***
Наши дни. Гермиона задумчиво попивала кофе, думая о том, как бы сложилась ее жизнь, если бы тогда, в Милане, она поехала с Регулусом, а не в том проклятом BMW. Наверное, никакого рехаба бы не было, травм и прочей напасти в жизни также. Грейнджер понимала, все что не убивает нас — делает сильнее, но болеть от этого меньше не становилось. Могли пройти недели, в ее случаи — месяцы, но цепи не спадали, а сломанные кости не заживали. Поставив кружку на стол, Гермиона направилась к книжной полке, чтобы снова нырнуть в простенькую литературу, дабы не чувствовать пустоту внутри, не видеть демонов, которые плотно укоренились в мозгу и теле. Джинни что-то готовила на кухне, кажется, это была шаурма. Гермиона ощущала себя в безопасности с подругой, но счастье не могло длиться вечно. Она об этом знала. Они с Джин проводили сутки напролет вместе, смотря на телевизоре сериалы и фильмы, Уизли твердила, что им стоит посмотреть ДедПула, а Грейнджер скептически относилась к идее подруги, говоря, что ей следует посмотреть Сверхъестественное. Гермиона была огромным фанатом Сэма и Дина, считая этот сериал бессмертной классикой. Особое внимание девушки привлекали не братья Винчестеры, а ангел по имени Кастель, он цеплял ее внимание своим плещем бежевого цвета, который она хотела себе, но если углубляться в сюжет, то ее типажом был Смерть. Он был чертовски крутым мужчиной. Гермиона помнила его первое появление на черной машине, а вокруг него все начинают умирать, а его любовь к фаст-фуду… божественна. — Джинни, я ничего не знаю! Мы смотрим сверхов! — громко объявила Гермиона, пока подруга готовила. Ответом послышался громкий мат, который не означал ничего хорошего. — Не злись! Я уже включаю, и возражений слышать не хочу! — Ладно! Я соглашаюсь на это только потому, что ты моя подруга! — недовольно крикнула Джинни, которая закончила с обедом и уже несла в сторону подруги две тарелки. — Ты же хотела побыть книжным червем, почему решила включить это сериал? — Я передумала, захотелось поностальгировать. — Ладно, — тяжело вздохнув, Джин поставила тарелки на столик перед диваном и уселась рядом…***
На следующий день. Psycho.Трек к этой части главы: Kujah, EQRIK & FJORA – Psycho.
Музыка на весь салон, скорость, выжатая под максимум и дикий адреналин, что сводил его с ума. Псих был в предвкушении встречи с друзьями и своей восхитительной любовницей, которую страстно желал трахнуть. Проезжая очередной поворот, он мысленно вспоминал, что хотелось сказать Драко в первую очередь: «Друг мой, ты мудак.» или «Ты — одноклеточный кретин». Выбрать было сложновато, если честно. Подъехав к нужному месту, Тео скривил губами, при виде этого унылого района, где уважающие себя бомжи бы не захотели спать, но Драко возомнил это местечко своей штаб-квартирой. Идиот. Нотт вспомнил свое шикарное логово не далеко от Нового Орлеана, построенное, как отель смерти из сериала «Американская история ужаса». У него был свой личный отель Кортес, а не хлипкая помойка. Выйдя из своего Lamborghini цвета индиго, парень закурил угольно черную сигарету, пытаясь заглушить свое разочарование, он считал Драко человеком великого вкуса… человеком, который потратит кругленькую суму во имя своего комфорта, но оказалось, что работорговцы не умели обустраивать свое рабочее пространство, глядя на эти обшарпанные серые стены, баки для сожжения мусора, повидавшую все прелести жизни металлическую дверь. Хотелось плакать. Докурив и бросив окурок в сторону, Тео собрался с мыслями и направился в сторону этого великолепия, подавляя в себе желание заплакать. Войдя внутрь, парня встретила картина ничем не лучше: обтёртые кирпичные стены, пошарпанный бетонный пол, в какой-то мере дикий холод и крики… крики бедных девочек, которым набивали клеймо для продажи. Тео знал, Драко не позволял своим сотрудникам насиловать или избивать товар, чтобы тот имел товарный вид при сделке, но также ему было известно, что происходило с этими несчастными после. Он видел, как их насиловали в злачных борделях, накачивали наркотой и смотрели в их мутные глаза. Иногда все эти прелести сопровождались избиениями, испражнениями на девушек, но апогеем всего становились случаи, когда они беременели… в таких случаях ребенка убивали с особой жестокостью. Тео встречал таких сутенеров, которые позволяли избивать беременную наркоманку, что когда-то была совершенно счастливой девушкой, пока та не потеряет своего ребенка. Им такие забавы приносили удовольствие. Пройдя чуть дальше по коридору, Тео увидел клетки с девушками, которые рыдали, не переставая, смотря на то, как одну из них заломили трое взрослых мужчин, набивая на затылке серийный номер. Псих хмыкнул, такая картина обязана была вызывать сочувствия, беспокойство, но внутри него была холодная пустота. Безразличие к происходящему. Он лишь закатил глаза и продолжил