***
До Дома Гувера Фокс Малдер добрался за полчаса ― повезло остановить маленький пружинный кэб с неизменным хинучи за рулём. Тот без умолку болтал всю дорогу, жестикулируя третьей, свободной, рукой. Пальцы искрили, когда хинучи говорил о наболевшем: о том, что всё меньше рыбы падает Третьим Дождём, о том, как трудно содержать двоих детей на Довольствие управляющего кэбом и что он непременно посадил бы семя с третьим сыном, но кто тогда купит по кэбу его старшим? Зато хинучи был доволен тем, что наконец везёт Федерала. «Ты дал мне сразу десять уровней, человек. Моя делать скидка!» Дело в том, что пружинные кэбы, которым довелось перевозить госслужащих, обладали способностью менять окрас кузова и прыгать выше и дальше собратьев, которым повезло чуть меньше. А следовательно, доход водителя такого кэба сразу ощутимо рос. Малдер от скидки отказался, но благодарный хинучи выключил счётчик и отправил свой кэб короткой дорогой по крышам. Дом Гувера встретил Малдера сканирующим взглядом узких окон. Говорят, около ста лет назад это здание выросло в городе всего за одну ночь. Сначала оно выглядело, как небольшая полицейская будка, из которой можно было позвонить, чтобы позвать на помощь, потом как двухэтажная деревянная постройка, в которой поместился целый полицейский участок. С течением времени дом словно раздувался изнутри, каменели стены, росли внутри новые комнаты, появлялись новые двери. Менялся характер дома. Эдгар Гувер стал первым, кто смог с ним договориться. Говорят, что они скрепили договор кровью, но свидетелей этому, конечно, нет. С тех пор здание именовало себя Домом Гувера и стояло на страже спокойствия города. Да, Дом был живым. И это здорово облегчало жизнь начальству Федерального Бюро Расследований, что квартировало сейчас в Доме Гувера, и которое все вокруг называли одним коротким словом: «Бюро». Вы спросите — почему облегчало? Всё просто. Дом притягивал нужных ему людей, а перед прочими даже двери не открывал. Конечно, посетителей он пропускал всех без разбора, за них отвечали металлодетекторы на входе, но вот работать в Доме Гувера смог бы не каждый. Если вы подумали, что Дом каким-то образом делил мир на чёрное и белое и терпел только так называемых «хороших», а с «плохими», теми, кто слаб духом, корыстен или лжив, не имел дел вовсе, то вы ошиблись. У Дома была своя логика, свой алгоритм, который работал уже много лет. Перечить ему было почти невозможно. Если по какой-то причине Дом сразу не распознавал неподходящего человека, то через неделю он его попросту выплёвывал, словно старую жвачку. Согласитесь, это не слишком приятно для выплюнутого, но довольно удобно для государственной конторы. Не нужно держать Отдел кадров, не нужно заботиться о рекрутинге новых агентов. Чаще всего необходимые люди приходили сами. Одним из тех, кого Дом принял безоговорочно и сразу, был Фокс Малдер. Он получил диплом психолога в одном из самых престижных Университетов, потом с отличием закончил Академию и сразу был завербован в Бюро. Ему прочили светлое будущее и быстрый рост по карьерной лестнице. В Отделе Насильственных Смертей он проработал почти два года, но с сегодняшнего дня его Путь менялся. Дело в том, что вчера его вызвал заместитель директора Блевинс и сделал предложение, от которого спецагент Малдер не смог отказаться.***
