— Так все, оставить слезы, грёзы и прочее о своем возлюбленном в сторону, — неожиданно выдаёт Аи, заставляя Феликса вздрогнуть всем телом.
— Но я не...
— Не перебивай тётю Аи, она лучше знает, — не дав парню оправдаться, обрывает на полуслове девушка, а после, состроив серьёзную моську, начинает рассуждать вслух.
— Итак, в понедельник ты обсудишь это с Хенджином, ибо мы люди, и вообще коммуникация должна быть всегда. Давай подумаем, как и при каких обстоятельствах вы можете это сделать, как два взрослых человека, — излагая свои мысли, Вэй действительно наивно полагает, что парни будут вести себя ответственно, однако она ошибается и понимает это, как только Феликс озвучивает свой шедевро-план.
Хенджин сидит на кровати в позе лотоса, в руке телефон с давно погасшим экраном, а взгляд его устремлен вдаль. Иногда на лице появляется лёгкая улыбка, в какой-то момент она сменяется на игривую ухмылку, а после и вовсе исчезает. Может показаться, что парень чем-то болен, но на деле он просто размышляет о том, кто не даёт сердцу работать в привычном режиме, мыслям быть занятыми чем-то, кроме себя любимого, а телу двигаться так, как захочет хозяин, а не его чувства. Феликс...
Человек, внешность которого затмит Небожителя. Тот, кто в дополнение к милому лицу имеет контрастный характер. С виду мягкий омега, со множеством тайн и секретов, которых с каждым днем как будто бы становится больше, и Хенджин определённо рад этому. Что-то неизвестное тянет его к Ли, желая, чтобы они были вместе, но Хван считает по-другому.
Безусловно, в его глазах Феликс чудесный парень и интересная личность, однако он не хочет быть его лучшим другом, с которым можно побеседовать на любимую тему и провести весело время. Хенджин хочет, чтобы Ли принадлежал ему... Был в его власти, в зоне досягаемости. Хочет, чтобы он прямо сейчас лежал в его кровати. И все это пугает даже самого энигму. Хоть разум и понимает, что подобного рода желания это далекие от понятий нормы и морали мысли конченого психопата, но в некоторые моменты Хван просто не может перестать о таком думать, будучи готовым воплотить в реальность злые помыслы, захватившие разум. Например, как и сейчас.
На протяжении всего дня, где бы Хенджин не встретил Феликса, рядом ошивалась эта чёртова Аи. Ещё в первую встречу девушка не понравилась парню тем, что с ней что-то было не так. Видно, что энигма, но она специально максимально блокировала феромоны, свечение её глаз было практически незаметным, а в окружении омег Аи всегда улыбалась так широко, что рот мог треснуть по швам. Вся эта напускная доброта и отзывчивость не нравились Хвану: за несколько километров можно было прочувствовать лицемерие и намерение просто наслаждаться изобилием внимания со стороны слабого пола.
Омерзительно.
Но сейчас Вэй перешла все границы дозволенного.
Она находилась непозволительно близко от лица Феликса, иногда наклоняясь ближе, чтобы заглянуть в медового оттенка глаза; ладонью гладила нежную щеку парня, а после вновь заключала в крепкие объятья. Со стороны они больше казались чудесной парой, нежели друзьями, и это выводило Хенджина из себя, однако он не мог ничего поделать. Иногда его взгляд встречался с удивленными глазами омеги, но Феликс тут же отворачивался или же вовсе уходил прочь, крепко держась за руки с этой проклятой Аи.
Это, казалось бы, обычное рукопожатие стало последней каплей, наполнившей чашу терпения.
Обеденный перерыв: студенты счастливо покидают аудиторию, убегая подальше от занудного преподавателя навстречу вкусной трапезе в кругу друзей или же в полном одиночестве. Только Хенджин не спешит, медленно шагая по коридору, который ведёт в сторону кабинетов юридического факультета. Что характерно для юристов, они не носятся по корпусу, а ходят с таким видом, словно их головы выпотрошили, а мозги пожарили на оливковом масле с приправами и вставили обратно в разбитый череп. Настолько опустошенных людей ещё стоит поискать, а всему виной гражданское право, которое подвластно только самой Фемиде. Хван бредет вдоль открывающихся дверей и глазами пытается найти друга, что с трудом, но все-таки получается.
