Гермес и Терпсихора

Дудаков, конечно, тот еще змей-искуситель, хоть и выглядит добродушным увальнем. Этери ли не знать! Нет, ничего такого! Они с Серегой верные друзья - два мушкетера - Атос и Портос, а потом еще взяли Даньку Арамисом. Дуд, понятное дело Портос на минималках - вкусно ест, вкусно живет и никому об этом не рассказывает. Учит жить и Этери, которая, что тот Атос, вечно борется с очередным наваждением неуместных эмоций. Этери усложняет, Сережа упрощает. В целом - равновесие. Даня привносит краски веселой молодости, где с одной стороны - все эмоционально и ярко, как у Тутберидзе, а с другой - все просто и понятно, как у Дудакова. И потому у них хорошая команда. Один за всех. И все поучают Этери, как жить, когда другие не видят. Особенно, естественно, Дуд. На правах старшего в тандеме по возрасту, ну, отчасти и по жизненному опыту, о котором рассказывать тоже не рассказывает, но иметь имеет. А опыт в свое время поимел многократно тертого калача Серегу. Этери, к слову придись, в этом смысле тоже далеко не девственница. В самом начале работы как-то хорошо подпили с Дудом и слегка показали друг другу шрамы жизни. Еще раз, ничего такого, просто поговорили. Потом женщина поплакала на сильном мужском плече, а мужчина гладил по спине и повторял: - Дура ты, Тутберидзе, но красивая, что аж страшно! С тех пор и воспитывает, когда никто не видит. Сегодня, видимо, был такой день. Воспитательный. С чего только Серега решил ей навязывать Николая - непонятно. Но он временами очень начинал заботиться о полноценной личной жизни подруги. Почему-то показалось, что телефонная беседа в машине - про это самое, то есть про желание пристроить женщину под мужское крыло. Тут, сказать правду, нашел, к кому пристраивать, если подумать. Но Сережа явно не думал. Вот интересно, если ему сообщить, по какой части в половом смысле проходит Цискаридзе, как изменится взгляд Дуда на объект его протежирования в сторону Этери? Стоит понять, фигурное катание - зона абсолютной толерантности. Ну, у них много таких же, как Нико. Все же мужчина, который чего-то там желает показать в смысле кручения бедрами и махов руками и ногами на сцене, в целом, кажется, не совсем мужчина. Как минимум, если в тебе это есть, то шанс того, что проявится и еще что-то дамское - немаленький. Выше средней температуры по больнице, думается. Со временем привыкаешь знать, что где-то рядом, может, даже на соседней койке в номере гостиницы будет кто-то, кто возжелает тебя физически, хоть это и представитель твоего пола. А дальше, как травмы детства совпали. Но в основном, знаете ли, геи на людей не накидываются, так что достаточно пояснить, что ты по части слабого пола, а не за крепкую мужскую дружбу. Каких-то высказываний в смысле нетрадиционной ориентации и ее представителей Дуд себе не позволял, в отличие от того же Жулина. Даже в курилках и тренерских больше помалкивал, когда темы заходили об этой сфере. С другой стороны, прямо скажем. представить Дуда целующимся с Ламбьелем было невозможно. Только если это личный кошмар Ламбьеля! Для него и поцелуи с Траньковым - снижение ставок до нулевого уровня, если уж так. Невольно улыбнулась собственной остроте, загребая на руки, лежащую рядом на диване Мишель. Мысли неторопливо текли воспоминаниями. У Этери друзья нетрадиционной ориентации были. В молодости. Пока жила в Америке общалась с массой людей, в том числе в творческой среде, а там такого много. И много всякого другого… нетрадиционного. От шведских семей, до свингер-пати. Как-то раз их с Колей занесло… Два советских ребенка увидели дивный новый мир. И вылетели оттуда, мягко говоря, смущенные. Дело даже не в свальном грехе как таковом. Было просто неэстетично и ощущалось грязью. Слишком много тел, чужих, разных, надеющихся на встречу с другим чужим телом. Слишком много запахов. Много разных запахов разных сексов. Так пахнут койки в борделях, а еще чаще в дешевых мотелях. Этери была чистоплотна. Ей не нравилось все излишнее. В эксперименты не тянуло. Но общаться, дружить, почему бы и нет? Из геев выходят вполне себе очаровательные друзья-мужчины без претензий на большее. Из Цискаридзе тоже может получится такой друг. Вот только все это выглядит мучительной дружбой, в которой кто-то