Rabbit hole

Ромка бросился за волком. Ветер бил по лицу, сужая кругозор. Земля и всё лежащее на ней так и наровило поставить подножку. Ветки царапались, словно руки, вылезжие из темниц ада. Улицы поселка встретили его безумно лающими собаками и угнетающе поклонявшихся к нему столбами. Силуэт зверя уже пропал из виду, но маршрут и без него был ясен. Он успеет, он должен успеть. Сердце клокотало, больно било по ребрам. -Мама! - несдержанный крик вырвался сразу же, как он забежал в дом прямо в обуви. Он уже несколько лет не называл ее ласково мамой, употребляя более грубые синонимы. Но сейчас его одолел детский страх, что перерос в ужас. Женщина стояла на высокой тумбочке со связанными за спиной руками и заклеенным ртом, точнее еле доставала носочками. Ее всю трясло, как в лихорадки, а лицо было все мокрое от слез. Веревка обхватила её шею идеальным кругом. Окно резко разбилось и сквозняк ослепил глаза. Послушался стук упавшей тумбочки и кряхтение задыхающейся. -Мама!- мальчишка завопил, срывая горло и схватил ее за ноги, делая из себя опору. Но женщина все еще издавала страшные хриплые звуки, от которых у Ромы началась сильная трясучка. Он не мог остановиться трясущиеся руки, словно на него напал приступ эпилепсии, - Нет-нет-нет! Не надо! Не надо! Они шатались из стороны в стороны, мать закатывала глаза от удушья, ее лицо бледнело, мрачнело, становилось мертвым. Смотря на это Рома тоже переставал дышать, в горле застыл большой ком тошноты, а из глаз потекли холодные слёзы. Весь дом заскрипел, словно смеясь над ними. Рома ели как достал до тонких запястий матери, начав сдирать зубами с них скотч, сковыващий ее несколькими слоями. Сердце на секунду останавливалось, когда наступала тишина. А возобновившиеся звуки одновременно заставляли его снова биться, но сжиматься до боли. Зубы стало сводить, на языке появился отвратный привкус, но он сгрыз последний слой скотча. -Сними ее, сними веревку с шеи! Быстрее, пожалуйста, ты слышишь? Мама, мамочка, ну пожалуйста, прошу тебя. Женщина услышала его не с первого раза, уже теряя сознание, но всё таки потянулась к верёвке. Она была тугой, стирала кожу до крови, стоило сдвинуть ее на миллиметр. Женские руки тряслись, но сдавались, встречаясь в болью. Казалось, лучше поскорее задохнуться, чем терпеть эту адскую муку. -Мам, - голос сына задрожал, чувствуя о чем она сейчас думает, - Пожалуйста, я не смогу. Она лишь взвыла, резко дернув эту злосчастную старую плетёнку. На мгновение всё побелело, как при смерти. Но она лишь ударилась о пол. Шея и подбородок были стерты до красноты. Воздух стал вновь поступать в легкие, стоило наконец избавиться от скотча на рту. Рома упал перед ней на колени, не контролируя сильную тряску. Самый родной для него человек прижала к себе нежными руками, стало так непривычно тепло, что он захныкал, как маленький младенец. В мягких объятиях он постепенно перестал судорожно дёргаться и задышал ровно. Стало тихо и умиротворённо. Но потом и немного стыдно. Ромка уговорил маму одеться скорее и бежать в больницу. Женщине было больно говорить, но она согласилась, кивнув. В больнице пахло сыростью, свежей кровью и тревогой. Врачи бегали по коридорам, словно кто-то помирает. Почему-то людей здесь было чересчур много - кто без уха, кто с перевязанной рукой. В любом случае, они все подождут, сейчас очередь Пятифановой. В кабинет вместе с ней он не зашёл - уж больно не любили его взрослые. В узком пошарканном коридоре разговаривали два мужских голоса. Ромочка в связи со своей любопытностью не мог не подслушать. Говорили Тихонов с главным врачом на счёт... Кати. -Гадюка живая!? - сердце словно сделало разворот на 360 градусов. -Пятифанов, черт тебя дери! Ты что здесь делаешь?