шагать в сторону комнаты, в которой частенько, по рассказам, отдыхали Драко и Блейз, но, не успев парень подойти к заветному месту, как послышался голос Малфоя. — Завали ебло этой суке, или я клянусь, выпущу тебе кишки! — рявкнул друг, и через минуту крики прекратились. Тео, застывший на месте от неожиданности, но через мгновение он вошел, все же, в этот обитель зла для бедных. — Курица! — завопил Псих, глядя на Малфоя, который недовольно закатил глаза. Его выводило из себя прозвище, придуманное Тео, казалось, еще один раз друг позволит себе произнести это, и Драко пополнит свое кладбище в лесу. — Знаешь, на последней фотографии, которую я видел, ты выглядел более симпатичным, но сейчас… — Ты прав, Тео, старение коснулось и меня, но в отличии от тебя, у меня не видно седых волос. — недовольно заметил Драко, глядя на идеально угольные волосы друга, которые, как всегда, были собраны в хвостик, похожий на прическу Эрена Йегера из Атаки Титанов. — Я прекрасен даже с сединой, а ты смахиваешь на пьющую курицу, у которой, к слову, явно давно не было секса. — снова играясь с интонациями произнес Тео, миловидно улыбнувшись. Он обожал выводить его из себя, это было лучше всяких наркотиков в мире. — Да, — с наигранной печалью согласился Драко. — Любимый, тебя просто давно не было, а ты же знаешь, я верный только твоему члену. Тео засмеялся, прекрасно зная, что пусть другим товар трогать было нельзя, но Драко частенько пользовался своими девушками в клетках, возможно, что-то дай и изменилось, но по крайней мере такое бывало раньше. — Ты все еще трахаешь свой товар? — решив усовершенствовать свои знания, поинтересовался Тео. — Нет, — твердо ответил Малфой. — Те года давно прошли, я не любитель изнасилований. — Оу… — демонстративно удивился Псих. — Ты меня поражаешь, курочка. — Тео, — процедил сквозь зубы Драко, испепеляя друга презрительным взглядом. Хотелось врезать ему, чтобы он пересчитал свои вениры, на которые потратил уйму денег, но Малфой сдержался. — Рад тебя видеть, — вдохнув, произнес он. — Прости, я не могу сказать того же… — пропел Псих, который и правда хотел вернуться к себе в штат, попивать там виски и гулять по улочкам Французского квартала, напивая джаз себя под нос. — Как Луизиана? — коротко спросил Драко. — Как Новый Орлеан? — Такое чувство, что я там был и оттуда примчался к тебе. Не знаю. Джером затащил меня в Нью-Йорк, говоря, что ему нужна помощь, но по итогу, я сидел и ничего не делал. — недовольно поведал Тео, скривив губами. — Лунатик, как всегда, в своем репертуаре… — подтвердил сказанное Драко, вспоминая, как Валазки пригласил его с собой на охоту на людей, но ничего интересного не было. — Не волнуйся, здесь тебе будет веселее. Даю свое слово. — Он тоже так говорил, но мне было не весело. — фыркнул Псих, осматриваясь по сторонам в поисках местечка, чтобы удобно сесть. Найдя глазами хлипкий стул, который явно развалиться от одного дуновения, но деваться будет было некуда. — Драко, Коко мой, если ты запорешь мне выходные, я тебя убью. Мучительно. Долго. И кроваво. Ты меня понял? — О, Тео, мои коленки дрожат от страха… — наигранно заныл Малфой, театрально ссовывая ноги, имитируя дрожь. Тео закатил глаза, угораздило его с таким придурком дружбу водить. — Говорила мне мама, что ты конченное существо, но я не слушал. — ласково улыбнувшись, сказал Нотт, мысленно ища пути к бегству. Желательно в другой штат. — Когда ты вообще слушал свою мать-алкоголичку, Тео? — удивился он. Тео нахмурился, в четных попытках вспомнить свою ненавистную мамашу, которая прикладывалась к бутылке каждый день и каждую ночь, делая вид, что пьет чай, а не бурбон, которым несло от нее за милю. — По-моему, такого никогда не было. Иначе бы я не сидел в этой дыре с тобой, Коко, — потерев нос, ответил Нотт. Драко закатил глаза, чем начинал веселить Психа. — Ладно, что ты от меня хочешь? Наперед уточню, что мои услуги стоят дорого. — с серьезным лицом заявил Тео, будто был незаменимым специалистом в жизни Драко и друг бы без него помер. — За минет? Подойдет? Я готов. Тео коварно улыбнулся. По правде, он совершенно не ожидал от друга таких громких слов, ведь Драко прекрасно знал о сексуальных предпочтениях Психа. Знал, что ему было все равно с кем спать. Бог подарил Нотту женщин и мужчин, и парень не видел никакого смысла выбирать, поэтому изумрудные глаза скользнули чуть ниже к паху Малфоя, оценивающе смотря на ширинку спортивных штанов, который, к счастью, были на завязках. Проблем со снятием не будет, хорошо. Облизнув губы, Тео сделал вид, что задумался над его заманчивым предложением. — Коко, ты меня удивляешь… — с энтузиазмом заметил Нотт, склонив голову в бок. С такого ракурса можно было не замечать голых ободранных стен, которые убивали своим внешним видом его внутреннего эстета. Тео провел языком по верхних зубах, прикидывая