В месте под названием «Джин» Или в другом баре. Несколько десятков мужчин И тот парень.
***
Жизнь порой бывает так непонятна и скупа на комплименты. Вот, ещë буквально вчера ты плавал в счастье, в кругу своих друзей, а уже сегодня бродишь один по тëмным улицам Петербурга, что буквально кишат алкоголиками и наркоманами, чья жизнь давно потеряла какой-либо смысл. Арсений принадлежал к той части общества, которую в народе именуют «Золотая молодëжь». Родители обеспечивали единственного в семье сына сполна. Машина, деньги, брендовая одежда, смартфон последней модели — у Арсения было абсолютно всë. А ведь деньги в руках подростка — опасная штука. Из-за доступности всего парень от скуки, а порой и от тоски, начал курить траву и употреблять алкоголь, часто в безумных количествах. Вновь у Арсения было абсолютно всë, однако нет главного — смысла бытия, он его потерял, как и те самые наркоманы и алкоголики. Сейчас он забылся в попытках заместить потерянное временными удовольствиями. У Арсения, казалось бы, теперь точно было всë, но место в сердце для дорогих ему людей, которые могли бы отвечать взаимностью, пустовало в углу, покрывшись толстым слоем пыли. Родители всë своë время тратили на бизнес, так и не находя свободной минутки для того, чтобы банально спросить: «Как дела?» Друзья — самые обычные мажоры, которым наплевать на всех и всë, что их окружает. Да и к тому же дружить, да что там дружить, даже общаться с обычными людьми парню было запрещено отцом. Вероятно, не хотел «портить» свой статус лицами простаков в окружении сына. Как бы жестоко это не звучало, но Арсению пришлось с этим смириться, у него просто не было выбора, ведь если бы паренька уличили в новом друге, этому самому другу настал бы конец, в прямом смысле этих слов. Отношений нормальных в такой обстановке тоже, соответственно, не построить, особенно если добавить самый необычный пункт в биографии Попова. Арсений Сергеевич у нас по ориентации нестандартный. Про таких обычно говорят "С другого берега", "Голубой вагон", "Заднеприводный", "***
Темнота, которая изредка прерывалась тусклым, желтоватым светом старых фонарей. Вокруг небольшие хрущëвки и глухие стены потрепанных гаражей. Дорога вроде и ровная, а вроде и нет. Здесь сказали бы «Делал эту дорогу пьяный дядя Вася». Асфальт, видимо, был положен достаточно давно и, под воздействием времени и питерских дождей, образовались большие, а местами не очень, — ямы. Парень шëл по этой дороге, осматривая пространство вокруг себя. Ну, или же пытался рассмотреть, насколько это позволял сделать свет уличных фонарей. Развидеть выходило лишь общие очертания старых домов. Жить в них остались, наверное, только пенсионеры, так как вся молодёжь уже давным-давно переехала в новостройки. Шëл Арсений долго. Десять, тридцать минут. Час. Два. Дома сменяли друг друга один за другим, рассматривание каждого — действительно увлекательное занятие. В любое другое время Арсений бы, возможно, задумался о том, как раньше в этих самых домах кипела жизнь и как сейчас половина квартир нежилые. Однако в данный момент голова парня пуста, такое состояние в последние время ему нравится все больше и больше. Ведь если в голове нет роящихся мыслей о насущных проблемах, то и проблем как бы нет. В наушниках играла песня, отдалённо напоминающая английский рок. Настроение «Упасть в лужу и умереть» медленно сменилось на «Напиться до потери пульса и памяти». Поворот за поворотом. Минута за минутой и ноги сами привели в неизвестное Попову место. Обычное серое, ничем не примечательное здание, как и все вокруг. Его отличала от остальных лишь достаточно большая неоновая вывеска с названием «Ночной клуб Nightlife» Из помещения бил неяркий фиолетовый свет, растворяясь в тёмной синеве ночного неба. Изнутри пробивалась чуть