Dies Irae

***

— Давно не виделись, принцесса, — подмигнув в клик потерявшему былой запал коммандеру, Дарклайт с добродушной усмешкой склонил шлем на бок, — Надеюсь, теперь мы сможем нормально поговорить. — Скайблейд… — Ну, не совсем, — медик неловко почесал затылок, — Так как я уже давно пропал с радаров «небесного дома», то и этот позывной больше мне не принадлежи- — договорить Дарклайту не дал мощный удар слева, силы которого оказалось вполне достаточно, чтобы тот с грохотом повалился на землю. — Ублюдок! — непонятно, когда успевший освободиться от оков Старскрим буквально налетел на недавнего мертвеца из далёкого, уже почти погребённого под обломками войны прошлого, — Шартиконский спарк, да как ты смеешь спустя столько ворн! — очередной оглушающий удар пришёлся в и без того неисправный приемник. К несчастью для Дарклайта, вместо того, чтобы полностью выйти из строя, теперь он магическим образом передавал звук в наилучшем качестве, а помехи и вовсе бесследно исчезли, — Вот так заявляться! Да ты! Ты! Шлак, ты хотя бы понимаешь, что я чувствовал, когда- Да как ты вообще! Я тебя лично в плавильню сброшу! И всё это время ты просто молчал! Всё это время! Ты- Но… тебя же не было, — на клик череда хотя и беспорядочных, но вполне ощутимых ударов прервалась. На место яростному пожару едкой обиды пришло горькое, но отрезвляющее не хуже арктических вод осознание. Оптика Старскрима конвульсивно расширилась, и, совершив отчаянный бросок от каскада собственных мыслей, мёртвой хваткой вцепилась в фейсплет чинно отплевывавшегося от энергона меха под ним. — Да, Старскрим, ты всё правильно понял. «Скайблейд» погиб ещё до падения Кибертрона. Как и наёмник «Дарклайт» не вернулся с последней миссии, а его сигнал был потерян со времен гибели Кибертрона. Когтистые манипуляторы бесшумно легли по обе стороны от чужого шлема, когда Старскрим, мрачно нависнув над мехом под ним, буквально прошипел: — Тебя считали мёртвым, — прищур алых окуляров, — Дважды. Короткий смешок и манипулятор ложиться под изрядно измазанный смесью пыли и энергона шлем: — Да, есть такое. — Но ты вернулся. — Вроде того, — неуверенный кивок, алые окуляры бесцельно блуждают по затянутому полупрозрачными облаками небосводу. — Почему? Зачем же спустя столько ворн ты… — Старскрим в непонимании всматривается в обезображенный фейсплет уже не совсем мертвого товарища, когда нужные слова теряются где-то между искрой и процессором. На дне линз Дарклайта против воли хозяина промелькнула неведомая усталость, тень которой изношенной маской легла поверх в клик преобразившегося фейсплета. Словно все прожитые ворны решили разом напомнить о себе, — паутина глубоких шрамов. Чужой, опустошенный взгляд. Взгляд, безвозвратно потерявший присущий этому (со времён академии давшему понять всем вокруг, что он та ещё заноза в порту) балбесу блеск всегда хитро прищуренных окуляр… На это способны лишь те, чьи искры уже давно не греет священное пламя. Инстинктивно одернув манипулятор, Старскрим с набирающим силу осознанием собирается спросить то, о чём знает лишь давно покинувший своих созданий Праймус. Однако… — Ну, если честно, я вообще не собирался никуда пропадать. Скажем так, компания перевозчика схалтурила с билетами и я немного опоздал. Клик и наваждение проходит. Нервно дергается правая оптогрань, а когти, хищно приблизившиеся к шейным магистралям, чистейшим серебром переливаются в свете зенитного солнца. — Скайблейд. — Ладно-ладно! — примирительно замахав манипуляторами, Дарклайт ненавязчиво бросил взгляд в сторону безмолвно застывшего телепата, чьё терпение они с коммандером испытывали по местному времени сверх