насколько хорошо друг сможет ему отсосать, если он, конечно же, согласиться. — Давай. Минет и твоя задница моя, окей? Драко не задумываясь подошел ближе к другу и демонстративно встал на колени, делая невинное выражение лица. Черт, а это было приятно. Псих готов был поклясться, что впервые ему нравилась их игра. Малфой никогда не славился своими наклонностями, скорее наоборот, все знали какой он натурал до мозга костей. В прошлом еще и жуткий консерватор, который кроме миссионерской позы ничего не признавал. Дафна рассказывала об их отношениях, и как ее достала эта одна несчастная поза. Тео каждый раз слушая это хмурился, будто его пытались убить самым изморщиним способом. Малфой медленно поднял взгляд на друга, будто пытался заигрывать с ним одними лишь глазами, переполненными штормом и… желанием? Тео было сложно разобрать эту игру. Проскальзывали догадки, что Гробовщик издевался, в прочем, наверное, это были не догадки, а чистая истина. Рука Малфоя скользнула к ширинке джинс, заставляя Тео напрячься. Все выглядело таким интимным… таким… настоящим. Оставались считаные мгновения к заветному минету, но в комнату ворвался Забини. На лице Блейза отпечатался шок, который сменился смущение, но быстро перешел в стадию: «ну, держитесь, голубки, сейчас вас ждет прожарка». Тео недовольно посмотрел на еще одного друга, который успел достать телефон и начать снимать. Драко спокойно поднялся на ноги, обрушивавшая пыль с колен. Маленькая прядка платиновых волос легла на лоб, чуть закрывая левый глаз, но Малфой поправил и ее, не позволяя себе потерять капельки достоинства до конца. — Чем вы здесь занимаетесь? — нервно хохоча, спросил Блейз, который в жизни не видел Драко на коленях перед другим парнем. Наверное, это была самая легендарная картина в его скучной работорговческой жизни. Он обязательно сделает скриншот с записи экрана видео, и распечатает себе фото, чтобы повесить на стену. — Мне хотели отсосать, долбаеб, но ты ворвался без стука! — возмутился Тео. В груди разгорелось желание кинуть в Забини чем-то тяжёлым. Желательно, чтобы он после этого никогда не проснулся и стал не очень-то и красивым трупом, которого будут хоронить в закрытом гробу. — Какого хуя, Забини?! — не унимался Псих. Он резко вскочил на ноги, так что этот бедный и без того хлипкий стул сломался, с грохотом разлетаясь по комнате. — Тише, Тео, не ломай мебель. Драко и без того бедный, а ты его лишаешь последнего стула! — насмешливо попросил Блейз, глядя на друга, который закипал от злости и обиды? Малфой еще раз закатил демонстративно глаза. Почему его друзья вечно пытались подшутить над ним? Превратить и без того неудобную ситуацию в ужас, своими чертовыми шутками, который совершенно были не к месту? Тео улыбнулся. Шутки о бедности Драко дошли своего апогея, когда Малфой попросил его скинуть ему на карту сто баксов, чтобы оплатить парковку. Хоть друг два часа пытался доказать, что на его карте закончился лимит, но Нотт лишь продолжал подкалывать его на эту тему. Они выросли в очень обеспеченных семьях, с девства, ни в чем не нуждаясь. У Психа было больше всего денег. Он рос наследником лорда феодала Швейцарии, а его мамуля была теткой Дьявола, но семейных денег, Тео, будучи ребенком, не видел. Прошли годы прежде парень смог распоряжаться своим имуществом, для этого ему пришлось убить двоих родителей. — Хватит вам, — рявкнул Малфой, который готов был взять в руки ножку из-под стула и всадить им в глотки, а лучше сразу в сердце, чтобы уж точно покончить с друзьями. Тео перекривил Малфоя с помощи рук, демонстративно пародируя крылья курицы. Оставалось только закудахтать для полного образа, но Псих решил, что свою дозу шуточек Драко уже хлебнул. — Коко, relax, take it easy. — подняв правую руку вверх, показывая, чтобы друг успокоился, Тео закрыл глаза и чуть кивнул. Драко стоило бы сказать «спасибо» за то, что он не стал смотреть на него презрительным взглядом, тем самым доказывая его ущербность в данной ситуации. — Будь как Эльза — отпусти и забудь, твою честь уже не вернуть. Громкий смех Блейза стал подтверждением слов Психа. Забини хохотал над сморщенным от злости лицом Малфоя, который все чаще посматривал на чёртову ножку от стула, но почему-то не решался ее взять в руки. Тео выпрямился. Сидеть было уже не на чем, а спина требовала массажа, желательно расслабляющего с камешками и красивой девушкой на пару, но в этой сирой комнате ничего из желаемого не было. — Блять, — выругался Драко. — Черт с вами. — С нами хоть черт, а с тобой-то никого. — успокоившись, заметил Забини. — Ладно, проехали. С приездом в эту дыру, Тео. — Спасибо, Шоколадка, — промурлыкал Нотт, сложив руки на груди. — Ну, Коко, я тебя слушаю. Что тебе нужно? Драко выдохнул. Наконец-то можно было поговорить о деле…***
Неделю спустя.Трек к этой части глава: Lana Del Rey – West Coast.
