***
Тэхён понимал, что ведёт себя откровенно по-мудачьи, он и прежде во время течки не был милахой, а уж теперь, когда рядом постоянно находился вкуснопахнущий альфа, его сарказм переходил все возможные приличия. За две пары в универе он умудрился довести до нервного срыва старосту, попытавшегося выгнать его; до слез Джихуна — одного миловидного омегу, решившего, что ему нужны советы; прилюдно послал брата, который решил воззвать к его разуму, а ещё обматерил Юнги, попытавшегося вступиться за Вихёна. И, чёрт с ними, со всеми остальными, но перед Джихуном надо будет извиниться, неудобно как-то получилось… По итогу он всё же вызвал такси и добрался до дома, понимая, что в таком состоянии просто не сможет учиться, да ещё и разругается со всеми. А ещё… Блять, как же не хотелось в этом признаваться даже самому себе, но ему был нужен Чонгук. Сейчас. Вот прямо сию секунду. Потому что терпеть собственное жгучее возбуждение с каждой минутой становилось всё труднее. Он так гордился тем, что течка никогда не превращала его в жаждущее члена нечто, которое не в состоянии сдерживать инстинкты, а сейчас вот слонялся по квартире и лишь благодаря жалким ошмёткам силы воли удерживался от того, чтобы не написать Чонгуку. Даже телефон в сторону отложил, подальше, только бы не сорваться. Из него текло. Блядство. Смазки было так много, что домашние штаны, в которые он переоделся каких-то минут двадцать назад, уже насквозь пропитались ею. Всё тело горело, он вспотел настолько, что по вискам скатывались капельки пота. Низ живота скручивало то приступами боли, то возбуждения, член каменно стоял, неприятно тёрся о влажное бельё и пиздецки пульсировал. Спустя ещё немного времени, Тэхён решил, что ему жизненно необходим холодный душ и, раздевшись на ходу и сбрасывая одежду на пол, с наслаждением встал под прохладные струи воды, которые, хоть и охладили немного разгорячённое тело, но от откровенно похабных мыслей не избавили. В конце концов, он не выдержал и, упираясь одной рукой о стенку душевой кабинки, вторую завёл назад. Изогнувшись в пояснице, толкнулся внутрь сразу двумя пальцами, чувствуя, как мышцы охотно расходятся, впуская его. Сука, как же хорошо. И как мало… Пальцы — это отнюдь не то, чего ему хотелось. Ему было нужно так, чтобы растягивало, чтобы давило и распирало, чтобы заполняло. Мысленно матеря себя, он стонал в голос, продолжая быстро и резко двигать пальцами. Всхлипывал, закатывал глаза да цеплялся за скользкий пластик, потому что ноги подрагивали от удовольствия, и хотелось просто осесть на пол. Твою же! Долбаная течка! Кончая, так ни разу и не прикоснувшись к члену, Тэхён надеялся лишь на то, что теперь сможет продержаться до вечера и спокойно дождаться Чонгука. Но куда там…***
Когда он, на всех парах, влетел домой, Тэхён, ожидаемо, был здесь. Сидел на кухне, одетый в одну лишь футболку, с ногами забравшись на стул, и усиленно делал вид, что его интересует исключительно что-то в телефоне. При том, что запахом табака пропиталось буквально всё… — Привет, — поздоровался Чонгук, глубоко вдыхая носом воздух и чувствуя, как во рту обильно копится слюна. — Ты рано, — голос дрогнул, что давало ему понять, насколько сильно Тэхёна ломает на самом деле, хоть тот и пытался не подавать виду. Вот же упрямый омега! — Вихён написал мне, что ты ушёл с пар, — поставив на пол рюкзак, поделился Чонгук. — Тц, — недовольно цокнул Тэхён. — Я его не просил. — Конечно, не просил, — осторожно так, будто к дикому зверёнышу подходит. — Я же говорил