установленной приличием меры, — Я всё тебе объясню, — отодвинув чужой коготь от собственного шлема, Дарклайт растянул на фейсплете одну из своих самых миролюбивых улыбок, — Только для начала, — легкий наклон шлема, — Можешь слезть с меня? Ты, знаешь ли, далеко не пушинка. С видом оскорбленной невинности первый офицер десептиконской армии чинно поднялся с покорно принявшей на себя последствия не самого тёплого воссоединения двух старых товарищей земли. Отряхнув крылья от осевшей на них каменной крошки, Старскрим наигранно увлеченно принялся очищать свежезаточенные когти от забившейся в пазы пыли: — В отличие от некоторых, конфигурация моего корпуса хотя бы не напоминает сплющенную цистерну. Дарклайт, только принявший вертикальное положение, ещё не успел настроить внезапно вновь заработавший приёмник. По этой причине нелепое оскорбление Старскрима настолько сильно ударило по его сенсорам, что внутренняя система медика в тот же миг выдала предупреждение о нахождении в радиусе поражения «аудиальной гранаты». Дарклайт опасно пошатнулся, но спустя клик осознания на светлом фейсплете расцвела клыкастая ухмылка. — Говорит мне треугольник с крыльями. Старскрим, отзеркалив оскал напротив, гордо расправил свои может и несколько потерявшие спустя тысячелетия непрерывных битв былое сияние, но нисколь не утратившие энергоном оплаченные мощь и гибкость крылья. Что ж, вызов принят. — Напомнить тебе, сколько раз этот самый «треугольник» специально замедлял весь строй, чтобы тебе с твоим нелепым хвостом не пришлось долетать последний круг в позорном одиночестве? И замечу, это всё во время экзаменационных полетов. А вот это уже почти низко. Хвосты, как и создателей, от которых они вместе с неоправданными ожиданиями достаются по наследству, — не выбирают. — Доритос напыщенный. Крылья Старскрима чуть подпрыгнули вверх, всем своим видом демонстрируя искреннее непонимание своего хозяина. — Кто? — Что? — отзеркалив выражение собеседника, Дарклайт обреченно усмехнулся. Как он и предполагал, культурная пропасть между ним и Старскримом оценивается примерно в парочку не самых приятных часов разъяснения концепции человеческого юмора. А именно в целый цикл долгих и совершенно неблагодарных попыток внедрения пытливого, но упрямого ума бывшего ученого в нюансы людского мироощущения. Тут парочкой фильмов и подборкой реклам дело точно не ограничится… Со всех сторон удовольствие крайне сомнительное. Впрочем, не безнадежное. К слову, Старскрим достаточно скоро пришел в себя и, наградив Дарклайта испепеляющим взглядом алых линз, в нетерпении разрезал воздух когтистым манипулятором в непосредственной близости с чужим фейсплетом. — Только посмей… Скайблейд, если я узнаю, что в твоем полупроцессорном шлеме затесалась наивная мыслишка ускользнуть, вновь оставив меня без ответов… — стальная хватка сомкнулась на плечевом сегменте брони, когда по ту сторону барьера вновь раздалось подозрительное жужжание, — Не сейчас. Но ты ответишь на каждый мой вопрос. А в перерывах не произнесешь ни звука, только если они непосредственно не относятся к необходимой мне информации. Иначе, мы не первый ворн знакомы. Мне ничего не стоит превратить твой вокодер в очередную подставку под самый пыльный из оставшихся в обломках Предвестника датападов. Острый коготь обманчиво нежно прошелся по стыкам шейных пластин, едва оттягивая податливые чешуйки. — Хорошо, коммандер. Как скажете, — даже не пытаясь высвободиться из ожидаемо цепких когтей, Дарклайт вновь передал по внутреннему каналу не очень настойчивую, почти ленивую просьбу: «Вейв, прошу, не ломай мне раритетную игрушку. Имей совесть, она, может быть, старше тебя.» И