Выжить в качестве младшего брата главного героя

Жизнь под замком в камере, не сильно отличалась от моей жизни до коронации и всего этого пиздеца. Да сначала я злился, сильно, искренне желал порвать кого-нибудь или что-нибудь на кусочки, но позже остыл. Я решил отнестись к этому со всем своим цинизмом. Мне хорошо, я ем, сплю, медитирую и отдыхаю. Раз меня не хотят слушать, то и пошли они все лесом. Ко мне стабильно приходили служанки, принося, еду, эти милые барышни приносили и новости. Не самые радужные. Судя по всему, брат теряет контроль. Причём теряет его довольно быстро. Уже через два дня ко мне пришёл Му Цин. Выглядел он подавлено и, мягко говоря, дурно. - Ци Жун, скажу сразу, я не верю в то, что ты можешь быть на его стороне, так что поговори хотя-бы со мной. - А я не отказывался говорить с вами. Я сказал, что не буду разговаривать с Се Лянем и аргументировал свою позицию. Что случилось? - Мы встретились с ним. Я поднял бровь и чуть улыбнулся. Ну да, как же? - Тц, это был не он. - Верно, это был пустой сосуд. Я улыбнулся и скрестил руки на груди, поражаясь искусности и полной неоригинальности У Бэя. Ты делаешь то, что изначально прописал главному злодею, довольно неочевидно, хотя этот приём уже становиться предсказуемым. - Он принял лик Се Ляня и заставил его распотрошить самого себя. Бээээ! Я потряс руками в воздухе, словно отряхивая их. - Ци Жун, я понимаю, ты обижен на него, но давай без злорадства. Му Цин закатил глаза. -Я! Я указал на себя пальцем и выкатил глаза. - Это-не злорадство, злорадствую я по-другому. В любом случае, что я могу тебе сказать, вы попались на удочку злобного гения и уже не соскочите. По крайней мере вместе и целыми. Парень опустил лицо и потемнел. - Хочешь совет? Я повернулся к нему спиной, сложил руки на груди и пошёл к своему столику. - Если твоя мама не заразилась, скорее увози её. Куда-нибудь на север, там сейчас будет безопасно. - Ты хочешь, чтобы я оставил Се Ляня? - Нет. - Но именно об этом говоришь. - Му Цин, ты небесный служащий, раз у тебя есть время стоять и трепаться с бесполезным заключённым, лучше беги домой, собери мать, подготовь всё необходимое и отправь её в безопасное место. Ни за что не поверю, что пока ты был на небесах, ни завёл ни одного сторонника. Свяжись с кем-нибудь неплохим и попроси об услуге. Мол, вот и вот, ни о чём не прошу, только маму на север доставьте. - Серьёзно, ты думаешь это так просто?! Я сжал челюсти и повернулся к парню с блаженной улыбкой. Какая к чертям разница? Меня уже посадили. - Му Цинушка, я тебя очень и всем сердцем люблю и обожаю, и вообще из окружения брата ты самый лучший, но иди на хуй, ладно. Мало того что мне, строго говоря, нельзя разговаривать ни с кем приходящим, так я ещё помочь пытаюсь, а ты злишься, но в итоге, когда вы впятером будете спасаться бегством, ты свалишь, пытаясь помочь своей маме. Думаешь, ты нужен брату сейчас? По-настоящему он будет нуждаться в тебе именно когда Сяньлэ не станет, так что лучше позаботься обо всём сейчас. Потом будет некогда. Юноша смотрел на меня тяжёлым взглядом, в котором смешались задумчивость и настоящее беспокойство. - Что? - Ты не покинешь столицу вместе с императорской Четой? - Нет, во-первых, у меня здесь есть дела, которые я не могу просто бросить-кинуть и свалить. На данный момент я единственный нормальный опекун для Потеряшки, а он не оставит столицу так просто. К тому же есть Лан Ин, который будет меня искать. Если я пойду с вами, вы не скроетесь точно. Во-вторых, у меня уже есть план действий. Если быть до конца честным, я знал о том, что произойдёт уже очень давно, ещё до прыжка Се Ляня. И я подготовился. - Так давно? Откуда? - Считай вещий сон. - И ты просто взял и в него уверовал, как же. - Ну, тогда считай это благословением небожителей. Цзюнь У просветил! Ну, кстати это частично так и есть. Му Цин широко распахнул серо-голубые глаза. - Не в том смысле, в котором хотелось бы. Я сказал Се Ляню и скажу тебе, не верьте ему. Владыка тот ещё, у него секретов больше, чем у меня, в разы. Парень приложил ладонь ко лбу. Он тяжело вздохнул и покачал головой. - Ты прав, я лучше пойду. Я пожал плечами. Не хочешь, не верь. Я плюхнулся на кровать. Если по-честному, с тех пор как я под замком мне стало так всё равно, что я сам себе поражаюсь. Единственное, что меня сейчас, пожалуй, реально волнует, это Хуа Чен. В книге нам рассказали только, что он умер за Се Ляня, а вот что с ним происходило до этого не рассказали. Дверь камеры снова скрипнула. Сука, небеса, вы меня явно не любите. Я поднял глаза и увидел человека, которого ожидал увидеть в самую последнюю очередь. Малиново-изумрудное платье, плотно облегало тонкие руки и шею, однако имело тот утончённый крой присущий нарядам этой эпохи и тот фасон колокольчика до пола. Её одежды так ярко контрастировали с серостью здешних стен, единственное, что не превращало её в яркую кляксу, это, пожалуй, тяжёлый бардовый плащ, оттеняющий яркость. Девушка сняла капюшон. Очень низкая для её обычного состояния причёска всего с одной золотой заколкой и маленькие нефритовые серьги. Цзян Лан. - Неожиданно. Ты не заболела? - Нет, я в порядке, спасибо. Она почти робко подняла на меня глаза. - Моя семья хочет уехать из столицы. Я пришла попрощаться. Я кивнул. Логичное решение. Тонкая рука протянулась между решёток. - Я слышала, тебе не дали взять никаких вещей из комнаты, так что подумала, что стоит принести их тебе. Я встал и подошёл к прутьям. Оказавшись почти в плотную с бывшей невестой, я заметил очень странную вещь. Она достаёт мне лишь до носа. А раньше мне казалось, что она выше. Я смотрел на её лицо, обычно выражающее надменность, злость, безудержное веселье или скромную печаль. Сейчас оно было напуганным. Не так как в тот раз, когда я показал ей, где её место, немного иначе. Это был тяжёлый и долгий страх, полный волнения и печали. Её красивые глаза были подведены влагой. На мою ладонь опустилось что-то тёплое и маленькое. Что-то