написать мне, но нет — ты же никогда не признаешь, что тебе нужна помощь. — Потому что мне она не нужна, — отрезал Тэхён, возмущённо сверкая на него глазами. — Естественно, — Чонгук приблизился вплотную и присел на корточки перед нахохлившимся Тэхёном. Рядом с ним запах ощущался ещё ярче, отчего у Чонгука начала кружиться голова, а по телу побежали всполохи желания. Любимый омега, в течке, такой вкусный и притягательный, да ещё и так близко. Ну как тут удержаться, а?.. По уму стоило бы сейчас устроить разбор полётов и как следует отругать Тэхёна, но глядя на него — такого уязвимого в эту минуту — Чонгук просто не мог. — Но я всё равно хочу помочь. Ты позволишь? — Как будто я когда-то тебе отказывал, — буркнул тот в ответ, отводя глаза. Это слишком мило, блять. Смущающийся Тэхён — что-то за гранью фантастики. Только вот… — Эй, — он взял в свои руки прохладные ладони Тэхёна. — Ты же в курсе, что в этом нет ничего постыдного, да? Кажется, он нажал на больное, потому что чужие губы скривились в недовольстве, а Тэхён, опалив его тяжёлым взглядом, буквально выплюнул: — О, действительно! Нет ничего такого в том, что я мечтаю о жёстком трахе лишь потому, что моя омежья природа раз в несколько месяцев даёт о себе знать! О, ну что такого в том, что я могу думать только о твоём члене, который мне до одури хочется ощутить в себе. Подумаешь, становлюсь текущей омежкой, готовым по малейшему зову раздвигать ноги, ерунда какая! О, вот и он — корень всех зол. — А ты смог бы переспать с Юнги? Или с вашим альфой-старостой? Как его?.. — Ебанулся? — нахмурившись, грубовато выдал Тэхён. — Нет, конечно. Нахуй они мне не сдались. — Тогда что плохого в том, что ты хочешь своего альфу, Тэ? Ты и без течки меня хочешь, — заметил он самовлюбленно. — А сейчас желание просто немного сильнее. Так какой смысл бороться с ним? Тэхён молчал. Смотрел на него пристально, наверняка катая в голове тысячу и одну мысль, а затем вдруг закатил глаза. — Ладно, да. — М? — изгибая одну бровь, насмешливо поинтересовался Чонгук. — Помогай, раз уж так хочется. Формулировка была из разряда «тебе надо — ты и делай», но он прекрасно понимал, что это всё напускное. А потому, старательно сдерживая улыбку, встал, чтобы тут же подхватить Тэхёна на руки. Тот ничуть не сопротивлялся: обхватил его ногами и вцепился в плечи, лукаво глядя сверху вниз. — От тебя воняет, — выдал, поморщившись, пока Чонгук нёс его в сторону спальни. — Я мылся на работе, — ничуть не обидевшись, мягко ответил он. — Всё равно маслом пахнет. Или бензином. Ужасный запах! — Хорошо, — покладисто произнёс, укладывая Тэхёна спиной на кровать и нависая сверху. — Если ты хочешь, то я сейчас схожу в душ ещё раз, — и выпрямился, делая вид, что действительно собрался уходить. — Эй! — ожидаемо всполошился Тэхён, и, вцепившись в его запястье мёртвой хваткой, дёрнул на себя. — Я тебе пиздюлей выпишу, если ты посмеешь отойти от меня в ближайшие несколько часов! Чёртов альфа! — Чонгук всё-таки не сдержался и рассмеялся. Ну потому что он этого омегу уже успел изучить вдоль и поперёк и прекрасно знал, как гасить чужое желание устроить скандал на ровном месте. А ещё ждал вот ровно такую реакцию — и это, надо сказать, до чёртиков умиляло. — Он ещё и ржёт! У-у-у, так и знал, что все альфы — брёвна бесчувственные, вам лишь бы поглумиться над… Тэхён резко замолчал, стоило Чонгуку накрыть его губы своими и отнюдь не ласково нырнуть в рот языком. Тот замер, несколько мгновений не отвечал, так и лежал истуканом, позволяя