула головой в знак согласия. Она выдохнула, поняв что наставник поверил её словам. На сцену вновь вышла ведущая, благодаря труппу за номера. Занавес закрылся и музыка притихла. Девушка продолжала стоять у микрофона, пока за кулисами подчинённые генерала махаматры передвигали рояль в центр сцены. Закончив, они тихонько спустились по лестнице на прежнее место. — А сейчас, — замечая стражей, Нилу радостно прикрыла глаза и улыбнулась. — Будет сюрприз вечера! — ведущая поклонилась и побежала за кулисы. Занавес вновь открылся и первое, что бросилось в глаза – чёрный рояль по центру. Источник света был сосредоточен на музыкальном инструменте. Уши фенека уловили перешептывания зрителей. Сам Тигнари тоже был удивлён внезапному роялю, но что больше поразило так это выход Сайно на сцену. Коллеи спохватилась и быстро нажала кнопку записи, наводя камеру на сцену. Сайно прошёлся до музыкального инструмента, поклонился, смотря только на Тигнари и сел на банкетку. Тигнари поражёно смотрел в ответ, а хвост от ожидания начинал сильнее вилять. Генерал аккуратно поднял кисти рук и мягко нажал на несколько клавиш. — Эту песню я хочу посвятить любви всей своей жизни, — бархатный, нежный голос эхом отдавался в лисьих ушах. — Тигнари. — Как только прозвучало имя возлюбленного, то над фенеком зажёгся прожектор, выделяя из тени. — С-сайно… — Прошептал Тигнари, удивляясь и краснея всё больше. Сайно начал играть на рояле, а после в помещение послышался красивый и мелодичный голос генерала, которого ещё никто никогда не слышал во всём Сумеру. Взгляд фенека был прикован только к человеку сидящего за роялем. Он перестал замечать толпу, лишь Сайно был в приоритете. Сердце у обоих учащённо забилось, даря волны мурашек по всему телу. Смуглые пальцы ловко перемещались по клавишам. Выглядело столь профессионально, что фенек не сразу понял, что Сайно до этого никогда не играл на музыкальном инструменте. Но все вопросы он задаст потом, сейчас хочется смотреть и слушать данное выступление. После многочисленного повторения сокращённого имени Тигнари, тот ощущал как с каждым обращением к себе щёки становились алее. Этот голос… Голос его возлюбленного завораживал и манил к себе. Сайно улыбался, повторяя вновь и вновь имя любимого лисёнка, а после во всём помещении послышалось признание в любви. Тигнари приложил руки к горячим щекам, смущаясь, но не сводя глаз с такой же любви всей своей жизни. Они будто одновременно отдались воспоминаниям. Когда в один из недавних походов по грибы Тигнари пригласил Сайно присоединиться. Уставшие, они сели на траву, где росли сумерские розы. Тигнари сорвал одну, поворачиваясь и с нежнейшей улыбкой протягивая её в сторону Сайно. Генерал смутился от такого действия и медленно прикоснулся к ладоням, что держали пурпурный цветок. Они пристально смотрели друг на друга, будто изучая. А закатное солнце освещало всю поляну цветов, где сидело двое парней. Это был ещё один момент из жизни похожий на чудесный сон. Из воспоминаний Тигнари вынул новый куплет песни. Сайно обратился к аль-Хайтаму, Кавеху и Коллеи, а также к тысячам аранарам, заявив, что никто не разлучит его с Тигнари и что он сделает его своим. Хвост бешено завилял, а уши вздрагивали. Сердце взволновано билось, посылая всё новые и новые мурашки. Каждая строчка из песни нравилась Тигнари, а также и посыл, вложенный в слова. Фенек соскочил с места и направился на сцену. Сайно вновь на весь зрительский зал спел припев. То с какой нежностью и любовью он произносил «Нари» – никто так не обращался к фенеку. В эту песню было вложено невероятное количество любви, которая копилась в сердце генерала ещё со времён академии. И фенек всё чувствовал. Придя за кулисы и влюблённо смотря на парня, он радостно вилял хвостом. Сайно в голову ударили чувства, накопившиеся эмоции, что уже просто хотелось кричать о своей любви. Из-за кулис послышался шум и через секунду вылетели все пойманные бабочки, делая картину завораживающей. Концовкой номера послужили смазанные аккорды, которые ещё некоторое время эхом отдавались в стенах театра. Тигнари медленно вышел на сцену, подходя к Сайно. — Ты понял? — с улыбкой на лице и довольным голос, махаматра смотрел на возлюбленного. Глаза у обоих будто блестели, искрились счастьем и любовью. Бабочки с энтузиазмом кружились вокруг влюблённой пары. Лесной страж стянул перчатку с одной руки и аккуратно приложил к чужой покрасневшей щеке, поглаживая большим пальцем. Чувствовалось лёгкое волнение. Приластившись к мягкой ладони, Сайно ожидал ответа. — Да, — Тихонько хихикнув, Тигнари смущённо смотрел в янтарные глаза. — Это было потрясающе. Я тоже тебя люблю, Сайно. — Хорошо. — Генерал спокойно с улыбкой прикрыл глаза, а затем руками обхватил талию своего возлюбленного. Коллеи еле-еле сдерживалась, чтобы не расплакаться от увиденного. Она была искренне рада за своих наставников, что наконец признались друг другу. Заканчивая съёмку выступления, девочка убрала камеру, вставая, она скромно захлопала. Зрители также поспешно встали и аплодисменты стали доносится со всех столиков. Тигнари ближе наклонился к лицу парня, хвостом обвивая чужую ногу. Сайно переводил взгляд с глаз на губы и обратно, медленно приближаясь для поцелуя. Заботливый архитектор спохватился и закрыл руками глаза Коллеи, как маленькому ребёнку, пока занавес не закрылся. Нилу выбежала на сцену, говоря тёплые слова и повторно благодаря за посещение театра. Сегодняшний вечер навсегда останется в сердцах двух бывших студентов академии. А запись, которую сделала Коллеи с выступления генерала и реакцией наставника будет ещё долго хранится в их доме.