согретое теплом её ладоней и имевшее вес в сердце. Я опустил взгляд. На моей ладони лежали две аккуратные серёжки из розового агата в виде орхидей со свисающими с них каплями из горного хрусталя. Мама. На сердце потеплело, и я сжал ладонь прислоняя её к сердцу. - Спасибо. Она кивнула и сжала юбку. Мы какое-то время просто стояли друг напротив друга с опущенными лицами и молчали. - Ци Жун…ты же всё знаешь, скажи, всё будет хорошо? Она подняла на меня лицо. По фарфоровым щекам текли слёзы. Наши отношения были сложными с первого дня, но сейчас она словно предстала передо мной другим человеком. Робкая смотрящая с надеждой. Я первый раз вижу, чтобы Цзян Лан плакала. Я прикрыл глаза и нерешительно протянул руку стирая с её щёк слёзы. - Будет сложно, но в конце ты будешь счастлива. Ты этого заслуживаешь. Чёрные глаза заплакали ещё неистовее. Девушка подалась вперёд. Она просунула тонкие руки между прутьев и вцепилась в мою спину, притягивая меня к себе и притягиваясь сама. Слёзы полились на моё плечо. - Пошли с нами! Ты…ты может и грубый, но добрый и честный! Ты не плохой! Ты не должен сидеть в камере! Я! Я могу подкупить охрану! Пошли с нами! Не знаю из-за чего произошёл этот внезапный всплеск эмоций, но девушка натурально рыдала. Я аккуратно обхватил её дрожащие под тяжёлой тканью плечи и провёл по ним успокаивая. - Я не могу. Я должен остаться. Те, с кем я пойду будут преследоваться вдвойне. Девушка по-прежнему дрожала. - Мне страшно… - Мне тоже. - Из всех людей, которые меня окружали, ты был единственным, кто говорил мне правду. Ты единственный не игнорировал меня, и ты не стал издеваться надо мной, даже несмотря на то, что я причинила тебе боль. Я не люблю тебя, но я не хочу, чтобы ты умирал! Тонкие колени подвели девушку, и я переместил руку на её талию, поддерживая. Мы опустились на пол. Она так и рыдала мне в плечо. Рыдала в голос. В этом отчаянном крике я слышал горе по прошлой жизни человека и горе по почившей родине. В этом крике и в этих отчаянных цепляниях была мольба. Мольба о помощи и мольба отправиться следом. В этих следах была жалость и злость на несправедливость. Я гладил её по волосам и успокаивал так же, как когда-то успокаивал другую орхидею так же громко плачущую и вцепившуюся в меня. Я водил руками по чернильным волосам и говорил, что, если всё будет в порядке, мы снова встретимся. Она рыдала что это невозможно. А потом слёзы кончились, и крики стихли. Мы долго сидели, пока она не шевельнулась, робко отодвигаясь. - Я…если мы сможем выбраться и выжить, ищи меня в ноябре в новой столице. Я постараюсь туда прийти. Юнаньцы любят тебя, ты их принц, так что они не станут тебя убивать. Она стёрла следы слёз руками и её лицо сделалось чуть заносчивым, словно она одела маску, готовясь выйти на сцену. - Ты не тот, кто должен сгинуть как скот, так что уж постарайся. Не то что я буду тебя ждать, но ты не плохой, умный и с тобой можно выжить. Она поднялась и накинула капюшон. Мерные шаги удаления разнеслись по коридору, и в конце я услышал. - Я не люблю тебя, но у меня тоже есть принципы и мораль. И в их рамках ты пока самый достойный! А потом дверь хлопнула. - Могла бы и не говорить последнего, я и так был в курсе. Я вновь посмотрел на серёжки в своей руке. Меня словно окатили тёплой водой, но вонзили кучу маленьких ледяных иголочек. Стало больно, но как-то почти по-хорошему. Мои мысли прервал сильный толчок. Земля содрогнулась? Цзынь! Нет! Это не земля дрожит, это небесная пагода рушится! Комната вокруг начала ходить ходуном, а потом остановилась. Потом тряхнуло ещё раз и вещи в комнате попадали. Только этого нам, блять, не хватало, ну конечно! Затем послышались громкие удары, словно чья-то тяжеленная поступь. Стоп, так это же реально шаги! Ну всё, статуя пошла, я прикрыл глаза свободной рукой, затем поднялся и подошёл к постели и лёг на неё. Закинул ногу на колено и заправил руки за голову. Громкий шаг продолжался не очень долго и вскоре после звучных криков всё стихло. Не представляю, что сейчас испытывает Се Лянь. Полагаю, сегодня он впервые ощутил всю тяжесть того, что на себя взвалил. К тому же он считает, что я, его младший брат, тот кто был на его стороне так бессовестно его предал. Бедняжка. На долгие часы повисла тишина. В оригинале именно из-за Ци Жуна в этот момент всё пошло по пизде, но, поскольку я уже заперт, думаю, беспорядка можно будет избежать. Мои губы внезапно тронула странная улыбка. Я не ожидал, что из всех людей, из всех существ этого мира в этот момент ко мне придёт именно она. Да, даже появись на фоне безликий я был бы, пожалуй, менее шокирован. Более того, она пришла не злорадствовать и не причитать, не стала смешивать меня с грязью и обвинять во грехах. Я поднял руку, в которой покоились две маленькие серёжки орхидейки. Теперь сердце потеплело ещё больше. Я засунул их в пришитый внутренний карман на нижних одеяниях. Может мне всё же удастся выжить, и вытащить Цянь Лан до того, как она попадёт в бордель. Не думаю, что, если Цоцо не появится, будет большая катастрофа. Я знаю, что это маловероятно, но никто же не запрещает мне время от времени мечтать. Я прикрыл глаза. Может это и эгоистично с моей стороны сейчас думать только о своём, но почему бы и нет? Это ведь не преступление. Меня заперли, а мир всё равно безостановочно катится в пропасть, так почему я должен сидеть здесь и заниматься самобичеванием? Может, я хочу подумать о радугах и щенках? Ну, нет до такой степени ударяться в оптимизм я не стану, но в общем, и целом почему бы на время не забыть обо всём том пиздеце, который происходит снаружи. В принципе может это мои последние мысли в этой жизни. Интересно, если у меня получится остановить У Бэя и каким-то образом превратить Хуа Чена в демона без помощи игольницы, как будет развиваться наша дальнейшая судьба? Се Лянь со своими родителями преодолеют все невзгоды, уедут из Юнани куда-нибудь на запад, станут там фермерами или присоединятся к какой-нибудь