слышимая, типичная клубная музыка — фонк или что-то вроде него. На крыльце стояла пара-тройка человек — молодые парни, вышедшие покурить. Взвесив все «за» и «против» Арсений обогнул стоящих на крыльце и попал внутрь помещения. На удивление охранник не стал даже интересоваться, кто этот молодой человек и с какой целью зашëл в это богом забытое заведение. Видимо, здесь это нормально. Не очень хороший знак, но а кому какая разница собственно? Как только Арсений пересëк порог, по ушам ударила музыка. Помещение было затуманено, в нос ударил резкий запах кальяна вперемешку с дешёвым алкоголем. Где-то на танцполе собралась основная часть народа, остальные же находились на бордовых диванчиках из бархатной ткани. Неподалёку располагалась кальянная установка. В центре, но чуть позади от всей этой шумихи, было место диджея, за которым стоял молодой паренëк. Он с первой же секунды приковал внимание Попова своей привлекательной внешностью. Разглядеть его издалека было сложно, интерес внутри Попова бил через край — это и сподвигло парня подойти чуть поближе. Барная стойка стала отличным вариантом, с места диджея было бы сложнее сквозь толпу уловить сверлящий взгляд, по крайней мере, Арсений на это рассчитывал. Находилась она гораздо ближе к диджейской коробке, чем вход. Да и настроение напиться никуда у Арсения не пропало. — Один Лонг-Айленд пожалуйста. — Сказал Арсений бармену и протянул шуршащую купюру. Парень ответил коротким кивком и сразу же скрылся за барной стойкой, изредка мелькая чëрной макушкой с хвостиком. Попов успел увидеть, что на его бейджике были написаны имя и фамилия «Сергей Матвиенко». Этот паренëк армянской внешности подходил на роль бармена как никто другой в этом клубе. Вот посмотрел бы на него, и сразу понял — мешает дешманский алкоголь в адских пропорциях. — Ваш Лонг-Айленд, пожалуйста. — Внезапно появился Сергей и забрал купюру, спрятав в карман чёрной рубашки. — Спасибо. Потеряв всякий интерес к бармену Арсений переключился на стройную фигуру парня, сидящего за массивной установкой. Отсюда можно было в общих чертах разглядеть его лицо, несмотря на тусклый свет и дым витавший в воздухе. На вид ему лет двадцать, или может немного больше. Достаточно большие глаза, слегка пухлые губы, аккуратный нос, мягкие скулы — вся эта композиция дополнялась светлыми, кудрявыми волосами, что слегка взъерошились из-за тёмных наушников на голове. На нëм какая-то чёрная футболка, а поверх того же цвета джинсовка.***
Диджей этого клуба показался Попову очень привлекательным и то ли это уже третий коктейль начал так действовать на мозг, то ли ему всегда было похуй когда и к кому подкатывать. Всë же, вероятнее всего, алкоголь и приятная клубная атмосфера начали брать своë. Разум окончательно затуманился под действием коктейля. Мозг поочерёдно подкидывал различные, не очень приличные картинки возможного продолжения этого вечера. Ещë минута и Арсений отдался бешеным идеям больного разума, покидая высокий барный стул, покрытый кожаной материей. Встав с места в глазах резко потемнело и чуть закружилась голова. Уши будто заложило. На губах ощущалось лëгкое покалывание. Казалось, что прошло несколько минут, но на деле это были считанные секунды. Слегка пьяный, он плавно упал на стул, стоявший рядом с точкой назначения. — Не против познакомиться? — Арсений улыбнулся, чуть оголяя верхние зубы, что выглядело очень даже соблазнительно. — А если против? — парень улыбнулся в ответ. — Это ведь тебя не остановит. — С чего ты это взял? — рука незнакомца, увешанная железом потянулась к аппаратуре, ловко перемещая пальцы с места на место, что-то переключая. — Ты та-а-ак незаметно на меня смотрел, — протягивая некоторые звуки, проговорил он всë в той же игривой манере. Было видно, что парень слегка подвыпивший, а возможно