Заметив Хенджина, Чанбин идёт навстречу, думая, что с ним хотят поговорить, но его игнорируют и проходят мимо, словно он невидимый дух. Отстукивая ритм собственных шагов лакированными ботинками об университетский кафель, энигма направляется к заветному врагу. С каждой секундой подходя все ближе, Хван чувствует, как в теле поднимается жар. Взгляд, наоборот, пробирает до костей своим холодом, алое свечение заставляет людей вокруг замереть и освободить дорогу Хенджину.
— Есть пара минут? Нужно переговорить, — стараясь показаться дружелюбным, максимально спокойно просит об одолжении Хван.
— Для тебя нет, — без какого-либо интереса тут же отказывается Аи, разворачиваясь, чтобы уйти, и заставляя Хенджина практически задохнуться в сдерживаемой агрессии. Однако парень закрывает глаза, делая глубокий вдох, и, чуть понизив голос, вонзает нож в спину Вэй, пригвоздив её к полу.
— Это касается Феликса, — одной фразой Хван заставляет девушку замереть и тут же сосредоточиться на нем.
— Я слушаю, — нацепив маску безразличия, отвечает Аи, после следуя за парнем, когда он решает уйти подальше от многолюдных мест. Сердце в груди стучит, крича в панике, тело подрагивает, желая убежать, однако девушка ловко прячет все эмоции, отключая критическое мышление, и просто делает шаг во тьму, где неизвестно, что может произойти.
Феликс ждёт ответа на сообщение уже час, но оно остаётся даже непросмотренным. Тревога постепенно проникает в кровь, отравляя тело изнутри, заставляя руки и ноги трястись. В голову приходят разного рода негативные мысли. От догадки, в которой заключается нежелание Вэй больше общаться с ним, становится дурно. Он понимает, что слишком часто полагался на других, убегая от проблем и желая, чтобы кто-то вместо него разобрался с ними. Сейчас Ли готов сделать все что угодно, чтобы его вновь не оставили в одиночестве, ведь девушка стала единственным человеком, кому он без стеснений смог раскрыть душу, не борясь после с угрызениями совести. Однако Аи по-прежнему недоступна, и Феликс не решается больше что-либо писать, решив, что все кончено.
Пара подходит к концу, но преподаватель намеренно задерживает студентов на добрых десять минут, чтобы договорить, и как только он заканчивает наконец речь, Ли машинально складывает вещи и первым покидает аудиторию, не слыша, как Джисон и Минхо зовут его.
Смотря себе под ноги, парень быстро шагает по бесконечному коридору, который кажется непривычно узким настолько, что Ли начинает задыхаться. Он ускоряет шаг, переставая следить за дорогой, не видя в этом смысла, ведь перед глазами уже давно все смазано, и из-за этого скоро ударяется лбом в чью-то грудь. Феликс хватается рукой за ушибленную часть, придя в себя и решаясь посмотреть на человека, которого чуть не сбил, чтобы извиниться, но его неожиданно заключают в объятья. Смутно знакомые, необычайно тёплые и пропитанные комфортом насквозь. Картинка перед глазами проясняется, грудь перестаёт вздыматься так часто, и парень успокаивается в надёжных руках незнакомца, после чего обращает внимание на аромат, окутавший его с головой. Лёгкие, ненавязчивые нотки бергамота оседают на языке и слегка вяжут во рту. Феликс поднимает оленьи глаза, в которых прослеживается тревога вперемешку с надеждой и ещё чем-то нежным. Губы раскрываются, чтобы сказать заветную фразу, однако закрываются вновь, не в силах вымолвить и словечка. Парень продолжает смотреть снизу вверх, изучая такое знакомое, однако в то же время чужое лицо возлюбленного, с каждой секундой становясь более зависимым от этого человека, что вновь заставляет разум начать паниковать, но парень шлёт его куда подальше, желая наконец насладиться энигмой.
