Письмо для герра Круспе

Привет, герр Круспе. Так как я сейчас нахожусь в Германии, а ты в Америке, то решил, что лучше письмо, чем телефонные звонки, ибо денег много тратим. Я по тебе очень скучаю, надеюсь, что ты скоро приедешь. Решил я тебе написать о наших секретах, чтобы у тебя появилось желание ко мне приехать. Первый – о Хэллуинской ночи 31 октября, второй – о дне 28 октября. Не думай, что я пытаюсь всколыхнуть в тебе что-то не то, просто хочу рассказать о том, что так долго было в душе. О твоём вопросе на счёт питания. Я поправился на килограмм за год. Не ругайся, я пытаюсь поправиться, но учёба забирает очень много сил. Даже не думай звонить маме, в прошлый раз она наготовила столько еды, что я месяц не мог её съесть. Ну-с, начнём, герр Круспе. Секрет №1. Тогда был канун Хэллоуина, мы с семьёй как всегда отмечали его дома и по традиции пригласили тебя. Ты с радостью приехал. Я очень ждал тебя, всегда, каждый Хэллоуин, ведь ты всегда играл со мной, привозил мне сладости и подарки. Ты был для меня самым лучшим: добрый, отзывчивый, готовый помочь. Поэтому мама всегда могла оставить меня на тебя и уйти на работу по делам. Её всегда вызывали на работу, тогда её тоже вызвали и ты, как добрый и отзывчивый дядя, с радостью согласился. Я был рад, что ты останешься со мной. Ты тоже был рад. Когда мы проводили маму, я предложил поиграть в прятки. Я всегда любил играть с тобой, хоть и в нашем маленьком домике не сильно развернёшься, а ты всегда соглашался, чтоб не обидеть меня. Все было как всегда: ты начал считать до десяти и я начал прятаться. Когда ты уже нашёл меня, ты стал странно смотреть на меня, как зверь смотрит на жертву. Ты начал зажимать меня в углу, я пытался вырваться, но ты вжал меня всем своим телом. Потом ты начал приближаться к моему лицу и неожиданно впился в мои губы. Ты целовал меня, ты стонал, ты трогал меня. Потом ты перешёл на мою шею. Ты не оставлял на моей коже следов, чтобы никто не узнал об этой ночи. Ты стал рычать от наслаждения и начал укладывать меня на пол, снимая с меня одежду. Ты делал всё так аккуратно, как трусливый шакал. Я начал плакать и просить перестать, но это лишь разжигало в тебе страсть. Ты стянул с меня всё, оставляя лежать голым на полу. Я лежал, запрокинув голову, чтоб не видеть тебя, от слёз всё вокруг стало мутным. Мне было страшно, я весь трясся, я потерял веру и уверенность в тебе. Потом ты перевернул меня на живот и стал целовать мою спину, ласкать моё тело и тереться об мои ягодицы членом. Ты поднял меня на четвереньки как пса. Вдруг ты раздвинул мои ноги и начал засовывать свой палец в мой анал. Мне было больно. Ты наклонился к моему уху и начал шептать. "Не бойся, расслабься. Дядя всё сделает мягко». И ты засунул ещё один палец. Я закричал от боли. Чтоб успокоить меня, ты начал целовать мои ягодицы, но страх лишь нарастал, подходя комом к горлу. От страха и боли сознание стало покидать меня. Сквозь полусознание я чувствовал, как ты вставлял третий палец; как разработав анал ты пристроившись ко мне начал входить в меня; как ты увеличивал темп, стараясь не повредить меня и как потом по моим ягодицам и бёдрам растеклась тёплая жидкость. Всё это сопровождалось болью и слезами. Последнее, что помню перед потерей сознания: поцелуи и шёпот. «Молодец, мой мальчик. Не плачь, я рядом. Дядя отмоет тебя от спермы, дядя оденет тебя, дядя будет рядом и никто не узнает о нашем секрете». Секрет №2. С тех пор прошло семь лет. Мне исполнилось восемнадцать, тебе сорок. Наверно, ты изменился, не знаю, не видел тебя с того момента. И это, возможно, к лучшему. Из нашего домика на окраине деревушки, я переехал в Берлин. Ещё два года назад. Теперь я учусь в музыкальной академии, как и ты, даже на том же отделении, отделении гитары. Я тебя простил, но всё равно, ты так и не извинился и даже не позвонил мне. Мама говорит, что ты стал бизнесменом в Нью-Йорке и теперь ты ремонтируешь музыкальные инструменты. Я ей так ничего и не рассказал, я просто не смог. Я надеялся, что