и под чем-то. — А я, может, хотел, что бы ты заметил? — Попов покручивал в руке стакан, смотря только в глаза собеседнику. — А вот парни ко мне здесь ещë не подкатывали, — юноша улыбнулся и отвёл взгляд на аппарат перед ним, вновь что-то переключая ловким движением руки. Арсений не сводил оценивающего взгляда с объекта своего восхищения. Что-то в нём было. Такое… Такое странное и необычное… В чем именно выражалась эта необычность, Попов понять не мог. Возможно, в необычном блеске глаз, или в заразительной улыбке. А может, и в том, и в другом. Двадцать минут уже и так посмотрел, и так, поговорить даже подошëл. По всем параметрам самый, что ни на есть обычный человек. Ничего сверхъестественного в нём вроде и нет. — Антон я, — он глянул на Арсения и приподнял уголки губ, после чего, вальяжно откинулся всем телом на спинку своего кресла. — Значит, будешь Тошей, меня Арсений, кстати, — Попов протянул ладонь парню в приветственном жесте. Тот ответил на рукопожатие, не переставая поднимать уголки губ все выше и выше. Руки тёплые и мягкие, в голове не укладывалось, как они могли сочетаться с холодным металлом колец. — Что ты забыл в этом месте? — Антон смотрел ненавязчиво, с чуть прикрытыми глазами и это было так по-блядски. — М-м-м, — протянул Попов, глядя на прозрачный стакан, с янтарной жидкостью на дне, поворачивая его между изящных пальцев. — Наверное. М-м. Наверное то же, что и все. — А все, — Антон наклонился в сторону парня и уперся рукой в диджейскую стойку, глядя прямо в глаза, что так и манили к себе, — ниже тебя по статусу, здесь не место для таких, как ты. — Парень улыбнулся и по-кошачьи наклонил голову чуть вправо. Арсений хмыкнул и опрокинул в себя стакан с оставшимся алкоголем. — И с чего такие умозаключения? — Выглядишь по-блядски. Как мажор. Попов чуть скривился от последнего слова и быстро мотнул головой из стороны в сторону. — Я не такой. — Хах, а какой же? — Антон кокетливо провëл кончиками пальцев по арсеньевскому плечу. — Хочешь узнать? — он оставил свой стакан куда-то на пол и обернулся на парня полностью, соприкасаясь с ним коленом. — Может, и хочу-у, — протянул парень, игриво смотря на собеседника, — может, и не хочу. Лучи фиолетовых стробоскопов гуляли по помещению, а когда попадали на светлые волосы — путались в них. Общий людской шум подавлялся громкой музыкой, что почти не попадал в отдалённый угол. — Макар! — крикнул Антон мимо проходящему парню, видимо, одному из своих коллег, — замени меня. Крепкий мужчина, больше походивший на наркобарона или сутенёра, беззвучно кивнул и сел на место за аппаратурой. Антон быстро встал и расслабленно качнулся в сторону небольшого коридора, перед этим кинув неопределённый взгляд на Арсения, зовя следом за собой. Стены создавали узкий затемненный коридорчик. Лишь в самом конце неоднозначно моргала старая лампа, чем-то напоминая типичную обстановку в фильмах ужасов. Застоявшийся воздух пропитан запахом травы и спирта. В этом, всё же, есть своя романтика. Антон остановился и хитро так улыбнулся, показывая всем своим существом игривое настроение. Попов приблизился к парню и аккуратно, словно боясь спугнуть, коснулся правой рукой его бока, скользя пальцами по рёбрам и опускаясь ниже, остановился на талии. Вторая рука тянулась к чужой спавшей на лицо чëлке. — Не бойся, я не сбегу, — ехидно прошептал он и первым приблизился к чужим губам, не касаясь их, — или ты хочешь сбежать? Арсений пошло улыбнулся и коснулся чужих, чуть обветренных губ. Парень прижался к разгоряченному телу, что вжимало его в холодный бетон, мягко проникая языком в его рот. На губах оставался горький привкус сигарет, смешанный с алкоголем. Поцелуй варьировался на грани между чувственным и нежным, резко переходя к страстному, животному. Небольшое помещение