деревни, будут жить себе спокойно и мирно, кто-то состарится, кто-то станет местным даосом-хранителем с загадочным прошлым, помогающим всем вокруг. Может откроет свою школу. Может даже создаст орден ГуСуЛань. Я рассмеялся от этой забавной мысли. Нет, ну а что? Похожи ведь. А я буду учить Хуа Чена, сделаю его самым крутым демоном всех миров и народов. Повышу ему самооценку, чтобы он точно знал, что он здесь самый красивый и сексуальный мужик, помогу сделать классное колечко, а потом одинокий бог встретит крайне необычного демона, который не только не окажется врагом, но напротив станет ему самым лучшим другом жизни и души. Я буду тихонько наблюдать за развитием отношений моих ХуаЛяней, а там дальше посмотрим. Правда сначала надо каким-то чудом победить это чучело ебанутое. Ну, первее всего надо будет выбраться отсюда. Может, если каким-нибудь местом доказать богам, что безликий и есть Цзюнь У, они ….нет-нет-нет хуйня идея. Моусян же не просто так показала, что произойдёт, когда все узнают, кто есть демонюга на самом деле. Толку не будет, а жаль. Так хотелось бы, чтобы этот гад наконец оставил нас в покое. В голове промелькнуло бледное, почти серое воспоминание. Я, тётя и У Бэй в кафе весело празднуем мой выпуск из школы. Внезапно стало как-то немного паршиво. Я ощутил странное чувство, плотным киселём наполнившее меня. Почему у меня такое ощущение неправильности? Я напряг мозг, вспоминая некоторые моменты из той жизни и понял, что мало что могу реально вспомнить. Все те воспоминания, за исключением ключевых и связанных с сюжетом, из прошлой жизни начали казаться мне серыми и совершенно чужими. Нет, я помню, что это я и что я это пережил, даже помню некоторые эмоции, связанные с теми событиями, но, ощущение что эти эмоции не настоящие. Словно произошедшее со мной в этой жизни сделало меня немного другим человеком. Я даже не могу сказать, где заканчивается Су Маонинг, а где начинается Ци Жун. Мои мысли прервала открывающаяся дверь. Что? Опять? Теперь это похоже на плохую шутку или глупый анекдот. В коридоре послышалась возня и приглушённое мычание какого-то мужчины. Я закрыл глаза. И кого в такое время только в тюрьму тащат? - Да заткнись уже! Оп. Этот голос я знаю. Я открыл один глаз и меня пробрало. Передо мной стоял Сяолун. На его лице громоздилось несколько достаточно больших лиц. Ещё два росли на руке которой он за волосы держал какого-то богато одетого мужчину лет 30. На его теле было больше ликов и все они уже были довольно запущенными. Я встал с кровати. - Что надо? Он усмехнулся. - Давно не виделись. Удивительно как сложились обстоятельства. Твой старший брат, которому ты так старательно подражал, запер тебя в клетке. А представь, что ты сделал бы как я тебе сказал, не сидел бы тут сейчас. Но я не к этому. Я поднял бровь, смотря на то, как он поднимает за волосы какого-то чиновника. - В тот день, когда ты меня кинул я кое-что, услышал. Он вынул из-за пояса нож. Внутри меня всё похолодело. Я нахмурился и сделал ещё шаг вперёд. - Сяолун…брось это. - Ты уже понял, что я услышал, да? - Он поднёс нож к шее дрожащего мужчины. Лики на его теле радостно завизжали. Твою мать! - Сяолун брось! Ты ведь не такой человек! - Знаешь, что я ненавижу больше всего? Паршивую аристократию. Грязные ублюдки ходят всегда задрав нос, считают себя лучше нас, простых людей, смотрят как на скот! Я был уверен, что ты другой. Мне казалось, ты можешь быть таким же как мы, но нет! Ты делаешь вид что защищаешь простых людей, говоришь всем, что такой добрый и хороший. Даже мальчишку этого принял! Но на деле все твои действия всегда были направленны лишь на то, чтобы больше походить на этого святого принца! Да где он блять святой?! А теперь ты видишь? Видишь, я спрашиваю?! Смотри! Вот к чему приводят действия таких, как бы, добряков. Я сжимал решётку пока парень передо мной всё сильнее превращался в жестокую тёмную версию себя. Мужчина в его руках дрожал и пытался вырваться, но его руки кровили, и он по какой-то причине не мог двигаться. Парень холодно усмехнулся. - Я, пожалуй, проверю, а не солгал ли ты тогда своему братцу. - Сяолун, не нужно! - Не нужно?! ПОСМОТРИ БЛЯТЬ НА МЕНЯ! СУКА! Ты! Ты как всегда, строишь из себя доброго и честного, а расскажи, как почему сам - то не болеешь, а! Если поветрием не болеют только те, кто убивал людей, то почему ты здоров? Кого наш святой успел порешить? Если верить слухам, каждый раз появляясь на поле боя, ты только и делал что, трепался о мире! Но, конечно, ты не расскажешь. Никто не хочет рассказывать о своих грехах. Если подумать, то ты ахуенно устроился! Легко говорить, когда эта хрень растёт не у тебя на роже! Знаешь, сперва я хотел зарезать тебя. Но потом решил поступить умнее! Он тонко улыбнулся и перерезал мужику горло. Кровь брызнула под напором, пачкая пол, стену и самого убийцу. Ужасные рожи на его тонком лице взвыли и с писком начали увядать, а после и вовсе исчезли. Грудь наполнила тяжесть. По венам прокатился страх, смешанный с омерзением. Я сжал кулаки до боли в предплечьях. - Лучше смотри как страна, которую так любит твой брат, как страна, за которую ты так переживал, утонет в собственной крови. -Я…не думал, что ты реально способен на такое. Сяолун ты жестокий и аморальный псих! - А что? Что в этом плохого? Во-первых, я хочу жить, а во-вторых, ты сделал больно мне, а я тебе, всё справедливо. К тому же, ты сам сказал я псих, психам не нужна мораль. Он махнул вновь здоровой рукой и улыбнулся своей обычной улыбкой. - Посмотрим, как эта страна любит своего бога, станут ли они его слушать, если я дам им решение. Может меня казнят за моё преступление, а может всё сойдёт мне с рук как сходило и до этого. Хорошего тебе дня, дружище! Злость клокотала в венах. Я дёрнул решётки раз. Потом второй. И третий. Сука! Надо догнать этого козла! Я вновь и вновь дёргал прутья, но всё оказалось бесполезным. Вот сейчас я почувствовал себя запертым в ящике. Кровь из изуродованного тела текла по