целовать себя. А потом сорвало. С глухим протяжным стоном Тэхён выгнулся на кровати и, обхватив его ногами, потянул на себя, вынуждая упасть сверху. Вцепился, вдавливая в себя, и жадно целовал в ответ, приятно-больно кусая губы и пытаясь перехватить инициативу. Чонгук темперамент этого омеги знал прекрасно, а потому дал тому возможность вести. Пока что… — Ты, конечно, довольно неплох в постели, но от одних только поцелуев я не кончу, — заполошно дыша, прошептал в его губы. Провоцирует ведь, гадёныш. И прекрасно знает, что Чонгук это понял. Но он, как послушный альфа, всегда вёлся на провокации, зная, что Тэхёну это по душе. Да и ему самому тоже. — Неплох, значит? — он хмыкнул и, ухватив Тэхёна, сдвинул его чуть дальше по кровати, чтобы было удобнее. — Ты разбиваешь мне сердце, — пафосно так, с насмешкой. — Ничего с твоим сердцем не сделается, — Тэхён приподнялся, помогая избавлять себя от белья. — А вот мои яйца скоро лопнут, честное слово. — О, серьёзно? — деланно поразился он и нырнул рукой вниз, проходясь касаниями по чужим плотным яичкам и налитому кровью твёрдому члену. — И правда. Тэхён на это лишь сильнее раздвинул ноги и вскинул бёдра, без слов прося большего. А Чонгук с наслаждением впитал в себя это зрелище: его омега, такой жаждущий и раскрытый, с растрёпанными волосами, голубые прядки которых прилипли ко влажному от пота лбу, искусанными припухшими губами и практически чёрным взглядом, лежал перед ним, всем телом требуя доставить ему удовольствие. И, честное слово, если состояние Тэхёна ещё можно было объяснить течкой, то его собственное возбуждение одной физиологией не прикроешь. Он влюблён. Пиздец как. До пресловутых бабочек и стояка по щелчку пальцев. И сейчас то, каким беззащитным позволял себя видеть Тэхён, несмотря на всю его нелюбовь к альфам и не слишком-то хорошее мнение о них, просто рвало крышу. — Люблю тебя, — выдохнул он. Ну потому что рвалось наружу, требовало быть озвученным. — И я тебя, — отводя глаза, тихо-тихо так в ответ. Но ему достаточно. Тэхён вот вообще не романтик и не любитель облекать свои чувства в слова. — И буду любить ещё сильнее, если уже кончу! — Понял я, понял, — хохотнул Чонгук и взялся раздеваться. Джинсовка улетела в сторону, за ней же последовала футболка, вместе с обувью и носками. А вот джинсы он снимать не спешил, ему отчего-то до безумия нравилось, когда во время секса на нём оставалась хоть какая-то одежда. Тэхён этого его кинка не разделял, но никогда не противился, спокойно принимая желания Чонгука. — Хочу тебя вылизать, — предвкушая реакцию, выдал Чонгук. — Что скажешь? — Блять, да!***
Тэхён судорожно хватался за изголовье кровати, сидя на лице Чонгука, который крепко держал его за бёдра, не давая возможности двигаться слишком сильно. Он раскачивался вперёд-назад, наслаждаясь ощущениями того, как мягкий язык скользил между его ягодиц, и тонко вскрикивал даже от самого лёгкого касания. — Такой мокрый, — донеслось до него довольное. — Кто бы мог подумать, что у тебя может быть столько смазки. — Замолчи, а? — почти вежливо взмолился он. Ну потому что реально текло пиздец! И если у Тэхёна собственная мокрая задница вызывала только смущение, то Чонгуку, судя по всему, нравилось. Тот слизывал её, причмокивал и, сука, постанывал в процессе. Толкался внутрь языком, ладонями разводя ягодицы в стороны, и глотал… Он, блять, чётко слышал эти звуки даже сквозь грохот собственного сердцебиения в ушах. — Ты вкусный, поверь, — начисто игнорируя его просьбы, продолжил