― Вы знаете агента Дану Скалли? — спросил Блевинс, как только Малдер устроился на стуле напротив. ― Да. ― Откуда? ― По её репутации, — Малдер немного помолчал, подбирая слова, ― по её работе. Результаты её экспертизы помогли доказать вину Монти Пропса два года назад. Она получила медицинское образование, но отказалась работать врачом. Защитила докторскую по физике, с отличием закончила Академию. Она эксперт в паталогической анатомии и судмедэкспертизе. В Квантико у неё было прозвище «Мисс Чудик» за упорное отрицание некоторых ... очевидных вещей. — Это каких, например, вещей? ― подался вперёд Блевинс. ― Например, наличие в нашем мире... ― Малдер запнулся, ― сверхъестественного. Блевинс хмыкнул, его длинный синий хвост с кисточкой на конце появился из-за стола, аккуратно тронул Малдера за плечо, скользнул вниз по рукаву пиджака, а потом на мгновение замер, коснувшись пальцев. «Проверяет, ― понял Малдер, ― не хуже детектора лжи». Скотт Блевинс происходил из расы тейлов с Лонг Айленда. Выглядели они, как самые обычные гуманоиды: две руки, две ноги, кожа обычно светлая, но в последнее время всё чаще встречаются мулаты и даже африкоиды. Одно отличие — хвост. Причём, почему-то, всегда синий независимо от цвета остальной кожи. И если у человека хвост является органом рудиментарным, то у тейлов — самым что ни на есть необходимым. Малдер после университета год путешествовал автостопом по Пространствам, был и на Лонг Айленде. Забавное место. Разговаривать никто не любит, все молча обмениваются эмоциями, соприкасаясь хвостами. Если хочется уединения ― там легче всего его получить. Казалось бы, люди, общающиеся эмоциями, должны быть сплошь поэтами да художниками. В крайнем случае заводчиками карликовых лошадей. Но нет, тейлы не такие. У них остро развито чувство справедливости, сильные задатки лидера, в то же время они расчётливы и суровы, если того требует ситуация. Лучшие качества для начальника. Видимо, именно поэтому пять из шести заместителей директора Бюро были из расы тейлов. Шестой, Уолтер Скиннер, считался человеком. Ходили слухи, что на его рано облысевшей голове в наличии имеется невидимая коса, которая работает по принципу хвоста тейлов. Блевинс одёрнул хвост и снова спокойно откинулся в кресле. По всей видимости, остался доволен тем, что увидел. Малдер бросил быстрый взгляд на мужчину в сером костюме, стоявшем в дальнем углу кабинета. Лица не разглядеть в темноте, только дым вокруг, да красные огненные вспышки при каждой затяжке сигареты. Наблюдатель. На нём не было бейджика, не было ничего не только мятного, но даже хоть сколько-то зелёного. Но зато было волнами исходящее от него ощущение опасности. Ощущение власти. ― Агент Скалли весьма увлечена проектом, выходящим за рамки привычной деятельности Бюро. Вы что-нибудь слышали о «Секретных материалах»? — спросил Блевинс и поправил на носу очки в нежно-зелёной оправе. ― Полагаю, речь идёт о необъяснимых явлениях, ― ответил Малдер. ― В общем, да, — кончик хвоста Блевинса снова дёрнулся, выдавая напряжение, которое совершенно невозможно было прочитать по лицу. ― Агент Малдер, мы назначаем вас заместителем агента Скалли по этим делам. Нам нужны отчёты о вашей деятельности и о том, представляет ли эта работа хоть какую-то ценность. ― То есть мне необходимо доказать, что проект несостоятелен? — осторожно уточнил Малдер. ― Мы надеемся на ваш объективный психологический анализ, — кивнул Блевинс, даже не пытаясь скрыть настоящего смысла, вкладываемого в эти слова: «Да, ты назначен стукачом». ― Свяжитесь с агентом Скалли как можно скорее. Будем ждать ваших отчётов.***
Кабинет спецагента Скалли находился в цокольном этаже. Один лестничный пролет, кажущийся бесконечным, а потом столь же длинный коридор с несколькими поворотами. По пути туда Малдер чуть не кувыркнулся вниз со ступенек, которых вдруг стало в два раза меньше, стоило ему сделать первый шаг, а потом несколько раз налетел на старые картотечные шкафы, стоявшие вдоль стен коридора. Закрытые ящики выскочили из своих мест совершенно неожиданно. Один умудрился засветить ему в локоть, второй пихнул в бок, от нападения третьего Малдер успешно увернулся. То ли его хотели задержать, то ли, наоборот, поторапливали. Дом Гувера славился своеобразным чувством юмора. Вот и нужная дверь, вполне вероятно, что раньше здесь была каморка для швабр. «Что ж, именно в таких местах и