На западном побережье есть пословица: «Если ты не пьешь — ты не играешь». Гермиона не играла, пыталась не топить свои чувства в алкоголе, но с каждым днем проведенным с ощущением опасности — желание пить только росло. Она понимала, нужно по скорее выбираться из этой западни Дьявола, но средств снять новый дом у девушки не было. Печально, правда? Психические проблемы давали все больше и больше о себе знать, каждый новый «приступ» контролировать становилось труднее. Ей бы сейчас снова отправиться на рехаб, пройти нормальный курс лечения, но Гермиона не хотела даже слышать об очередной госпитализации. Еще ничего критического не произошло, значит и переживать нечего. По крайней мере, так она считала. Джинни уехала, ссылаясь на работу, но при этом подруга умоляла Гермиону переехать, не оставаться в этом проклятом месте, но Грейнджер слабо отшутилась. Сделав при этом роковую ошибку. Она пыталась приготовить себе завтрак, но все валилось с рук, будто небеса были против ее кулинарных шедевров. Гермиона отбросила от себя венчик, которым перемешивала яйца для омлета. Хотелось выпустить пар, перезагрузить голову. Может, тогда все стабилизируется? Сделав глубокий вдох, девушка направилась к себе в комнату, размышляя над недельным затишьем. Целых семь счастливых дней в ее жизни не было этого ненормально. Никто не раскидывался мертвыми птицами на террасе, не наблюдал за ней через окна, не ломился в дверь. Все было спокойно, от чего становилось не по себе. Войдя в спальню, Гермиона сразу же поспешила к комоду, где покоилась ее новая спортивная форма, которую ей помогала выбирать Джинни. Она хотела купить себе спокойного оттенка лосины и топ, но подруга уговорила ее приобрести ярко-голубую, говоря, что настал момент менять что-то в своей жизни. Сняв из себя укороченную белую майку и черные шорты, Гермиона переоделась. Посмотрев на себя в зеркало, ей стало не комфортно. Яркие и броские цвета — это совершенно не про нее. Про кого-то другого. Это она еще не учитывала кислотно-желтую термо-бутылку от Starbucks с их логотипом по середине и различными масками других вырвеглазных цветов, от которых подташнивало. Гермиона предпочитала оттенки белого и коричневого, закрытые фасоны одежды, которая бы не сильно подчеркивала фигуру, даря приватность. Возможно, со стороны девушка бы казалась серой мышью, которая боялась проявить себя, но Гермиона предпочитала не слушать мнение других людей во что ей одеваться. Она сверкала на подиуме, но в повседневной жизни старалась следовать своему личному комфорту. Для дизайнеров модели — обычная вешалка без чувств, лишних эмоций и требований. Инструмент, чтобы передать великолепие наряда. Гермиона не хотела такого в своей рутине. Хотя бы здесь девушка могла сама выбирать, как ей выглядеть. Отведя взгляд в сторону, она все же достала из шкафа коврик для занятий. Йога была ее спасением от проблем. Сейчас Гермиона была готова на любой из видов спорта, который бы смог ей помочь справиться с деструктивными мыслями, которые терроризировали сознание. Расстелив ничем не примечательный фиолетовый коврик, девушка принялась за разминку, ощущая, как мышцы побаливали из-за длительного передыха от спорта. Раньше она часто ходила в зал, правильно питалась, но после рехаба все полетело в пропасть. Ей иногда казалось, что виной всех бед была не авария, а что-то другое, что-то что скрывалось за яркими вспышками воспоминаний и непонятных противоречивых слов, но уверенности в правоте своих догадок не было. Закончив с разминкой, Гермиона принялась за легкие позы: ласточка на носочках, дерева, танцора, вытягивание на прямой ноге. Мышцы начинало тянуть, но это было приятное чувство. Чувство прошлого. Спокойного, размеренного прошлого, в котором не было месту сталкеру с его птичками. Чертов енот! Гермиона бы не удивилась, если бы он оказался тощим мальчиком, которому не везло с девушками, поэтому он решил поиграть в мачо. Закончив с упражнениями, Гермиона с хорошим настроением пошла в душ, чтобы дать телу передышку и возможность на терапию после небольшой тренировки. Так прошло несколько часов ее жизни в обычных рутинных делах. Время близилось к вечеру, что не могло не пугать… Она постаралась, чем быстрее со всем закончить и снова сходить в душ, чтобы смыть с себя все сделанные дела. Уборка отняла у нее слишком много. Хотелось снова восстановить баланс.***
Трек к этой части главы: FJORA & Nocturn — Heaven is a place on earth.