хочет претендовать на большее. И этим кем-то будет даже не мужчина. А такое еще обиднее. По здравой мысли игра в дружбу выглядела утопичной. По сердцу - другого не предполагалось. И выбирать можно только из разных видов инвалидности чувства. Дружба-инвалидка или влечение-инвалид. Дружба все же выглядела перспективнее. Если бы у Этери был шанс совсем избегать контактов, она бы так и сделала, но их же на год запирают внутри одного проекта! И оттуда выбраться может помочь только смерть или эмиграция, хотя второе и не гарантирует освобождения от контракта телевизионщиков. Жизнь, в конце концов, показала, что из любого, даже гораздо более неприятного проявления чувства привязанности можно выпилить неплохую дружбу. Ей раньше удавалось, когда остро требовалось. И сейчас как-нибудь разберется, не так ли? Ведь если подумать, никто же не гарантирует, что ее порывы продлятся хоть сколько-нибудь долго. По духу Этери достигатор, когда цель взята, она перестает быть настолько интересной, чтобы за нее держаться. Николай Цискаридзе, конечно, стоит мессы, пока он далек, но будет ли стоить ее, если вдруг станет ближе? Мало ли какие у него недостатки, несовместимые с нормальными взаимоотношениями? Может, он просто придурок? На эту тему, кстати, наверное, что-то да пишет интернет. И почему не догадалась раньше посмотреть?! Впрочем, почему - ясно. Интернеты Этери Тутберидзе любила не очень. А уж уровень достоверности информации в них оценивала как удручающе низкий, даже минусовый. Верить всему, что написано в сети, безусловно, не стоит, но почитывать - лишним не будет. Даже там иногда возникают не такие уж глупые идеи и не такая уж глупая информация, в том числе и достоверная. Про нее тоже есть, в том числе достоверная. В том числе там, где достоверности и не ждешь, что особенно удивительно. Зарылась в дебри всемирной сети. И поняла главное - характер у ее предмета интереса, кажется, непростой. И это самое мягкое, что можно сказать. Зато и не дурак, хотя местами вполне спорная личность. И в своих словах, и в своих поступках. В нем не чувствовалось двойного дна, а это опасное качество, потому что там либо очень много доньев, либо очень много шишек, набитых жизнью. То, что говорилось от первого лица было интересно, хотя сулило свои проблемы, а вот то, что неслось в сети от поклонников и журналистов… Бог с ними, с подозрениями в покушении на убийство. Это и смешно, и нелепо, и жалко его того, которому мыли кости и обвиняли в зависти к более успешному коллеге. Прошлый громкий скандал, конечно, сильно потрепал нервы, но давно уже стих. Хуже тихое и постоянное шуршание со ссылками на непрофессионализм, зажимание талантливых педагогов, погружение вверенного учебного заведения во мрак и серость. Гораздо разрушительнее для души и психики именно такое тихое капание воды на камешек самоощущения. Этери помнила, как ее обвиняли в избиениях и морении голодом. Было смешно. А вот когда под видом конструктивной критики начали проливать за подготовку спортсменов, постоянные травмы, слишком жестокий режим тренировок, уверенность подмывалась. Даже Дуд и Даня не спасали. Все время казалось, а вдруг оттуда, со стороны, видно чуть-чуть лучше? А вдруг тебя не просто так поносят, а потому что ты ошибаешься? А вдруг твои чемпионы уходят не потому что они неправы и хотят попроще, а потому что ты ошибаешься, вовремя не ослабляя поводок? Профессионал, в котором нет сомнения, перестает быть профессионалом. Она боялась ошибиться и перестать быть профи. В какой-то момент мнение поклонников и даже Дани и Дуда обесценилось практически до нуля. Заинтересованные лица не бывают объективны. Слушала лишь внутреннего критика, а тот пел, то ли собственным голосом, то ли тысячей голосов тех, кто постоянно указывал на ошибки в интернете. Сгрызла бы себя, если бы не репосты в соцсетях от совершенно посторонних и весьма заметных людей. От аккаунтов “звезд” и авторов музыки, под которую катались ее фигуристки. Это звучало объективно и худо-бедно латало дыры сомнений, хоть полностью и не вылечивало. Полностью от сомнений, вообще, ничего не вылечивало. Сомневался ли Цискаридзе в своем успехе? И чем лечил дыры самооценки, если они появлялись? Когда-нибудь спросит, если придется к слову. Непременно.