обитают самые нежелательные агенты Бюро», ― подумал Малдер, поправил обязательный в эту неделю мятный галстук, застегнул пиджак на все пуговицы и постучал. Из-за двери с табличкой «Специальный агент ФБР Д. К. Скалли» раздался спокойный женский голос: ― Войдите. Малдеру пришлось наклониться, чтобы не воткнуться лбом прямо в косяк. Дверной проём оказался очень низким, а помещение за дверью было и впрямь чуть больше самой маленькой каморки с таким же низким, нависающим, давящим потолком. Однако, стены явно были не согласны с уготованными им размерами. Чего там только не было! Множество полок с книгами, с какими-то странными колбами, названия которых Малдер не знал, заполненными не менее странным содержимым. Несколько огромных картотечных шкафов, точно таких же, как в коридоре, стеллажи с разнообразием толстых папок, пронумерованных и, кажется, рассортированных по цвету. Всё свободное место между полками и стеллажами занимали пробковые доски с множеством пришпиленных на них фотографий и вырезок из газет и журналов. Среди них ярким пятном выделялся огромный плакат с надписью «Я хочу верить». На плакате был изображён какой-то странный овальный объект, похожий на метеозонд, зависший над лесом. Слово «верить» было крест-накрест заклеено бумажным скотчем, поверх него ярким жёлтым маркером было выведено слово «знать». Что ж, слоган «Я хочу знать» куда больше соответствовал тому образу, что закрепился за агентом Скалли ещё с Академии. По всей поверхности стен среди фотографий, вырезок и неоновых стикеров с пометками от руки торчали цветные булавки, между головками которых вилась ярко-красная нитка, опутывая стены общей паутиной, логику которой мог бы проследить, наверное, только тот, чьи руки тянули ту самую нить догадок из кокона неизвестности. В центре помещения обитал большой письменный стол, на удивление — почти пустой. На зелёном сукне столешницы стояла небольшая чёрная настольная лампа, чёрный же дырокол и только одна папка с грифом «Икс» на обложке. Рядом с папкой ровно в ряд лежали несколько острозаточенных карандашей, причём настолько ровно, точно их укладывали по линейке. Рядом с лампой находилась хрустальная пепельница поистине огромных размеров ― необходимый атрибут любого госучреждения. Однако, было очевидно, что агент Скалли не курит, потому как воздух в кабинете курильщика обычно пахнет совсем иначе, но уж точно не мятой и, почему-то, корицей. Запах мяты легко можно было объяснить внезапным содержимым той самой пепельницы: сейчас в ней лежала, светясь и переливаясь в свете лампы, горсть свежих мятных капель Первого Дождя. Видимо, агент Скалли набрала их по дороге на работу. Если кинуть пару таких капель в чай, даже местное пойло вполне сойдёт за приемлемый напиток. Нормальных полноразмерных окон в подвальном этаже не было, но под самым потолком, до которого Малдер легко мог бы дотянуться даже согнутой рукой, располагалось несколько небольших мутноватых стёкол, откуда просачивался утренний тусклый свет. Напротив стола, занимая почти всё оставшееся на полу свободное место, громоздился видавший виды проекционный экран. Малдер чуть не уронил его, когда вошёл, но успел поймать пошатнувшегося трёхногого ветерана. За то мгновение, пока пальцы касались выщербленного пластикового бока, экран успел пожаловаться на свою жизнь, а Малдер вполне искренне ему посочувствовал. Видеть прикосновением ― удел Истинного Профайлера. Именно потому Фокс Малдер так часто носил перчатки, этот дар чаще был наказанием, чем благословлением. За экраном притулился ещё один столик, маленький, сродни журнальному, за которым и была обнаружена хозяйка кабинета ― спецагент Дана Скалли. Малдеру сначала показалось, что над столом склонился ребёнок. Маленькая и хрупкая, с острыми плечами, и позвонками, проступающими сквозь тонкую ткань белой блузки. Она сосредоточенно рассматривала