издеваться Чонгук. Тэхён почувствовал, как припекает скулы от прилившей к щекам крови. Господи, хорошо, что Чонгуку сейчас не видно его лица. — Завали… ум-м… — сорвался он на всхлип, когда внутрь вошли пальцы, по ощущениям как минимум два. Тэхён не сразу понял, что подался навстречу, самостоятельно насаживаясь на всю длину, и замер, закатывая глаза и тяжело дыша от такого необходимого сейчас чувства заполненности. Должно быть, он вёл себя сейчас как самая заправская шлюха, но так плевать — слишком хорошо ему было. А потому, он приподнимался вверх, чтобы тут же снова опуститься на пальцы, изнывая от удовольствия. — У меня даже по запястью стекает, — заметил Чонгук. Вот жеж! Чуть сдвинувшись назад, Тэхён обхватил ладонью свой член и сам направил его в послушно приоткрытый рот, желая хоть ненадолго заткнуть Чонгука. Тот не сопротивлялся, позволяя ему делать всё, что хочется. А потому Тэхён толкнулся чуть глубже и взялся раскачиваться, с каждым движением то погружаясь в горячий рот, то насаживаясь на длинные пальцы. А Чонгук, нисколько не жалея его, сильнее сжимал губы, сдавливая член, подставлял язык, скользя по всей длине, и точно попадал подушечками пальцев по простате, с каждым движением выбивая из Тэхёна стоны-вскрики. Он не останавливался. Не пытался позаботиться о Чонгуке, будучи просто не в состоянии думать о чём-то другом, кроме собственного удовольствия. Ему так сильно хотелось, чёрт! Тэхён сдуру посмотрел вниз и едва не взвыл, разламываясь от кайфа, теряя остатки самоконтроля, а Чонгук даже и не думал останавливать его, охотно принимая член. Слюна хлюпала, пузырилась в уголках губ, стекая вниз с каждым толчком, а запах его собственной смазки, как и мокрые звуки, что звучали на всю комнату, заставляли его лишь сильнее краснеть. — Блять, — между судорожных выдохов. — Чонгук-и… Тэхён запрокинул голову и прикрыл глаза, ощущая, как мышцы аж сводит от предоргазменного напряжения. Его ноги натурально дрожали, а низ живота казался каменным, ему до того, чтобы кончить, не хватало лишь нескольких движений. — Можно в рот? — то, что он вообще нашёл в себе силы спросить, можно было смело заносить в список собственных достижений. Ибо голова почти не соображала, и складывать слова в предложения становилось всё труднее. Чонгук замычал согласно, и Тэхён больше не тормозил. Вогнал член совсем уж глубоко — до чужого сдавленного всхлипа — и, почувствовав, как Чонгук сам толкнулся пальцами внутрь до основания, сорвался в оргазм, кончая в сдавливающее его горло. И, чёрт, хотел бы он видеть, как дёргался кадык Чонгука, пока тот глотал его сперму… Отодвинувшись, упал на кровать, жадно хватая воздух ртом и переживая один из самых ярких оргазмов в его жизни. Как бы он ни пытался переть против своей природы, близость альфы будоражила. И, к сожалению, Вихён был прав, говоря, что с альфой это совершенно по другому. — Моя очередь, — сипло произнес Чонгук. — А Тэхён, обессиленно лежавший на кровати, даже не подумал сопротивляться, когда его бесцеремонно перевернули на живот. Повиновался тёплым рукам, что потянули его бёдра, вздёргивая их вверх, да уткнулся лицом в сгиб собственного локтя, пряча, наверняка, пунцовое лицо и похотливо выставляя задницу. — Шикарный вид, — кожу на ягодице обожгло звонким ударом, и Тэхён приглушённо вскрикнул. Это какой-то пиздец! Только что кончив, он тут же заводился по новой, опять ощущая жгучее желание, что разливалось по всему телу. Ему было жарко. Тэхён истекал потом, смазкой, нетерпеливо