Мамаму

      Инспектор снова выпучила глаза. — Вот с этого момента, пожалуйста, подробнее. — Ага, — поддакнул Ри.       Я задумался. Нужно подать информацию правильно, не скрывая ничего. Это проблематично. — Хорошо. Рави. Этот тогдашний парень Виин. Еë продюсер, с которым она рассталась. Скользкий тип. — Ага, он уклонялся от службы в армии., — подтвердил Робокоп. — Это не важно! Мало ли кто от чего уклоняется. Другое дело как он манипулирует людьми. Когда они познакомились, он сразу стал виться вокруг Виин. Поскольку гнать на Солу, на которую Виин и так была обижена, было слишком прямолинейно, он сосредоточился на Мунбëль. Мол, та отнимает внимание, перетягивает одеяло и такое всë. Виин не поддалась. Она не была тупой. Просто у неё появилась новая опора в лице Рави. Он на самом деле много и хорошего для неё делал. А на Бëль затаил обиду. Вот тут я должен рассказать о…       Мой голос сорвался. По-настоящему. В смысле я хотел рассказать ровно, без эмоций, но не смог сдержаться и разнервничался. Пришлось глубоко дышать. — Эмм… Простите. Это я виноват в смерти Виин. — Стоять! — Инспектор снова стукнула по многострадальной столешнице, — вы говорили, и тут написано, что госпожа Чон свела счëты с жизнью. — Важно при каких обстоятельствах. У нас был бурный роман. Целых два года. Потом она посчитала, что я еë предал. Я помог Мунбëль с новым альбомом. Дело в том, что Юбин отчиталась ей, так как считала, что Мунбëль сыграла важную роль в том блюзовом альбоме. Она же свела Юбин и Виин. Мунбëль захотела со мной познакомиться. Мы сдружились. Сначала все было обычно. Потом я как-то обмолвился, что поп-музыка очень однообразна, не хватает в ней содержания, мол, все сосредоточены на качестве, но забывают об изюминках, о зëрнах души. Мунбëль начала спорить, что все артисты вкладывают душу. Тогда я оборвал еë и сказал, что есть два вида современной поп-музыки — «Тыц… Тыц» и «Ляляля». Иногда, чтобы показать вокальные данные ещё делают «уууу». Ещë я сказал, что сама Мунбëль, одна, без группы делает обычное «Ляляля». Мы поругались. Но она сама потом перезвонила через пару дней и извинилась. Я тоже извинился. Тогда началась работа над еë «Хоррором» — Это же Майкл Джексон в Юбке! Ри стал пританцовывать и фальшиво напевать главный хит из альбома. — Постойте, господин Пак Ро Выср, то есть вы не только госпоже Чон помогали? Это же прямая бизнес-конкуренция. У вас были договоренности? — Всë было ясно и прозрачно. Виин каталась с концертами, я работал над альбомом с Мунбëль — всë честно. Всем капали гонорары, мне самые маленькие. Но на жизнь хватало. Я переехал в новые апартаменты, Юбин подсказала хороший вариант. В благодарность я помог ей выйти из творческого застоя. — Это как? — По лицу инспектора тенью пробежали эмоции, — какими методами? — Вот и Виин восприняла это как предательство. С Мунбëль у нас ничего не было, с Юбин тоже. Но тут сыграла роль старая травма. Она всегда была последней. Я имею в виду Виин. Самая непопулярная участница группы. В сольной деятельности тоже. Хеджин даже с камбэком Le Sserafim справилась одним хитом новым. А Виин опять была последней. Очень успешной. Но последней. Она начала ревновать. Беситься. Набила две новые тату, такие страшные из разряда жертвы смерти. Избегала меня и тут же обвиняла в том, что я охладел. Я пытался наладить отношения, унижался и подстраиваться. Отклонил предложение Солы… — Какое?       Инспектор была внимательна. — О сотрудничестве. Видите, я не особо талантлив тут, — я пошевелил пальцами перед носом у инспектора, — но талантлив здесь, — постучав указательным пальцем себе по лбу, я снова завладел вниманием полицейских. — Сола хотела эксперта со вкусом, который бы придал пикантность еë новому альбому. Я специально поговорил с ней по громкой связи в присутствии Виин, сказал что спокойствие моей девушки важнее для меня, чем такое сотрудничество. Извинился. Тогда Сола предложила Виин встретиться. Вроде все стало налаживаться. Но Виин понесло. Череда истерик. Она пыталась со мной драться. Напилась и сорвала концерт. Я пытался уговорить еë вместе пойти к психотерапевту. Она грязно меня обругала. Тогда я сказал, что люблю еë, но не могу больше так жить. Сказал, что даю ей сутки на размышления, а потом мы или идем к психотерапевту, или расстаëмся. Сказал, что в отношениях должны быть взаимные уступки. Ночью она села в горячую ванну, разломала бритву, достала из неё тоненькое лезвие и вскрыла артерии на