извинишься, но ты, видимо, так и не решился. «Не бойся, расслабься». Я до сих пор слышу тот шёпот по ночам. Ближе к Хэллоуину воспоминания обостряются, я вспоминаю всё от начала до конца. Сейчас как раз 28 октября, до этого праздника осталось три дня. В это время я никогда не выхожу из дома, меня бьёт дрожь и я просто не могу встать с кровати. Я боюсь, что ты приедешь и опять всё повториться. Ненавижу. И вместо того, чтобы жить дальше и не боятся Хэллоуина, я просто лежу под одеялом и тупо плачу. Не всхлипываю, не кричу. Плачу. Я похож на сопливую эмочку, которая рассталась с парнем. Вдруг раздаётся звонок телефона. Кому надо мне сейчас звонить? Вытягиваю руку к тумбочке и нащупываю мобильник. Найдя его, смотрю на экран. Высветился незнакомый номер. Нажимаю на «принять» и подношу к уху. - Алло, Пауль, это ты? – это твой голос, чуть охрипший, но твой. - Да. Зачем ты мне звонишь? – спокойно спрашиваю тебя. - Я хочу с тобой встретиться, – ты думаешь всё так просто. - Жалко, что я не хочу. Чего тебе не сиделось в своём Нью-Йорке? - Пауль, ты вспомнил? – невинно спрашиваешь, будто ничего не было. Ненавижу. - Отъебись от меня, грёбанный педофил! – бросаю трубку и вновь начинаю рыдать. Всё расплывается, и в голове всплыли моменты той ночи. Грёбанный Цвен. Чтоб ты сдох, урод! Я ненавижу тебя всем своим нутром. Медленно сползаю с кровати на пол. Прям как тогда. Начинаю засыпать, как вдруг кто-то начинает долбиться в дверь моей съемной квартиры. Блять, кому я понадобился? Нехотя я встаю с пола и иду к двери. Смотрю в глазок и вижу твоё лицо. Ты обеспокоен, ты метаешься как мышь в банке, ты боишься, но чего? Меня? Моей реакции? Что ж, бойся, я не открою тебе дверь. Я буду заставлять тебя бояться, как ты заставляешь меня каждый год, каждый грёбанный Хэллоуин. - Пауль, открой! Пауль! – кричишь, беспомощно надеясь на ответ. Ещё раз стучишь по двери и прислоняешься к ней, сползая вниз. Ты успокоился. Я рад, я могу идти обратно. Но вдруг улавливаю еле слышные всхлипы и шёпот. Но теперь он не утешает меня. «Прости, Пауль, я тогда не контролировал себя.» Ты жалеешь о совершённом. «Прости, я неправильно показывал свою любовь, я не хотел сделать тебе больно, я хотел лишь показать свою любовь.» Ты признаешься мне в любви, не знал, что ты – педик. «Прости, я хочу, чтоб ты меня простил.» Ты просишь прощения. Ты так жалок, Круспе, но почему-то мне тебя жалко. Я открываю дверь, заставляя тебя встать с пола. Ты поворачиваешься ко мне. Я смотрю тебе в глаза, ища в них сожаление и стыд. Вдруг ты бросаешься на меня. Защищаясь, я рефлекторно упёрся руками в твою грудь, но ты так сильно меня обнял, что чуть не сломал их. И вновь тихое шмыганье и шёпот. «Прости, не отталкивай, будь со мной» Ты просишь о прощении. - Зачем ты это делаешь, дядя Рихард? - Я хочу твоего прощения. - Спустя семь лет? Что держало тебя? - Стыд и боязнь. - Ты не боялся тогда это сделать… - Кнопка. - Да? - Почему ты такая худая? - Почему тебя это беспокоит? - Я твой дядя. - Ответь мне честно, ты меня любишь? – спросил я, не желая отвечать, что уже семь лет плохо ем и сплю. - Да, ты мой племянник. - Нет, как человека, как мужчину, как объект наслаждения? Под дверью ты шептал, что неправильно показал свою любовь, что за любовь ты показывал? Это та любовь, между мужчиной и женщиной или та, что между родственниками? Ответь, – я уткнулся в его шею и стал ждать ответа. Вдруг твоя рука проникла под мой свитер и начала поглаживать мою спину. Всплыли те воспоминания и по телу прошлись мурашки. Я стал отталкивать тебя, но ты лишь крепче обнял меня. Твоя рука стала поглаживать мои ягодицы. - Перестань! Я хочу знать ответ, а не испытать то же самое ещё раз. - Это и есть мой ответ. Я люблю тебя и хочу взаимности. Дай мне её, дай, – ты начал целовать мою шею. Странно, но мне не страшно, будто мне это приятно. Что со мной, что? Что ты творишь? Ты хочешь секса без обязательств? Или же хочешь иметь дом, где тебя будут любить и ждать? Но почему мне приятно? Почему я не хочу отпускать тебя? Я