полу становясь похожей на алое зеркало. Она затекла в камеру и я понял, что ногами стою в чужой крови. Желудок свело. Каменный коридор наполнил стойких запах железа. Я подошёл к двери оставляя за собой красный след. Кожа на ладонях болела, но я ещё раз дёрнул прутья надеясь, что хотя-бы дверь камеры окажется слабее из-за петель. Руки потряхивало. Петли шатались и казалось, что они вот-вот слетят, но каждый раз они оставались на месте. Я рыкнул и, с силой дёрнув её, отошёл. Сука как же бесит! Кровь бурлила в жилах. Я развернулся и со всех сил ударил ногой по замку. Бам! Несколько стержней, удерживающих замок переломились и дверь с грохотанием мгновенно отлетела, описав ровное 180 градусов. Прозвучал грохот от соприкосновения металла с металлом такой силы, что у меня в ушах зазвенело. Всё тело окатил момент холода, тут же пропадая. Я замер. Нихуя себе. Это я сделал? Я медленно вышел из камеры и подошёл к трупу. Ещё одна душа на моей совести. Я опустился на колено и, ели касаясь тонких век, закрыл навеки застывшие в предсмертном ужасе глаза. - Прости. Снаружи прозвучал визг. Это был неистовый полный страха и отчаянья женский крик. А затем всё пространство наполнил грохот, словно в этот миг земля, небо и ад начали меняться местами. Единственным различимым звуком в этой какофонии был слабый здесь, но я уверен бесконечно громкий там, звук горна. Юнань… Победила… Когда тряска прекратилась, я вышел из тюрьмы на улицу. Повсюду стоял плотный дым. И запах крови. Я взмахнул рукавами отгоняя пыль. Сейчас я стоял среди развалин, крупные осколки золота и кирпичей. Валялись обломки сокровищ и свитков. Слышались стенания и вой. А ещё крики. Сделав ещё шаг вперёд, я наткнулся на особо большой обломок от пагоды. Нос моего сапога запнулся за какую-то железку. Я опустил глаза. Холод опаял меня по шее и разодрал позвоночник. Ногой я запнулся за серебряную плошку, взгляд сразу зацепился за такой же серебряный поднос, и другая посуда все они вели к тонкой руке, придавленной особо большим обломком. Я чуть обошёл его и почувствовал, как подогнулись колени, едва-ли удерживая меня в вертикальном положении. Из-под обломка в крови лежала голова. Чёрные волосы частично оборвались и залитое кровью искривлённое лицо, в котором с трудом угадывалась уже несколько постаревшая Мэй-Мэй. До последнего дня она оставалась, пожалуй, последней обитательницей дворца, регулярно приходившей ко мне и искренне не считающей меня в чём-то виновным. Рука, которой я опирался на обломок придерживая себя, тоже дрогнула, и я всё же опустился на колени перед напуганной окровавленной головой. Раскрытые в ужасе, пустые, стеклянные, до дрожи пугающие глаза. Нет. Чёрт! Что же это! Почему? Она же хорошая, она же совсем не виновата? Я чувствовал, как стучали зубы, а из груди рвался всеми силами удерживаемый крик. Грудь рвало, словно ещё чуть-чуть я впаду в настоящую истерику. Я протянул к ней руки и накрыл ладонью эти перепуганные глаза. Я будто и духом, и телом закружился в бесконечном вихре. Сам собой опустился на землю словно в мольбе перед этой искривлённой частью доброй девушки, части моего детства. -Прости…,прости.прости.прости.прости.простипростипростипростипростипростипростипростипрости…мне так жаль. Я не хотел…не хотел, чтобы так…получилось Если бы я не позвал в тот вечер Сяолуна или не рассказал Се Ляню про тайну поветрия…этот ублюдок…не разрушил бы всё так быстро и столько людей… - На помощь! Из моего транса меня выдернул крик. Я не знаю, кто это кричал, но побежал сразу туда. Не знаю почему. Я должен быть там. Приблизившись, я увидел, как изуродованная поветрием женщина кидалась с ножом на какого-то юного паренька-слугу. Мгновением я оказался рядом и выбил нож из её руки. - Беги отсюда. Живо! Парнишка за моей спиной спохватился и ринулся куда-то вглубь дворца. Я перевёл глаза на женщину. Та смотрела на меня с нескрываемой яростью, уже поднимая с земли тяжёлый камень, но стоило ей посмотреть мне в глаза, как камень выпал из её рук, и она кинулась прочь. Я прошёл чуть дальше в город, попутно вытащив откуда-то копьё стражи. Повсюду слышался крик и пахло кровью. Всего нескольких минут хватило, чтобы сломать великое божество и обратить столицу Сяньлэ в настоящий центр ада. Я сам, шёл по этому аду словно мстительный призрак в окровавленной одежде. Кое-где встречались трупы, а подходя к рыночной площади крики и оры становились громче. Я легко запрыгнул на одну из крыш и узрел как внизу тысячи больных поветрием и здоровых, мужчины и женщины, взрослые и юнцы, все сошлись в кровавом месиве. Резня. Вот чего так боялись Се Лянь и я, когда сказали что люди не должны знать о том как лечится поветрие. Отовсюду валил дым и пахло кровью, казалось даже небо, приняло скорбный вид, оплакивая, души этих несчастных. Безумные крики и залитая алым площадь и люди на ней, с ног до головы в крови. Своей и друг друга. Я поднял глаза на небольшое здание в центре площади. Там, под углом, стоял длинный толи кол, толи тоже копьё, но на это копьё был спиной насажен парень. Длинный, тощий и угловатый. С топорщенными на ветру волосами и застывшей на лице злорадной улыбкой. Сяолуна действительно казнили. Люди, может те же аристократы, но казнили. - Лучше бы ты держал свой мерзкий рот на замке, тогда никто бы не забрал твою мерзкую душу. Ну, что ты рад, твоя справедливость восторжествовала. Среди крика и брани я услышал плач. Опустив глаза ниже, я увидел маленькую лохматую девчушку. Не знаю как, но видимо поветрие обошло её стороной. Сжавшись в комок, она сидела в самом углу залитой кровью лавки, перед трупом какой-то женщины и сжимала в руках кулёк. Видимо кто-то, спасаясь от поветрия убил невинную мать двух детей. Моё сердце сжалось при виде того, как малышка зажимает себе рот и безумно плачет в бешённой истерике, пока малыш в её руках плачет чуть ли не больше её самой. Я спрыгнул с крыши в лавку, и девочка мигом замерла. Она смотрела на меня с таким непередаваемым ужасом, которого