вновь улыбающаяся желтая рожица в конце. А что, вполне воодушевлявший круг. Но, кажется, его не самая искренняя вовлеченность в диалог несколько оскорбила собеседника. — Ты вынуждаешь меня напомнить тебе твоё место, Скайблейд, — когтистая ладонь с силой давит на левое плечо, — Только из глубокого уважения к нашему прошлому… товариществу я всё ещё не деактивировал тебя, — фейсплет бывшего коммандера искривляет высокомерная усмешка, — Но не забывайся, — на дне алых линз Старскрима мелькнуло нечто похожее на веселье, — То, что я добровольно покинул пост первого офицера, не даёт тебе права игнорировать мои угрозы. И действительно. Звучит более, чем убедительно, особенно когда чужой манипулятор большего меха вполне говоряще склоняет тебя к земле. И лишь одно выдаёт истинные намерения заставляющего окружающих сомневаться даже в собственной тени меха. ЭМ-поле, умело скрытое ото всех. — Да что вы! Когда я себе такое позволял, да ещё и по отношению к бывшему начальству… — Всех, кроме меха напротив. — Ауч! Поосторожнее со своим маникюром, мне бинокулярное зрение дорого как память. — смертоносный манипулятор перестает с силой сдавливать чужое плечо, вместо этого, слегка подрагивая, непривычно неуверенно ложится на укрытую броней спину. — Эй, — туда же перемещается и второй, ранее изрядно помявший шейные пластины своей жертвы. — Скример, что случилось… — касание кажется настолько невесомым, что Дарклайт неожиданно для себя теряется. Попытки заглянуть в фейсплет напротив приводят лишь к тому, что его силой, буквально оторвав от земли, заключают в несколько болезненные объятья, — Старскрим? В ответ лишь невеселый смешок со стороны упокоенного на чужом плече шлема: — Идиот, — обжигающий горечью шепот, — какой же ты… — Дарклайт изо всех сил, дабы не нарушить воцарившуюся атмосферу, старался сдержать застрявший посреди воколайзера «кряк». Однако, объятья с каждым кликом становились все более удушающими. Слава Праймусу, дышать им вовсе не обязательно, — идиот. Клик тишины и, уже не скрывающий широкой улыбки Дарклайт, наконец, смирился со своим несколько подвешенным положением. Ну, почти. — Вообще-то, с данным утверждением я могу поспорить… Магия момента истлела в тот же миг. Алые окуляры Старскрима вспыхнули с новой силой, и корпус Дарклайта неловко спикировал обратно на землю. — Две тысячи ворн… Неужели ты не мог подержать своё отверстие закрытым дольше трех кликов?! — В шлем Дарклайта заслуженно полетел первый из попавшихся под манипулятор булыжников. Впрочем, медик без труда отпрыгнул в сторону в самый последний момент. — Я тоже рад тебя видеть, Скрими. Кривая усмешка, взгляд алых окуляр с любопытством провожает ещё один полетевший в него булыжник. Кажется, внутри него что-то есть. Взять бы образец, да посмотреть как земные минералы взаимодействуют с необработанными кристаллами энергона… — О, Праймус, о чём я точно никогда не буду скучать, так о твоей спарковской привычке, — мученически возводя взгляд к небесам, Старскрим, немного успокоившись, с комфортом разместился на подозрительно гладком камне. Дарклайт вздрогнул, словно от удара, и с напускной обидой, отвернулся от продолжавшего полировать свои когти коммандера: — И ничего она не спраковская. Вот Вейви ни разу не жаловался, — к слову о Саундвейве, он всё ещё пристально наблюдает за происходящим, однако, к счастью, придерживается политики невмешательства. Что ж, это не может не радовать. — Что? Кто этот несчастный? — на клик задумавшись, Старскрим поспешно отмахнулся от загадочно усмехнувшегося медика. — Нет, я не хочу знать. Пока что. И раз барьеру ничего не угрожает, значит, можно переходить к третьему