***
Тем временем в одной из спален. — Сохатый, хватай волшебную палочку и дуй за мной вытаскивать задницы моего брата и Бордо из этого зловонного болота! Сириус влетел аки вихрь в выделенную для них комнату, запрыгивая на постель, где спал Поттер, и тормошил его, как дикарь. — Ты чего, больной, что ль? Отвали, а. Мне такой сон снился… — потирал сонно глаза Джеймс, явно не желая отдирать примагниченное к кровати тело. — Не хочу… — но когда осознал сказанное другом, пулей подскочил, вскрикнув и чуть обратно не грохнувшись из-за стрельнувшего в него головокружения: — Хочу! Давай, двигай булками, Бродяга, по пути расскажешь! — спрыгнул на пол, почувствовав себя более менее вменяемым. — Отличное предложение! Парни заторопились, ища свои волшебные палочки, то врезались друг в друга, то непонятно что кукарекали и ругались, как старые супруги. — Сморчок синеглазый проснулся раньше положенного, вздумал сражаться, чёрт бы его побрал, с древнющим проклятием! Это ему может стоить жизни! Бордо что-то придумала, но фиг знает что! Блэк тарахтел, когда они молниями летели по тёмным коридорам замка, едва освещаемых светом голубого Люмоса, созданного Поттером. Джеймс кивал, как китайский болванчик, на самом деле увлечённый больше происходившим в гостиной, нежели послужившей тому причиной. Блэк, собственно, тоже. Когда парням удалось долететь до спиральной лестницы, они стремглав спустились и выбежали в гостиную, да так и остановились, увидев происходившее. В глазах их застыли шок, непонимание и паника. Перед ними мерцал ультрамариновый защитный купол, за которым виднелись тела успокоившегося Регулуса и обмякшей на нём Бордо, над которой склонилось то самое непонятное существо, виденное Сириусом в ту злополучную ночь. И именно этот факт заставил смотреть на него с затаившимися дыханиями, приоткрытыми ртами и неясным страхом у юношей. — Это он, Сохатый! Теперь ты мне веришь?! — прошептал с некоторым восхищением, трепетом и ужасом Блэк, зыркнув мельком на лучшего друга. Джеймс от осознания, что всё это время Сириус был прав, распахнул широко глаза, не веря, не понимая, что происходит. — Чёрт, что он делает?! — негодующе воскликнул Блэк, всё-таки который нашёл в себе силы действовать, потому молниеносно направил волшебную палочку на защитный купол, чтобы разрушить его — ведь странное тёмное создание сидело за спиной Бордо, мягко касаясь её шеи, но Сириус боялся, что это не невинное прикосновение, а злодейское желание причинить ей боль. Но сколько бы разного уровня заклятий Блэк и Поттер не отправили в барьер, установленный Гелой, все они впитывались в него, не оставляя и следов. Зато оставляя ребят тонуть в досаде и беспомощности.***
Бордо медленно плыла в прохладной воде навстречу чему-то неизведанному. На миг забыла обо всём, расслабленная течением, ласкавшим кожу сладко. Нега распространилась по телу, но Гела, чувствуя что-то неладное в своей безмятежности, резко распахнула глаза, оказываясь не в воде, а в более удивительном месте. Внимательнее пригляделась. Мириады звёзд вверху, внизу — безграничная тьма, далеко слева — магнетар, справа — туманность, внутри которой застыли звёзды, рядом с ней — непонятная мрачная субстанция, к которой её тело невольно неслось. Но этот нюанс был замечен Бордо в последнюю очередь. — Я либо откинулась, либо это… — прошептала совсем тихо, с детским восхищением и изумлением разглядывая что ни на есть настоящую Вселенную Регулуса, представшую перед её взором в разных оттенках, но преимущественно — в мрачных. — Неужели это… — удивилась настолько, что чуть не задохнулась от догадки: — …его душа? — в восторге улыбнулась, вспомнив слова деда, что невозможное возможно. И наконец-то её взор выцепил неизбежное, скоротечное приближение ко тьме. Глаза остекленели, а понимание кнутом хлестнуло. Бордо воззрилась на руки задумчиво, пока незаметно падала вглубь бездны проклятия; чернильные линии пульсировали, намекая на огромный сгусток тёмной энергии неподалёку. Её дар был не против вобрать в себя проклятие Блэка. Неожиданно мягко погладила камушки на браслете, какой-то из мыслей хмурясь. Понимание того, что Гела должна сделать, становилось всё более очевидным, а на недолгое время ей отчего-то вспомнились пережитые мгновения с Регулусом… Вечером в заброшенном храме Бордо. Маленькие дети, столь часто сбегавшие из дома, чертовски любившие бродить вечерами и ночами по заброшенному и священному храму, сидели и полными радости глазами наблюдали за Луной. Луна заглядывала внутрь сквозь разбитые витражи в помещении. Лучи синие падали на алтарь, на моськи детей, наивно считавших, что на них с небес взирают ангелы. — Здесь так таинственно, Гела… Я б остался здесь жить, вот правда! Регулус очаровательно улыбнулся, попивая чаёк с мелиссой — у подруги с детства была привычка напиваться с ним разного рода чаями, потому Блэк и по сей день не воспринимает другие напитки, как взять тот же алкоголь, ибо привил себе любовь именно к чаю. Гела хоть и мило улыбнулась, но о чём-то размышляла серьёзно. — А мне бы хотелось с тобой чаще бывать в подобных местах… И… Регулус с интересом на неё посмотрел, отрываясь от созерцания одинокой Луны. — А? Бордо подвинулась к нему чуть нерешительно, но всё-таки с какой-то тихой радостью вложила ему в