никак не должно быть в невинных детских глазах. Она сжала свёрток обеими маленькими ручками и повернулась ко мне спиной, пряча ребёнка. - Какая умница. Видимо услышав крики ребёнка и решив, что это лёгкий вариант, какой-то мужик завалился в лавку. Он уже не был болен, но в его глазах плескались алчность и безумие настоящего зверя. Завидев меня, он сморщился и достал нож. - Плохая идея. Вали прочь! - Размечтался..! Он рванул ко мне, но его действия были нескоординированными и косыми. Я одной рукой выбил у него из руки нож, затем нанёс несколько точных ударов по телу и тварь упала без движения. Я шагнул к девочке и опустился на одно колено и коснулся её плеча. Она дёрнулась, но не закричала. - Я выведу вас отсюда. Я поднял детей на руки откладывая копьё. Прижав их к себе, одним пинком я вернул оружие в руки. Подняв голову, я отчего-то сделал шаг назад, прячась в тени. На крыше, где недавно стоял я теперь было Сяньлэ-трио. Се Лянь стоял на коленях, придерживаемый Фень Синем и плакал. Из его пустых и почти безжизненных глаз текли бесконечные ручьи слёз. Он бездумно мотал головой и словно…молился. Бог войны в короне из цветов, не смог спасти своё государство, не смог остановить человеческие грехи, не смог что-либо изменить и теперь стоял на коленях и безумно возносил мольбу небу. Он тихо шевелил губами, но никому было не разобрать его слов. Ребёнок на моём плече всё так же тихо плакал, а младший, согретый с двух сторон двумя тёплыми телами замолчал. Единственный, кто опустил взгляд в лавку оказался Му Цин. Заметив меня и то, что я держал, он дрогнул и ели заметно кивнул куда-то на северо-запад. Он указал мне дорогу. Я кивнул в ответ. Он сжал челюсти и опустился рядом с братом закрывая нас своей спиной. Не тратя времени, я выскользнул из лавки и быстрой тенью побежал в указанном направлении. Я мчался долго, не тратя времени и ища что-нибудь, что могло бы быть мне подсказкой и нашёл. Это был старый дом Му Цина. Я был здесь лишь раз, когда им всем было 16 лет. Му Цин попросил меня передать кое-что очень важное его матушке и я не раздумывая помог. Я опустился перед дверью. Девочка всё ещё тихо дрожала. Я поставил её на землю и поднял лицо. Коснулся лба двумя пальцами. Мне не показалось, она и правда здорова. Затем коснулся лба младенца и выдохнул. И он тоже. - Идём, там безопасно. Девочка ели смогла кивнуть. Она вцепилась в мою одежду одной рукой, едва ли не роняя свёрток. Я вздохнул. - Держи обеими. Я никуда не денусь. Она дёрнулась и ещё крепче обняла ребёнка. Я подошёл к двери и постучал. Послышалась торопливая возня. - Цин-эр!... На пороге появилась женщина как две капли воды похожая на генерала Сюаньдженя. Я приложил руку к сердцу и поклонился в поясе. - С ним всё в порядке, госпожа. Му Цин отправил нас сюда. - Вас? Я отошёл, давая ей увидеть детей. Она накрыла рот рукой. Затем подобрала юбку и шагнула к детям. Девочка отшатнулась. - Всё хорошо, я не обижу. Она села на колени и развела руки. - Больше вас не обидят. Девочка шмыгнула носом и вновь заплакала. Ребёнок на её руках тоже. - Сестрааааааа! Сестрёёёёнкааааа! Девочка выла в голос. Горло свело от боли и горечи. Это и моя вина. Все те, кто сегодня погибли. Все они на моей совести. Мама Му Цина обняла детей. Затем она подняла их, и мы вместе зашли в дом. Внутри криков было почти не слышно. Я перегородил копьём дверь. Несильно, но всё же может помочь. Внутри оказалось, что женщина собирала еду и воду в специальные небесные мешочки, явно данные ей сыном. Опустив плачущих детей на кровать, она села рядом. - Я могу ещё помочь? Она подняла на меня глаза и вздохнула. - Цин-эр обещал скоро прийти. Он сказал, что повезёт меня на север. Я сжал челюсти. - Слишком поздно. Из города сейчас будет не выбраться. Нужно переждать. - Но где? Нужно прочное и хорошо укрытое место, которое никто лишний найти не сможет. Я сел на кровать рядом с ними и что-то больно кольнуло меня в грудь. Я засунул руку под одежды, и нащупав холодный камень достал оттуда две небольшие розовые орхидеи. Ну конечно! Нет места надёжнее чем императорская гробница! Быстро засунув серёжки обратно, я поднялся. - Я знаю где, скорее собирайтесь. Возьмите всю еду какая есть и дайте мне скорее уголь и бумагу. Женщина очень скоро дала мне желтоватый лист и небольшой уголёк. Я быстро написал на бумаге всего два слова «Императорская гробница» и отдал их обратно госпоже Му. - Скорее спрячьте это там, где сможет найти только Му Цин, что он обязательно проверит. Женщина скоро взяла листок и отошла к стене. Она вытащила один камушек из стены и положила туда листок, затем поставила камушек обратно и углём нарисовала на нём жаворонка. Кинула уголёк в печь и отряхнула руки, затем подошла к мешочкам и взяла все за завязки. Пересчитала и кивнула. Сейчас она особенно напоминала своего сына. Я погладил девочку по волосам. – Что бы ни случилось, во всём слушайся эту госпожу. Поняла? Она хлюпнула носиком и дёргано кивнула. Госпожа Му накрыла детей небольшим плащом, и сама накрылась, а после взяла их на руки пряча ото всех. Мы кивнули друг другу. Я поднял копьё, и мы вышли на улицу. Я повернулся к троице. - С вашего позволения, я вас понесу. Так будет быстрее всего. Женщина нерешительно кивнула. Я поднял всех троих на руки ощущая совсем небольшую тяжесть, повернул оружие в запястье так, чтобы оно работало как бортик для них. Прыгнув на одну из крыш, я помчался в сторону. По сути, сейчас нам надо пересечь почти всю столицу. Монастырь Хуандзы находиться относительно дома Му Цина почти на другом конце города, чуть левее, если смотреть сверху, а императорская усыпальница стоит с другой стороны безмрачного леса. Но туда я не сунусь. По крайней мере пока не исчезнет поветрие и с людьми на руках. Поэтому было принято решение обогнуть. - О небеса милостивые. Сверху было отлично видно, что сейчас из себя представляет улица Шень У. Разруха и кровь. Обломки огромной пагоды просто похоронили часть города заживо, а громадная