— Феликс, я хочу кое-что сказать тебе, — первым нарушает сладкую тишину Хенджин, стараясь поскорее рассказать обо всем, что творится в душе. — Не против ли ты пойти развеяться? А то здесь слишком много лишних ушей, — стараясь думать в первую очередь о комфорте, предлагает парень, на что почти сразу получает одобрительный кивок. Хенджин выпускает омегу из объятий, и Феликс практически сразу снова чувствует потребность в тепле парня, однако не показывает этого и молча идёт вслед за Хваном.
Парни выходят за пределы университета, вдыхая глоток свежего воздуха и постепенно отдаляясь от главного корпуса, направляясь к цветущим деревьям сакуры. Где-то лепестки уже опали и можно было увидеть маленькие ягоды дикой вишни, а где-то только зарождались маленькие цветы, украшающие своей красотой улицу.
Приятный аромат весны воодушевляет и помогает паре настроиться на сложный для обеих сторон разговор.
— Я, честно, не знаю, как правильнее сказать, — первым начинает Хенджин, пытаясь подобрать нужные слова, но он словно забывает родной язык.
— Позволь мне первым... — перебивает Феликс, считая, что лучше сразу сказать, чтобы наконец избавиться от груза сомнений, но ком в горле не даёт выдавить членораздельное предложение и он тут же умолкает, отдавая инициативу.
— Какие у вас отношения с Вэй? — неожиданно спрашивает Хенджин то, что не должен был, и тем самым заставляя Феликса замереть посреди дороги и с недопониманием взглянуть на парня.
— Мы... Друзья, — сконфуженно отвечает Ликс, пытаясь понять, к чему это вообще было.
— Это чудно... — с чересчур счастливой улыбкой проговаривает Хенджин, а после разворачивается лицом к Феликсу, наклоняясь и втягивая парня в нежный поцелуй. Сердце готово выпрыгнуть от волнения и страха, что омега отвергнет его, но, вопреки всем ожиданиям, Ли окольцовывает руками чужую шею, чтобы прижать ближе и ответить на поцелуй, который позволяет передать всю гамму чувств.
Тёплые руки Хенджина опускаются на тонкую талию, придвигая парня ближе к себе. Хван первым отрывается от до одури сладких губ, жадно вдыхая воздух. Нос чувствует еле уловимый аромат сирени, отчего в душе вмиг расцветает тысяча бутонов, а на губах застывает блаженная улыбка. Чуть сбитое дыхание, волосы, свисающие на глаза и блестящие на свету, опухшие от поцелуя губы и заветная фраза, доносящаяся из уст:
— Я люблю тебя, Ликси.
Феликс какое-то время глупо смотрит в любимые глаза напротив, пытаясь сообразить, что только что произошло, однако слова вылетают изо рта быстрее, чем он успеет сообразить.
— Я тоже люблю тебя, Хенджин, — фраза, сказанная сердцем, заканчивается новым поцелуем, в котором отображается все то, что довольно долго скрывалось за маской неприязни. Они могли бы ещё долго нежиться в объятьях друг друга, но их прерывает звонок, поступивший на телефон Хвана.
— Алло, дорогой, возьми с собой Феликса и после пар приезжайте к нам, — даже через трубку можно было почувствовать солнечную улыбку Нагема. Пара радуется ощущению, что они уже давно одна большая семья. Хенджин действительно так считает, ведь прекрасно помнит все те дни, проведённые в детстве вместе с Феликсом, благодаря которым он полюбил солнечного мальчика. Однако для омеги все, как в первый раз, и в его груди заново зарождаются чувства к Хвану.
Феликс сидит на паре, дожидаясь, когда же она наконец закончится, и практически не слушает преподавателя, полностью сосредотачиваясь на телефоне. Джисон внимательно наблюдает за другом, у которого сердечки в глазах, а с губ не сходит влюблённая улыбка.
— Божечки, это что? Весеннее обострение? — насмешливо комментирует Хан, но его тут же затыкают ответом.