наполнилось жаром витавшего в пространстве возбуждения и пошлыми вздохами. Чужие руки бесцеремонно бродили под арсеньевой рубашкой, оглаживая ребра, опаляя холодом металлических украшений. Попов отстранился от припухлых губ, и смело скользнул языком вниз по шее, от чего осталась дорожка из красноватых следов. Диджей откинул голову назад, глухо ударяясь затылком о стену, то и дело сжимая нежную кожу под пальцами. Кромешная тьма окутывала, словно тёплым одеялом, разогревая и накаляя возбуждением тел. Целуя, Арсений обвёл языком тонкие ключицы и одновременно сжал в ладонях чужие ягодицы. Антон потянулся к паре верхних пуговиц и, трясущимися от напала страсти руками, старался их расстегнуть. Коридор не защищён стенами или дверьми от этого иерихонского шума, поэтому здесь отчётливо слышно как в основном зале сменялась музыка. — Ты уверен, что это лучшее место? — Попов томно дышал, оперевшись о холодную стену предплечьем. Он остановился в паре миллиметров от Антона. Только сейчас он заметил небольшую родинку на самом кончике носа. Она идеально подходила к ямочке в этом же месте у Попова, будто пазл. — Нет, но тебе не похуй? — А если нас кто-то увидит? — он смотрел в глаза напротив и только сейчас заметил расширенные зрачки. — Тут все объëбаны, им всë равно. Антон, в знак явного раздражения, закатил глаза, а в следующую секунду с силой оттолкнулся от стены и схватив запястье Арсения, повёл вперёд по коридору. Помещение стало чуть шире, а по правую сторону появилась пара дверей «WC». Парень толкнул Арсения назад, вжимая в стену из светлой плитки. — Так спокойнее? Другого предложить не могу. Тяжелое дыхание обжигало и без того разгоряченное тело. Антон обвил руками шею парня против себя и прикоснулся бедром к чужому паху, где уже давно выпирает вставший член. Арсений отозвался протяжным стоном. Антону такая реакция действительно понравилась. Появилось нестерпимое желание услышать голос брюнета ещё раз. Шастун рывком стянул штаны, а следом и боксерки, от которых тянулись ниточки естественной смазки. Антону представился прекрасный вид на железный стояк Попова, от чего в глазах вспыхнул опасный огонёк. Тот недовольно прошипел, а щеки запылали ярким пламенем. Не любит он, когда инициативу перехватывает кто-то другой. Бедро Шастуна снова, дразня, оказалось между ног брюнета, это, как и ожидалось, выбило очередной стон. Чтобы сохранить статус «актива» Арсений впился в губы напротив требовательным, влажным поцелуем, который опьянял сильнее выпитого алкоголя. Языки переплетались, задевали зубы, иногда щекоча верхнее нёбо. Рука с талии медленно опустилась на ремень джинс Антона. Парень расстегнул ширинку, задев явно выпирающий бугорок, на что его обладатель простонал прямо в поцелуй. Расправиться с трусами было непросто: руки тряслись, как у наркомана во время ломки. Хотя, если назвать Арсения сексоманом, то это будет его точное описание. Он развернул младшего лицом к стене, тот опёрся на руки, прогнулся в спине и заранее развёл ноги в стороны. — Как ты по-блядски стоишь, — низ живота приятно ныл от нестерпимого желания, в ушах набатом стучало сердце. По всем признакам — сильное возбуждение. Антон на замечание Попова только хмыкнул. А в следующую секунду громко вскрикнул от оглушительного шлепка по своему заду. В уголках глаз появилась непрошеная влага. — Прости, Тош. Не мог так не сделать. Больше не буду. Младший шумно дышал сквозь плотно сжатые зубы, задница-то ещё горела и, видимо, неприятное ощущение ещё долго будет напоминать об этом веселом вечере. Он стоял так несколько секунд, а по ощущениям — целую вечность, прежде чем ноющее от боли место снова накрыла теплая ладонь. Парень невольно сжался, так как ожидал нового удара. Однако вместо этого ощутил ласковое поглаживание. — Хочу тебя попробовать. — Чт… — Антон