- Тихонов приложил руку к вискам, осуждающе покачивая головой. -Она живая ведь, да? - Ромка проигнорировал милиционера, схватив доктора за халат. Да у него сейчас мир разобьётся, если ее не спасли. -Жива пока что. Но проснётся ещё не скоро. Рома выдохнул. А потом вспомнил подслушанный разговор. -А ноги ей зачем отхреначили? -Пятифанов, прояви хоть немного уважения. Отпусти его уже, у него работы много, - лейтенант протянул руку к школьнику и Ромка уже подумал, что его сейчас треснут, но рука просто легла ему на плечо. Тихонов отвел Пятифанова в сторонку и снова спросил: -Ну и что ты здесь делаешь? -Да мама у меня здесь. Тебе то что, старик? -Мама? И даже не «мамаша»? - мужчина старался не обращать особого внимания на колкости пацана. Ромка лишь закатил глаза, - Что с ней случилось? Тоже маньяк потрепал? -В смысле? Нет, Тоха здесь не при чём. Это... Просто поранилась. -Ты скажи честно, всё ещё дружишь с Петровым? Понимаешь насколько это опасно?У меня и так работы много, чтоб и за тебя еще волноваться. -Так ты и не волнуйся, хули. Че с Катькой то? -Мелкий ты еще такое слушать, - лейтенант снова тяжело вздохнул. Одно воспоминание о маленькой девочке, заброшенной в мясорубку, уже в холод бросало. Приехали бы они на минуту позже и увидели бы фарш вместо пропавшей, - Может у друга своего спросишь где она была? Хотя лучше не надо. -Да не Тоха это был! Он вообще к ней никакого отношения не имеет, - Рома и сам понимал, что в это трудно будет поверить после запугивания всего села заячьей маской. -Ну не будь ты таким наивным. Всё еще думаешь, что он не способен на убийство? А вдруг он и тебя хочет? -Не, - перед глазами невольно пролетело воспоминание злого зайчика, терзающего свою жертву, - Точно нет. Тихонов покачал головой. Кто-то из палаты выносил инструменты в крови и Ромка воспользовался моментом, заглянув туда. Картинка врезалась в память. Да у Смирновой ноги были сплющенны как атласные ленточки. Детское лицо искажалось от боли и ужаса, когда она смотрела вниз, где ее перемалывает. А кровищи сколько! Стоило моргнуть, и перед ним уже была мирно спящая одноклассница под наркозом. С отрезанными по колено ногами и поломанной жизнью. Мальчик на несколько секунд зажмурился в надежде забыть увиденные галлюцинации, пока его оттаскивали обратно в коридор. -Пятифанов, - мужчина промолчал, решив не давить на ребенка еще больше, положил руки на его плечи и переводя внимание на себя, - Я помню смутно, но уверен, что тогда ты спас мне жизнь. Поэтому я за тебя и волнуюсь. А ты о себе совсем не заботишься. Ромка смотрел на него с искренним непониманием, а потом гордо расставил руки по бокам. -Да не за что. Ты просто теперь мой должник, хах. Тихонов снова покачал головой, совсем не зная, что ему делать с этим ребёнком. -Рома, - послышался тихий женский голос. -Мам, - мальчишка уже сделал шаг к ней, но остановился, сразу кашлянул и нахмурился, чтоб не казаться маменькиным сыночком, - Ну чего так долго? И всё равно грубость прозвучала фальшивой до беспредела. При виде перебинтованной шеи и головы мамы сердечко скукожилось. -Да я вот теперь хотя бы говорить могу, - женщина мягко погладила щёчку сына, - Извини, перепугался из-за меня совсем. У Ромы лицо тут же