Горячая вода обнимала хрупкое тело, даря ему теплоту. Гермиона откинула голову назад, закрыв глаза, наслаждаясь минутами спокойствия, которого было крайне мало в ее искалеченной жизни. Мышцы расслабились, наступила приятная истома. Она любила маленькие ритуалы перед сном, обожала принимать душ при свечах. Тусклый свет огоньков создавал таинственную атмосферу, позволяя провалиться в мир фантазий. Гермиона каждый вечер проходила через эту терапию, она была лучше всякого рехаба. Девушка расставляла свечи, доставала из шкафчика крем с запахом граната, спрей для тела, красиво выкладывала пижаму на раковину, выставляла умывалки для лица, а после — расчёсывала длинные волосы. Гермиона считала, что таким образом можно было отвлечься от проблем, которые шагали рука об руку с ней по тернистой тропе жизни. Она не любила принимать ванны, считая, что время, потраченное на лежание в воде, можно потратить на чтение книг. Пар заполнил душевую кабинку, стекло запотело, а мелодия воды не позволила услышать, как открылась дверь с чуть слышным скрипом. Гермиона обернулась и увидела высокий черный силуэт, прищурившись, девушка не решилась протереть стекло. Страх парализовал нервные окончания, тело занемело в ожидании самого страшного. В фильмах ужасов все именное так и начиналось, сценарий был один и тот же, как и последствия. Гермиона рвано вдохнула, пытаясь взять себя под контроль, но все, что могла она видеть — это руку в угольной перчатке, которая притулила к стеклу красную розу… Слава богам, на этот раз ее преследователь принес цветок, а не мертвую птицу. Сердце пропустило удар, мышцы снова напряглись, Грейнджер мотнула головой. — Ты сделаешь мне больно? — голос дрожал, казалось, что еще немного и сердечный приступ вежливо поприветствует перепуганное сердце. Гермиона притулилась ладошкой к влажному стеклу, будто пыталась взять розу. — Нет, — ответ прозвучал достаточно спокойно, но нотки холода в тембре походили на снежную бурю, которая прошивала своей резкостью каждую клеточку. Гермиона прикрыла грудь левой рукой, пытаясь сохранить каплю достоинства в пустыне, в которую превратилась ее ванная. — Зачем ты здесь? Что тебе нужно? Самые банальные вопросы, которые можно было задать человеку, который вломился к тебе в дом, забрался в ванную комнату, и тихо смотрел на обнажённое тело, укрытое капельками горячей воды. Он принес одну розу, лепестки которой походили на кровь. — Не бойся, я не собираюсь тебе причинять вред. — глупее ответа она еще не слышала, но он не мог не радовать, в какой-то мере. Гермиона открыла дверцу душа, сама не понимая, зачем так поступает. Ею овладело незнакомое чувство, что походило на азарт, смешанный с чистым ужасом. Зажмурившись, она протянула правую руку в сторону преследователя, желая получить свой цветок. Драко чуть подошел вперед, вложив в хрупкою ладошку розу без шипов. Он рассматривал сквозь щель ее фигуру: тонкая талия, небольшая упругая грудь, которая идеально бы поместилась в его ладонь, длинные ноги. Получив свой заветный цветок, Гермиона закрыла кабинку, поднося подарок к лицу, чтобы уловить аромат, но из-за пара это было невозможно сделать. Открыв глаза, она увидела красные лепестки, на которых блестели капельки воды, благо, свечей было достаточно, чтобы насладиться этой картиной. Здесь в закрытом пространстве, она ощущала себя в безопасности, хоть и понимала, что это совершенно не так. Гермиона осторожно посмотрела на тень, которая отошла на два шага назад, к одной из свечей. Казалось, что он сейчас потушит все огоньки и придёт тьма, из которой не выбраться. Страх подкрался к гортани, охватив при этом грудь, заставляя сердце пропустить удар. Она нервно заставила себя сглотнуть, пытаясь собрать себя воедино, но здравый рассудок уснул или вышел покурить, неизвестно. Гермиона мотнула головой, хотелось что-то сказать, но ничего не получалось. — Уютная атмосфера, — раздался стальной голос, который пронзил тишину. — Рассчитываю на такую же атмосферу, когда мы поженимся. Это прозвучало, как самая отвратная угроза в ее жизни. Лучше бы он рассказывал, как будет убивать и истязать ее тело, а не о браке. Гермиона не сразу осознала его слова, но, когда мозг смог уловить посыл, девушка нахмурилась. Он в своем уме? Глупо такое спрашивать, но одна мысль о браке приводила ее в значительно больший ужас, чем наличие сталкера в доме. Прочистив горло, она протёрла стекло рукой, в попытке увидеть лицо этого ненормального, но черный капюшон закрывал голову, а маска на лице скрывала личность. Черт… Гермиона не стала отвечать, не хотела провоцировать незнакомца на невыгодные для себя действия. Она молча проклинала его в своей голове, но не