***
— ты не так меня понял вчера, ром... извини? — антон водил ногой по земле, парни стояли у "повешенного". — а я надеялся, что ты меня понял, когда я сказал, что парни меня не интересуют. мы с катькой сегодня гулять идём, — рома выпустил сигаретный дым из лёгких, — ещё что-то будешь говорить? нельзя заставлять девушку ждать. наружняя безразличность — главный конёк ромы, он был невозмутим, но так хотелось упасть в ноги антону и простить ему всё, просить прощения самому. хотелось обнять, расплакаться, не отпустить. нет. — с днём рождения, — антон обнял пятифана крепко, ещё капля и рома бы пустил слезу из-за эмоций, — ты извини за такой вопрос, но... тебе сколько вообще исполнилось? — 17 мне. — отмечать будешь? — не вижу смысла. бывай. рома махнул рукой и поспешил удалиться. ни с какой катей он гулять не шёл и даже не собирался. по пути домой парень зашёл в магазин и купил небольшой торт.***
матери дома не было. наверное, это к лучшему? рома поставил торт в холодильник, после чего пошёл в комнату и достал из шкафа заветный пакет. в этом пакете были не только курительные смеси, но и пару пакетиков порошка. пятифан собирался избавиться от них по ненужности, но только взявши их в руки, он замедлил. — завязать ради тебя..? — парень просидел с ними в руках несколько минут, прожигая пакетики взглядом, — прости, тош. это последний раз. последний. спустя годы рома вернулся к тому, что губило его жизнь несколько месяцев и чуть не убило. траву он бросать не собирался, он наврал. но антон не знал, что переодически рома балуется и такими препаратами. да, презирая это. да, ненавидя это. но от пагубной привычки так просто не избавиться, но он хотел избавиться, правда. по крайней мере, собирался. бывших наркоманов не существует. приготовив всё содержимое на столе, он долго смотрел и собирался с мыслями. — разве это я должен делать? мне не станет легче. снова пойти и избить кого-то? — рома начал перебирать в голове обидчиков, — нет, боюсь убью. посидев ещё несколько минут, парень с силой ударил по столу и смахнул весь порошок. он не будет этого делать. это не поможет, не залечит все его раны. как душевные, так и физические.***
школа кончилась, наступили летние каникулы. все эти 2 недели рома активно избегал антона и старался жить своей обычной жизнью. — ну че ты, падла, попался? кать, это он? — да-да, ром! это он антона побить пытался! — объясняться будешь? — рома окинул дрожащего парня звериным взглядом, после чего быстро достал нож и кинулся на него, — хули молчишь, мразь? глаза налились кровью, он приставил нож к животу парня. да, они с антоном не общались, но он обещал убить за него любого, тем более, что колечить людей в этой деревне было только его делом, так он считал.***
— мне так одиноко без тебя... двери моего дома всегда открыты, я жду тебя. прошу, давай поговорим, — антон стоял перед ромой, заливаясь слезами. — мне тоже плохо, тош. но мы не сможем быть вместе. — п-почему, ром? я умоляю, прости меня! прости! прости! прости! Я ПРОШУ ТЕБЯ ПРОСТИТЬ МЕНЯ! — голос петрова сорвался на истошный крик, он упал на колени, но рома продолжал молчать, — неужели ты и вправду такой бездушный и бесчувственный урод, как все про тебя говорят? я не верю. это всё... всё твоё поведение, характер, поступки – это всё твоя маска! маска аморального урода! я не верю, что ты такой! ты не такой! антон уже буквально захлёбывался в собственных слезах, рома всё так же стоял и не чувствовал абсолютно ничего. пусто. ему было всё равно на антона, самый страшный страх проявился. — ты сам оттолкнул меня. ты сам добился всего этого, — только после этих слов рома заметил окровавленный нож с своей руке и большое красное пятно в области живота антона, — так будет лучше для тебя, прости. — я люблю тебя, очень сильно люблю. надеюсь, когда-нибудь ты перестанешь злиться на меня... — антон упал на землю, давясь собственной кровью, поступившей к горлу. на счастье, рома проснулся у себя в постели. его разбудил настойчивый стук в дверь, но парень был будто в трансе – пожалуй, это был самый страшный сон с участием антона. или... это был вовсе не сон? рома поспешил к двери, отгоняя страшные мысли. — ром, впусти меня. давай поговорим..? — тоха! — пятифан широко распахнул дверь и обнял антона так сильно, как только мог, — как же я испугался!***