ладошки браслетик, безмятежно объяснив: — Мне дедушка с бабушкой помогли его сделать, — тихо засмеялась, заметив счастливые глазища лучшего друга. — Дедушка сказал, что этот браслет сообщает, кто где из нас находится. Вот смотри… — с упоением показала на оранжевый камушек; таким же взором на него посмотрел Блэк. — Если он засветится, то это означает опасность. А вот этот… — на синий. — счастье. А этот… — на фиолетовый. — Лёгкую печаль… — на чёрный. — Депрессию, внутренние метания, страх, — и последний зелёный. — Гармонию… Гела безмятежно улыбнулась от выполненной миссии по объяснению назначения браслетика, да развалилась на пыльной скамейке, отчего тихо и смешно чихнула, освещаемая лучами Звёзд и Луны. На её нос после этого уселась светившаяся бабочка, отчего девчонка заулыбалась ещё шире, а Регулус восхищённо на неё воззрился, не отрываясь наблюдая за лучшей подругой. И когда на его кудрявые тёмные волосы уселась так же одна из многочисленных бабочек храма, тот с тихим счастьем скосил глаза на неё, посмеиваясь вполголоса. Бордо умиротворённо продолжила, чуть не забыв: — Если хочешь, то посылаешь мысленный импульс через камушек… — одним глазом следила за лучшим другом, весело улыбаясь представшей картине — как на Регулуса усаживается куча бабочек, явно настроенных оккупировать его волосы, а Блэк и не рыпался, боясь спугнуть. — Он приходит на мой браслет, Рег… И мне становится ясно, в каком ты сейчас настроении. И если понадобится помощь, я всегда примчусь к тебе, — ослепительно улыбнулась, вложив в следующие слова что-то волшебное: — Даже из самой тьмы вытяну, понял? — самодовольно хмыкнула, не увидев, сколько нежности появилось во взоре Регулуса. — Я гений, не так ли? Придумала я, а дедуля с бабулей помогли, во как! — нахмурилась, кое-что вспомнив и озвучив мысли: — Моя бабуля считает, что из нас выйдет в будущем прекрасная пара… — мельком заметила растерянного друга, тихо и местами озорно продолжила: — А дед наоборот, что мы с тобой как брат и сестра. Хотя странный он, что-то недоговаривает, видно… — забавно вытянула губы трубочкой и иронично усмехнулась, заявив: — Брат… а мне нравится. Регулус странно улыбнулся. Несколько печально. Но кивнул как-то смиренно. — Спасибо за браслет, Хела… — сразу же надел его на руку, в восхищении любуясь переливавшимися в синих лучах Луны и свете бабочек камушками. Бордо удивлённо посмотрела на Блэка. Её редко кто называл по-настоящему имени. Но по большей части из-за просьбы бабушки, которой не нравилось значение имени, предложенное дедом и одобренное отцом и матерью Гелы, но несколько суеверная жена Георгия в результате настояла, чтобы внучке изменили хоть одну в нём букву — и все кое-как да согласились. И когда Бордо называли по-настоящему имени, вкладывали в это что-то важное, значимое. Но что добавил туда Регулус? Ей было не понять. Блэк же в отрешённости улёгся рядом с ней, а прежде того, как встал, бабочки меланхолично слетели с его волос. — Я и ты… — прошептал под нос, добавляя совсем-совсем тихо, чтобы подруга не услышала: — …как пара… — грустно улыбнулся, глядя на столь далёкие звёзды. — Хотел бы я, чтобы этот миг отпечатался навсегда в моей памяти… Через минуту наблюдений за звёздами Бордо произнесла с чувством: — О, смотри, Рег! Там твоя звезда! — воодушевлённо ткнула пальцем в небо. Блэк воззрился с задумчивой улыбкой сначала на указанное подругой, потом на неё саму, столь искренне улыбавшуюся звезде, в честь которой его назвали. — Когда-нибудь мы умрём и, очень надеюсь, переместимся в космос. И ещё больше надеюсь, что я буду рядом с тобой… — мечтательно улыбнулась, с нотками радости и одновременно грусти воззрившись на лучшего друга. Лицо Регулуса озарилось синим пламенем Луны печально и медленно стало потухать, зарябило, испаряясь. Бордо кинуло в действительность. Пустота проклятия затягивала её без жалости и сострадания. И вдруг задумчиво прошептала: — Ты и я… как пара? — грустно посмотрела на тьму перед собой. — Тогда я посчитала, что ослышалась… — едва нахмурилась, но решила подумать об этом позднее, вдруг вспомнив со спокойной усмешкой другие слова, вложив в них значение: — Вытяну из тьмы, помнишь? Вот время и пришло. Гела давно поняла, что чёрная субстанция, её притягивавшая — есть проклятие Блэка, брешь его души. — Ну что ж… иного выхода не вижу, — шепнула, холодно глядя на противника. Бордо решила поступить безрассудно, пуститься прямо в его глубь, полностью направив силы на поставленную задачу — уничтожить, или, если не выйдет, перенять проклятие. Мотание головы — стряхивает с себя сомнения и эмоции. Ладони жёстко сжались, позднее разжались уже с сиявшими в них тёмными фонарями, на которые воззрилась несколько горько и насмешливо. Несильные взмахи руками — тьма души Бордо столкнулась в битве с проклятием Блэка — с такой неистовой силой, словно отправленное огромное количество ненависти и боли, вечно скрываемые за масками льда и спокойствия. Поединок был нечестен. Тьма проклятия мощью накатила на тьму души Бордо, гася её столь стремительно, точно действие Гелы — лишь жалкая попытка справиться с неминуемым. Нежданно её швырнуло в сторону. Сознание безнадёжно потерялось в водовороте мрака, только и успев в страхе выцепить разраставшуюся в душе Блэка тьму, резко с