выпустила из рук розу. Раньше такие цветы ей дарил Регулус, но сейчас… сейчас в ее ванной комнате стоял неизвестный мудак, который прямым текстом заявлял о свадьбе. Кретин. Гермиона понимала, ей нужна информация о этом ублюдке, поэтому собрав волю в кулак, она решилась задать свой вопрос. — Прозвучало как угроза. — честно призналась девушка. — Если ты так уверен, что я выйду за тебя… Какая у меня будет фамилия, вдруг она мне совершенно не понравиться? — Всему свое время, маленькая птичка, а пока: радуйся розе. Она услышал только скрип закрывающейся двери, противный, заставляющий кожу покрыться обилием мурашек. Выдохнув, Гермиона сползла по стеклу на плитку, выбросив розу в сторону и закрыв лицо руками, девушка тихо заплакала, давая эмоциям выбраться на свободу. Минуты тянулись словно резина, медленно и чересчур долго, превращаясь в вечность. Гермиона не помнила, как выбралась из душевой, не осознавала свой путь к кровати, оставляя мокрые слезы за собой. Все было в тумане, взгляд не фокусировался на предметах, не улавливал ничего. Забравшись под холодное одеяло, Гермиона закрыла глаза от усталости. Полиция ничего не хотела делать, их не волновал тот факт, что в ее доме бывает опасный для жизни человек, словно они были куплены. Чертова коррупция, из-за которой умирали люди. Она мечтала, чтобы этот кошмар оказался сном. Обычным страшным сном, который закончиться с громким звонком будильника. Да, было бы чудно.***
Трек к этой части главы: Lana Del Rey – Brooklyn Baby.
Гермиона сидела в каком-то баре, выпивая третий коктейль, слушая отвратную музыку, от которой, по правде, ужасно тошнило. Портленд ей казался максимально серым и неинтересным городом, из которого хотелось сбежать в яркий Нью-Йорк, снова прогуляться по Бруклину, встретиться с подругами на Пятой Авеню, выпить кружечку тыквенного латте, с которого начиналась каждая ее осень. Она соскучилась за домом, за шумом вечно суетливого города, где забывались и умирали мечты. В баре было много народа, каждый из них что-то искал, каждый преследовал сопредельную цель, не боясь, что их мотивы будут раскрыты в тусклом свете теплых ламп и синего неона, висящего за барной стойкой. Реки алкоголя смывали застенчивость, а тошнотворная кантри-музыка создавала уютную, в какой-то мере, атмосферу для глупых знакомств на ночь. Шаги дам были отчетливо слышны из-за дощатого пола, который изрядно потёрся и нуждался в лакировке, а громкий хохот старых друзей, что давно не виделись, заполнял и так переполненный зал. Гермиона вспоминала, как плодила романы, похожие на поэмы битников на амфетаминах. У нее в квартире стоял проигрыватель кремового цвета, а под ним на полке стояла коллекция джаза, состоящая из редких пластинок. Каждое утро она включала его и готовила пряный кофе с корицей, яйца пашот и простенький салат, садилась за столиком на балконе, наслаждаясь музыкой Нью-Йорка, всматривалась в суетливых людей, что бежали на работу, а подростки ехали в школы. Гермиона мечтала о счастливой жизни, где у нее будет успешная карьера модели, контракты с множеством брендов и обложка американского Vogue, возможность попасть на Met Gala, познакомиться с Анной Винтур, но мечты остались лишь мечтами… Чертова авария изменила ее жизнь, поделила на до и после. Она — бруклинская девчонка, которая жила в самом прекрасном городе в мире, а сейчас сидит, запертая в Портленде, из которого не имела возможности сбежать. Вот так жизни имела свойство меняться, так все ломалось, даже то, что было склеено клеем, оно все равно превратилось в прах. Гермиона с горестью отпила из стакана, ощущая, как алкоголь начинал прогревать пустой внутренний мир. «Однажды, я вернусь на подиум. Однажды снова почувствую себя на своем месте, где буду идти в красивом наряде, в сопровождении ярких вспышек камер…» — мысленно пообещала себе девушка, понимая, что все же начала играть. Она променяла свое «долго и счастливо» на карьеру. И карьера погубила ее. Выбросила за борт в бушующий океан, где не было спасательной лодки от демонов, что смаковали ее искалеченное сознание, где не было таблетки от душевных страданий, где ей судилось тихо захлебываться водой, ожидая акулу, которая утащит на морские глубины. Прокручивая в мыслях светлые кадры их с Регулусом романа, девушка слабо улыбалась, прощаясь с прошлым. Прощаясь с любовником, которого любила, и которого стоило бы забыть. Навсегда. She was cute when she cried. She’s cute when she’s broken. Гермиона не заметила, как за столик подсел высокий брюнет в худи цвета индиго, с изумрудными глазами, которые блестели от алкоголя. Он выглядел совершенно обычным парнем, который искал одноразовую связь на ночь. Он выглядел, как