золотая статуя превратилась в не меньшие обломки. - Ну вот и стоило оно того? Женщина покачала головой. - Не стоило. Нет ничего, что стоило бы стольких потерь. Она отвернула лицо, фактически прячась за капюшоном. Сгорела целая палочка благовоний прежде, чем мы добрались до замаскированного входа. Вместе, мы опустились в гробницу. - Здесь немного мрачно, но очень безопасно. Прошу вас ничего не трогать, из уважения к покою здесь спящих. Не покидайте, пожалуйста, это место, пока за вами не приду я или Му Цин. Госпожа Му кивнула. Все трое отошли в сторону, а я развернулся и направился к выходу. - Гэ…гэ… Я обернулся на зов. В мою окровавленную одежду вцепились детские ручонки. - Не уходи…не уходи, пожалуйста. Я опустился на одно колено и положил руку девочке на голову. - Я вернусь. Просто меня кое-кто ждёт. Я не могу его бросить. В её глазах вновь заблестели слёзы, и она повисла на моей шее. - НЕ УХОДИ! НЕ УХОДИ! Я НЕ ПУЩУ!!! Ты врёшь! Ты не вернёшься! Взрослые всегда говорят, что вернуться, но уходят и оставляют нас одних! Я не пущу тебя! - Но мой друг ждёт меня. Ему очень нужна моя помощь. Я не могу его бросить. - Нас тоже не можешь! Она топнула ножкой. - Не можешь ведь… - Прости. Но я правда вернусь. - Не верю! Я вздохнул и достал из кармана мамины серёжки. Поднял маленькую ладошку. - Это принадлежит моей маме. Они очень дороги мне. Дороже всех сокровищ мира. Я обязательно за ними вернусь, поэтому сохрани их для меня, ладно. Девочка посмотрела на меня глазами полными слёз и суматошно закивала. - Умница. Я погладил её по голове и кивнул госпоже Му, пеленавшей младенца. Я должен найти Хуа Чена. Я не могу просто бросить его в такой момент. Я покинул гробницу. Эффективнее всего начать поиски с храмов. Ещё парень может быть на поле битвы, но об этом я постараюсь не думать. Я направился к ближайшему храму Се Ляня, после того что было в монастыре, прихожан там быть не должно, ибо статуи там тоже нет. Идя в полной тишине, перебиваемой редкими далёкими криками, я ощутил, как сильно гудит голова. Череп наполнили тысячи жужжащих мошек. Они словно пытались сожрать мой мозг. Перед глазами иногда плыла местность, и я опирался копьём о землю. Грудь сдавило. Горло тянуло. Я словно был очень глубоко под водой и не мог всплыть. От каждого пойманного глухого крика, быстро стихающего в ночи мне, становилось больно. Боль была почти физической. Она резала кожу и плавила лёгкие. - Простите…, простите…хватит…по…пожалуйста… Колени больно ударились о землю. Раздался звук соприкосновения металла и камня. Я почувствовал, как больно тянуло кожу головы и…земля стала неожиданно близко. Шум в моей голове стал чётче. За что? Что мы сделали? Спаси! Больно! Мерзавец! Предатель! Это твоя вина! Что мы тебе сделали? Ну и чем ты отличаешься от монстра? Ты принёс лишь боль! Ты принёс лишь смерть! Если бы ты здесь не появился, было-бы не так плохо! Ты сделал только хуже! Убийца! Простите! Мне жаль! Я только…только хотел помочь! Но я никому не помог…я больше убил… Одна за другой перед глазами замелькали потухшие лица из прошлого. Все ушли…я один…один…опять… - НЕ НАДО!!! Очередной крик вырвал меня из мыслей. Он был ближе. Гораздо ближе. Я схватил копьё и ноги сами помчали меня. Какой-то мужчина шёл с мечом на тощую женщину. Она ползла по земле, очень-очень медленно. Я так быстро как только мог, выбил оружие из его рук и отбросил его подальше. На мужчине громоздилось несколько крупных лиц представляя собой весьма отталкивающее зрелище. Я повернулся к его несостоявшейся жертве и дрогнул. Женщина ползла потому, что её ноги от и до были заполнены лицами жителей Юнани. Её тощее тело бугрилось от обилия лиц. Одна её рука тоже уже волоклась из-за недуга, и даже лицо угадывалось с огромным трудом. Это была Хуа Си. Мачеха Хуа Чена. Она смотрела на меня со слезами, но не успела вымолвить и слова. Я не нашёл в себе сил смотреть на неё. - Спасите…он…он ведь встанет и убьёт меня… Удивительно. От её слов я не испытал нового прилива боли, как ожидал. Напротив. Рёбра опалил холод. Я повернул лицо к ней боком. - Спасай себя сама. И пошёл дальше. Она что-то орала мне в след, но ни одно из её слов так и не достигло меня. Я бродил от храма к храму всю ночь иногда вырывая кого-то из лап смерти. Как только солнце опалило останки столицы, частично разрушенный дворец и залитые кровью улицы, опустилось призрачное спокойствие и тишина. Словно после истерики у ребёнка закончились силы. Я чувствовал странную слабость, бредя по мёртвым улицам. Послышался топот сапог. Я спрятался за ящиками в переулке. Не большая группа солдат Юнани пробрались в город. - Нужно как можно скорее попасть во дворец. Лан Ин сказал, что его высочество скорее всего там. - А если нет? - Значит у нас есть час, чтобы прочесать окрестности и найти его. - А если он убежит? - Ты дурак? Мы пришли спасать его, зачем ему от нас бегать? Ирония поразила мозг. Я еле сдержался, чтобы не отвесить себе по лицу. Он реально отправил спасательный отряд на мои поиски? Это так……мило? Нет, больше глупо. Ну хотя кто я такой, чтобы его критиковать. В конце концов всё происходящее частично из-за меня. Нет, оно бы в любом случае произошло, но теперь моя роль в этом чуть больше. Я вздохнул. Когда отряд прошёл дальше, я выбрался из своего укрытия и поспешил к храму Се Ляня. Оказавшись внутри, я огляделся. В храме было пусто, однако в руке у статуи был свеженький белый цветочек. Я замер, смотря на него словно впервые в жизни. Он был здесь недавно. Точно был! В душе неожиданно засияла надежда. Я обошёл весь храм, но более не нашёл и следа парня. Мимолётный лучик довольно быстро скрылся за тучами. В течении следующих трёх дней я без остановки бродил по остаткам столицы, но более не нашёл и следа Хуа Чена. Парень словно сквозь землю провалился. Или судьба так не хотела, чтобы я его нашёл. Остатки армии Сяньлэ ещё пытались отстоять город, но каждый раз я замечал всё больше солдат в чужой форме, идущих по городу. А ещё я видел