хлопком исчезнувшую, неизвестно куда переместившись, а когда рассудок вернулся — под ногами на удивление чувствовалась опора. Бордо растерянно огляделась, пришедшая к умозаключению, что её поглотило проклятие Регулуса, перекинув в темень его души, а после в ошеломлении заметила необъятное пространство с многочисленными дверьми — в некоторых местах покрытых причудливой резьбой. — И что же? — с сомнением огляделась. Где именно проклятие? Что с ней произошло? И что делать дальше — вопрос, решить который следовало в первую очередь. — Нужно проверить, что скрывается за хоть одной из этих дверей, — заключила, выбирая из них одну — конечной целью стала дверь с синеватым свечением по краям. Бордо прошла немного по холодному и мрачному коридору и встала перед ней несколько нерешительно. — Гела, не время для неуверенности. Неуверенность — всего лишь страх перед неизвестностью. А лучшим твоим решением будет — подружиться со страхами, после чего от них не останется и следа, — обратилась сама к себе, более смело взирая на цель перед собой, таинственно приглашавшую в гости. Бордо медленно открыла дверь. Неприятный скрип повис в пустоте, засасываемый тут же тишиной. И с опаской озираясь, сделала решающий шаг, оказываясь в полутёмном помещении. Но в лёгком испуге замерла от резкого хлопка — дверь за ней закрылась, что привело к ворчанию и скептичному озиранию — вокруг было слишком тихо. Подозрительно. Сколько знала Бордо, помещение, в котором она оказалась — спальня Регулуса в поместье Блэков. В детстве ей доводилось здесь бывать, когда же она подросла — сочла ненужным там пребывать из-за некоторой враждебности Вальбурги к девчонке с острым языком. Нежданно Гела с широкой чистой улыбкой принюхалась — запахи множественных трав, подаренных ею Регулусу просто так. Многие из них успокаивали, дарили счастье, позволяя забыть о проблемах, какие-то вылечивали болезни, другие дарили сон столь крепкий и красочный, что под утро сердце в радости билось быстрее. И Регулус их оставил. Хранил некоторые из трав в своей комнате, как большую ценность. Другие же, вероятно, на чердаке. Ведь от переизбытка запахов и голова закружиться может. Тишина и радость Бордо длились недолго. В синеве помещения мелькнули две фигуры — женщины и юноши, взгляд которого был наполнен смесью эмоций — болью, отчаянием, злостью и желанием сопротивляться. И в нём Гела узнала Регулуса, столь разбитого в этот момент, что невольно рука потянулась к нему. Бордо ближе подошла и с грустинкой коснулась его щеки, желая стереть слезинки, но увы и ах ладонь прошла сквозь его лицо, — и этот факт как ледяной воды ушат на голову заставил задохнуться на несколько мгновений, но вовремя спохватиться, крепче встав на ноги и воззрившись на происходившее отстранённо и с нотками обеспокоенности. — Мне надоело, надоело, что ты приходишь к столь варварским методам — он твой сын! А ты издеваешься над ним в надежде на что?! Что он вырастет достойным наследником, ненависть которого к собственной матери будет ещё более очевидна и масштабна?! Гела с таким невероятным удивлением смотрела на представшее перед ней, что не в силах была шевельнуться. Перед ней Регулус кричал на собственную мать, отстаивая мнение. Не желавший принимать насилия и жестокости Вальбурги. Блэк, который старался быть хорошим сыном, лучше, чем Сириус. Было видно глубокое удивление, отразившееся всего лишь на секунду на лице матери, но то быстро было поглощено злостью на его сопротивление, на то, что тот защищает бестолкового брата. — Не смей разговаривать со мной в столь дерзновенном тоне, мальчишка, — холод в тоне Вальбурги был же яствен. — Что, неужто поддался его сладким речам о эфемерной свободе?! Глупец, он морочит тебе голову, как не поймёшь ты! — резко отвернулась, глядя на небо за окном в некотором отчаянии. — Хоть ты, хоть ты не стань разочарованием моей жизни, ошибкой, о которой я буду жалеть… — за холодом мелькали боль и страх, что и Регулус станет ей столь же ненавистен, как Сириус. В глазах её застыли слёзы, упрямо сдерживаемые, лицо перекосило от отвращения и презрения к очевидному: Регулус любит брата, несмотря ни на что. — Но я не хочу быть тем, кого хочешь видеть ты! Не хочу быть твоей марионеткой, идеально слепленным мальчиком без собственного мнения, жалким и трусливым… — шептал ей Регулус со столь ярко выраженной болью, что сердце матери сжалось от того, что она действительно пытается сделать из него лишь безвольную куклу, но лёд, привитый с самого детства, вытеснил глупые чувства. — А может, всему виной эта девчонка?! Мать от гнева не зная куда себя девать, распахнула резко окно, впуская холодный ветер в спальню, проветривая помещение, чтобы не чувствовать запаха мерзких ей трав, подаренных Гелой. И обернулась со сверкавшими от ярости глазами, взирая на застывшего в замешательстве сына. — Насколько мне известно, Бордо не отличается аристократической скромностью, слишком многое себе позволяет, высовывая свой острый язык! — процедила сквозь зубы: — Я давно заметила твоё поведение… неужели восхищаешься девчонкой?! Неужели ей удалось запудрить тебе мозги?! — вдруг догадалась, распахнув широко глаза с нескольким ужасом. — Именно поэтому ты стал всё чаще мне возникать, ведь так? Она настраивает тебя против нас? Как же