— Мне напомнить тебя в первые дни, когда ты только начал встречаться с Минхо? — отрываясь наконец от дисплея, с хитрой ухмылкой угрожает Феликс, становясь похожим на кота.
— Молчу я, господи, — устало закатывает глаза Джисон, а после замирает, когда до мозга доходит смысл сказанной фразы. — Вы встречаетесь?! — забыв, что они находятся на паре, шокировано произносит парень слишком громко, из-за чего преподаватель гневно обращает на него взгляд.
— Хан Джисон, замолчите!
— Простите... — понурив голову, тихо бурчит под нос Джисон, пока рядом сидящий Феликс пытается не задохнуться в дьявольском смехе.
Феликс аккуратно складывает вещи, поправляет ворот рубашки и не торопясь выходит из аудитории, спускаясь на этаж ниже, где он встречается с Минхо.
— О, Ёнбок, приветик, — в привычной манере здоровается брюнет, ожидая тёплых объятий от омеги, однако Феликс накидывается на вышедшего Хенджина.
— Солнышко, ты чего? Уже соскучился? — счастливо смеясь, машинально сжимает парня в руках Хван, буквально светясь.
— Ты меня променял на какого-то Хенджина... Все понятно с тобой, — обиженно ворчит Минхо, убегая к своему парню, чтобы пожаловаться.
Тем временем пара берётся за руки, и они вместе покидают университет, после садясь в машину Хенджина и отправляясь в гости к семье Хван. По пути парни останавливаются у пекарни, чтобы взять к чаю какой-нибудь торт. Хенджин пытается сдержаться, чтобы не съесть Феликса вместо пирожных, а Ли с серьёзным лицом выбирает угощения, перебирая в голове вкусовые предпочтения членов семей.
Наконец они на месте. Хван открывает перед Ликсом дверь, пропуская его вперёд, и пару встречают Нагем и Джубин, чему явно удивлены юноши, не ожидавшие встретить кого-то, помимо родителей Хенджина.
— Папа, ты тоже тут! — поздоровавшись с дядей и передав ему тортик, налетает с объятьями на Джубина Феликс, счастливо улыбаясь.
— Мои ж вы сладкие. Так, а ну быстренько разувайтесь и проходите в дом, я пока чай заварю, — умиляясь с детей, какое-то время Нагем наблюдает со стороны, а после раздаёт указания, уходя на кухню. Вслед за ним идёт Джубин, желая помочь. Парни по-доброму смеются со своих родителей и наконец проходят вглубь дома к своим отцам.
— О, сыновья наши пришли, рассказывайте, как у вас дела? — первым интересуется Сынхо, с заботой во взгляде смотря на парней.
— Всё отлично, и ещё... Мы хотели бы вам кое-что рассказать, — начинает Хенджин, а после умолкает, чтобы дождаться возвращения Нагема и Джубина, и только после продолжает свою речь. — Мы с Феликсом теперь вместе, — в доме воцаряется тишина, несколько пар глаз в недоумении смотрят на парней, которым от такого количества внимания становится некомфортно; а после слышатся радостные возгласы со стороны Нагема.
— Наконец-то! Это свершилось! Идите сюда, я вас расцелую, — налетает на детей мужчина и практически удушает в своих смертельных от слишком большой любви объятьях.
Позже к ним присоединяется Джубин, а энигмы с теплотой во взглядах наблюдают со стороны за своими любимыми и тихо радуются в душе, мягко улыбаясь.
— Мы как раз хотели поговорить с вами по этому поводу, — выпустив ребят из цепких рук, начинает Нагем, давая Феликсу наконец вздохнуть полной грудью. Все садятся на диваны, берут в руки кружечки чая и продолжают разговор уже в более спокойной форме.
— Вам в следующем году уже будет двадцать один год, и мы хотели бы, чтобы вы поженились, — первым рассказывает Джубин, из-за чего Феликс моментально давится, краснея до ушей.
Словно холодный принц, мужчина восседает на рабочем кресле, закинув ногу на ногу. Серьёзный взгляд устремлен в монитор компьютера, руки безостановочно стучат по клавиатуре, пока принтер параллельно печатает новые документы, которые также нужно будет рассмотреть.