стало ярко красным и от неожиданной нежности и от того, что это происходит при третьем человеке. -Здравствуйте, мой сын опять что-то сделал? - она обратилась к наблюдавшему за ними милиционера. Ромка увернулся от руки на своей щеке. -Да нет, что вы, - Тихонов снял с головы шапку в знак уважения. -Ну слава Богу. Рома еще около получаса ждал пока эти двоя мило поболтают и теперь ощущал третьим лишним себя. Потом лейтенант предложил подвезти их до дома. -Ну не, я сюда не полезу, - мальчишка сложил руки на груди, стоя у полицейской машины. -Так уж и быть, можешь сесть на переднее сиденье, - терпеливо предложил Тихонов Ромка радостно оскалился и всё-таки залез в салон автомобиля. Ухмылка сразу спала, когда ему сказали пристегнуться. Он закатил глаза, перетягивая ремень безопасности через плечо. Да, кататься на этой машинке было удобнее, чем на тарантайке, украденной летом у соседа, но не так весело. Остановившись у дома, Тихонов вышел и открыл дверь гражданке. Ромка на эти любезное поведение лишь фыркнул. Когда оба взрослых вышли, он кувыркнулся к водительскому сиденью и нажал на газ, угоняя тачку. Негодующие крики остались позади и он погнал обратно в лес к Тохе. -Чао! Лес взвыл метелью. Антон сжимал в лапах сломанный рог Хозяина леса, что держался за голову и ревел от раны и злости. Лес звал к себе, требуя убийства. «Убей его» Алиса убегала, прячась за кусты. «Убей его!» Последний шанс спасти Бяшу пропадал у него на глазах. «УБЕЙ ЕГО!» -Заткнитесь!- Антон схватился за голову и кинулся за лисой. Голоса затихали. Бяша очнулся от падающих на лицо снежинок. -Вот это мне приснилось, на, - парнишка присел и услышал странный треск. Мальчишка закричал, оказавшись на тонком льду. Большие куски отслаивались от общего слоя. Ледяные капли попадали на руки, вызывая ужасное жжение. Бяша в панике задёргался и лед под ним стал трещать еще больше. -Мама, я хочу домой, - мальчишка лег, не сдерживая слёзы. Такая смерть, где ты становишься ледышкой за пару секунд, а твой труп найдут только летом, пугала. -Бяша! Мальчик стал оглядываться, надеясь увидеть милицию или Ромку, которые спасут его. Но увидел лишь сливающегося с белизной зайчика с красными глазами. Бяша вскрикнул, заморгав. Вместо зайца на берегу стоял Антон. -Нееет! Я не хочу умирать, не убивай меня! - с последних прочитанных новостей, Тоха стал для него страшным убийцей, а не другом. -Бяша, не дёргайся, остановись,- Антон протягивал к нему руки,- Я сейчас подойду. -Неееет! - Бяша начинал издавать звуки маленького барашка. -Ладно-ладно, я стою, я стою!- Тоша зашипел от волнения, стараясь говорить отчётливо, - Я не буду убивать тебя. Слышишь? Доверься мне. Иди сюда. Бяша смотрел на него испуганно, но медленно подполз ближе. Льдина зашаталась, намереваясь перевернуть лишний вес на ней. Мальчик взвыл, не зная за что уцепиться. -Я умру! Я умру! - из-за напавшей паники он зашатался лишь сильнее. -Черт, Бяша! - зайчик осторожно ступал по льду, приближаясь, - Протяни мне руку. -Меее, ты убьёшь меня! -Я обещал Роме, что спасу тебя. Протяни мне руку! Между ними уже образовалась огромная водная трещина. Бяша потянулся навстречу Антону. Они схвались друг за друга и зайчик потянул парня на себя, сразу отпрыгивая назад к берегу. Лед растрескался на маленькие кусочки. Два подростка свалились на снег. -Ну вот, всё хорошо, - Тоша улыбнулся трясущемуся другу. Ветер безжалостно рассекал небо. Снег взлетал с земли. Погода ухудшилась за несколько минут