ёрзал, напрашиваясь на член, и заливался краской смущения от того, как развязно вёл себя. — Трахни меня, — признавая своё поражение, попросил Тэхён. И поторопил: — Давай же, Чонгук-и. Запах ванили давил, растекался сладостью во рту, а тяжёлая ладонь, нажимающая на поясницу, вынуждала лишь сильнее изгибаться. Ему нравилось. То, что Чонгук сейчас наблюдает за ним, видит, как сильно он нуждается — было в этом что-то особенно терпкое, отчего одновременно хотелось провалиться сквозь землю от стыда и в то же время становилось так хорошо. Стыдно. Но приятно. Тэхён продолжал прятать лицо, но внутренне плавился, чувствуя на себе чужой, горящий похотью взгляд. Чонгук смотрел. Гладил ладонями, сминая кожу и, наверняка, оставляя на ней красные следы. — Обязательно, — уверенное от Чонгука. — Трахну. И сделаю это… как ты там сказал? Неплохо? Припомнил ведь. Зараза. — Просто возьми уже свой блядский член и вставь! Он не слышал, как Чонгук расстегнул молнию на своих джинсах, а потому заткнулся и выдохнул ошарашенно, когда в его разлизанную, текущую дырку толкнулся член. Подался навстречу, желая быть заполненным, и замер, дрожа всем телом. Блять. Идеально. То, что надо. Головка давила на простату, он так сильно растягивался вокруг члена, что хотелось позорно скулить от слишком сильных ощущений.***
— И куда же делось всё твоё красноречие? — пока ещё плавно раскачиваясь, давая Тэхёну привыкнуть к размеру, поинтересовался Чонгук. А омега молчал. Комкал пальцами простыню — он видел, как тот сжимал ткань, — сотрясался крупной дрожью и, судя по всему, уже не соображал. Не было привычных колкостей или попыток перехватить инициативу, Тэхён покорно принимал его в себя, в кои-то веки не стремясь вести. — Ты вроде говорил, что хочешь пожестче? — резко и коротко двинул бёдрами, с наслаждением ловя чужой сорванный вскрик. — Так, Тэ? Или, может, тебя что-то не устраивает? — Всё отлично, — едва слышное в ответ. — Да что ты? А недавно было «неплохо», — съёрничал Чонгук и, потянувшись, ухватил Тэхёна за плечо, заставляя выпрямиться. И теперь тот стоял на коленях на кровати, притирался спиной к его груди, уронив голову на плечо. — И вдруг стало отлично. Какой ты непостоянный, оказывается. Его так потрясающе сдавливало, что изнурённый и отнюдь не отличающийся терпением, Чонгук с трудом умудрялся держать себя в руках. А Тэхён — весь такой мягкий и податливый в его руках, лишь подливал масла в огонь. — Просто трахай уже, — вжимаясь мокрыми от смазки ягодицами в его пах. — М? — ехидно так, продолжая двигаться издевательски-неспешно. Мягко. Совсем не так, как было нужно сейчас Тэхёну. — Блять, — не выдержал тот и, запрокинув руки, вцепился в него, вгоняя короткие острые ногти в плечи. — Пожалуйста, Чонгук… И честно? Так плевать, что он не добился от него тех слов, которые хотел услышать. Потому что вот это несчастное, негромкое «пожалуйста» было красноречивее всех признаний в любви и в его — Чонгука — охуенности. Он больше не тянул — удерживая Тэхёна за бёдра, вколачивался внутрь, до звонких шлепков и чужих высоких вскриков. Утыкался носом в приятно пахнущую кожу Тэхёна, прижимал к себе горячее влажное тело и кайфовал от того, каким покладистым был его омега. Чонгук напирал ещё сильнее, каждый раз попадая по простате, и стонал, когда срывал жалобные и протяжные всхлипы с губ Тэхёна. И, чёрт возьми, видеть Тэ именно таким было самым возбуждающим и безумным. Запахи табака и ванили перемешивались между собой, кружа голову, и Тэхён, кажется, окончательно теряясь