не успел договорить, как сзади ощутил нечто теплое и мокрое. Парень вскрикнул от неожиданности. Кончик языка оглаживал кожу вокруг, задевал колечко мышц. Арсений протолкнулся внутрь, проходясь по мягким стенкам. Младший стоном протянул имя «Арсений. Он римминг ни с кем не практиковал раньше, а какая приятная штука оказалась. Попов одной рукой уверенно залез под футболку парня, а второй сжал горячий член. С каждым новым движением вверх-вниз вдоль органа, с каждым укусом и поцелуем в шею, с каждым задеванием пальцами твердых сосков и параллельным риммингом Антон стонал все громче. Это даже забавляло. Нетерпеливый мальчишка. Почти доведя парня до оргазма, Арсений отстранился и убрал руку с возбужденного члена, на что получил недовольный вздох. Он потянулся через плечо и коротко поцеловал парня в пухлые губы. Антону захотелось большего и прямо сейчас, поэтому он вновь проявил попытку ускорить процесс и поскорее перейти к главному. Шастун повернулся лицом к парню напротив, тот вопросительно выгнул бровь. Не долго думая, юноша прильнул губами к чужой шее. Арсения такой поворот событий смутил, но это смятение быстро сошло на «нет». В действиях парнишки без труда читалась неопытность. Однако Попова ещё больше заводило то, как, казалось бы, зеленый малец покусывал, а сразу после зализывал набухший сосок, а второй сминал пальцами. Соприкосновение холодного железа колец с пылающей кожей, вызывало одну волну мурашек за другой. Голубые глаза напротив блестели, на лбу уже образовалась испарина, чёлка налипла на лоб — все это необычайно сексуально. Антон понимал, что если он не удовлетворит себя, то в прямом смысле полезет на стену. — Ну, мы когда трахаться будем? — Арсений на это хмыкнул. Его долго уговаривать не надо, поэтому уже в следующую секунду он впечатал парня обратно лицом в стену. Попов вернулся к такой манящей заднице. Указательным пальцем обвёл плотно сжатое колечко мышц, вставляя сразу два пальца. Это не составило никаких проблем, так как слюна сыграла роль отличного лубриканта. Оценив реакцию Антона, что тому, вроде как, нормально брюнет задал неспешный ритм. Он экспериментировал над углом проникновения, а когда все-таки нашёл «то самое» место, услышал долгожданный, сладкий стон. Арсений находился на грани: член уже неприятно ныл, поэтому он резко и бесцеремонно вошёл в парня во всю длину. Антону до звездочек в глазах хорошо. Хорошо от осознания, что лучше, чем Попов, его сейчас никто не вытрахал бы. А Арсений тем временем с каждым толчком увеличивал темп, вновь и вновь попадая по простате, от чего тело парнишки вздрагивало. Арсений остановился, резко развернул Антона спиной к стене и жадным поцелуем впился в губы. Брюнет сделал несколько шагов назад, не разрывая поцелуй, и бедром наткнулся на раковину. Руки Антона расположились по обеим сторонам от Попова, а после медленно переместились на тонкую талию, слегка сжав ее. Арсений вновь решил сменить позицию и встал позади. Горячее дыхание опалило нежную молочную кожу, губы вырисовывали известные только самому парню узоры. Антон откинул голову на плечо партнера и просто наслаждался происходящим. Старший снова вошел, восстанавливая прежний ритм. Шастун же любовался отражением парня в зеркале напротив. Появилась мысль сделать Арсения своим, хоть каждый вечер проводить именно так. Главное — с Арсением. Ногти на сильно выпирающих тазовых косточках оставляли глубокие следы-полумесяцы. На коже в районе шеи, лопаток и ключицы почти не осталось живого места. Попов поднял глаза на зеркало, там столкнулся с прожигающим взглядом Антона. Губы вытянулись в насмешливой улыбке. — Чего таращишься так? — Просто ты красивый. — на это Арсений самодовольно хмыкнул. Шастун решил увеличить дозу получаемого удовольствия, поэтому подключил правую