слайды, выкладывая их по одному на световой блок. Прядь медно-рыжих волос спадала ей на лицо и можно было разглядеть лишь кончик носа, на котором каким-то чудом держались довольно большие очки в тонкой золотой оправе. В следующее мгновение она подняла голову и взглянула Малдеру в глаза. В кабинете вдруг стало светлее. Ему даже показалось, что стены помещения раздвинулись, а потолок поднялся вверх на добрых пару метров. Интересный эффект. Конечно, он изучил её личное дело перед тем, как сегодня прийти сюда. Видел её фото. Но на цифровом изображении сквозь профессиональную отстранённость, безусловную привлекательность и интеллект не светилась та искренняя заинтересованность, что сейчас лилась на него из её голубых глаз. Ум, красота и искренность. «Так вот почему она сидит в этом подвале! Дом Гувера пытается её защитить... Она настолько важна для него?» Осознание пришло так внезапно, что Малдер опешил. Обычно, его профайлерский талант проявлялся по-другому. ― Здравствуйте, агент Скалли, ― он протянул руку и улыбнулся. ― Я агент Малдер, ваш новый напарник. Чаще всего, ему хватало короткого рукопожатия, чтобы «прочесть» человека. Не полностью услышать его песню, но уловить заглавную мелодию. Но сейчас Малдер с удивлением обнаружил в себе настойчивое нежелание «читать» Скалли. Он вдруг подумал, что ей бы это не понравилось. Не каждому хочется ощущать себя открытой книгой. В кармане его пиджака всегда лежали перчатки, но было бы глупо сейчас второпях надевать их. Она сняла очки, пожала его руку и улыбнулась в ответ: ― Какая приятная неожиданность. Кому же вы так досадили, Малдер, что вас сюда упекли? Маленькая, мягкая и тёплая ладонь, на удивление сильное рукопожатие, всё та же искренняя заинтересованность во взгляде... Но больше он не прочитал ничего. Никакого внезапного кинестетического профилирования. Ничего сверхъестественного. Абсолютно ничего. ― Вообще-то я рад возможности поработать с вами, ― в попытке скрыть удивление сбивчиво сказал Малдер. ― Серьёзно? А я было подумала, что вас прислали шпионить за мной. Она попыталась спрятать новую, отнюдь не официальную улыбку, снова склонившись к слайдам, но ещё одним талантом агента Малдера была способность замечать мельчайшие изменения в поведении, потому от него ничего не укрылось. Это была её подача, он с удовольствием принял этот мяч и отбил его: ― Если вы сомневаетесь в моей квалификации... Договорить ему не дали. Она встала из-за стола, чтобы зарядить слайды в проектор. Малдер получил возможность наконец рассмотреть её. Да, невысокая, едва достанет ему до подбородка, и худенькая. Но в каждом её движении чувствовалась та уверенность, какая бывает только у тренированного тела. Маленькая и сильная. Решительная и мягкая. Выглядит намного моложе своих лет, возможно потому её не воспринимают всерьёз некоторые особи с повышенным содержанием тестостерона. Но Малдер в одно мгновение понял, что перед ним не фарфоровая кукла, требующая защиты или, ещё хуже, снисходительного сюсюканья. Нет, спецагент Дана Скалли при всей её хрупкости и открытости спуску не даст никому. «Да она выстрелит в меня не задумываясь, если это будет необходимо, — мелькнуло где-то по краю сознания. — И этим спасёт мою жизнь...» Странная, нелогичная мысль. ― Вы с отличием закончили Оксфорд, диплом по психологии. Золотой мальчик Бюро, подающий большие надежды. Талантливый профайлер... Я ничего не упустила? ― Скалли снова взглянула ему в глаза. Малдер пожал плечами. ― Дело в том, что в моей работе я не использую гадание на метафорических картах или телепатию, ― продолжала Скалли, ― я опираюсь на науку, на факты, которые могу доказать. Но мнение психолога мне бы сейчас очень пригодилось. Она погасила свет в кабинете и включила проектор. На экране появилось изображение улыбающейся молодой девушки. Зеленоглазая шатенка, открытая улыбка, ямочки