типичный bad boy, который набивает тату, чтобы перекрыть душевные раны, что не переставали кровоточить, выпивал чистый виски залпом из бутылки и был тем еще мудаком, но по мимо всех этих явных черт, она рассмотрела в нем что-то притягательное, что-то иное. Гермиона слабо улыбнулась ему, поднимая полупустой стакан в знак приветствия, он сделал тоже. — И, почему такая девушка грустит? — господи, так еще подкатывали к девчонкам? Она бы предпочла банальное «привет» или «как ты?», а не вопросы в стиле дешёвого пикапа, но это гораздо лучше, чем пить в одиночестве, поэтому Гермиона чуть громко засмеялась от нелепости вопроса. — У меня закончился алкоголь, поэтому и грустно. — она сказала первое, что пришло в голову, только бы не давать правдивый ответ, но самое лучшее в барах было то, что здесь все пьяные и можно выговориться, ведь в дальнейшем они снова не встретятся. — Можно тебя угостить? — с глупой улыбкой поинтересовался парень, которому было скучно сидеть в этом городишке, слушать россказни друзей о работе. Ему была скучна каждая минута в дали от Нового Орлеана. В мире для него существовал только город джаза и вечных карнавалов, Французский квартал, где он бы сидел в своей квартире и пил виски, насаждаясь отличным минетом. Гермиона прикрыла губы рукой, в попытке сдержать смех, и кивнула в знак согласия. Незнакомец ушел в сторону бара. Гермиона посмотрела ему в след, наблюдая, как он заказал один коктейль и виски, сейчас бы нужно было подумать о своей безопасности, но все мысли девушки молчали, ни одна не забила в тревожный гонг, не сделала ничего для сохранности. Он вернулся довольно быстро, все с той же глуповатой улыбкой, от которой настроение становилось чуточку лучше. — Держи, — протянув пиноколаду, сказал парень и сел рядом. — Спасибо, — делая глоток молочного безумия с ромом, протянула Гермиона, всматриваясь в черты лица незнакомца: острые словно бритва скулы, несколько родимок на щеках и шее, пухлые губы, притягательный взгляд. — Как зовут моего спутника на вечер? — Теодор, — коротко ответил он, но потом поспешил добавить; — Тео. можешь меня звать Тео, а если захочется официоза, то Теодор Реджинальд Нотт, но не советую называть меня Реджинальд, это имя мне не нравится. Оно звучит, как полная задница. А тебя, спутница? — Гермиона, — улыбаясь ответила она. — Гермиона Джин Грейнджер, но лучше называть меня просто Гермионой. — Знакомое имя… — задумчиво протянул Тео, в попытке вспомнить, где он мог его слышать, но третий стакан виски явно был против. — Почему ты одна, я всегда думал, что такие девушки как ты ходят в бары с друзьями, а не пьют в гордом одиночестве? — Моя лучшая подруга уехала, а в Портленде у меня еще нет друзей. Вот и приходиться ходить по барам одной, чтобы не сидеть дома. А у тебя какое оправдание? — Мои друзья — мудаки, которые говорят только о работе. — честно признался Нотт, вспоминая разговор с Блейзом, который придумывал отмазки, чтобы никуда не пойти, а Драко ссылался на загруженный график. Действительно мудаки. Затащили его в эту дыру, а сами не захотели пойти выпить. — А ты не работаешь? — Как тебе сказать… — неловко протянул Тео. Не хотелось рассказывать новой знакомой, что он серийный убийца, работа которого заключалась в свежевании людей, выслушивании многочасовых криков и уборки трупов из подвала. Это ей было ни к чему, зачем пугать девочку? — Я психолог. Сейчас у меня клиентуры нет, из-за постоянных разъездов по стране, а в целом я бы работал. Честно. Соскучился за сеансами. Тео посмотрел на свою собеседницу, которая внимательно его слушала, хоть ей это было совершенно не нужно. Псих действительно бы вернулся к своей практике, вернулся к трехчасовым сеансам, на которых бы выслушивал проблемы других и занимался своим самым любимым делом — раздавал советы. — А ты, Гермиона, кем работаешь? — решив не впадать в уныние спросил он, понимая, что вечер и так тухлый, поэтому терять было уже нечего. Ему не нравились такие девушки, как она. Кареглазые шатенки вызывали отвращение, но эта девушка была прекрасна в своей боли, которую отчаянно пыталась скрыть. Наверное, этим она и заинтересовала Тео. Своей простотой. Обычно леди в таких местах носили откровенные яркие платья, что едва прикрывали вторые девяносто, но Гермиона сидела в длинной юбке маленькой вязки кремового цвета и такой же приталенной кофточке, без каких-либо вырезов, в туфлях, что походили чем-то на носки, а длинные волнистые волосы не могли не добавить ей парочку очков. — Я сейчас не работаю, прихожу в себя после рехаба. — с грустью ответила она, отводя поникший взгляд в сторону. — Рехаба? — немного удивленно переспросил Нотт. Гермиона не походила на