шее. Быстрая и эффективная смерть. — Так, ага. Я понимаю, вы действительно должны чувствовать свою вину, — подтвердила инспектор. Она положила руку себе на горло и нервно сглотнула, — но тогда этот, продюсер… — Рави, — подсказал Робокоп. — Рави. Ага. Должен затаить злобу на вас, а не на госпожу Мун. — Он звонил Бëль и проклинал еë. Устроил драку. Он такой скользкий тип. Нелогичный. Но я, кажется, понял ход его мыслей. Он рэпер. Бëль тоже в группе была рэпером. Он для Виин даже не был одним процентом, так эпизод в жизни по сравнению с эпохой в группе. Бëль вообще не была близка с Виин, но значила для неë… Хм… Больше. Значительно. С ним у Виин не было ничего стоящего в плане творчества. Мунбëль свела еë с Юбин, и получился сверхуспешный проект. Мунбëль виновата. Это же ясно. Я — иностранец. Простите, но для корейцев это значит, что я — лузер, которого можно не замечать. Огромный, значит, тупой. Я с одного удара отправил Рави в больницу, когда он напал на Бëль на похоронах. Значит, я — телохранитель, и не мог принимать участия в судьбе Виин. Для него я что-то вроде мебели. Всю злость он направил на Бëль. Это был серьëзный публичный скандал, но Рави окончательно разорился, то есть, если он хотел рекламу так сделать на уходе Виин, он прогадал. А я как бы ни при чëм с его точки зрения. — Да, это можно понять. Ри, бегом объявить в розыск этого… Рави!       Робокоп исчез, а инспектор надолго задумалась. Она встала, походила по комнате, задерживая взгляд подолгу то на мне, то на камере видеонаблюдения. Я тоже думал. Почему следствие ведёт явно молодая девушка? Это что-то значит? Или поп-звëзд в Корее попой ешь? В смысле, кто их считает, тем более, что у них безработица, умер, значит, освободил место кому-то молодому. Цинично, зато по-азиатски. Вот убили бы Пак Чак Чака, генерального директора, или бомжиху Ху Со Си, тогда следствием бы руководил генерал. Может я зря стараюсь, надо было просто изображать «моя твоя не понимаю», а так я привлекаю излишнее внимание? — Э… Инспектор? — Что?.       Она остановилась и замерла. — Почему именно вы ведëте следствие? Разве вы не слишком молоды? Простите, если не то спросил.       Инспектор покраснела. И стала поправлять волосы. — Ну, я, ну и не такая молодая. Я может…       Она стала пунцовой. — Вам ведь нет и тридцати лет? — Мне тридцать пять… — О-о-о… А-а-а… Простите, я думал вы сразу после школы или что-то такое.       Инспектор облизнула губы. — Сейчас период отпусков. А мне раньше доводилось распутывать сложные дела. Поэтому… — Она потеребила пуговицу своей безликой рубашки, и я снова обратил внимание на то, что еë предплечья переразвиты, — в общем, это дело — моя возможность продвинуться по служебной лестнице. — Понятно. Вы давно занимаетесь дзюдо? — Давно, но сейчас это прикладные виды единоборств… А как вы узнали?!.       Она побледнела и уставилась на меня ледяным взглядом. — Да я сам балуюсь. Просто заметил, что… У вас тело хорошо развито.       Она молча перевела взгляд на свои руки, занервничала и раскатала рукава. — Господин Пак Ро Куй, вы говорили, что знаете двоих людей, у кого был мотив. — Точно!       Я чуть в слух не ляпнул что-то вроде «хорошо, что не на Х», но вовремя опомниться. Не стоит обижать еë. Ну не в состоянии она произнести мою фамилию правильно. — Ну, я жду. — Тогда я опять должен начать издалека. Я же говорил, что первая, о ком я узнал, была Хеджин? — Ну, говорили, и что? — Смотрите… Она единственная из группы была действительно независимой. Мунбëль зависела от Солы, не зря еë считают парнем Ён Сон. Виин зависела от Солы, об этом я рассказал уже. Сола зависела от группы. Она — прекрасный лидер, но лидер без коллектива — жалкое зрелище. Хеджин ни от кого не зависела. Она вся не такая. Во всëм. Виин страдала от своих комплексов, Ан Хеджин сделала свои комплексы своим оружием. Виин покинула группу, Мунбëль, как преданная собачка, жалась к Соле, а Хëджин рвала хит-парады сама и всегда с радостью соглашалась на совместные выступления.       Я остановился, чтобы перевести дух, инспектор воспользовалась этим, чтобы задать вопрос: — Вы так говорите, как будто влюблены в госпожу Ан.       