руку. Он двигал ей по своему члену в темп с толчками сзади. Парень до боли стиснул зубы, затылок щекотало шумное тяжелое дыхание. В мыслях Антон прозвал Арсения «богом секса». Сочетать грубость и ласку, уметь направлять действия в нужное русло, не давя при этом — сложно, знаете-ли. Антону далеко до такого мастерства, поэтому сейчас остается лишь запоминать в точности каждую секунду, каждый шаг. Однако, это не вызывает трудностей, Арсений слишком красивый, чтобы не рассматривать каждый его миллиметр. Кажется даже, что это все не реально, словно сон. Милая россыпь родинок на плечах, спускающаяся на грудь, растрепанные волосы, подтянутое тело. В Арсении идеально абсолютно все. Проходящие мимо туалета люди могли без особого труда услышать пошлые влажные шлепки, громкие стоны и застать парней в такой неудобный момент. Однако обоим было глубочайше похуй на всех и вся. Сейчас мир сузился до этого небольшого помещения. Вместе с приятными поцелуями шеи, дрочки, траханья и дурманящими разум ласками по всему телу Антон до оргазма дошел первый. От низа живота и по всему телу разлилось приятное тепло, конечности будто пронзило электрическим током, ноги пальцы рук свело судорогой, уж слишком сильно он сжимал ими край столешницы. Голова немного закружилась, от чего устоять на ватных ногах стало сложнее. Арсений заботливо придержал парня, чтобы тот ненароком не грохнулся камнем вниз. Шастун просто обмяк в приятных и теплых объятиях парня. Юноша непроизвольно сжал задний проход, заставив старшего через несколько толчков излиться следом. Арсений ещё несколько раз на автомате вошел до конца, параллельно оставляя укусы на лопатках и шее. Можно сказать, что он создавал свой космос на молочной коже парня. Бордовые пятна, точно красные гиганты, сияющие на миллионы километров. Антон повернулся лицом к Попову и облокотился о прохладную раковину локтями. Она сейчас как нельзя кстати, просто необходимо было потушить этот пожар. Арсений вновь коснулся чужих губ своими. Сейчас этот поцелуй совершенно отличался от всех ранее: он нежный, трепетный, ласковый. Антон обхватил руками шею парня напротив. — Это было просто ахуенно. — на выдохе произнёс парень, оставляя на поповской шее влажный поцелуй. — По-другому быть и не могло. Арсений первым отстранился и, отпрянув назад, принялся натягивать одежду на свои законные места. Здесь всë также пахло куревом и травой, а из основного зала во всю голосила иностранная певичка. Кстати, это была любимая песня Антона, поэтому он невольно задёргал ногой в такт музыке. Диджей всегда остаётся диджеем. Попов осмотрел потрепанного парня сквозь невидящий взгляд. Он скользнул от пшеничных волос к тонкой шее, отмечая про себя изящество выпирающих ключиц. Рука невольно потянулась к острому подбородку. Приподнимая его, Арсений внимательно смотрел в глаза напротив, цвет которых различить было почти невозможно из-за расширенных чёрных, как уголь, зрачков. Шастун сощурил глаза, точно кот, а после чуть улыбнулся. Влажные горячие губы вновь слились в коротком поцелуе. Арсений снова первым закончил поцелуй. Антон на ощупь нашёл свои штаны, болтающиеся гораздо ниже бёдер, и наскоро надел их. — Появишься здесь снова? — на выдохе произнёс он. — Не знаю. Но, думаю, что ради тебя стоит вернуться. Парень посмотрел на отражение в зеркале. Из-под помятой рубашки виднелись бордовые пятна. Тёмные волосы выбились из аккуратной укладки. Щеки все еще пылали от недавней разрядки, а на шее чувствовались свежие поцелуи, граничащие с грубыми укусами. Арсений напоследок кинул пьяный взгляд в сторону парня и, сказав что-то вроде «До встречи», поспешил покинуть прокуренное помещение. Антон улыбнулся своим мыслям и направился в сторону зала. Наверное, Макар там уже заскучал один. Когда-нибудь они точно встретятся вновь.