— Господин, товар доставлен, — отчитывается подчиненный, кланяясь в знак уважения.
— Отлично, проверьте его целостность и на сегодня можете быть свободны, — радостно отвечает Пак, слегка улыбаясь. Мужчина без слов покидает кабинет, закрыв за собой дверь, и Чимин наконец может спокойно выдохнуть. Глаза нещадно болят от огромного количества бумажной работы, и он быстро смаргивает выступающую влагу и вновь принимается за работу, совершенно не замечая вошедшего в кабинет человека. В воздухе чувствуется дурманящий запах гвоздики, большие руки окольцовывают чувствительную талию омеги, разворачивая его к себе лицом вместе с креслом, из-за чего не ожидавший подобного Чимин мелко вздрагивает всем телом.
Чонгук мягко целует мужа, пока ладони опускаются на упругие ягодицы, сжимая их, из-за чего Пак мгновенно млеет во власти любимого и тихо мычит, отвечая на поцелуй. Чон мягко вырывается из плена сладкого поцелуя возлюбленного, с придыханием шепча, пока губы постепенно растягиваются в дьявольской ухмылке:
— Если ты закончил с работой, не хочешь развлечься?
Чимин пытается отказать мужу, думая о количестве оставшейся работы, однако стоит увеличить количество феромонов в воздухе, как мужчина шлёт все к чертям, самостоятельно притягивая Чонгука за галстук, чтобы в следующую секунду впиться требующим поцелуем.
Чонин спокойно блуждает по коридорам общежития. В своих мечтах он уже плюхается на прохладную кровать, укрывается одеялом и сладко зевает, желая отоспаться за весь трудный день. Парень дёргает за ручку двери, и в комнате включается плавная мелодия, которая вводит Яна в тупик. Однако сюрпризы на этом не заканчиваются, потому что чувствительный слух юноши ловит первые стеснительные ноты, поющиеся до невозможного сладким голосом.
Я не хочу быть твоим другом,
Я хочу поцеловать твои губы.
В английском Чонин был не силен, однако эти простые фразы он прекрасно понял и застыл в оцепенении, смотря на хена в попытке понять, шутка ли все это или же серьёзно. Сердце ускоряет ритм, тело требует ответа, чтобы наконец понять, какие эмоции использовать, однако на дне шоколадных глаз виднеется лишь замешательство, пока Сынмин с улыбкой и более уверенно поёт следующие строки.
Я хочу целовать тебя до тех пор,
Пока весь кислород не закончится в моей груди.
Ким заканчивает петь, хотя музыка все ещё звучит, и медленно подходит ближе, заключая Чонина в объятья, не решаясь поднять взгляд, чтобы узнать ответ заранее. Но Ян мягко обхватывает чужой подбородок, чтобы установить с Сынмином зрительный контакт, а после, наклонившись вперёд, мягко целует давно желанные губы. Рука нежно обхватывает мягкую щеку парня, нежно поглаживая, после опускаясь к чувствительной шее, вызывая мурашки по всему телу. Чонин постепенно наступает, заставляя парня послушно пятиться назад, после чего они падают на кровать. Сынмин тянется к изголовью, чтобы Ян мог удобно устроиться, нависая сверху.
Руки младшего скользят по стройному телу, через одежду массируя мышцы, а после пробираются к тёплой и по-особенному нежной коже. Чонин мягкими движениями раздевает хена, заставляя его смущённо свести колени вместе в попытке прикрыться. Большие ладони Яна опускаются на покатые плечи и мягко проводят вниз, к напряжённым бедрам, слегка сжимая их. Парень опускается вперёд, чтобы оставить следы от поцелуев в районе шеи, постепенно переходя на ключицы и сопровождая каждое касание губ о гладкую кожу признанием в любви, из-за чего Сынмин дрожит, находясь во власти ненасытного юноши.