этапу. — Ладно, это конечно, всё хорошо. Я тоже соскучился по тебе, да и вообще приятно знать, что ты ещё актив. Короткий хмык, бледный фейсплет ложится поверх веером раскрытой ладони: — Кто бы говорил. Проигнорировав шпильку, Дарклайт вновь начал обходить доступное ему пространство по периметру: — Но нас уже ждут. Итак, командор Старскрим, готовы ли вернуться на свой законный пост? Клик замешательства, серебряные крылья конвульсивно подпрыгнули вверх. — Что? Не дав коммандеру возможности опомниться, Дарклайт, непонятно когда оказавшийся прямо за спиной у Старскрима, воодушевленно продолжил: — В каком смысле «что»? Для кого Саундвейв специально проиграл запись приказа? Нас между прочим за тобой отправили не просто, чтобы дать старым знакомым набить себе фейсплеты. — Даклайт вполне красноречиво смахнул пыль с изрядно помытого наплечника. — Но я… — Да, ты, — приблизившись к чужому фейсплету, медик в клик потерял всю наигранную веселость. — И ты — это всегда ты. Прости, Скример, но я слишком хорошо тебя знаю. Как и знаю, на что ты способен. Ты ведь мог закончить с «Наемником» в первый клик. Мне просто повезло сыграть на твоём любопытстве. А значит, для тебя было неважно, кто придет. Я и Саундвейв или же отряд вехиконов. Ты знал, что это ловушка. И ты осознанно дал себя поймать. По какой-то причине тебе нужно попасть на корабль любой ценой. Но ведь причина скрыта далеко не в ресурсах, можешь даже не плакать о сломанном когте и недостатке топлива. Ты собирался вернуться. Но зачем? Едва ли ты горишь желанием лично положить собственный шлем на плаху. И я сомневаюсь, что все дело в светлых грезах о прошлой власти. Тобой явно движет нечто большее. Так ответь мне, Старскрим. Почему ты готов поставить на кон свою собственную искру? Ты знаешь Мегатрона намного лучше меня, но мы оба понимаем, что на этот раз твоё наказание не ограничится унижением или пытками. Ради чего всё это представления? — Скайблейд, ты не понимаешь… — Тогда, возможно, тебе стоит объяснить мне, а я уж постараюсь своим скудным процессором как-нибудь разобраться. — Я… — алые окуляры потемнели от едва скрываемой на их дне печали, — я не могу рассказать тебе всего. Мегатрон — это уже не тот мех, которого мы знали раньше. Знал бы ты, кто действительно уже не тот, Скрими… Дарклайт невесело усмехнулся проскользнувшей в процессоре шальной мысли. — Эта война оставила след на искре каждого. Да и образ жизни тоже сказывается. Едва ли кто способен сохранить остатки своей личности, особенно после того, как начинают гонять по энергомагистралям отраву, срок годности которой вышел задолго до активации наших создателей. Прозвучит как комплимент, но большой М неплохо держался. Кто угодно, оказавшись на его месте, в лучшем случае потерял бы способность обрабатывать поступающую извне информацию, да пялил в потолок с застывшей лыбой на фейсплете оставшуюся ему вечность. Это, конечно, при условии достаточной изолированности камеры искры. Иначе, привет-привет, захваченный субтильным паразитом корпус, единственная цель которого уподобить своему низменному существованию как можно больше товарищей вокруг. Старскрим, уже давно покинув полюбившийся булыжник, поднял взгляд округлившихся окуляров на всё также ухмыляющийся фейсплет меха напротив: — Откуда ты- — Птичка на хвосте принесла, — Дарклайт, беспардонно вытянув сервоприводы, с комфортом разместился на уже нагретом булыжнике. — Как полуразумное белковое может обладать информацией подобного рода? Серьезно, Скример? Именно это тебя смутило больше всего? — Напомни мне как-нибудь познакомить тебя с афоризмами этой планеты, — оперевшись шлемом о сложенные домиком