люблю тебя, но я не гей, нет, я не гей. Но я хочу потрахаться с тобой прямо сейчас, чтоб ты меня поимел. Но об этом же никто не узнает, значит, нам можно. - Нет. - Что? – ты резко остановился. - Нет, я не хочу так, я хочу в постели, я хочу с нежностью и любовью, я хочу тепла. Ты можешь мне это дать? – ты лишь хитро улыбнулся и начал снимать с себя пальто и разуваться. Потом ты попросил показать дорогу и по пути успел снять с себя рубашку и штаны. Придя на место ты резко толкнул меня на кровать и пристроился сверху. Ты долго смотришь на меня, а потом впиваешься в мои губы. От такого я вскрикнул и ты резко отпрянул, боясь причинить мне боль. Я лишь начал смеяться и прикрывать рот руками. - Кнопочка, милая, как же ты прекрасна, когда смеёшься, – ты улыбнулся уголками губ. - А ты, дядя, так красиво улыбаешься. Улыбнись мне, прошу, – я надул губы и посмотрел на тебя щенячьими глазками. От чего ты улыбнулся ещё больше. - Ах, Пауль, ты так похож на ребёнка, – мы отвлеклись, но я чувствую твою плоть. Ты возбуждён. - Дядя, наклонись чуть ближе, – ты наклонился, с интересом смотря на меня. - Ещё, ещё и ещё. – и вот ты уже у моего уха. - Чего тебе, Пауль? - Поимей меня без ласк. - Но ты же хотел с ласками. - Это можно потом, сейчас я хочу, чтоб ты трахнул меня быстро и страстно. Вдруг ты перевернул меня на живот и поднял на четвереньки. Стоя перед тобой задом, я не чувствовал себя неуютно, наоборот, я хотел, что ты меня имел именно в этой позе. Вдруг чувствую твою руку, которой ты пытался снять мои шорты и боксы. Сняв их, ты шлёпнул меня по заднице. - Оближи, – приказал ты мне, давая свои два пальца. Я с послушанием начал их лизать, чуть посасывая. Когда было достаточно, ты вынул их и засунул один палец в анальное кольцо. Такое действие болью в кольце мышц. «Расслабься, малыш. Ты же хочешь секса?». И я покорно пытался расслабиться, получалось хорошо. От таких игр я почувствовал приток крови в паху. Через некоторое время ты засунул второй палец и я громко застонал. И второй рукой ты шлёпнул меня по заднице. Было чертовски приятно. Вдруг я почувствовал, как возбудился. Неожиданно ты вытащил пальцы резко перевернул меня на спину. Ты такой красивый: накаченное в меру тело, бархатная кожа, томно вздымающаяся грудь. Ты возбуждал меня всё больше. Увидев мой стояк ты лишь ухмыльнулся и принялся его сосать. Мои ноги ты закинул себе на плечи, а второй рукой вставил три пальца в анал. Верх-вниз, прижимая языком к нёбe мой член ты доводил меня до оргазма. Но вдруг остановился. Не довольный этим, я промычал. - Зачем остановился? - Ну ты же хочешь жёсткий секс? - Да. - Так встань ко мне задом и приготовься стонать как шлюха. – послушавшись тебя, я встал в прежнюю позу. Вдруг я учуял запах смазки. Неужто такая забота о племяше? Слышу скрип, ты снял свои боксёры, наконец. Ну что ж, заставь меня стонать, милый. Ты резко вошёл в меня. Я закричал от боли и неожиданности. - Придурок, что ты творишь? - Кнопочка, это - жёсткий секс. - Нахрен он такой мне нужен?! - Хорошо, если ты хочешь я буду делать всё медленно. - Да, хочу, но чтоб я был удовлетворён. - Как скажешь, Кнопочка. Ты стал медленно выходить. Выйдя почти до конца, ты стал вновь входить. И так увеличивая темп, ты просто стал долбить меня. Доставая до простаты и заставляя меня стонать, ты начал вылизывать мою спину, иногда целуя. Это было грязно, но чертовски приятно. Чувствуя, как я уже дохожу до разрядки, ты лишь увеличил темп. Я кричал, стонал, прогибался под тобой, а ты рычал как зверь, целуя мои шею и спину. Первым кончил я, оргазм током прошёлся по всему телу. Пришла лёгкая усталость. Через несколько минут кончил и ты. Прямо в меня, теплая сперма растеклась внутри. Ты лёг рядом, а я свернулся калачиком и уснул. Но сквозь сон я слышал, как ты шептал. «Мой хороший, мой Пауль. Шлюшка моя белобрысая». Это было так приятно и все эти страшные воспоминания ушли, вся эта боль и ненависть. Надеюсь, ты понял меня верно, дорогой Рихард. С любовь и ожиданием, Пауль «Кнопка» Ландерс.