раньше до меня не дошло очевидное… — ошарашенно огляделась, надеясь узнать верность догадки в пустоте. Регулус с опущенной головой выслушал миссис Блэк, затем тихо и несколько опасно проговорил, заставив мать впасть в ступор от неожиданности его тона: — Не смей говорить о ней с пренебрежением, — поднял голову, а глаза его в свете персикового огня свечей замерцали — в них застыла тьма его души. Бордо в шоке застыла, не веря своим ушам. — Мне плевать, что о ней невысокого мнения в обществе, но я горжусь тем, что она — мой друг, — странно произнесённое последнее слово удивили Гелу не меньше, а в глазах юноши заметила она лёгкую печаль, так часто которую примечала, но не могла найти ей объяснение. — Ведь она вдохновляет меня, заставляет невольно снять оковы предубеждений и быть собой, пытается мне помочь! С самого детства! — побоявшись, что сболтнул лишнего, Регулус в горечи замолк на несколько мгновений и тихо добавил: — Гела ни в чём не виновата. Не стоит её судить лишь из-за глупых предрассудков. Мать смотрела с недоверием, некоторой ненавистью и… смирением? Её мальчик отзывается с таким чувством о девчонке, что непроизвольно наводило на мысли. — Что она для тебя значит? — шёпотом спросила Вальбурга, подозрительно спокойно глядя на него. Блэк в удивлении застыл, не ожидавший подобного вопроса, но задумался лишь на пару мгновений, как-то на изумление печально изрёк: — Многое. Мать замерла, не понимая. Отчего-то больно было смотреть на его грустный лик, но она всё-таки спросила, держа чувства на привязи: — Ты любишь её? — Что? — опешил Регулус, не ведая, как реагировать на подобное. Но мать уже давно всё поняла — постоянное времяпровождение с девушкой привели к очевидному. В одно время Вальбурга была и не против. Ведь Гела в конце концов из известной чистокровной семьи, иметь связь с её дедом было бы прекрасно, но в то же время её характер… напрягал, как и странная тёмная аура. Что-то с Бордо было не так. Пламя свечей вдруг дёрнулось из-за напора ветра. Вскоре помещение погрузилось в такой уже привычный мрак. Регулус ответил отчуждённо, глядя на холодные звёзды, решил поделиться хотя бы крохой чувств со всё-таки родным человеком: — Гела мне дорога. Бордо словно приросла к полу. В глазах её застыли изумление, растерянность и какая-то неясная эмоция. Почему-то его слова повлияли на неё слишком сильно, хоть и раньше он говорил ей схожее, но в этот раз Регулус вложил в эти три драгоценных слова что-то большее, какой-то кусочек своей истерзанной души. Вальбурга лишь скривила презрительно губы от бесспорности своих суждений. Но не нашла что ответить. — То совсем не важно, — прежде чем уйти добавила: — Надеюсь, ты образумишься. И больше не будешь перечить мне на манер старшего брата… Я рассчитываю на тебя, сын, — с некоторой грустью покинула комнату одинокая фигура миссис Блэк, на лице которой отразилось смятение, а когда же она бросила последний взор на сына, то что-то с новой силой сжалось внутри — там у окна застыла будто бы заброшенная фигура её вечно печального мальчика. — Прости… — прошептала так, чтобы её не услышали, укоряя себя как и за сентиментальность, так и за воспитание сыновей. — Плохая вышла из меня мать… — в горечи и бессилии растворилась во тьме коридора под задумчивый взгляд Гелы, позднее внимание которой приковалось к другу. Блэк стоял одиноко у открытого окна, взирая меланхолично и задумчиво на синее полотно ночи, с поджатыми губами и чуть слезившимися глазами. Бордо застыла как изваяние, переваривая услышанное. Ей позволили увидеть то, что не предназначалось её взору. Должна была бы она ощущать себя преступницей за представшее ей откровение, но не было и в помине стыда за свои действия. Лишь глубокая задумчивость. Регулус стоял так одиноко. Словно брошенный всей Вселенной, печально взирал на звезду «Регул», вспоминая день в заброшенном храме Бордо, когда Гела взирала и на него, и на звезду столь блестевшими от искренности глазами. — Ты всегда так близко, Гела… но отчего-то кажется, что чертовски далеко… почему? — спросил себя, окружающее, Вселенную Блэк подрагивавшим голосом, с трудом сдерживая эмоции. Он не будет плакать. Нет. Не смеет дать волю слабости здесь, в этом доме. Гела вновь застыла, услышав его, широко распахнутыми глазами воззрилась на Регулуса, отчего-то страдавшего. Или от кого-то… И ответила тихо и грустно, его понимая: — Мы глупцы… нет бы взять и выяснить, в чём дело, а в результате копаем сами себе ямы. Бордо тряхнула головой, отгоняя депрессивные мысли, проговорила старательно сурово «Давай, Гела, возьми себя в руки» и встала относительно спокойная рядом с ним, вместе взирая на созвездие Регулуса. И эта тишина поглотила их обоих, точно две статуи застывших в вечности. — Гела, что ты тут делаешь? — позади растерянный голос привёл в не меньшую растерянность девушку, резко обернувшуюся и столкнувшуюся с другим, более взрослым Блэком. Бордо пошатнулась от ошеломления, но была вовремя подхвачена руками Регулуса. Невольно прижатая к его груди голова Гелы. Мягкое поглаживание по её волосам в желании понять реальна она, или нет. Бешеное биение сердца и непонимание абсурда происходившего. Сердце Блэка почему-то билось медленно, тягуче, как патока, что вызвало сомнения в реальности его