— ты выглядишь не хорошо... я бы даже сказал, ужасно. что с тобой? — отхода. — "отхода"? что это? — ох, тох. ты такой светлый и невинный. — ром, не смешно. — я не смеюсь, антон. все эти недели я пытался завязать со всем. мне было очень хуёво и... — пятифан помолчал, — я прожигаю свои годы, каждый день проживаю как последний. либо последний день на свободе, либо... в пизду крч. тебе будет лучше, если мы так и не будем общаться. а мне будет лучше тебя больше не видеть. — почему это нам будет лучше друг без друга? и что ты вообще несёшь? антон возмутительно встал со стула и подошёл к роме. тот был в одних шортах и петрову удалось разглядеть новые раны на его теле, всё такие же длинные и глубокие, они явно плохо зарастали. — тох, ещё чуть чуть и я убил бы человека из-за тебя, ты считаешь это нормальным? а норм ли то, что я потом пришёл домой и обдолбился? нормально ли то, что я не бровил травку, а стал шмаляться ещё больше? а я ведь обещал тебе. — мне всё равно, ромаш. я помогу тебе стать лучше, только дай мне эту возможность. я принимаю тебя таким, какой ты есть, — антон положил руки на щёки парня, — тебе просто нужен тот, ради кого ты будешь меняться в лучшую сторону, я готов стать твоей опорой. — знаешь, тох... я зависим тобой больше, чем я хер знает чем. меня эта херня не устраивает. я не хочу признавать то, что я пидорас, понимаешь? для меня пиздец как сложно даже подумать о том, как мы прост целуемся, не говоря уже о... договорить он не успел, антон поцеловал его, рома не стал снова отвергать его. он ответил ему тем же. но тут брюнет резко отстанился. — только не говори, что ты снова пришёл, потому что хочешь, чтобы я тебя трахнул. — я буду говорить откровенно. этого мне безусловно хочется. но! тебе стоило меня выслушать ещё тогда. я правда выразился очень странно и неправильно, извини меня. как это сказать... ты мне нравишься, я давно на тебя заглядывался. вернее будет сказать, я люблю тебя. очень сильно. просто начинать отношения это очень... рисковано? да, рисковано. тогда мне гормоны что ли в голову ударили... вот и наговорил ерунды. — ну ну, про любовь он чешет. какая любовь между двумя пацанами, тох? бред. — разве то, что ты чувствуешь ко мне – не любовь? посмотри на это сам. — пхаха, тох, шути побольше, тебе идёт. чтоб такой человек как ты полюбил меня? ну ты конечно ахуенно сыграл, я даже почти поверил. антон снова поцеловал рому, уже более напористо, страстно, но сохраняя аккуратность, чтобы не спугнуть. — ты, чё, тох..? реально что ли? перегрелся? не делай такой хуйни больше пж. — нет. я правда тебя люблю, — на глазах блондина выступили слёзы, — почему ты мне не веришь? — верю, не ной ток пожалуйста, а? — рома потупил взгляд и помолчал пару минут, — я тебя тоже, получается. — что ты меня тоже? скажи по нормальному. — я никогда не скажу тебе этого, прости. просто знай, что я тебя тоже. губы парней слились в поцелуе, антон водил своими неизменно холодными руками по неизменно горячему и подтянутому телу ромы. мурашки бежали у обоих. оказывается, в порыве страсти рома был ещё более доминантным, чем в жизни, но антон получал нереальное удовольствие от каждого толчка, прикосновения, укуса, он был покорен и послушен. он принимал всё.***
рома никогда не скажет антону "я люблю тебя". он показывал и будет показывать свои чувства через поступки и никак иначе. да, антону было тяжело справляться с буйным нравом ромы, было тяжело понять его взгляды на жизнь, было тяжело смириться с его привычками, но он привык, он был готов к этому. в этом ведь и заключается смысл слова "любовь"?