настолько, что все люди попрятались в домики, которые заскрипели от сквозняков, словно сейчас разрушатся, как в сказке с тремя поросятами. -Я передумал, всё очень плохо,- Тоша чувствовал, что его переставали бояться, вместо этого дожидаясь нормальной погоды. Лес возрастал на глазах, становился единым пятном, на вершине которого красовалась козья голова без одного рога. А два силуэта школьников остановились ничтожно маленькими. -Очень плохо, - зайчик нахмурился. Ситуация выглядела безысходной. Он оттолкнул Бяшу в сторону и ждал когда из этой темной гущи на него выпрыгнет чудовище. Схватит за ноги, утащит к себе и, наконец, сожрет. Огромная пасть, от которой веяло смертью, приближалась к нему. Зайчик, до этого момента ведущий игру, сам теперь стал жертвой. Роль хищника перешла в лапы Хозяина. Казалось, настал момент его смерти. Его сейчас сожрут... Но вдруг послышался крик. Бяша, выбежавший из кустов, где еще секунду назад трясся от страха, воткнул что-то прямо в глотку Хозяина. -Бяша, нет! Его не может ранить ничего... Но Козел вдруг взвыл, заметался. Кровавые брызги разлетелись в разные стороны. -Что ты в него воткнул?- зайчик ошарашенно посмотрел на друга. Бяша показал ему тот самый рог, который Антон выкинул на берегу. -Точно! Его собственным рогом и убил. Ну Бяша! Ну молодец! - зайчик на эмоциях хлопнул его по плечу, - А теперь отвернись. Хозяин леса терял свое дыхание, свалившись наземь. -Пришло время сменить власть,- зайчик надавил на его рану, из нее сразу вылилось около литра крови. Сначала даже не верилось, что это конец. Снежная буря тоже стала утихать. Какое-то небывалое спокойствие навалилось на его плечи. Он выполнил свою мечту, но пока еще не осознал этого. В сером небосклоне появлялись голубые краски. Однако ветер до сих пор неумолимо бил по глазам. А тучи все еще висели над поселком. -Чертова колымага!- Ромка ударил руль застрявшей в снегу машины, из-за чего включилась сигналка, а рука отозвалась болью, - Ай, бля! Еле как отключив надоедливый звук, он открыл дверь. Его чуть не сдуло, как пушинку. -Что за! Рома шел напротив ветра, закрывая лицо. Иногда запинался и падал в сугробы и в конечном счёте в кого-то врезался. Чьи-то руки на секунду обхватили его плечи, не давая упасть и закрывая от холодного воздуха. -Тоха, - Ромка сразу же изменился в лице, - У тебя получилось? -Еще бы у Тохи не получилось, на! Пятифанов не мог поверить своим ушам. Он тут же накинулся на Бяшу, сбивая его с ног. -Живой! Антон тихо смотрел на них, его выражение лица не было видно из-за снега. -Так у тебя правда получилось,- Ромка наконец отпустил Бяшу, с улыбкой посмотрев на зайчика. -Ну как сказать, - Тоша неловко почесал затылок,- По сути победил его Бяша. -Чего? Я правильно расслышал? Как много всего я пропустил? - Рома смотрел то на зайчика, то на лучшего друга, убеждаясь, что те не шутят, - И что он теперь что ли Хозяином леса станет? -Не знаю, - зайчик пожал плечами, - Я надеюсь, что нет, ведь тогда мне придётся убить и его. -А! Не надо. Антон Петров, я официально передаю власть над всем вам, все дела, - Бяша передал Антону невидимые силы, - Теперь вы хозяин леса, на! -Погодите!- Ромка сломал небольшую снежную веточку и сделал из нее круглый венок, -Вот ваша корона, Хозяин леса! Снова включив актерскую игру, он одел самодельный символ власти на Антона, который склонил голову, подыгрывая. -Теперь вы под моей защитой!- Тоша ударил себя кулаком в грудь, словно давая клятву. Все троя засмеялись.