существования. — Ты ли это, или призрак? — серьёзно спросила, отстранившись резко, глядя в его задумчивые глаза. Блэк выпустил без сопротивления, тоже тонувший в сомнениях, только насчёт Бордо, облегчению которой не было предела — она его нашла. Но потом Регулус перевёл внимание на себя в прошлом, вспомнив этот день, и спросил сумрачно: — Ты видела? — И слышала, — невозмутимо ответила, хоть до сих пор не отошла от потрясших её слов. Регулус замешкался, несколько нервным жестом растрепал и так взлохмаченные волосы, отводя от неё взгляд в неловкости. — Ты… злишься на меня? — всё-таки опустил взгляд на её глаза, в интересе и смущении приглядываясь. — За что? — удивлению не было конца, как и недоумению. Почему Регулус так подумал? Бордо вновь увидела эти печальные, тоскливые глаза, невольно к нему потянулась, желая коснуться в знак участливости, но почему-то замерла, убрала руку несколько неловко, потупив взгляд, что заставило Блэка горько и незаметно усмехнуться — даже в голове всё происходит так же, как и в жизни. Гела сильно хотела его обнять, но по непонятной причине не решалась, чего-то в этот раз боясь, стесняясь. Несколько раз порывалась всё-таки сделать задуманное, внутренне металась. И считала себя чертовски глупой, раз не может сделать из-за этого проклятого внутри барьера то, что желает. — Это тебе на меня злиться стоит, вломилась тут к тебе без стука в душу… или в голову… чёрт разберёшь, — пробормотала, обхватив себя за плечи в неясной нерешительности. Регулус заметил её странное поведение, но не смог ему найти объяснение, потому посмотрел на себя в прошлом задумчиво, вспомнил что-то — должно быть, о ещё кое-чём им сказанном. Прикрыт он был благополучно тьмой, отчего возможным увидеть его покрасневшие чуть щёки было бы невозможным для подруги. Блэк хорошо знал Бордо. Скорее всего, она кое-что поняла, просто молчала. Как и всегда. Усмехнулся болезненно, вновь растрепав волосы нервным жестом. Но догадка вдруг током шандарахнула его. Блэк без сомнений спросил: — Ты ведь лишь призрак, да? — осмотрелся так, словно снята была наконец пелена с его глаз, и посмотрел на Бордо, как на иллюзию, заведённый и несколько расстроенный своим умозаключением. — Всё здесь лишь мираж, а ты, вероятнее всего, пришла из какого-то воспоминания, заплутав… — осознанно воззрился на спальню, как на карточный домик, который одним дуновением ветра может разлететься. — Не-е-ет, — мотнула отрицательно головой, с волнением делая шаг вперёд в его направлении. Только не это. Если Блэк примет её всего лишь за иллюзию, то что последует дальше — пугало Бордо. А если его сознание примет Гелу за чужеродный элемент, в итоге выкинув её в реальность? Тогда все старания полетят прямиком в Тартар. А что будет с Регулусом — ещё страшнее. Может быть, он заблудится в собственных сознании и душе, как Бордо поняла за время нахождения здесь, как-то соединённых вместе. Но Регулус почему-то не мог поверить. — Всё здесь странно, фантасмагорично и бессмысленно… и мне бы хотелось понять это, но как понять безумство? Бордо невольно ответила, продолжая движение к нему, чтобы доказать, что она — настоящая: — Стать безумным. Но вариант не из лучших, знаешь ли. — Иллюзия… — о чём-то думал Блэк, глядя на пальцы, не слыша ни единого звука, не замечавший приближения к нему. — Она ведь всё равно не вспомнит… — отрицательно покачал головой, отгоняя нелепые мысли прочь. — Даже если иллюзия, сколь не была бы она реалистична, так нельзя… неправильно это, — уверенно дополнил, глядя странно сиявшими глазами на подругу. И замолк. Бордо хотела спросить, что он имеет в виду, и уже открыла рот для дальнейшего разговора, как совершенно неожиданно полетела влево, с силой и до побеления костяшек на пальцах схватившись за подоконник, а помещение, в коем замерли молодые люди, приступило к саморазрушению — стены падали, словно домино, потолок резко и быстро зашевелился, после рассыпаясь пеплом, всё окружающее растворялось в пустоте, лишь задумчивый Блэк и Гела близ него никуда не исчезали. Нежданное перемещение в космос застало их обоих, но на лице Регулуса не было ни капли удивления, словно это место — его дом, с которым знаком тот был с пелёнок. Уселся он без раздумий на край астероида, неподалёку от тихой и размышлявшей о чём-то Бордо, — их несло в космические тёмные дебри (судя по всему, они оказались в истинных потёмках души Блэка, а до этого были в его воспоминаниях). Регулус тем временем похлопал рядом с собой, призывая. — Даже если иллюзия, мне приятно твоё присутствие, — грустно улыбнулся. Мальчик с вечно печальной улыбкой. Даже когда тот был счастлив, его улыбка печали не сползала — ведь счастье не вечно, прекрасное завершается. А для Блэка, как выяснила Бордо за большую часть жизни, было несколько разновидностей грусти. На данный момент то была несколько горькая улыбка. Гела села рядом с ним молча, пододвинулась неосознанно, чтобы быть ближе, не забывая о своей первостепенной цели — изъять проклятие. Её очень обрадовал факт, что она не исчезла вместе с комнатой Регулуса, что дало возможность справиться с изначальной задачей. Бордо выискивала хоть малейшую зацепку, ведь чернильные линии на руках продолжали пульсировать — значит, проклятие близко. Неожиданно её осенило, как удар молнией, отчего