в удовольствии, принялся двигаться в такт Чонгуку, скользя мокрыми от смазки ягодицами, насаживался на пульсирующий член так, что Чонгук, не удержавшись, схватил его за горло и слегка сдавил пальцами, ощущая, как под ними двигался кадык от того, как Тэ жадно хватал воздух и сглатывал. — Что, неужели доволен? — рыкнул Чонгук ему в ухо, на этот раз толкаясь бёдрами вперёд ещё сильнее. В комнате раздался смачный шлепок, и Чонгук ощутил, как на его бёдра брызнуло ещё больше густой смазки. Он провёл рукой вниз, отпуская шею Тэ, скользнул по груди, по плоскому напряжённому животу и, схватившись за чужой, вовсю уже истекающий предэякулятом член, аккуратно сдавил его у основания. — Неплохо было бы сейчас кончить, правда? — промурлыкал у самого уха, на что Тэ тут же вцепился в его предплечье и судорожно замычал. — Сука… — Чонгук прицельно давил прямо на простату, вызывая у Тэхёна дрожь во всём теле. — Неплохо было бы, чтобы ты заставил меня кончить… Очередная провокация. И снова в самую цель. Чонгук принялся водить пальцами по члену Тэхёна, размазывая по всей длине смазку, а Тэ продолжал насаживаться, с каждой секундой сокращаясь всё ощутимее. И как только Чонгук с влажным и звонким шлепком вновь толкнулся вперёд, Тэхён, замерев, несдержанно простонал, а на пальцы Чонгука брызнула сперма, стекая с них вниз на кровать. Тэхён так сильно сокращался вокруг члена Чонгука, приятно сдавливал его, что он, попытавшись снова насадить как можно жёстче и грубее, ведь именно этого и требовал его омега, провоцируя вновь и вновь, чуть подался вперёд и, ощутив собственную приятно-болезненную пульсацию, упёрся рукой в плечо Тэ, заваливая его на матрас, навис сверху, толкнулся ещё пару раз и кончил вслед за ним с глухими стонами, полностью заполняя. Выдохнул, смаргивая капельки пота с ресниц. А после слез с него, пытаясь отдышаться, и потянул его, укладывая на себя. — Чёрт, Тэ… — было так охуительно. Чонгука распирало от собственных эмоций, ему хотелось заобнимать Тэхёна, зацеловать, шепча какую-нибудь романтическую ерунду. А Тэхён, устроив голову на его плече и закинув на него руки-ноги, расслабленно водил ладонью по животу и сыто жмурился, когда в дверь внезапно раздался звонок. Чонгук дёрнулся от неожиданности. — Ой… Такое, знаете, многозначительное «ой». — Хочешь сказать, что знаешь, кого к нам принесло? — строго поинтересовался он, чуя грядущий пиздец. — Ну… — Тэхён поднял голову и глянул на него так умилительно, что всё недовольство Чонгука просто сдуло. — Я забыл тебя предупредить, что папа собирался заехать в гости, чтобы посмотреть, как мы устроились. — Хотелось выругаться. От души так! Старший Ким до сих пор смотрел на Чонгука так, словно мечтал придушить, и каждая встреча с ним напоминала жалкие попытки выжить. Чонгук боялся этого омегу и ни капли не стыдился этого. — Он поймёт, что пришёл невовремя и свалит к Вихёну, я уверен, — поспешно добавил Тэхён. — Но открыть дверь надо. — Пиздец! — Чонгук подскочил с кровати и взялся подтягивать джинсы, мысленно костеря чужую забывчивость. У них не убрано. И ужин не приготовлен. И сексом воняет на всю квартиру! — Как ты мог забыть о таком важном госте, а? — отыскав на полу футболку и поспешно натягивая её на себя. А потом он бросил взгляд на кровать и, увидев такого затраханного, удовлетворённого и виноватого Тэхёна, тут же смягчился, чувствуя, как приятно защемило в груди. — Но я всё равно люблю тебя, — он наклонился, оставляя на чужих губах мазок короткого поцелуя. — Чёртов омега.