на щеках. Малдер по привычке быстро просканировал фото на предмет остаточного внешнего влияния: кривая способностей немного выше нормы, но никаких отклонений; росток жизни в тонусе; биополе не возмущено, спокойные тона; вмешательства в структуру личности не видно. Ничего необычного. — Это Тереза Немман, ― начала рассказ Скалли, ― ей двадцать один год, живёт в городе Бельфлёр, Пространство Орегон. Закончила старшую школу два года назад, после выпускного бала внезапно пропала, поисками занималась вся полиция Пространства, привлекли даже федеральных Наблюдателей. Через неделю она сама вышла из леса. Скалли щёлкнула кнопкой проектора и кадр на экране сменился. На фото была та же девушка, но словно внезапно постаревшая с тусклым испуганным взглядом затравленного зверька. Больше никакой улыбки, лишь тонкая линия сжатых губ. Кожа синюшно-бледная, словно Тереза год не была под открытым Океаном. Малдер снова запустил свой внутренний сканнер, на этом снимке он чётко видел отклонения в цветах биополя. Что-то не так, что-то вклинилось в реальность Терезы Немман. Малдер не заметил агрессивного вмешательства, но тем не менее, личность девушки изменилась. И ему это не понравилось. Скалли продолжала: ― Она была обезвожена, истощена и очень напугана. Утверждала, что её парня похитили, хотела снова бежать в лес, чтобы его найти. Согласно Протоколу Теней, Терезу заставили пройти несколько тестов, провели полную диагностику организма, взяли все возможные анализы. По результатам психологической экспертизы её поместили в Ремонтный Дом. ― А что с её парнем? ― спросил Малдер. ― Его нашли? ― В том-то всё и дело. У Терезы Немман не было парня. ― Скалли, скорее всего они просто встречались втихаря. Вы же должны помнить, как это бывает. Всем известно, что Наблюдатели, мягко говоря, не одобряют связь между лицами, не достигшими возраста совершеннолетия, который, насколько я помню, в Орегоне тоже равен двадцати одному году. ― Нет, дело не в этом. Она рассказала, что её парнем был некий Билли Майлз. Они познакомились в начальной школе, вместе прошли Обряд Инициации и с тех пор не расставались. Вместе ходили на выпускной. Вместе планировали поступать в Орегонский университет... ― Скалли замолчала, подбирая слова. ― Вы хотите сказать, что никакого Билли Майлза не существует? ― догадался Малдер. ― Именно так. Не рождался, не жил, не умирал. Нигде в пятидесяти пространствах Пузыря. Провели полную проверку, опросили одноклассников и учителей. Составили фоторобот, в надежде, что Тереза после произошедшего перепутала имя юноши, надеялись найти его в Базе лиц, но увы, это тоже не помогло. Что думаете, Малдер? ― Думаю, что это дело не требует вмешательства Бюро. Моё мнение, как психолога: девушка пережила настолько сильный стресс, что часть переживаний переложила на плечи воображаемого друга. Стандартный паттерн поведения. ― Неплохо, ― Скалли кивнула, соглашаясь. ― Лучше, чем вы ожидали, или лучше, чем надеялись? ― ухмыльнулся Малдер. ― Скажу, когда станет по-настоящему сложно, ― она улыбнулась в ответ и снова щёлкнула кнопкой проектора. На экране появилось новое изображение, которое заставило Малдера дёрнуться всем телом. Два года работы в Отделе Насильственных Смертей так и не приучили его к этом зрелищу. Вся его профессиональная подготовка давала сбой на первые пару секунд, стоило ему увидеть мёртвое тело. Он научился скрывать свою реакцию от окружающих, но тут, в этом маленьком тесном пространстве, рядом с агентом Скалли, которой он начал доверять сразу, как пожал ей руку, он попросту забыл выставить нужный щит. Дело было, разумеется, не в том, что Фокс Малдер боялся смерти. Дело было в том, что он сам в этот момент умирал на целых две секунды. И это было больно. Да, воистину, дар его ― наказание, а не благословление. ― Молодой человек, двадцать один год. Тело в лесу обнаружил