сердце невольно забилось быстрее, а взор перемещён на друга с пониманием. Прежде чем попасть в чертоги разума Регулуса, усеянные многочисленными дверьми-воспоминаниями, Геле довелось увидеть, как чёрная субстанция, её притягивавшая, испарилась. Но куда она могла переместиться? Позднее вспомнила как медленно билось сердце Блэка. И ведь вполне возможно, что проклятие переместилось в Регулуса, его отравляя. Бордо успокоенно вздохнула. Ведь если оно внутри Блэка, то это упрощает поиски, делая цель более реальной. Дальше дело за малым. Незаметно его коснуться, перебирая к себе проклятие. Но звучит просто — на деле сложно. Если Регулус заметит что-то неладное, может всё полететь насмарку. Необходимо быть осторожной. Неожиданно Блэк заговорил, отвлекая от мыслей о его спасении Бордо: — Знаешь, Гела… — оглядел тоскливо черноту космоса. — Иногда мне кажется, словно всё происходящее между нами — дежавю. Точно мы повторяем одну из написанных Шекспиром пьес, трагичную, тем и глупую… — как-то страдающе опустил взор на скрещенные руки, не заметив, как Бордо подвинулась к нему ближе. Блэк старался сделать так, чтобы голос не дрожал из-за чёртовых проклинаемых им эмоций, потому не поднимал взгляда с пальцев. Геле в этот момент захотелось вновь его обнять, с новой и мощной волной накатило желание, но снова этот барьер не позволил превратить задумку в жизнь, заставив её посмотреть на руки в неловкости. Регулус продолжил, стараясь сделать тон хоть чуточку решительным: — Знаешь, а ведь все эти драмы, глупые распинания, признания в любви, пылкие речи — всё оно исчезнет, затеряется в прошлом, Время сожрёт всё… Что-то внутри него надломилось после собственных слов, а понимание, что жизнь действительно лишь одна, как Бордо повторяла не единожды, копьём пронзило, вынуждая на несколько мгновений задохнуться от очевидного, лежавшего всё это время на поверхности. — И не проще ли просто посмотреть на того, к кому тянется душа, чтобы понять, насколько он тебе дорог? — неожиданно смело посмотрел глазами-океанами, в которых застыла глубокая душевная печаль, столь грубо его съедающая. Гела не ожидала столь большого откровения, так давно терзавшего душу юноши, не ожидала увидеть его истинное обличье — мальчишку, заплутавшего в собственных космических дебрях. Регулус прав. Теперь для неё стало кое-что ещё более ясно: слова ведь зачастую пусты, а глаза Блэка — в них замерли ответы, чувства, муки. Частое сравнение с океанами, с глубиной его глаз — столь болезненно блестящие, откровеннее любых слов, признаний, в них таятся ответы на мучающие её вопросы. И это невольно навело на давно мучающие её мысли, потому она поддержала диалог, начав с порога: — Нет яда эффективнее, чем человеческие мысли, Регулус. Регулус лишь мельком глянул на их пальцы, столь близко друг к другу расположенные, прислушался к миражу. А Гела тихо возобновила речь, открывшись ему, с трудом перешагнула через скованность: — Мы отравляем сами себя, усложняя жизнь, на самом деле столь простую… и ты, — отрешённо посмотрела на задумчиво глядевшего на неё Блэка. — …ты травишь себя сам, погрязая в черноте космоса — своей души… — подвинулась чуть ближе неосознанно. Незнамо почему, но что-то к нему её тянуло. И Регулус, с некоторым удивлением заметив это, не отпрянул, слушая её внимательно, переваривая слова: — Главная ошибка — твой страх поделиться переживаниями, считая их глупыми и недостойными внимания. Ведь ты так часто страдаешь из-за гнёта мыслей, боясь поделиться, страшась, что тебя отвергнут — ведь то происходило слишком часто в твоей жизни… — глубоко вздохнула, осознавая действительность причины его замкнутости. — Даже сейчас ты мне открылся только потому, что счёл меня иллюзией… — с горечью усмехнулась. — С детства тебя учат держать язык при себе, не замечая твоих внутренних страданий, а ты всё тонешь и тонешь, не могущий сил найти, чтобы с кем-то поделиться болью, позднее которая и в опухоль превратиться может, Регулус… — подняла на него грустные глаза. Блэк в ответ изумлённо на неё посмотрел, вплоть до этого момента не догадывавшийся, что Бордо всё знает. Нежданно вспомнил, как в детстве, когда подруга ещё бывала в гостях у Блэков, временами Бордо смотрела на него с вниманием, замечая его скованность в собственном доме. То можно было увидеть и невооружённым глазом. Хотя Регулус всегда старался скрыть за маской холода истинные чувства. Неудивительно, что Гела, замечая состояние друга, всячески пыталась его поддержать. Теперь этот факт был бесспорен. — Но поверь мне, друг мой дорогой, — удивительно нежно улыбнулась, повергая в ошеломление Блэка ещё больше. — Твои переживания очень важны. Для меня точно. И я всегда готова тебя поддержать, сколь паршиво не было бы и мне. Ты меня слышишь? Мы вместе справимся. Барьер, установленный Бордо, покрылся крупной трещиной. Регулус медленно-медленно поднял на неё вновь глаза. Их взгляды встретились, а души соприкоснулись, друг друга поддерживающие. И в этот миг все сомнения насчёт реальности Гелы исчезли, до него дошло, что всё происходящее — действительно. Но то было не важно. Блэк сделал так, как хотел сразу сделать, увидев вблизи её руку… осторожно взял её ладонь, переплетая их пальцы как само собой разумеющееся, ответил тихо и искренне, наконец