манипуляторы, Дарклайт, отбросив полюбившуюся ему маску спарковской беззаботности, продолжил уже непривычно низким тоном. — Значит, свержение психа самодержавца в одиночку. И когда это ты у нас в герои решил податься? Замечу, награду тебе Прайм, может, и выдаст. Правда, уже посмертно. — Я должен убить его. Должен был сделать это сразу после падения Воса, но… — когтистый манипулятор с лязгом сложился в кулак. — Ты не можешь, — безапелляционно, словно очередной из тысячи озвученных диагнозов. На пару кликов внутри барьера воцарилась гнетущая тишина. — В одиночку — нет, — алые окуляры, затухая на наноклик, после вспыхивают с новой силой, с жадностью вгрызаясь в фейсплет напротив. — Но с твоим участием… Клик напряженного молчания. Задушенный в вокалайзере смех нелепым кряканьем вырывается наружу. Дарклайт, словно физически пытаясь отогнать от себя чужое, крайне сомнительное предложение, активно замахал уцелевшим манипулятором: — О, нет-нет-нет. Прости, принцесса, но я в ваши дворцовые интриги ни супинатором. Поборов прокатившееся по глоссе разочарование, Старскрим с силой заставил себя разжать кулак уже изрядно попортивших собственную краску когтей. — Скайблейд, ты не понимаешь. Мегатрон — он… — драматичная пауза, — его больше нет. То, что ты видел — лишь тень, нелепый слепок личности. Что ж, а ведь он, кажется, и сам в это верит. Старскрим, конечно, искусный лжец и манипулятор, но и меня не вчера зажгли. Скорбь, умело скрытая под маской яростной брезгливости. Впрочем, это и неудивительно. Особенно если учитывать специфику их крайне нестабильных взаимоотношений. — Ещё бы, раздробить себе и без того расколотую искру, при этом вместо переноса сознания в новый корпус пытаться поддерживать жизнь в раскоряченном, — тут не только процессор двинется, — короткий смешок. — А, ну и, конечно, массовый запуск вместилищ для осколков искры в виде послушных марионеток самого себя, — беглый взгляд в сторону подозрительно приутихшего Саундвейва. — Пусть поблагодарит Праймуса или кто у него там на замене, но этот мир по какой-то неведомой никому из нас причине всё ещё готов терпеть его существование. Если бы не природная живучесть, ваш дражайший Лорд бы уже давно ржавел на задворках Вселенной, — впрочем, не первый раз. — Вот только не уверен, кто хуже: старый-добрый Мегатрон псих, или же такой же старый, но уже не добрый Мегатрон, который спустя ворны заточения в небытие Вселенной, наконец вновь обрел контроль над потерянным корпусом. И теперь — наблюдаем за реакцией. Взлетевшие вверх оптограни вновь наседают на хищно вспыхнувшую оптику, правый манипулятор импульсивно вздрагивает, когда, вопреки всем другим невербальным сигналам, крылья Старскрима грузно опускаются к самой земле. — Откуда ты… Так недооценивать мою осведомленность… Это почти смешно. — Скрими, конечно же, я в курсе его великолепной идеи по разделению сознания на все линии фронта. Не забывай, кому поручили разработку концепции капсулы сознания. О да, та ещё морока была. И это при том, что я всего лишь следил за настройкой датчиков процессорной фрагментации. Если бы не личная заинтересованность Шоквейва, то я бы когтем не притронулся к столь замороченной конструкции. Хотя формула проводящей внутрикапсулярной жидкости не оставит равнодушным ни одного синтета, — столь гармонично сплетенная нить соединений, нарушение равновесия которой может привезти к последствиям, не уступающим небольшому столкновению двух скромных светил. От одного воспоминания о неудачно прошедшем испытании шейные шарниры стягивает сладостной дрожью. — Но ведь… — Голос Старскрима несколько отрезвляет Дарклайта, впрочем лёгкое разочарование всё