шериф Бельфлёра, в том самом месте, где два года назад нашли Терезу Немман. Причина смерти не установлена, вскрытие ничего не дало. Есть только отметина на шее, сзади, в основании черепа, ― Скалли положила руку на свою шею. Малдер хотел сказать, что такие отметины есть у каждого жителя Пузыря старше одиннадцати лет. Ведь если не провести Обряд Инициации и не вживить под кожу Зерно, то не получится дожить и до двенадцати. Это законы физики. В этом возрасте гравитация перестаёт работать, Пузырь попросту выкинет тебя в воды Небесного Океана. Зерно — это как подписанный контракт с Пузырём. Оно не только помогает и дальше ходить на своих двоих, не опасаясь улететь в океанские глубины, но даёт подросткам найти своё направление в этой жизни. Свой Путь. Никакие тесты профориентации, о которых Малдер неоднократно читал в учебной литературе, и в подмётки не годятся влиянию Зерна. Но сказать этого он не успел, потому что на экране появился новый кадр. И это было совсем не то, что Малдер ожидал увидеть. Вместо стандартного шрама от инициации в форме маленького крестика (или буквы «икс»?), на шее мёртвого юноши была отметина в форме круга. Кожа на этом месте казалась идеально гладкой, а круг напоминал не шрам, а скорее татуировку, словно кто-то не слишком твёрдой рукой нарисовал на шее парня ноль. — Это Билли Майлз? ― внезапно догадался Малдер. ― Да. Отсканировали сетчатку глаз, поиск в Мультипространственной Базе выдал его имя. При этом по данным Пространства Орегон Билли Майлза никогда не существовало. Как я уже сказала: не рождался, не жил, не умирал. Его никто не помнит. ― Кроме Терезы... Скалли выключила проектор и повернулась, видимо для того, чтобы сказать следующую фразу, глядя Малдеру в глаза. — Вот только сама Тереза Немман утверждает, что это не Билли, а подделка, искусно-сделанная копия. И что настоящий Билли всё ещё где-то там. — Это невозможно, ― выдохнул Малдер, ― две идентичные копии не смогли бы находиться в одной временной зоне, возмущения Силы сразу бы заметили Наблюдатели. Это же парадокс, это грозит искривлением пространства, катаклизмом. Возможно, мальчик просто не человек? Или, может быть, неизвестная червоточина, параллельная реальность... Это бы объяснило полное портретное сходство... ― Но это не может объяснить идентичность радужки, ― перебила его Скалли, — вот что действительно невозможно. Сетчатка глаза уникальна, её нельзя подделать. ― Но раз наука и здравый смысл не дают нам никаких ответов, почему нужно сопротивляться и не обратиться к фантастическим гипотезам, ― с жаром возразил Малдер. ― Но ведь от чего-то юноша умер? ― Скалли скрестила руки на груди, в глазах её светился азарт. ― Если он умер своей смертью, значит что-то упустили при вскрытии. Если его убили, то проблема в самом расследовании. Мне кажется, фантастика — это сама мысль о том, что ответы лежат где-то за пределами науки. Ответы всегда рядом, просто нужно знать, где искать. Вот она, та сторона агента Скалли, за которую её, видимо, и прозвали Мисс Чудик. Малдер поразился, насколько она в этот момент была убедительна. Но ему безумно хотелось не соглашаться с ней, а спорить. И в споре этом найти истину. Вместо этого он сказал: ― На то мы и Бюро расследований. ― Увидимся завтра с утра пораньше, ― Скалли вернулась за маленький столик к неразобранным слайдам, ― в восемь часов уплываем в Пространство Орегон. Фокс Малдер ослабил узел галстука, улыбнулся и подумал, что они обязательно раскроют это дело. И, может быть, агент Дана Скалли сможет поверить во что-то помимо науки. Жаль только, что второй стол в этот кабинет вряд ли влезет. Думая о завтрашнем дне, Малдер открыл дверь и вышел в коридор. Он не заметил, что дверной проём с момента их последней встречи стал примерно на полметра выше. Дом Гувера решил, что агенту Малдеру в отделе «Секретные материалы» самое место.