Чонин опускается ниже, переходя на подтянутый и чуть мягкий живот, откуда поцелуи плавно перетекают на внутреннюю часть бёдер. Брюнет мягко берет руки Кима, все это время скрывающие его член, и прижимает их над головой, при этом вбирая в рот налитую кровью головку. Предэякулят горчит на языке, парень ещё раз проходится шершавым языком по чувствительной уретре, и до носа наконец доносится приятный аромат свежей лимонной кислинки с примесью каких-то цветов. Чонин с наслаждением вдыхает аромат, наблюдая за тем, как из ануса постепенно вытекает смазка, и чувствует гордость за то, что смог возбудить неподвластного гамму до такой степени.
Дельта несколько раз вбирает в рот член наполовину, не забывая помогать себе рукой, и выбивает из прелестного рта парня стоны, однако долго задерживаться на этом не собирается. Чонин оставляет в покое горящий от желания член и раздвигает худые бедра сильнее, наклоняясь к сжимающемуся от нетерпения и чуть покрасневшему анусу. Шаловливый язык проникает внутрь, слизывая ароматную природную смазку, параллельно вставляя указательный палец, который с громким хлюпаньем скользит внутрь. Сынмин выгибается в спине сильнее, сжимая в руках одеяло и поднимая таз. Ян решает покончить с прелюдиями, ведь сам уже держится на грани.
В комнате эхом отдаётся звон пряжки ремня. Чонин проводит по всей длине эрегированного органа, после приставляя член ко входу, мягко проникая внутрь, растягивая тугие стенки до предела. Для удобства он упирается руками по бокам от головы парня. Как только запястья освобождаются от цепкой хватки дельты, Сынмин окольцовывает шею любимого, прижимая ближе, чтобы тот не боялся проникать глубже. При свете закатного солнца два тела сливаются вместе. Отросшие ногти старшего оставляют красные полосы на крепкой спине Чонина, и парни соединяются в чувственном поцелуе, прежде чем дойти до иссушающей кульминации. Сынмин прерывисто глотает воздух, пытаясь отойти от пережитого оргазма, чувствуя, как тело все также продолжает дрожать.
Ян выходит из обмякшего тела гаммы, с ухмылкой наблюдая за тем, как собственные выделения плавно вытекают из истерзанного заднего прохода, а после встаёт с постели, чтобы быстро все прибрать и лечь в объятья любимого. Парни лениво целуются напоследок, перед тем как заснуть, полностью игнорируя телефоны, разрывающиеся от уведомлений.
— Ну и дети пошли, — ворчит под нос Чанбин, откладывая телефон в сторону и продолжая усердно набирать текст. Пальцы бегло стучат по клавиатуре, а тем временем девушка подносит новые пособия с выделенными ключевыми моментами.
— Я нашла статьи, которые подходят под тему курсовой, сейчас ещё перепроверю, а то вдруг там какие-то изменения ещё будут, — устало выдыхает Аи, снимая защищающие от ультрафиолета очки, потирая пальцами раздражённые от длительной работы глаза. Хоть друзья и решили работать вместе, объёмы от этого не изменились, так ещё и им попалась тема, на которую практически ничего толком найти невозможно.
— Так, я через чат нашёл кое-что. Скинул тебе на почту, глянь, пока я это допечатаю, — не отвлекаясь от экрана, говорит Чанбин девушке, сидящей за рабочим столом. В разных углах комнаты можно заметить разные пособия, кодексы и прочие юридические штучки, которые так любят испытывать обучающихся на прочность.
Вэй практически засыпает, пытаясь обработать новую информацию, но в комнату так вовремя заходит ушедший на какое-то время Чан со стаканами кофе. Парень протягивает напиток сначала своему парню, оставляя на его щеке лёгкий поцелуй, а после подходит к девушке.
— Чан, я тебе никогда этого не говорила, но я, черт подери, люблю тебя, — принимая божественный кофеин со слезящимися глазами, благодарит Аи, чувствуя, как к ней вновь вернулась способность существовать в этом жестоком мире.
— Не стоит, я занятой человек, — игриво подмигивает Бан, вызывая слабую улыбку на лицах двух до смерти уставших студентов.