же успевает промелькнуть на обезображенном фейсплете, — на момент активации системы удаленного контроля и Скайблейд, и Дарклайт уже давно… — Старскрим с подозрением посмотрел на вновь развалившегося на булыжнике меха, — ты не смог бы так умело скрываться от моих сенсоров среди Дронов Шоквейва. Иссиня-чёрные манипуляторы накрыли уставшую от света оптику. — О, нет, конечно, нет. Точнее да, но нет, — беззаботный смешок, — Все намного проще, принцесса. Просто идея создания клонов с одним источником сигнала искры — не совсем свежачок. Она пришла к Шоквейву ещё задолго до падения Кибертрона. Ещё до… — многозначительное прокручивание манипулятора, — всего. — Значит, ты всё знаешь, — Старскрим приблизился к лениво повернувшему шлем в его сторону Дарклайту. — Тогда ты должен меня понять. Оно — больше не Мегатрон. Это даже не Кибертронец! Просто сломанный Дрон с жалким осколком уже давно погасшей искры-… — с хрюкающим хохотом Дарклайт неловко сполз на землю, — Что смешного? Поверхностно провентилировав, медик отмахнулся от заинтересованно склонившегося над ним коммандера. — Нет-нет, ничего, — нужно поменьше валяться на земле, опять все манипуляторы в грязи. Юникронова ограника, — просто, пхех, ты главное настроя не теряй. Не могу дождаться, чтобы увидеть фейсплет Мегатрона, когда он лично услышит столь красочное описание себя любимого. Не сдержав данного себе обещания, Дарклайт, захлебываясь подозрительно булькающим смехом, припал на тут же утонувшее в непонятно откуда взявшейся луже колено. — Скайблейд, это не смешно. Если он узнает о том, что я не просто трусливая болванка под ступинаторами, — Старскрим, не желая становиться свидетелем нелепого болтания некогда уважаемого меха в грязи, с отвращением отвёл оптику, — а сейчас у меня действительно появился шанс убрать с доски взбесившуюся пешку, — он расплавит наши шлемы в тот же клик! Отряхнув коленный шарнир от налипшей на него грязи, Дарклайт с умным видом посмотрел вдаль. — Хм, так значит ты ещё не совсем потерян для общества, вот даже с шахматами знаком. — Скайблейд! — Злобно прорычал Старскрим, болезненно схватив названного за уже измятое плечо. — Да не ори ты, — освободив конечность из цепкой хватки, медик безрадостно отметил, что даже понижение чувствительности внезапно вправленного приёмника, не может уберечь его от визгов бывшего коммандера. — И вообще, забудь этот позывной. Мне не нужны лишние разговоры. Особенно сейчас. Старскрим театрально отмахнулся от слов меньшего меха. — Я не собираюсь пачкать свою глоссу этой жалкой кличкой наёмника. В отличие от тебя, во мне ещё сохранились базовые установки Академии. Дарклайт панибратски опёрся о чужое плечо перепачканным в грязи манипулятором. — Да что ты? Правда? Ну так, не проблема, — на месте когтей с едва различимым лязгом появился набор разнокалиберных спиц, мягко играющий тонкой нитью голубого заряда на острых концах игл, — сейчас подчистим. И да, насчёт своего Лорда можешь не переживать. Мы его, кхм, подлатали. Считай, что он теперь как новенький! Ну, почти. Нам ещё повезло, что капсула хотя и не сохранила корпус, зато защитила разум. А там после выведения токсинов — дело было за малым. Отыскать сигнал и его источник, после синхронизировать поля, поглотить осколок — и вуаля! Теперь на корабле, как и в шлеме его капитана, кипит бурная деятельность! — Не дав коммандеру опомниться, медик, схватив того за коготь, с силой потянул Старскрима в противоположную часть купола. — Почему ты думаешь нас за тобой послали? Хотя, если честно, я сам послался. А у Саундвейва что-то типа выходного. Нужно как-нибудь объяснить ему концепцию личного времени, ну да