Поле одуванчиков

22.08. 2019 – Слушай, разве ты не собирался уехать? Надо встретиться до того, как ты уедешь. Потом вряд ли увидимся раньше нового года, — взволнованно спрашивала Айна по телефону. — Конечно. Но я ведь не навсегда уезжаю. Сегодня я уже пообещал встретиться кое с кем, — спокойно отвечал низкий бархатистый голос на конце провода. — Тц, тогда, как насчет завтра? Ты ведь на этой неделе уже уедешь. Хорошо тебе, а мне в этой дыре еще целый год выживать. — Эй, не надо так. Я люблю этот город. Остался бы. Я ведь не потому, что так хочу съехать отсюда, а из-за учебы. Завтра нужно к родственникам зайти. Послезавтра я свободен. — Тогда я буду ждать. Ты меня знаешь, даже если у тебя не будет получаться, я все равно приду хоть ночью к тебе домой. А то уедешь, даже не попрощавшись. — Хорошо, обещаю, что точно-точно получится. Позвонишь Зарипу? Или он еще не разговаривает с нами за то, что мы не взяли его с собой на пикник? — Нет, мы виделись вчера. Мне кажется ему вообще все равно. — Хотелось бы увидеть его перед тем, как уехать. — Только не говори, что все еще борешься с желанием, сказать. Не надо этого делать. У нас с тобой договор, если ты нарушишь, то и мне придется. — Знаю. Но, может, все быстрее бы прошло, если бы я просто сказал. ***       Свет, преломляясь от еле движимой водной глади, слепил глаза. Тепло нагретой за день гальки приятно грело ладони. За спинами колыхался камыш, журчание воды приглушалось оживленным движением транспорта на мосту. Ветер трепал отливавшие золотом в лучах предзакатного солнца волосы и будто не просто скользил сквозь рукава футболки, развивая ее словно флаг, а проникал внутрь. Свежесть смешивалась с запахом ила. На земле и медленно текущей рекой мелькали небольшие тени. Около противоположного берега на мелководье виднелась небольшая стая уток, которые по очереди ныряли и поднимались в воздух. — Зачем ты притащил полароид? Намокнет ведь, — говорил паренек, сидящий на гальке. — Хочу сфотографировать все памятные места в этом городе, и всех дорогих мне людей тоже, — направляя объектив на широкий берег реки, покрытый зеленью и мелкими дикими цветами, ответил, улыбаясь, Санжар. Отчего Рома рассмеялся. — Настолько дорогой, что видишься со мной раз в месяц. — Берегу тебя. А теперь улыбнись, — сказал Санжар, направляя небольшой фотоаппарат на друга, но тот отвернулся, из-за чего на фото оказалась только широкая спина парня. Когда фотография проявилась друг тыкнул его локтем в ребра. — Ты еще повесь эти фотки на веревку. — Вообще-то так и собирался сделать. Я скоро не смогу увидеться со всем вами. – А его фото там есть? — Конечно. Почему всем так нужно мне о нем напоминать?       Он открыл банку и отпил пенящуюся и брызгающуюся жидкость. Сладкий вкус энергетика навсегда останется в памяти вместе с вечерами учебы. И днями, когда он понял, что жизнь разделилась на «до» и «после». — Кстати, как там твоя сестренка? Должно быть, уже начала готовиться к школе, она прилежна в отличие от некоторых, – потягиваясь к орешкам, которые достал для себя Рома, сказал Санжар. — Тц. Спросил бы свою новую «подружку», они ведь одноклассницы. — Ты же знаешь, что Айна просто подруга. — Она и правда забавная, с чего вы вообще общаетесь? — Да она то тут причем. Перестань притворяться, что не понимаешь. Жаль ее на самом деле, ей будет одиноко без меня. — У нее есть хоть кто-то. А вот моей мелкой будет и вправду одиноко. Все время одна. В этом мы с ней похожи. — Если все будет хорошо, то они не будут одиноки, — рассмеялся Санжар. Рома странно посмотрел на него, но ничего не ответив отвернулся к закату. — Ты ведь завтра улетишь в Новосиб. Забудешь все, что было в этом городке навсегда. Наверное, даже приезжать сюда не будешь. — Если бы. К родителям придется по праздникам приезжать. А то деньги перестанут высылать. А ты, часто будешь домой гонять? — Да, а что в незнакомом городе торчать? Я уже начинаю скучать, хотя еще не уехал, — глядя на огненно-рыжее садящееся солнце, говорил Санжар, мысленно улыбаясь.       Он вытянул руку к темневшему небу. Растопырив пальцы, пропускал медные лучи солнца сквозь них. Жмурясь, он продолжал смотреть на солнце, которое уже не прожигало глаза, как днем. Роман не находил закат чем-то особенным, потому просто дожидался того момента, когда Санжару надоест, и они, наконец, поднимутся к людям на набережной. *** 23.08 — Зарип, скажи Айне, что мы не увидимся сегодня. Извинись, за то, что теперь и я ее оставляю. Она обязательно встретит нужных людей. Люблю вас обоих, — говорил Санжар, следуя за человеком впереди. Увидев, как этот некто обернулся, парень прервал звонок и чуть не выронил телефон. — Завязывай. Мне надоело ждать. — Что-то не так? — А что может быть «так» у человека, который пришел к нам, чтобы вынюхивать что-то, — Позади Санжара тяжелые слышались шаги. Парня, держа за локти с обеих сторон, вывели на крышу здания. Санжар зажмурился из-за яркого солнца. — Что вы собираетесь делать? — Произнес Санжар, глядя на казавшиеся крошечными с высоты ветки деревьев во дворе. — К чему эти бесполезные вопросы? Ты и сам знаешь, что за свои действия нужно платить, особенно если считаешь, что у тебя есть какая-то собственная воля. — Не выйдет. Убрали руки от ребенка, — слышался знакомый голос из-за спины. На крышу вышел четвертый человек. — Советую тебе приберечь оружие для другой ситуации, а то сам пострадаешь. А вот мальчишке то уже никак не избежать смерти, — говорил мужчина, схвативший Санжара за ворот курки. Закрыв глаза, парень ждал либо того, что его сбросят с крыши, либо застрелит тот, кто связал ему руки.