Се Ляня. Тот был совсем опустошён и разбит. В нежных глазах больше не мелькали лучи уверенности и надежды, казалось, ещё чуть-чуть и оттуда упорхнёт и жизнь. Как никогда раньше я хотел подойти и искренне поддержать его, но что-то в последний миг заставляло меня отвернуться и уйти. Словно это и не моё вовсе дело. И от этого на душе тяжелел камень. Я брёл по западной части столицы там, где были самые не тронутые районы, когда увидел небольшую толпу явно злых, но здоровых горожан. - Я вам говорю, никакой он не бог, он дух поветрия! Это он навлёк на нас все беды, как только он спустился, ситуация ухудшилась в разы! - Но разве до этого она не была острой? - Была, но его младшее высочество держал ситуацию под контролем, вспомните, он ведь с самого начала сглаживал и конфликт между нами и Юнанью и самым первым нашёл решение, когда появилось поветрие. А когда этот…арестовал его, так и поветрие сразу вырвалось. Я сжал кулаки и вышел из своего укрытия. Человек поливавший моего брата стоял ко мне спиной, в то время как толпа изумлённо раскрыла глаза. - Если мы хотим, чтобы удача снова вернулась к нам, нужно изгнать злобного духа! Сожжём все храмы и выдворим его! Что с вами? Я показательно кашлянул в кулак. - «экхм»! Мужчина повернулся ко мне и вздрогнул. - Ты! А? Аааа это вы, младший принц, как хорошо, что вы в порядке. Я обвёл их всех взглядом. - Ваше высочество, пожалуйста возглавьте нас! Если изгнать дух поветрия… - Дух поветрия? - Да, фальшивый бог! Я набрал в лёгкие побольше воздуха и со всей мочи, словно лучший актёр «Голливуда» рассмеялся им в лицо. - Ваше высочество, что вас так рассмешило? - Да я тут вспомнил как не так давно меня называли фальшивым принцем и подумал, отчего народ так жесток к власть имущим? И если так подумать, тот, кого вы назвали духом поветрия, мой брат, если вы считаете, что он несёт прикрытия, то с чего вы решили, что я чем-то отличаюсь? Вы ребята перепутали причины и следствия. Толпа смерила меня по-настоящему недовольным взглядом, от которого мне стало не по себе. - А ведь и правда. - Не может быть чтобы только кто-то один был паршивой овцой. - Да, конечно, у них вся семейка проклятые. Я улыбнулся, сплёвывая яд со слюной. - Как быстро меняется ваше мнение. Самим не противно? На меня направили меч, и я хмыкнул. И на что они рассчитывают? Кучка доходяг против совершенствующегося, натренированного война. Когда я поднял копьё, готовый отбить удар из-за моей спины раздался ели уловимый свист, и я на чистых инстинктах, поймал летящий предмет. В моей руке была Юнаньская стрела. - Какого чёрта здесь солдаты Юнани?! Толпа бросилась в рассыпную, тут же получая в несколько спин по стреле. - Ваше высочество! Вы в порядке? Ко мне подбежал невысокий юноша в доспехах с копьём иной формы. Я оглядел его с ног до головы. Он протянул ко мне руку, но я отпрянул. Парень выпрямился по стойке. - Ваше высочество наследный принц, позвольте проводить вас в лагерь. Он уже ждёт вас. От произнесённого прозвища я скривил лицо, но ничего не почувствовал. - Наследный принц? И что же я наследую? - Королевство Юнань, конечно. Я усмехнулся и повернулся к парню спиной. - Можешь передать Лан Ину, что я не принц и наследовать ничего не собираюсь. Путь мне перекрыли несколько крупных лучников. Не понял. Под грудью закралось нехорошее чувство. - Его величество предупреждал, что вы будете упрямиться и что у вас строптивый нрав. Пожалуйста, не заставляйте нас применять силу. Я повернулся к парню и прищурил глаза. - Съебались в страхе, уёбки. Он дрогнул и отвёл глаза, затем прокашлялся и продолжил. - Прошу простить. Арестовать его высочество. Когда несколько крупных ребят кинулись ко мне, я парой взмахов выбил из их рук оружие и прыжками выбрался из окружения. Я перемахнул на крышу целого домика и оттуда заметил в восточной части столицы дым. Да ладно, вы издеваетесь? За несколько минут в разных частях города вспыхли небольшие пожары. Они не выходили за пределы зданий и горели не очень долго, но всё же было ясно, горели храмы. Укрывшись рядом с остатками дворца, я затаился. На город опустилась ночь, а я почувствовал небольшое головокружение. Очевидно, подходит мой порог. Я с усилием потёр веки. Не вздумай блять спать. Дождавшись, когда путь будет свободен я выбрался из укрытия и забрался на одну из башен дворца. Оттуда я видел даже то, что было за стенами. И наглухо закрытыми воротами. Моя воля, ещё в начале, снёс бы их к чертям. В городе пылало несколько ярких точек. Опять жгут храмы. Меня начинает бесить их движение. Обхватив копьё покрепче, я спрыгнул с башни и направился к ближайшей горячей точке. Это оказался небольшой храм средней руки, от его былой изящности теперь остались лишь обглодыши. Несколько взрослых парней и девушек кидал в храм дрова и поливали их спиртом, громко голося «дух поветрия, дух поветрия, гори как храмы твои! Гори и забирай свои проклятья!» кровь закипела в венах. Серьёзно? Они это блять серьёзно? В изначальной версии храмы сгорали из-за искреннего отчаянья и ненависти людей, но это больше похоже на мерзкое развлечение и гнилой плевок в лицо. Вы суки, вы излечились от скверны, излечились самым богомерзким способом, душа каждого из вас, на веки опорочена и очернена в чужой крови, и вы ещё смеете произносить такие слова. Я прошёл вперёд, намереваясь хорошенько отпиздить каждого из них, когда в храм полетел всплеск воды, а в лицо одного из них камень. На фоне горящего святилища стоял Хуа Чен. Его глаз горел адским пламенем, казалось, перекрывая даже огонь храма. Не передать словами как запела моя душа, когда я увидел наконец своего мальчика. Парнишка теперь казался старше своего возраста лет на 6-7 не меньше. Этот одетый в хлипкие доспехи парень оказался выше всех мятежников и выглядел без шуток страшно. Как минимум потому, что тоже был залит кровью. - Как. Вы. Посмели?! Юноша обнажил саблю, но парни тоже не остались в долгу и достали мечи. Хуа Чен был умел, но мерзкие души брали числом. Удары