ладно, — как по команде один из искрящих пиков вновь скрылся под землей, — Короче, мы теперь тут, — в тот же клик оранжевый купол с легким треском испарился, — Ждём тебя. Поэтому давай, улыбку на фейсплет пошире и вперёд к светлому будущему. — Скай- — поймав на себе мрачный взгляд потухших окуляров, Старскрим невольно осекся, — Хорошо, Дарклайт, — однако после на фейсплете коммандера появилось воистину кислое выражение. — Неважно! Ты не понимаешь. Это невозможно просто «вылечить». Что бы ты не сделал с Мегатроном, он должен умереть. Вырвавшись из чужих манипуляторов, Старскрим с вызовом посмотрел на привычно неподвижного Саундвейва. — Оу. Значит… Это уже личное? — Задумчиво постучав когтем по шлему, Дарклайт растянул губы в понимающей ухмылке. Острый взгляд алых окуляров напротив подтвердил догадку медика. — И всегда им было. Саундвейв тем временем, лишь поверхностно регистрируя не слишком заботящий его диалог, пополнял свой перечень нанесенных Дарклайту увечий. Каким бы не был исход затянувшихся откровений, Старскриму придётся ответить за каждую даже самую несущественную царапину на корпусе медика. От действий коммандера зависит немногое. Лишь то, настигнет ли его возмездие в настоящий земной цикл или же немногим позже. — Знаешь, — глубокая вентиляция, — ты конечно тот ещё нарцисс, — и да, Скрими, это не комплимент, — и всё же раньше подобной жадности до власти я у тебя не замечал. Но я клянусь, что в хранилище Иакона видел корону первого из генералов, — выудив из подпространства тонкую трубку, Дарклайт влил в её капсулу подозрительно тёмную субстанцию, — Там ещё и плащ был, но они уже совсем вышли из моды. Наноклик и серый дым окутал острую фигуру как струна натянутого сикера. — Восс, — Старскрим, невидящим взглядом смотрел куда-то сквозь собственного отражения в мутной воде. Сквозь приторные клубы, змеёй извивающиеся меж нефритовых когтей, на до судорог напряженный корпус бывшего командира взирали понимающе притушенные окуляры. — Это был его приказ. Он не желал слышать никаких возражений, просто обрубил связь, — едва различимая вентиляция, — Мегатрон приказал нам разделиться. На острое плечо ложится тонкая ладонь: — Старскрим, я понимаю- — и в этот же клик Старскрим, отбрасывая чужую конечность, шипит не хуже земных чешуйчатых. — Нет, ты не понимаешь! Я потерял их, Блейд! — Пьянящий яд вины игриво плескается в самых недрах измученной искры. — Я потерял их обоих только потому, что выполнял его приказ, — серебряные когти с силой врезаются в пазы исполненного сожалением шлема. — Я должен был быть рядом, я должен был их спасти, — произнёс Старскрим, в конце срываясь на едва регистрируемый шепот. — Это война, Старскрим. И я уверен, что и Тандеркрекер, и Скайварп знали, на что идут, — вновь темная ладонь уверенно ложится на вздрогнувшее плечо. — Подумай о них, и- И опять манипулятор Дарклайта грубо отброшен в сторону. — Я думаю! Я думаю о них каждый шлаков клик, каждый цикл! — Они бы не хотели, — глубокая затяжка, медик и так знает, что договорить ему не суждено. — Знаешь, чего бы они точно не хотели, Скайблейд? Узнать, что их смерти бессмысленны! — Ком горького сожаления оседает на кончике глоссы болезненными осколками безжалостной реальности. — Мы потеряли всё! Сначала Вос, а после и весь Кибертрон! И теперь вынуждены скитаться с беспроцессорным дроном по всей галактике в поисках пропитания и временного пристанища для того, чтобы после вступить в изнуряющую битву за дом, который сами же и уничтожи-кх! — договорить Старскриму помешал точный удар серво по брюшной пластине. Стоило коммандеру, только оправившись от подлой атаки, попытаться принять вертикальное