Summer! When you can get something more than love

2019

      По небу расплывается мутно-розовый закат, а лицо расплывается в улыбке, как удачно. Небо действительно красивое. Сверху темно-темно синее, переходит в серо-голубой, потом в зеленый, желтеет, и переходит в розово-красный — а потом снова в темный синий. И все это покрыто некой дымкой прямо до моря. И границы этого самого моря, уровень его, с небом сливаются. Деревья и аккуратный забор перед резким обрывом вниз на фоне этого кажутся такими темными, почти черными, рисуют собой четкие линии поверх то ли светлой, то ли темной картинки неба. На это можно смотреть, кажется, абсолютно бесконечно. И Джон бы смотрел на это вечно, если бы в нос не ударил едкий, но нежный запах лимона, смешанный с сигаретным дымом.       Брайан подошел и сел за стул напротив. На стол были поставлены две рюмки чего-то, известного лишь самому Брайану. Когда запах стал ближе, наврал, это был, скорее, лайм с мятой. Или лимон, все-таки. Джон в любом случае бы не различил, что есть что. Все из-за глаз Брайана, которые светились радостью и на то самое небо походили. Такие же мутноватые, зелено-голубые; не смотря на татуировки, аккуратно подведенные карандашом. Желто-красный свет аккуратно падал на его обрамленное дредами острое личико, так же как и на лицо Джона, вероятно. От него пахло теми же сигаретами, хотя он не курил, удивительно. Небо становилось темнее, освещение светлее, разумеется, вывески горели все ярче. Запах лимона напоминал об одиноком маленьком черном облаке и светлой, но такой же одинокой луне. Джон находил в этом что-то знакомое. Чужие татуированные руки накрывают его собственные, а улыбка одновременно появляется на их лицах. Музыка на неизвестном им двоим языке плавно бьет в уши, но от нее не хочется сбежать, она лишь как никогда удачно подпитывает атмосферу, утягивает глубже. Неподалеку стоит небольшая сцена, но уже не для них, для кого-то, кому она будет нужнее. Сейчас хотелось лишь быть. Быть вдвоем.       — Как ты? — Брайан спрашивает осторожно, улыбается так нежно. И любви от него хочется получать все больше и больше. Джон как бы случайно касается его ног своими под столом, на что получает тихий смешок.       За спиной сидящего пред ним парня множество аккуратно расставленных в шахматном порядке столиков, меж которых неосторожно и свободно стоят деревья. Самое интересное, на этих самых деревьях висят такие фонарики, желтые и квадратные; в полумраке кажется, что они висят просто в воздухе. И фонариков этих повсюду было бесконечно много. И смотреть за ними хотелось тоже бесконечно.       — Я просто отлично, чтобы ты знал. — полушепотом говорит Джон; и не врет ведь – эпицентром его счастья был как раз таки Брайан. И вот он был именно тем, на кого смотреть хотелось действительно вечно.       Небо все темнее, пыльно-синее такое, походит на цвет брайановской рубашки. Ой-ей, только сейчас Джон заметил, в каком деловидном виде Брайан к нему пришел. Он видел его боковым взглядом около бара, который здесь недалеко стоял, но не придавал значения его одежде: интересовали только руки, которыми он волосы с также интересующего его лица убирал. Но сейчас удалось разглядеть — темная рубашка и аккуратные белые манжеты на запястьях, которые осторожно касались рук Джона. И пуговицы у него тоже ванильно-белые, кажется, гладкие очень. Гладкие они или нет, это он проверит тогда, когда будет их расстегивать. А он будет, это точно. И рюмки, из которых так настойчиво цитрусами несло, были красивыми. Идеально прозрачные и чистые, внутри желтоватая подозрительная жижа с листиками мяты. Джон еще не решил, будет он это пить или нет. Только если Брайан будет настаивать.       — А тебе здесь хоть нравится? — порой Брайан спрашивает совсем, кажется, очевидные вещи. Но улыбается так миловидно, что любой глупый вопрос ему автоматически прощался.       — Еще спрашиваешь… Очень, чувак. Спасибо, что взял меня с собой. — Джон улыбнулся в ответ, не менее влюбленно. Разговор их, может, не имеет абсолютно никакого смысла, но простое присутствие рядом друг с другом создает неповторимую атмосферу.       Пока они разглядывали друг друга, небо стало уже совсем черным, а яркий свет упал на ограждение. Оказывается, оно не было абсолютно темным. Какого черта он вообще думает об этом?       — О, я не могу дождаться, когда мы вернемся в номер. У меня есть кое-что для тебя, и оно тебе определенно понравится. — Брайан мечтательно подпирает голову рукой.       — Ты меня балуешь, Бри! — смущенно хихикнул Джон, инстинктивно взявшись за одну из своих прядей и намотав ее на палец. — Я уже весь в предвкушении, если ты понимаешь, о чем я…       Они оба заливаются краской. И оба одновременно отводят взгляд. Джон — в сторону моря, Брайан — в сторону бара. Сразу ясно, кто тут о чем мечтает.       — Охо-хо, мистер Дэвис, а вы негодник… Чтож, тебе придется свой пыл придержать. Я только пришел сюда, черт возьми! — Брайан разводит руками, смеется чуть ли не во весь голос. И Джон инстинктивно за ним повторяет, но не ржет в голосину, а лишь тихо хихикает.       — Раз уж Вы так просите… — Джон приглаживает свои волосы к макушке. — Забыл, кстати, спросить. Ты как сам?       — Вполне себе. Как минимум, раз уж я с тобой, то все обещает быть еще лучше… — и ответно его ноги под столом касается. Опять они оба одновременно улыбаются.       Этот сигаретный лимон уже стал привычным, и Джон этим запахом даже стал доволен. Никто из них этой желтовато-мутной жижи еще не хлебнул, и вряд ли собирался.       Небо совсем-совсем черное, даже луна пропала. Светятся те фонарики на деревьях, светится весь бар. И окошки в высоченном отеле хаотично загораются, Брайан уже мог сказать, в каком из этих окошек пройдет их сегодняшняя ночь. И от мысли этой он невольно улыбался.       — Что бы ты хотел сделать, когда мы придем в номер? — Брайан спрашивает так, будто уже знает, каким будет ответ.       — Ну, сперва, оттрахать тебя как следует. А потом уж как пойдет. — теперь очередь Джона прыснуть смехом, сжав чужую ладонь и заставив щеки ее обладателя покраснеть.       — Я уже представляю, как ты возьмешь меня… О, не заставляй меня представлять это! — Брайан прикрывает рот ладонью, то ли смущается, то ли что еще.       — Думаю, с тебя хватит… Пойдем и сделаем это.       Смущенный Брайан и трепещущий Джон наконец отправляются в номер…