сыпались на мальчика как град. Я покинул своё убежище мигом оказываясь рядом с воспитанником. Заблокировав один удар, я почувствовал, что он отдался в коленях и те чуть дрогнули. - Учитель! - Это он! Сам дух поветрия явился сюда! - Смерть тебе! Урод, схвативший камнем по роже, мерзко улыбнулся, вертя мечом. Несколько писклявых сук заголосили на фоне. - Да! - Да! - Убейте его уже! - Верно! Прими свою смерть, не черни землю! Я скрипнул зубами и сжал их покрепче. - Членоприёмники позакрывали, думаете я сук не отпизжу, когда с кабелями разберусь? - Ах ты ж! - Мы тебе за это пасть изрежем! Я растянул губы в улыбке, обнажая зубы. - Да уж скорее вас земля сожрёт и выплюнет! Я встал в стойку и отбил пару прилетевших мечей. Парни явно не были простыми трудягами. Их удары были точными, а походка крепкой и уверенной. Каждый из них держал меч словно, родился с ним в зубах. Постепенно они подходили всё ближе, и отбивать удары становилось сложнее. Я выбил мечи двоих ублюдков и наставил на них копьё. Может и не убью, но что мешает мне их изувечить? Хотя…нет я не стану их убивать. Мои глаза зацепились за две гадкие ухмылки, перед тем как я услышал треск дерева и звук упавшего металла. Хуа Чен! Семеро крупных гнид выбили у него из рук саблю и подбив под ноги тощего длинного парнишку со всех сил толкнули его в храм. Я немедля ни секунды бросил всё и метнулся за ним, раскидывая гадов одним взмахом. Всё тело окутал жар, но главное, что чёрная макушка оказалась в моих руках. Спину и правую руку пронзила боль от соприкосновения с каменным полом. При первом же вдохе лёгкие и глотку начало драть дикими болью и жаром. Я закашлял. - Потеряшка, ты как? - Учитель, я…я цел. Он кивнул, поднимаясь с меня и помогая встать. Место, через которое мы влетели с треском обвалилось. Сука. Надо искать другой выход. Я поднял руку дабы прикрыть лицо рукавом, но почувствовал острую колкую боль. Мой рукав был в крови. Я его одёрнул. Ну, конечно. На моём предплечье тянулась длинная глубокая рана. - Учитель! Я поднял руку. - Ищи выход, остальное потом. Юноша кивнул и начал суматошно оглядываться в поисках выхода. Он несколько раз кашлянул. Так не долго и угореть. Я оторвал пропитанный кровью рукав. Не вода, но тоже остановит гарь. Подойдя к мальчишке, я прижал тряпку к его лицу. - Что вы? - Умереть захотел? В пожаре гибнут не от огня, а от гари, так что прикрой рот и нос и дыши так. - Но это же ваша кровь… - Какая разница, она уже пролита, просто держи у лица, потом умоешься. Он прижал тряпку к лицу. Я поднял другой рукав и накрыл им лицо. Где-то здесь должно быть помещение для монаха и чёрная дверь. Здание полыхало, глаза резало от яркого света и дыма. Каждый вдох, давался всё сложнее и ноги теряли крепкость. Голова пошла, кругом и я тряхнул ей. Внезапно раздался мужской крик. - Учитель, здесь! Парень кричал с другой стороны храма. Преодолевая сумасшедшее головокружение, я подошёл к нему. - Мо…кхе…лодец…кхе…кхе… - Учитель, сейчас я … Он надавил на дверь. Откуда-то сверху раздался хруст. Я вздёрнул голову и увидел, как по стене над парнем пошла длинная трещина. С каждым его движением она становилась всё шире. Дверь была уже почти открыта, поэтому я приложил все силы и толкнул парня в спину. Хлоп! Дверь распахнулась, и высокий красавец вывалился из горящего храма. Хруст, хрум! Я еле успел отскочить. Ба-бах! Стена сложилась как карточный домик. Поднялись дым и копоть. Голова закружилась с удвоенной силой, и я лишь почувствовал жёсткий удар в плечо. Свет плыл кругами, а лёгкие и горло драло безбожно. Безумный кашель рвал как стая собак. Я слышал треск дерева и приглушённый крик. Руки безбожно тряслись. Как больно. Я попытался встать и тут же упал. Голова кружилась так, что даже сидя я заваливался на бок. Хуа Чен… Я кажется… Я что-то должен…воздух… Горло жжёт Грудь жжёт… Брат… В глазах всё плыло, но я точно видел брата. Как болит рука и горло. Я не…не чувствую ног… . . . Молодой юноша в грязных изумрудных одеждах шатался из стороны в сторону. Его рот был широко открыт в попытке глотнуть хоть каплю драгоценного кислорода. Тонкие, окровавленные руки тряслись. Всё его тонкое тело била дрожь. Сознание утекало сквозь пальцы, но образ подпаленной статуи отразился в мутных зелёных глазах удивительно чётко. Силы покидали его так же быстро и беспощадно как всё святое покидает этот мир, так же беспощадно как льётся кровь невинных, так же несправедливо как осуждение, скинутое на голову тех немногих, кто правда старался. Словно в безумной попытке спастись его тело само тянулось к статуе. Медленно оно подползало ближе… - Брат… За пределами горящего храма, юноша, роняя слёзы, в бесконечной ярости выбивал оружие из рук мерзких, чёрных душ. Его первородный крик рвал землю. Словно безумный демон, вселяя первозданный ужас он безжалостно забирал чужие жизни, с одним лишь, рвущим дух на части кровавым словом на губах… - НЕНАВИЖУ!!! У ног бога, цепляясь за последние крупицы разума, к нему тянулся тот, кто своими видом и жизнью, самим своим существованием заставил и смерть, и жизнь затаить дыхание в немом ожидании. Жизнь искренне любила его, хоть и учила жестоко и болезненно. Она с жадностью прижимала его к себе, ни в какую не желая делиться со своей бедной гонимой сестрой, но та решительно заявила свои права, на прекрасное, когда божественная статуя, лик любимого брата, потухли в нефритовых, пугающих и таких прекрасных глазах, а тонкие руки разбились о землю. Она нежно прижала к себе его душу, баюкая и лелея. . . . Он не чувствовал, как жадный огонь поглотил его плоть. Он не чувствовал, как от жара бурлила его кровь… Он не видел и не слышал, как явившийся на страшный зов, у его статуи, заслышавший его слабый, хриплый, прощальный вздох бог, призраком стоял и сбивчиво просил, молил, о прощении роняя слёзы, плача как безумный, как ребёнок и как старец одновременно, ведь он даже шагу, он вообще ничего сделать не мог. Только плакать… Только сожалеть… Только вспоминать…