Монстр

      Холодно.       Гарри ничего не видел. Глаза заволокло чёрной пеленой. Тяжёлой и вязкой.       Холодно.       Говорить тоже не получалось. И даже дышать.       Холодно.       Мысли и те словно мазутом залили.       Холодно и больно.       Всё болело. Руки, ноги, голова… Даже сердце, казалось, вот-вот взорвётся от натуги. И этот продирающий до костей холод…       Голоден.       Гарри раздирало изнутри. Пустота. Чёрная зияющая бездна раскрывалась где-то у него внутри и засасывала всё, до чего могла дотянуться. Гарри пытался кричать, но ни единого звука не срывалось с его уст. Только холодная тишина.       Больно.       Гарри чувствовал, как его плоть отдиралась от костей, а внутренности бились в агонии. Что это? Почему? За что?       Холодно.       Больно.       Голоден.       Тело не слушалось. Гарри чувствовал его. Полноценно ощущал каждую визжащую от боли клетку. Но не мог ничего сделать. С него срывали кожу и насаживали её обратно, а он не был в состоянии даже пискнуть.       — Боже! — достиг его сознания чужой голос. Далёкий и испуганный. — Как же это…       Женский голос.       Еда.       Гарри отчаянно вглядывался в захватившую его черноту, силясь найти источник этого голоса. Но всё тщетно. Он не видел ничего.       — Помощь… — вновь прорвался сквозь пелену тьмы голос. — Нужно вызвать помощь… Боже…       Еда.       Гарри пытался вздохнуть. Он изо всех сил старался заставить свои лёгкие работать, дабы набрать воздуха и заговорить, но и тут его постигла неудача. Ни единого глотка воздуха. И ни единого звука.       — Прости меня… — извинился голос. — Я не хотела… Я… Ты так внезапно выскочил, что…       Холодно.       Больно.       Голоден.       Еда.       Вопила уже не просто каждая клетка. Всё естество Гарри одолевало такое неописуемое страдание, что он искренне пожелал умереть. И он жалел, что ещё не умер.       Еда.       Прекратить.       Еда. Еда.       Всё это нужно было прекратить.       Еда. Еда. Еда.       Иначе…       Еда. Еда. Еда. Еда. Еда.       Иначе могло что-то…       Еда. Еда. Еда. Еда. Еда. Еда. Еда. Еда. Еда. Еда. Еда. Еда. Еда. Еда. Еда.       — Держись, парень. Скорая уже в пути. Ты только не умирай, слышишь?       Еда. Еда. Еда. Еда. Еда. Еда. Еда. Еда. Еда. Еда. Еда. Еда. Еда. Еда. Еда. Еда. Еда. Еда. Еда. Еда. Еда. Еда. Еда. Еда. Еда. Еда. Еда. Еда. Еда. Еда. Еда. Еда. Еда. Еда. Еда. Еда. Еда. Еда. Еда. Еда. Еда. Еда. Еда. Еда. Еда. Еда. Еда. Еда. Еда. Еда. Еда. Еда. Еда. Еда. Еда. Еда. Еда. Еда. Еда. Еда. Еда. Еда. Еда. Еда. Еда. Еда. Еда. Еда. Еда. Еда. Еда.       Нужно поесть.       Да, нужно было поесть.       Это могло помочь.       Лишь это.       Поэтому…       — Еда, — прошептал Гарри.       И боль ушла.       — Ты что-то сказал? — спросил его женский голос.       Вся боль. В один миг.       Остались только голод и холод.       Поэтому нужна была…       — Еда.       — Что за?.. Ты… Как?.. Нет! Назад! Не подходи! Не подходи ко мне, монстр!       Крики?       Зачем кому-то кричать?       Ведь Гарри стало легче.       У него больше ничего не болело.       Так зачем кричать?       — Прочь!       Ему же всего лишь нужно было поесть.       Неужели это так много?       — Помогите! Монстр! Нет! Ааааааааа!..       Крики затихли.       Наконец-то.       И стало тепло. И голод пропал.       Наконец-то.       Как же хорошо…       Наконец-то.       Так хорошо.       И эта тьма. Убаюкивающая и успокаивающая. Она обнимала Гарри и забирала все его тревоги. Она звала его спать.       И Гарри не сопротивлялся. Он с готовностью пал в объятья тьмы и позволил ей поглотить его.       А затем он испытал такое наслаждение, какого не испытывал уже очень много лет. Нега буквально целиком им овладела. Словно сон на руках любящей матери.       Погибшей матери.       Матери… которая была…       У…       Глаза Гарри раскрылись.       И он тут же захлопнул их обратно, ибо виски пронзила такая боль, что каждый мускул в его теле мгновенно напрягся.       — Нннаа, — застонал Гарри, стиснув зубы, и вцепился обеими руками в голову.       Он заворочался из стороны в сторону, желая хоть как-то прогнать это мучение, однако сколь отчаянными были его действия, столь же они оставались и безуспешными.       — Гарри! Гарри! Гарри! — окликнули его и чьи-то сильные руки схватили за плечи. — Тише-тише! Успокойся! Дыши, главное дыши. Медленно и глубоко.       — Д-доктор… Уор-рен?.. — сходу узнав говорившего, вопросил Гарри. — Что?.. Почему вы?..       — Вопросы потом, Гарри, — остановил его доктор. — Сейчас просто дыши. Давай. Вдох-выдох, вдох-выдох.       Не разжимая век, Гарри последовал сказанному и принялся глубоко дышать. Вдох-выдох, вдох-выдох. Всё, как и говорил доктор Уоррен.       — Вот так, хорошо, — похвалил его доктор. — Дыши и слушай мой голос. Медленно. Вдох-выдох. Продолжай, и боль отступит.       Но боль не отступала.       Гарри дышал, дышал и дышал, но облегчения так и не приходило. В какой-то момент он даже вознамерился процедить доктору Уоррену, что не помогали его советы вот вообще никак, но тут боль, наконец-то, в самом деле начала уменьшаться. Медленно и крайне неохотно. Но всё же уменьшаться. Дыхание Гарри всё больше выравнивалось, и чем дальше заходил процесс, тем легче ему становилось. Боль спадала, а мышцы расслаблялись.       На всё про всё ушло, наверное, минуты две-три, однако по их истечении Гарри полегчало достаточно, чтобы он смог отнять руки от головы и снова попытаться открыть глаза. И на сей раз куда как успешнее.       — Посмотри на меня, Гарри, — попросил доктор Уоррен, и Гарри, часто моргая, повернул голову к нему. — Хорошо, — кивнул доктор. — Как себя чувствуешь?       — Не очень, — честно признался Гарри. — Но точно лучше, чем минутой ранее, — добавил он с усмешкой.       Голова продолжала трещать, но теперь это хотя бы было терпимо. Оторвав взгляд от доктора Уоррена, Гарри пробежался по окружению и с некоторым удивлением обнаружил себя в собственной комнате.       — Доктор Уоррен, а что вы делает в моей комнате? — спросил он, вновь посмотрев на доктора.       — А что ты здесь делаешь, тебя не интересует? — мягко улыбнувшись, задал доктор Уоррен встречный вопрос.       Гарри нахмурился.       Если это была такая шутка, то он её не очень-то понимал. То есть совсем не понимал. Это же его комната. В его доме. Логично, что он в ней находился, разве нет?       — Гарри, что последнее ты помнишь до своего пробуждения? — задал доктор Уоррен следующий вопрос, чем вызвал у Гарри ещё большее замешательство.       Что он помнил?       Ну…       — А… — выдохнул Гарри, заставляя противящиеся шестерёнки разума работать. — Я был на вечеринке с друзьями. А потом поехал домой и…       И ничего. Вообще ничего. Абсолютный провал.       — И, видимо, доехал? — предположил Гарри в шутливой манере.       Но теперь улыбка доктора Уоррена отчего-то показалась очень грустной.       — Нет, Гарри, — покачал он головой. — Не доехал.       Голова снова начала раскалываться.       Гарри не доехал до дома? Что это должно было значить? Он же сейчас находился в своей постели, значит, просто должен был доеха…       Голову пронзила острейшая боль. И вместе с ней начали возникать образы. Обрывочные. Размытые. Гарри всеми силами старался восстановить образовавшийся в памяти пробел, но все его потуги лишь ухудшали ситуацию. Голова уже болела почти с той же силой, что и в момент пробуждения.       — Остановись, — тряхнул его за плечи доктор Уоррен. — Не надо себя мучать. Если не можешь вспомнить, то ничего страшного. Я сам тебе всё расскажу, — пообещал он. — Просто хотел оценить твоё состояние.       — Нет-нет, — мотнул головой Гарри. — Погодите, что-то есть. Да, точно! — невольно воскликнул он, сумев-таки что-то вычленить вопреки боли. — Я ехал по дороге, и вдруг возник яркий свет. Машина, там точно была другая машина, — воодушевлённо рассказывал он, невзирая на всё нарастающую болезненную пульсацию. — Большая, кажется. А потом… — замялся он, — какая-то женщина… И крик… и… Монстр…       — Монстр? — изогнув бровь, переспросил доктор Уоррен.       И Гарри с сильным запозданием осознал, что именно только что сказал.       — Не-не-не-не-не, — поспешил оправдаться он. — Это не тот монстр. То есть вообще не монстр. То есть… Я не то хотел, — окончательно запутался Гарри в том, что действительно собирался сказать. — Я просто слышал…       — Ты пил, Гарри? — перебил его доктор Уоррен строгим тоном. — Несмотря на все мои предупреждения?       — Что? — переспросил Гарри, решив, что ему просто послышалось. — Нет, — однозначно заявил он. — Я бы ни за что не стал…       — У меня есть результаты теста, Гарри, — вновь перебил доктор Уоррен. — В твоей крови были обнаружены следы алкоголя.       — Да какого ещё теста?! — возмутился Гарри, приподнявшись с кровати на локтях. — Не знаю, что и где там было обнаружено, но я абсолютно точно не мог!.. — повысив голос, до последнего намеривался стоять он на своей невиновности.       Но тут в памяти всплыло пьяное лицо Лиз.       А также то, что эта дура учудила.       — Бл*, — выдал, не сдержавшись, Гарри.       — Похоже, что всё-таки мог, да? — вопросил доктор Уоррен с нескрываемым разочарованием. — Ради всего святого, Гарри, — вздохнул он, откинувшись на спинку стула, — я ведь даже наш сеанс согласился перенести, чтобы ты…       — Нет, подождите, доктор Уоррен, — прервал его Гарри. — Я не виноват, правда. В меня буквально силой немного пива влили.       — Гарри, — посмотрел на него доктор ни разу не верящим взглядом.       — Честно, доктор, — едва не взмолился Гарри, — я не лгу. Вы же сами знаете, что я всегда строго следовал всем рекомендациям. У меня же только-только всё по-настоящему налаживаться стало. Я бы ни за что не стал так рисковать по своей воле. Просто нашлась одна дура тупая, которой на месте спокойно не сиделось. Я из-за неё так рано домой и поехал, — как мог убеждал Гарри доктора в истинности своих слов. — Пожалуйста, доктор Уоррен, вы должны мне поверить…       Ведь неверие доктора означало немедленный доклад отцу. А уж тот церемониться с Гарри точно бы не стал. И Гарри даже думать не хотелось о том, что могло ему в таком случае грозить.       — Гарри, успокойся, — властно потребовал доктор Уоррен, отчего Гарри резко замолчал. — Я допускаю, что ты говоришь правду. И мы с тобой ещё обязательно всё детально обсудим. Но сперва я должен рассказать тебе нечто очень важное, — сообщил он с хмурым видом. — Знаю, ты только пришёл в себя, но чем раньше ты всё услышишь, тем лучше. Поэтому я ещё раз прошу тебя успокоиться и молча меня выслушать. Ты сможешь это сделать? — спросил доктор, заглянув Гарри прямо в глаза.       Нервно сглотнув, Гарри отрывисто кивнул и лёг обратно на подушку.       Тем более что и тело его как-то резко потяжелело. Да и в глазах чуть потемнело.       — Хорошо, спасибо, — с облегчением выдохнул доктор Уоррен. — Начнём с того, что сейчас воскресенье, полшестого вечера, — поведал он, поднеся к глазам часы на левой руке. — И это значит, что ты пробыл без сознания почти двое суток.       Гарри аж рот приоткрыл от таких известий.       Двое суток?       Пробыл без сознания?       О чём доктор Уоррен говорил?       — Понимаю твоё удивление, — очевидно, заметив его немые вопросы, сказал доктор, — но это факты. В ночь с пятницы на субботу патрульные нашли тебя бессознательного на обочине в Куинсе. Телефона, бумажника и ключей от машины при тебе не было. Как, собственно, и самой машины, — продолжил он огорошивать Гарри всё новыми подробностями. — Но хотя бы документы нашлись. По ним полицейские установили, кто ты, и, предварительно проверив на алкоголь и вызвав скорую, связались с представителями твоего отца. К счастью, обошлось без оформления протокола. Домой тебя забрали под утро уже из приёмного отделения.       — Быть не может… — дрожащим голосом выдохнул Гарри.       Если то, что говорил доктор Уоррен, было правдой, и отец Гарри уже обо всём знал, то…       У Гарри были очень большие проблемы.       — Вскоре обнаружился и твой автомобиль, — меж тем не останавливался доктор. — И, скорее, к несчастью, — оговорился он, помрачнев. — Той же ночью он оказался вовлечён в ДТП. Есть двое погибших. Мужчина, сидевший за рулём твоего автомобиля, и водитель мусоровоза. Оба скончались на месте. Подоспевшая скорая не смогла ничего сделать.       Гарри почувствовал, как к горлу начала подступать тошнота.       Рассказ доктора Уоррена… Он просто никак не укладывался в голове.       — Как это возможно? — спросил Гарри одновременно и у себя, и у доктора Уоррена. — Я же…       Гарри точно помнил, как сам сидел за рулём своего автомобиля. Он лично отъехал от дома Конга и вёл машину домой. Да, может, он и был не очень внимателен за дорогой, читая с телефона, но каким образом всё могло прийти к описанному? Что должно было для этого произойти? Чего он не помнил?!       — Насколько знаю, — начал отвечать доктор Уоррен, — расследование ещё продолжается. Подробности мне неизвестны, — сразу предупредил он, — но во время утренней беседы с детективами рабочей мне назвали следующую версию. Попав в кровь, выпитый тобой алкоголь вступил в реакцию с принятыми ранее лекарствами. Это крайне негативно сказалось на деятельности твоей нервной системы, за чем последовала потеря сознания. Учитывая, что сам ты ни в какую аварию не попадал, скорее всего, происходило это постепенно, что позволило тебе вовремя остановить машину. Либо же «накрыло» тебя на перекрёстке, пока ты ждал зелёного сигнала светофора, — озвучил доктор сразу два варианта. — После некто не слишком законопослушный обнаружил тебя в бессознательном состоянии за рулём, вытащил наружу, обобрал карманы и угнал машину. И попал затем в аварию, — подвёл доктор итог.       А Гарри всё также не мог поверить своим ушам. Да это же бред какой-то, а не история. Сценарий какого-нибудь фильма, но уж никак не его жизнь. Не могло с Гарри такого случиться. Просто не могло!       У Гарри закружилась голова, а тошнота ещё больше усилилась.       Если бы он стоял, а не лежал, то, наверняка, бы уже пал наземь.       — Не помню, — сказал Гарри тихим голосом. — Ничего такого не помню. Вообще ничего.       — А это ещё одни неприятные последствия смешивания алкоголя и лекарств, — указал доктор Уоррен, опять тяжело вздохнув. — Я же много раз предупреждал тебя, как это может быть опасно. Сонливость, головокружение, потеря сознания, частичный паралич, галлюцинации… — озвучил он часть побочных эффектов, о которых действительно много раз говорил Гарри. — С учётом всех обстоятельств ты ещё легко отделался, Гарри. Могло быть намного-намного хуже.       «Два человека погибли», — подумал про себя Гарри. — «Куда уж, бл*ть, хуже?»       Разумеется, в этом не было его непосредственной вины. Но всё же…       — И я искренне рад, что до самых негативных сценариев дело не дошло, — по-доброму улыбнувшись, заметил доктор Уоррен. — Когда мне обо всём рассказали, я так испугался за твоё состояние, что сам упросил мистера Озборна разрешить мне дежурить у твоей кровати. Я должен был лично тебя осмотреть и убедиться, что не случилось ничего непоправимого.       Договорив, доктор Уоррен снял очки и, достав из внутреннего кармана белый платок, не спеша протёр обе линзы.       А Гарри, глядя на него, мог думать только о том, как же сильно облажался. Даже одолевающая его дурнота отошла куда-то на второй план. А ведь он всего-то хотел потусить немного с одноклассниками. Ничего особенного.       «Что б тебя, Лиз», — посетовал он. — «Только попадись мне».       Это всё уже ни разу не шутки.       А если бы сам Гарри разбился насмерть?!       — Простите меня, доктор Уоррен, — вслух извинился он. — Я правда ничего подобного не хотел. Мне жаль.       — Я верю тебе, Гарри, — вновь улыбнулся доктор. — Но, боюсь, я не единственный, перед кем тебе придётся просить прощения.       — Я понимаю, — кивнул Гарри, прикрывая глаза.       Тошнота и головокружение начали уступать место зверской усталости, отчего Гарри нестерпимо потянуло в сон.       И доктор Уоррен это заметил.       — Я ненадолго оставлю тебя, — сказал он и, судя по скрипу стула, встал на ноги. — Не буду мешать засыпать.       — Спасибо, — поблагодарил Гарри, не находя в себе сил проводить его взглядом.       И он уже почти окончательно провалился в забытьё, спасаясь от неприятных мыслей, как вдруг его вновь настиг голос доктора.       — Гарри, — словно бы издалека обратился он. — По поводу монстра, о котором ты упомянул…       — Не было никакого монстра, доктор Уоррен, — вяло отозвался Гарри. — Мне это просто привиделось.       — Хорошо. Спокойной ночи, Гарри, — пожелал ему на прощание доктор Уоррен.       — Спокойной, доктор, — ответил Гарри. — Спокойной.       И он уснул, оставляя все заботы на потом.       Очень многочисленные заботы.