Получилось очень едко, несмотря на то, что инспектор сильно старалась говорить нейтрально. Ага, да она похоже фанат «Ромео и Джульетты». История умершей возлюбленной заставляет сжиматься спортивное сердце прикрытое большой грудью. А вот история успеха… Хм, она сама такая — идëт вперёд, сама себя сделала. Она может воспринимать Хëджин, как конкурентку. Они даже внешне похожи. Хорошо. Понятно. — Я не влюблëн в госпожу Ан. — Я устало прикрыл глаза и откинулся на спинку стула, — Хваса — отвратительный объект для влюблëнности. Она хороший человек. Но для отношений она, как бы сказать… Еë слишком много. Она не подстраивается, как Ён Сон, она подавляет. . Вот, кажется нашел правильные слова: Хëджин — герой-одиночка. Она умеет работать в команде, если это помогает убить дракона. Но если Хваса может убить дракона сама, она это сделает сама. Для меня к тому же важны два качества Хëджин, которые делают еë по-женски не привлекательной. Она курит и достаëт всех своим христианством. Но мы с ней дружим. — Вы опять меня запутали, — голос инспектора был каким-то жалобным. Я открыл глаза. Ри стоял, открыв рот. Инспектор ссутулилась и облокотилась на многострадальную столешницу, подперев подбородок. — Да что там запутал. Я вот сейчас думаю, что тот человек, у которого есть мотив, никогда не пойдет на убийство. — И всë же? — Думаю, что у Хëджин есть стопроцентное алиби. — Вы подозреваете госпожу Ан? — Нет. Еë невозможно подозревать. Уверен, что вы не найдете в моей квартире никаких еë следов в принципе. Собственно, она должна прийти на допрос же? — Мы ожидаем еë в скором времени. Но вы обещали мотив. — Да он смешной, если честно. Хëджин и Виин были близки с детства. Они не дружили, но поддерживали друг друга. Соратники, так это называется. Потом Виин познакомилась с Солой. Хм, есть старое видео, времён их тренировок в агентстве. Там Ён Сон и Виин поют песенку. Такие в очках. Они наклоняется в разные стороны, при этом поют, а Сола ещё играет на синтезаторе. Смешное видео. Я из-за него стал… Хм… Солу отличать от других. А Виин на этом видео светится счастьем, как будто встретила типа любовь всей своей жизни. — Не отвлекайтесь! — Я и не отвлекаюсь. Мы с Хëджин иногда ходим пить чай в одно заведение. У нас такие приятельские отношения. Ни к чему не обязывающие. Типа я помогал ей выбирать маникюрный набор, или она мне жалуется на своих парней. Да. А я жаловался ей на Виин. Так вот, незадолго до самоубийства Виин, Хëджин в прах разругалась с Мунбëль. Она считала, что Мунбëль отбивает меня у Виин. — То есть вы дали повод так думать? Или это Госпожа Ан так сказала? — Повода я не давал. От меня тогда только и слышно было «Виин моя красавица, Виин талантливая, почему Виин отдаляется». Они же общаются между собой. Должно быть Мунбëль что-то ляпнула, она не отличается особым тактом. — Так. Стоять! — инспектор внезапно подскочила. У меня чуть сердце не выпрыгнуло из груди, настолько это было резко. Только что сидела ссутулившись и уже отдаёт приказы, размахивая руками, — Ри, срочно во вторую допросную! Взять анализ ДНК и сравнить с тем предметом. Ну! Ты понял каким?! — Не может быть!       Робокоп пошатнулся, видимо, о чем-то таком догадался, что его поразило, и стукнувшись, выполз из комнаты. — Стоять! — опять заорала инспектор. — Ещё изъять смартфон и проверить список звонков и мессенджеры!       Меня прошиб пот. Рядом что-то происходило, что явно изменит судьбу кого-то. Мою точно. Активность инспектора перешла в телефонную фазу — она сделала несколько звонков, раздала приказы и ценные указания. От напряжения мне стало плохо. Не настолько, чтобы эпически брякнуться в обморок, но резко заболела голова.       Инспектор говорила и говорила, совсем не так как поют кейпоп-дивы, а чисто по-корейски, втягивая воздух в себя, цокая и взвизгивая. От этого в висках у меня стало пульсировать, как будто я собирался стать новым источником нефти. Хороший способ обогащения, если подумать — перегонять избыток мыслей в нефть. Учитывая, что энергетика Кореи держится во многом на угольных электростанциях, я стану монополистом. Куплю остров, украду Солу и найму инспектора нас охранять. Правда, тогда Юбини разочаруется во мне, но я смогу купить ей билет в самую наивысочайшую лигу. — Господин Пак Ро Вшив! Что с вами?! — А? — Вам плохо? — А?       Инспектор трясла меня за плечо. — Голова болит. Простите. От нервов. Простите.       Мой взгляд сфокусировался, и я увидел нечто материнское, к чему сразу захотелось прижаться. Но я помнил о камерах видеонаблюдения. — Если нетрудно, инспектор, найдите для меня таблетку аспирина и чашку кофе. У меня это хроническое. С детства. Кофе и аспирин помогают. — Да, конечно. Она молча вышла, а я стал растирать себе уши и виски, пытаясь унять боль.