со спокойной душой ощутивший, что Бордо рядом: — Ты права. Мы обязательно справимся, — неожиданно смешно прищурился, заявив уверенно: — Я говорил, что ты, как путеводная звезда? Ну так вот, вновь заявляю. Бордо тихо рассмеялась, толкнув его слегка в плечо, на что Блэк в знак капитуляции поднял руки: — Хэй, я ж сейчас грохнусь! — Упасть с астероида в своей голове — эпичная смерть, как по мне, — в задумчивости бросила смешок. Блэк закатил глаза, в ответ её слегка толкнув — такие прекрасные смешинки застыли в его глазах. — Да ладно тебе… — усмехнулась Бордо, добавила безмятежно: — Ты бесценный, Рег. Вот. Напоминаю просто. Регулус широченно улыбнулся, с теплом ответил, пожелавший, чтобы этот чудесный момент длился дольше: — Как и ты, Гела. Бордо счастливо улыбнулась, с каким-то облегчением заметила, что больше нет прежней неловкости. Блэк, который хотел расспросить, как подруга оказалась в его душе и сознании, вдруг встрепенулся, резко отпрянул от растерявшейся на миг Бордо, но лишь для того, чтобы аккуратно коснуться её щеки. А после и вовсе взять лицо Гелы в ладони, обеспокоенно, как-то необычайно мягко. Бордо воззрилась на него недоумëнно, почему-то ощутив хлестнувший её по груди холод, но не придав ему значения. — Твоё лицо… его словно поглощает мрак, — с волнением, страхом прошептал подруге Регулус, глядя на то, как постепенно чёрные линии на её лице касаются глаз, медлительно их пожирая, только после этого Бордо, прежде чем ослепнуть, бросила взгляд на руки Регулуса; тот не заметил, как всё это время она, вылечивая его, перебирала к себе проклятие. Значит, она была права. Проклятие всё это время покоилось в нём. Бордо улыбнулась со светлой грустью, кивнула Блэку так, чтобы он больше ничего не боялся, после чего погрузилась во тьму, растворившись в руках растерянного Регулуса, наивно полагавшего, что она вернётся. Его пальцы до сих пор касались воздуха, где не так давно было лицо Бордо, а полный непонимания и неясной для него боли взор устремлён в пустоту, ища где-то там, среди звёзд, её глаза. Блэк застыл во мраке космоса и своей души, отчего-то охваченный тревогой.***
— Чёрт! Тем временем не оставляли тщетных попыток прорваться сквозь защитный барьер Сириус и Джеймс. На глазах их неясное костлявое существо касалось шеи Бордо, а чернота между его пальцами и её головой навевала тревогу юношам, что неведомое создание убивает Гелу. Его — неизвестного существа — руки нежданно стали приобретать человеческий вид; и только этот факт остановил буйных друзей, только когда вместо костей тот начал медленно перевоплощаться в создание более похожее на человека, навевая ещё больший ужас. Инкогнито — как его нарёк Поттер — нежданно выпрямилось, прохрустевшись в шее, сплошь белыми глазами спокойно воззрилось на ошарашенных парней и холодно одними краешками губ улыбнулось, а следующие его действия вызвали ещё больше недоумения и страха — то без проблем подхватило на руки Бордо, склонив задумчиво голову, чтобы взглянуть на покрытое тьмой лицо Гелы, а после положило её тело рядом с Регулусом. Мистический свет молний за окном угрожающе осветил на миг профиль Инкогнито. — Не стоит меня бояться, — низким шершавым голосом ответило существо, чуть наклонило голову, несколько озорно сверкая глазами. — Я всего лишь охраняю Хель. Сириус нахмурился на неверном произношении имени Бордо, преодолев стену сомнений и первобытного страха, воззрившись на создание относительно храбро и скептично. — И отчего же ты её охраняешь?! Как по мне, ты её убиваешь! Джеймс дёрнул за рукав друга, намекая быть осторожным с неизвестным созданием. Нет, ну а вдруг сожрёт их за любопытство, или ещё чего хуже? Нужно быть начеку. — Не позволяю проклятию твоего брата поглотить её полностью, — как ни в чём не бывало ответило, позднее задумчиво воззрилось на выход из замка, на что-то мысленно решаясь. — Откуда тебе известно, что он мой брат? Ты кто такой вообще? — мрачно поинтересовался Блэк, с недоверием проследив за его взглядом. — Почему ты так смотришь на дверь? Кто-то должен прийти? Оно не ответило, лишь чему-то усмехнулось. Видимо, его многочисленным вопросам. Сириуса начинала злить эта таинственность и неизвестность, потому он то сжимал волшебную палочку, то разжимал, силясь не броситься на существо непонятное, хоть и понимал, что это невозможно — защитный барьер до сих пор стоял перед ними, мешая пройти внутрь. Джеймс заметил состояние друга, поддерживающе положил руку ему на плечо, глядя ободряющим даже в такой ситуации взглядом, отчего Блэк относительно спокойно выдохнул, чуть прикрыв глаза. Видно было, Поттер тоже переживал, просто старался не свихнуться от эмоций в такой необычной ситуации. Хранитель Гелы нежданно задумчиво посмотрел на защитный барьер, словно ощутив желание юношей. И в этот же момент купол лопнул, молниеносно рассыпаясь синими искрами, из-за чего друзья быстро отвернулись, чтобы не повредило их лица, но искры, коснувшись, лишь впитались, исчезая. Хранитель позволил войти внутрь удивлённым ребятам, точно намеренно давая им возможность помочь Геле и Регулусу, тем не менее не отводя странного взора от двери. Прогремели небеса неистово. Темень небесная опустилась на всё окружающее, поглотила мраком помещение, оставляя напряжённых юношей сидеть