наркоманку или алкоголичку. Становилось интересно узнать эту персону по ближе. — Да, — натянуто кивнула Грейнджер. — Я попала четыре месяца назад в аварию, та оставила на моем психическом состоянии огромные раны, вот пришлось пойти на реабилитацию. — Сочувствую, — поджав губы, произнес Тео, отпивая глоток виски. Он знал, что разные события могли оставлять разный след, но что-то было в этой истории нечисто… что-то не давало покоя. — Прости, за такой вопрос, но в той аварии умер кто-то тебе близкий? — Нет, — с уверенностью ответила Гермиона, хоть совсем не помнила тот день, только яркие вспышки фар, пронзающую боль, а дальше пустота… темнота и ничего. — Честно говоря, я ничего не помню, будто кто-то стер все. — Посттравматический синдром, это нормально при сильном стрессе. — в нем включился психолог автоматически, не задумываясь Тео начал анализировать их разговор, готовился задавать наводящие вопросы. Хоть, по правде, это была не самая лучшая идея. Вторжение в личное пространство. — Оу… — напряженно протянула Гермиона, которая пришла сюда не на сеанс психотерапии, а просто выпить и при возможности с кем-то переспать. — Не думала, что ты решишь копаться в моей голове. — Нет, — мотнув головой, быстро выпалил Псих, понимая, к чему она вела. — За это я беру деньги, тем более это не профессионально проводить сеанс в таком месте. Моя лицензия мне важнее. — Отлично, — с облегчением выдохнула Гермиона. — Можно, не скромный вопрос? — Задавай, — пожав плечами, согласилась она, переводя взгляд в сторону парня. — Так… какие мужчины тебя нравятся, Гермиона? — отпивая глоток медового виски, спросил Тео. — Похожие на тебя, — честно ответила она, вспоминая внешность Регулуса. — Тебя нравятся зеленоглазые брюнеты? — в голосе были нотки энтузиазма, будто он вот-вот и получит желаемое. Обычно Нотт не заводил таких связей, не предавал свои устои насчет внешности, но сегодня ему хотелось чего-то новенького, чего-то экзотического для себя. — Чертовски, — согласилась Гермиона, мысленно надеясь, не оставаться этой ночью одной, а провести ее вместе с этим парнем. — Польщен, — с гордостью заявил Тео, рассматривая девушку, которую планировал трахнуть этой ночью, а после убить, но убить красиво, с мастерством Пикассо. Она бы умерла красиво, будто только написанная картина на большом холсте, которую бы повесили в Лувре, на демонстрацию другим. Или же она бы стала прекрасной скульптурой, подобной тем, которые сотворил Микеланджело. Гермиона чуть наклонилась вперед, давая поцеловать себя, а Тео не стал мешкать. Накрыл ее губы своими, углубляя близость. Языки спелись в жарком танце, а пальцы парня запутались в каштановых волосах, наслаждаясь их мягкостью. Мир словно затих, давно забытие ощущения вспыхнули в теле, будто кто-то обронил спичку в стог сухого сена. По венам должно было разливаться теплое возбуждение, но ничего подобного не происходило. Клеточки молчали, а пожар в груди плавно перетекал в панику, охватывающую горло. Гермиона попыталась не обращать на это внимание, но чем дальше все заходило, тем больше ей становилось не уютно, тем больше хотелось убежать. Внутри что-то разбилось… оборвалось. Она ощутила холодную слезу, скатывающуюся по щеке, казалось, тёплый сладкий поцелуй в одно мгновение превратился в ядовитую горькую пытку, пленяя легкие, заставляя те сжиматься. Гермиона отстранилась, жадно хватая воздух, пытаясь отдышаться, но паническая атака ласково окутала тело, демонстрируя свою власть. Руки задрожали, а сердце бешено колотилось в груди, отбивая биты о ребра. Ей срочно нужно уйти. Убежать. Скрыться в месте, где никто и никогда не сможет ее найти, где не будет никого, кто бы смог сделать ей больно. — Прости, — выдавила из себя девушка, видя перед глазами странные картины, от которых кровь стыла в жилах, но разобрать их нереально. Они слишком размыты, не четкие, будто кинопленка горела, а проигрыватель выжимал из себя все соки. — Мне… нужно… идти, — задыхаясь бросила она и с горем пополам направилась в дамскую комнату. Тео ничего не ответил. Продолжил смотреть ей в след, оценивающим взглядом, полным триумфа. Шалость удалась. Все прошло, как надо. Парень достал телефон и набрал Драко, чтобы сообщить новости. — Привет, Коко, — насмешливо произнес он. — Твоя птичка блокирует воспоминания, это с вероятностью девяносто процентов, с ней явно что-то не так, но пока не могу сказать что. Она говорила, что попала в аварию, но там явно что-то иное. — голос Драко был, на удивление, сдержанным хоть Малфой видел все своими глазами. — Увидимся у тебя, целую тебя, моя курочка. — засмеялся Псих и закончил разговор, смотря на обозленное лицо друга.Heaven is a place on earth.