Боль.

Мунбëль.

Поможет кофе и аспирин.

Если не буду один.

Дайте мне колы.

И общество Солы.

Можно джин.

Но нужна ли Хëджин?

Кофе и аспирин.

Тяжело без Виин.

Запутался в выборе муз.

Такой вот дурацкий блюз.

— Господин Пак Ро Хей, что вы бормочете?       Надо мной нависла инспектор с кружкой и белой таблеткой. Они были такие же большие, как и груди инспектора. Видимо, она страдает гигантоманией.       Однако после резкой кислятины от разжëванной таблетки и горечи кофе, мир вернулся к правильным очертаниям. — Простите, инспектор. Это были стихи. Плохие. Я так борюсь с эмоциональным выгоранием — сочиняю стихи. — А понятно. Вы знаете, благодаря вашим показаниям, мы далеко продвинулись в расследовании. Еще пара штрихов и…       Договорить ей не дали. В допросную вошли сразу несколько человек. Первым шествовал какой-то полицейский высокий чин в форме с кучей значков и шевронов, за ним семенил лысоватый кривоногий человек в костюме, стоимость которого явно превышала стоимость самого дорогого клипа BTS, следом — красавец с безупречной шевелюрой, приятным лицом и в прикиде, который подошел бы Джеймсу Бонду — твидовом пиджаке, плотной футболке, дорогих джинсах и «оксфордах», явно сделанных на заказ. Правда, для Агента 007 красавец был худоват, но зависть все равно вызывал. У меня вызвал, по крайней мере, точно. Ну и следом семенил Робокоп, с ошалевшим выражением на юном лице.       Инспектор подпрыгнула и замерла по стойке смирно. — Ким, — неприятным тенором начал полицейский, — надо было посоветоваться, прежде чем вызывать господина Кима в участок. — Он строго посмотрел на меня, хотя я точно никого не вызывал. — Ещё я велел оставаться госпоже Ким в участке, пока не приедет госпожа Ким. Ким! — он рявкнул и повернулся к Робокопу, — срочно организуй стулья для господина Кима и Ча!       Ух! Наконец-то. Кимы закончились. Сейчас появится господин Пак, партнер адвоката Ча и будет тот самый Пак Чак Чак. О том, что Ча это адвокат можно было догадаться. Во-первых, по костюму адвоката Ча, во-вторых, по манере держаться, он как бы отгораживал собой господина Кима 007 от остальных.       Итак. Мою грудастую инспектора зовут Ким. Робокопа тоже — Ким, Ким из участка — Юбин, Ким, которая должна скоро приехать — это… Я занервничал, но, благодаря аспирину и кофе, мигрень почти отступила. Поэтому я смог думать относительно спокойно. — Джин, садись ко мне, - предложил я 007 и пододвинул стул, который стоял рядом.       Он опустил взгляд. Сначала в нём я увидел радость, сменившуюся злостью, но потом Джин расслабился и, отодвинув адвоката, подошёл ко мне. — Привет, Покровский, не думал, что буду рад тебя видеть.       Так. Лучше не рассказывать ему обо всëм. Похоже он не знает. Гремя стульями, в комнату вломился Робокоп. Некоторое время все суетились, следуя указаниям начальства, потом всë равно расселись, кто куда хотел. Стоять остался только Робокоп, он охранял два запасных стула. РобоКим. Хаха. Ким Ку Ри, наверное, какой-нибудь. — Итак, инспектор Ким, вы нам объясните, как идет расследование убийства госпожи Мун? — спросил начальник. Инспектор вздохнула, закрыла глаза на мгновение, собираясь с мыслями, и начала отчитываться глядя прямо в зрачок камеры видеонаблюдения.