в потёмках перед друзьями. Сириус держал за руки Регулуса и Гелу, почему-то не просыпавшихся, что лишь нервировало, заставляя задыхаться от многочисленных эмоций неприятного характера. Джеймс неуверенно придерживал его за плечо, не желая потерять. Они молчали, чего-то ожидали, как и Хранитель Гелы рядом с ними. Лишь парни поглядывали на него искоса, не ведая, что же это за существо. То ли демон, то ли нечисть хуже. Кто? И действительно ли он не желает зла Бордо, или это лишь отвлекающий манёвр злодея? Жутко хотелось расспросить, но отчего-то казалась эта затея бессмысленной — Хранитель был неразговорчивый. В этот самый момент двери замка Бордо распахнулись, впуская свет стремительно впорхнувших в помещение светившихся бабочек, меланхолично подлетевших к витражному окну, медленно опустившись рядом с ним, точно не в первый раз, а вместе с ними пропуская так же внутрь одинокую фигуру, ребятам прекрасно известную. Георгий Бордо в задумчивости прошёл в мрачную гостиную, лишь мазнул взором по внучке с Блэками и Поттеру, а после невозмутимо повернулся в сторону Инкогнито, полностью белые глаза которого задорно и одновременно отчуждённо взирали на стоявшего перед ним человека. Георгий изваянием остался стоять в лёгком непонимании нахождения здесь странного существа, пока за ним внимательно наблюдали Сириус и Джеймс в ожидании эпичного приветствия между ним и тем непонятным созданием, надеясь прояснить ситуацию хоть немного. Видно, существо мистеру Бордо было прекрасно известно, потому что изумления как такового почти и не было, лишь усмешка скользнула по его устам как-то приветствующе, несколько мрачно. — Не планировал увидеть тебя спустя столько времени… Мистер Бордо звучно ударил тростью по полу, зажигая в помещении ультрамариновые фонари, благодаря чему увидел бледное, как Смерть, создание более чётко. Георгий иронично сверкнул глазами, продолжил, не особо беспокоясь, что их разговор слышен лишним ушам: — А ты не меняешься… мог бы выбрать любой образ, но остановил выбор на чём-то пугающем детей, — намекающе кивнул в сторону ошарашенных друзей. — Что, фантазия исчерпана? Или старость сказывается? — Ну что же так грубо… — огорчённо ответил, обиженно цокнув языком и покачав головой. — Между прочим, здесь я не просто так, — поднёс полупрозрачную руку к губам в знак задумчивости. — Помочь пришёл дорогой Хель, как видишь… — с насмешкой и немым вопросом чуть повернул голову в сторону Блэка и Поттера, что-то словно бы спрашивая у Георгия. Мистер Бордо понял, лишь кивнул, намекая на то, что будет осторожным в словах. Но всё-таки ответил: — Раз Гела пропустила их через защитную печать, установленную тобой, то им можно доверять. Ведь в конце концов моя внучка, даже будь смертельно ранена, не впустила бы в дом тех, кому не доверяет. Сириус и Джеймс застыли, впечатлённые этой новостью, переглянулись, как-то иначе посмотревшие на Гелу после этих слов. Чем они заслужили её доверие? Этот вопрос замер у них в глазах. Инкогнито кивнул с прежней насмешкой, лишь и добавил: — Впрочем, проблема, которую пришёл озвучить, скоро будет касаться всех. Даже детей… — совсем неожиданно и непроизвольно окатил холодом тона, отчего по помещению так же распространился морозец, заставляя ёжиться Поттера с Блэком недовольно, поглядывая на него в интересе и ошеломлении. Георгий в интересе посмотрел на существо, ожидая его заявления. — Ведь в скором столько проблем и на тебя навалится, мой дорогой… — лишь и вздохнуло создание, медленно подошедши ближе к окну и воззрившись на лес темнющий изучающе. — Друзья тут твои давние шастают, ерундой занимаются. Ты знал? — чуть повернул голову, но ощутил лишь изумлённую тишину. — Ну конечно же нет, — усмехнулся без злобы. Мистер Бордо нахмурился. — Он… вернулся? — тихо и мрачно спросил Георгий, медленно попивая из созданного с помощью магии стакана вино, флегматично налитого из взятого со стола хрустального кувшина, глядя как-то смиренно на тот факт, что когда-нибудь да это бы произошло — возвращение Дракулы. — Да… не теряя пафоса, разумеется, — безразлично ответил, вглядываясь во тьму бездны неподалёку от мрачного замка. — Повелитель Тьмы его нечисть нарекла, забавно, не так ли? — хохотнул, широко улыбнувшись, но вдруг замолк, крепко о чём-то задумавшись, точно бы какая-то незримая нить его дёрнула. — Ну что ж… мне пора в свой мир, к сожалению, — перевёл внимание на Блэка и Поттера, с иронией усмехнувшись. — Ох уж эти реинкарнации… что же с ними делать? — сам у себя спросил с наигранным разочарованием и спокойно обратился к друзьям: — Глаза — зеркало души, знали? Может, это вам поможет с личными проблемами. Сириус и Джеймс переглянулись, оба бледные, впавшие в осадок от его загадочных слов. Хранитель отстранённо посмотрел на Гелу и Регулуса. — Как и сказал, я немного помог Хель. Надеюсь, с дальнейшим справишься без меня, — спокойно добавил, поведя озорно бровью: — Удачи, Гоша… Непринуждённо хмыкнул Георгий, лишь прощально усмехнувшись так же, как и Хранитель, исчезнувший в то же мгновение, растворившись в пустоте. Мистер Бордо в задумчивости поглядел на чёрное небо за витражным окном, позже вальяжно подошёл к Сириусу и Джеймсу, смотревшим на него, как на приспешника сатаны, да только и произнёс холодно: — Разойдитесь.