положение, как его с силой придавил к земле уже знакомый ступинатор. — Заткнись, Скример. Сам же потом и будешь жалеть, что наболтал мне всякого, — и вновь приторно-сладкий дым пеленой скрывает холодное сияние багровых окуляров мрачно осклабившегося медика. — А жалости к себе у тебя хоть отбавляй, не так ли? — Хмыкнув на отведенный взгляд, Дарклайт склонился к яростно ощетинившемуся Старскриму. — Вместо бессмысленных сожалений позволь, а лучше, шлак тебя дери, заставь себя жить настоящим! — Давление на пластины возросло настолько, что Старскрим едва смог сдержать болезненный стон. — Мы не в силах изменить то, что уже произошло, как и не сможем никогда полностью простить. Ни себя, ни тех, кого уже не вернуть. Никто не имеет права забывать, но помнить — не значить сожалеть. Считаешь их уход напрасным — сделай так, чтобы твой актив оправдал их жертву! В твоих силах не лелеять своё горе, а начать действовать. Сейчас у тебя на манипуляторах все карты, и ты будешь ещё большим идиотом, чем уже есть, если так просто откажешься от шанса превратить своё жалкое существование в то, за что ТиСи и Варпу не придется гореть от стыда в котле искр, — затянувшись последний раз, Дарклайт опустошил резервуар трубки в непосредственной близости чужого фейсплета. И в этот же клик отпустил с облегчением провентилировавшего коммандера. Старскрим, придерживая изрядно помятую деталь, с удивлением заметил услужливо протянутый манипулятор. — Я знаю, какого это — когда часть тебя в один миг исчезает вместе с половиной истлевшей искры, — Дарклайт помог коммандеру подняться с земли. — Боль забирает не только мысли, но и сам смысл существования. — Остается только ненависть… — Старскрим с благодарностью кивнул невесело усмехнувшемуся медику. — И она тоже. Однако, даже отомстив, в конечном итоге ты ничего не изменишь. Как был один, так и заржавеешь в пожирающем тебя одиночестве. Медленно тлея в агонии нескончаемой вины. Дарклайт беглым взглядом оценил состояние немного помятого Старскрима и, прикинув, что его функционалу в ближайшее ничего не угрожает, договорился с собой, что ремонт пластины вполне может и подождать. — Однажды один очень вредный и древний, как подлокотник Прайма, мех сказал мне, — Старскрим, усмехнувшись богохульному сравнению, заметил, что теплая ладонь медика всё ещё поддерживает его за предплечье, — что проживая чужую боль, мы лечим собственные раны. Словно в симуляции Старскрим видел приближающийся к его шлему второй манипулятор, чьи контуры с каждым нанокликом все больше теряли свою четкость. — Конечно, он был тем ещё пьянчугой, но даже это не умоляло его гения. Он считал, что принцип помещения собственного разума в чужое воспоминание по сути почти не отличается от психо-кортикального соединения, — короткое поглаживание по затылку, и тонкая игла с лязгом подключается к скрытому в листах брони порту. — Процессор первого, в чужом ментальном теле заново проходит путь чужой искры. На её хозяина это никак не влияет, зато ментальный двойник после окончания фрагмента воспоминания возвращается обратно в свой корпус, забирая с собой не толко опыт странствия, но и отпечаток события, тем самым позволяя встретиться с собственными страхами так же близко, как и недосягаемо далеко, — короткий миг оглушающей боли сменяется почти освещаемым спокойствием. — Но при этом странник, покидая чужой разум, оставляет в нем тень уже своей собственной боли, с которой, однако этот разум уже успел смириться. Мир внезапно теряет все присущие ему цвета и звуки, и перед полным отключением, последнее, что коммандер успевает услышать: — Добро пожаловать в мир моих сожалений, Лорд Старскрим.