— Так, я пойду к себе, не буду мешать молодоженам, — вытаскивая флешку, отшучивается Аи, быстро собирая вещи и покидая чужую квартиру.
— Окей, я скину тебе, как закончу, — напоследок бросает Чанбин, прежде чем выдать расслабленный выдох, как только слышится, как входная дверь закрывается.
— Господи, наконец-то, — грубо отодвигая ни в чем не повинный ноутбук, потягивается на месте Чанбин, хрустя затекшими костяшками спины. Неприятная боль пробирается вдоль всего позвоночника, и Со уже не знает, как лучше расположиться на кровати, чтобы не страдать хотя бы пару минут. Сильные руки опускаются на кости, страдающие от дорсалгии, и мягко массируют, заставляя Чанбина невольно промычать, выгибаясь для большего результата. Наконец чувствуется расслабление. Умелые ладони не только разминают спину и плечи, но также опускаются на давно онемевшие бедра, мягко сжимая, из-за чего Со более громко и болезненно стонет, чувствуя, как вместе с неприятными ощущениями приходят долгожданное удовольствие и лёгкость в теле.
— Замучила тебя Аи? — интересуется Чан, специально смягчая голос, на что получает обиженный взгляд и кивок в знак подтверждения. Бан звонко смеётся в приступах умиления, а после на дне небесно-голубого свечения виднеется, как бесы торжественно пляшут. В голову приходит одна очень интересная идея, и Чан решает тут же её воплотить. Улыбка сменяется ухмылкой, не предвещающей ничего хорошего. Парень наклоняется к чувствительному уху Чанбина, томно шепча:
— Сейчас... Я сделаю тебе массаж, а потом, — Бан выдыхает тёплый воздух, заставляя Со покрыться мурашками, и наконец продолжает, — потом мы выпьем горячего чая и будем спать.
Не сказать, что Чанбин сильно расстроен из-за такого исхода событий, но и не упомянуть тот факт, что его ожидания не оправдались, тоже стоит.
Вернувшись домой, Вэй лениво скидывает с себя верхнюю одежду, кое-как вешая её. Голова гудит от учёбы, тело ноет от усталости, а живот требовательно урчит, желая наконец получить полноценный приём пищи. Однако хозяйка по глупости своей вновь заваривает чай, беря какой-то батончик, и уходит к себе в комнату "ужинать". На часах восемь часов вечера, сильный ветер за окном устрашающе гудит, а в холодной комнате кромешная тьма, которая наконец позволяет почувствовать забытый за сложный день комфорт.
Девушка на ощупь переодевается, после плюхаясь безжизненным трупом на кровать. Рука машинально тянется к гаджету, чтобы открыть забытый на добрую неделю канал и посмотреть, как поживают читатели. Стоит только открыть приложение, как приходят сотни взволнованных сообщений, где все как один интересуются состоянием девушки и искренне волнуются за неё. Подобная забота греет душу, и Аи счастливо улыбается, чувствуя себя уже не сильно уставшей. Вэй быстро набирает пост, чтобы успокоить подписчиков, после лично отвечает каждому, но сердце замирает, когда она видит сообщение от неё.
better then your ex,
hotter then your next 20:19
Дорогая, как твои дела? А то ни слуху, ни духу.
Девушка чувствует, как тепло растекается в груди. Губы сильнее растягиваются в улыбке, она оставляет телефон, начиная бить бедную постель от передоза эмоций, которые нужно куда-то вылить, а после с силой обнимает любимую подушку, всячески стараясь не закричать на всю квартиру. Какое-то время Вэй пытается справиться со своим странным приступом и угомонить бешено колотящееся сердце. Только после, набравшись смелости и хлебнув чая, она решается ответить.
Аи 20:24
Плохо. Меня обижает учёба...
Наругай её ㅠㅡㅠ
better then your ex,
hotter then your next 20:25
Какая она плохая. Но ты не переживай, я накажу её)
От на вид безобидного диалога Аи почувствовала, как её хорни энергетика выходит наружу. Секунда, и мозг уже отключается, пока пальцы сами строчат ответ.
Аи 20:26
А меня накажешь, онни?
