Besessenheit

      Джонатан красивый. Так Брайану казалось не всегда. В первую их встречу он даже умудрился наречь Дэвиса чучелом, за что был благополучно послан нахер. В тот момент он даже не подозревал, что с каждым днем, с каждым взглядом на Джона начнет находить что-то в чертах его лица. Пока не возведет его к идеалу. Уэлч считал его идеалом. Считал, что ни одни глаза на свете не превзойдут уставших, лишенных всякого блеска, но и без того прекрасных глаз Джонатана.       Брайану нравилось смотреть на него, изучать то, что он и так знает наизусть, следить за его повадками, даже не смотря на то, что и так может предугадать, каким будет следующий жест Дэвиса. Вот сейчас он попытается поправить волосы по привычке. А теперь вспомнит про этот идиотский ободок у себя на башке и переоденет его, чтобы шевелюра в лицо не лезла. Это было чем то вроде игры. Джонатан существует, а Брай ищет прекрасное в каждом его вздохе.       — Втыкаешь? — голос Джона вытащил его из транса, а ощущение, как что то острое воткнулось в бок, окончательно привело в чувства. И видя то, как Джонни улыбается, Брайан был готов простить ему след от ручки на белой футболке и синяк на боку. Брайан бы позволил Джонатану хоть насквозь себя проткнуть этой сраной ручкой, лишь бы видеть улыбку на его лице.       — Я задумался, — замешкавшись, ответил Брайан и запустив руку в кудрявое гнездо на голове, перевел взгляд на учебник. Типо что-то делает. Хотя он был открыт не на той странице, да и не по английскому это был учебник вовсе.       — Ты гляди, какой задумчивый стал… Небось девчуля какая появилась? — хмыкнул Дэвис, подвигая на середину парты свою книгу и получая в ответ возмущенный взгляд. Джонни хихикает и даже не представляет, насколько близок к истине. Вероятнее всего даже не думает о том, что девчуля с хером. Даже не предполагает, что мысли Хэда занимает только он.       — Да, джонни, мечтаю о сиськах сутками напролет… Дашь свои потрогать? А то меня ломает.       — О, да, Брайан, облапай меня прямо сейчас...! — писклявым голоском начал Джонатан, хватая друга за запястье и укладывая его ладонь на свою грудь. — А теперь запусти руку мне в трусики и погладь между ножек…       — Отвали! — прыснул Уэлч, выдавливая смешок и отдергивая руку.        И на самом деле Брайан боролся с постоянным навязчивым желанием прикоснутся к Джонатану. Он установил сам себе правило "можно смотреть, но без прикосновений" хотя иногда не сдерживался, то закидывая руку ему на плечо, то поправляя его волосы, то прислоняясь к нему плечом, пока они сидят рядом. И если Джонни не придавал этим касаниям никакого значения, то Брайан помнил каждый раз, когда они случайно задевали друг друга руками, каждое дружеское объятие на прощание, каждое рукопожатие, после которых ему даже руки помыть было тяжело.        Объятия с Дэвисом были отдельным бзиком Хэда. Ему бы хотелось быть хотя бы немного выше Джонатана. Каждый раз, когда они прощаются, утыкаться в его макушку носом и вдыхать запах его волос, даже зная, что он не мыл голову уже неделю. Хотя от него в любом случае пахнет приятно. Брайан узнает этот запах из тысячи. Дешевый мужской гель для душа, пряности и отвратительный одеколон, который Джонни любезно подворовывает у сводного брата. И по началу Брайан кривился, умоляя Дэвиса не пользоваться этой дрянью, а потом сам купил такой же. Просто чтобы вдыхать его, зная, что Дэвис пахнет также. Забрызгать им свою подушку и утыкаться в нее лицом по ночам.       И в руках Брайан сжимал его каждый раз крепко. Прижимал посильнее и пытался запечатлеть в памяти момент соприкосновения их тел. Он мечтал о том, что возможно когда нибудь сможет уткнутся в его шею лицом, запустит руки под его огромную футболку и прикоснется к его горячей коже, прижмет его к себе. Намного ближе, чем то позволяют дружеские объятия.       Дэвис даже не подозревал, какая буря происходит в голове Хэда во время этих пятисекундных обнимашек на прощание.       — Чувак, ты придушить меня нахер решил? — неловко хихикая, он пытается отстранится и упирается в плечи Брайана ладонями. Его мертвая хватка тут же ослабевает, нехотя выпуская Джона. — Как будто навсегда, бля, расстаемся.       — За семнадцать часов я успею и соскучиться, и сдохнуть, — пролепетал первый пришедший в голову бред в качестве оправдания и тут же запылал от стыда, благодаря все высшие силы за то, что из за холода было не различить, покраснели его щеки от холода или смущения. Хотел было объясниться, как ему в лицо прилетела кучка снега и закатилась за воротник куртки. Следующим, что он увидел, был хохочущий Дэвис, скрывающийся за дверьми своего дома.       После школы они чаще всего зависали вместе либо расходились по домам. Во втором случае Бри часто ставал свидетелем того, как его Джонни ошивается по дворам со своей подружкой. Чертова Рене только и делала, что крутилась рядом с Дэвисом. А он и не против. Все ходит ей глазки строит, цветочки с клумб рвет, романтик хренов. И Брайан не знал, кого он больше хочет придушить: девчонку, которая забирает у него внимание его Джона, самого Дэвиса, за то, что он ей это самое внимание отдает, или себя, чтобы не мучиться.       А он мучился, плакал ночами, рвал на себе волосы, бил несчастную подушку, пропахшую вонючим одеколоном, и, сука, не понимал, почему этот гребанный недо-хиппи не вылезает из его головы. Почему именно о его прикосновениях он мечтает каждый день. Почему именно его губы так хочет хоть раз попробовать на вкус. Почему именно в него влюбился по самое не хочу и не может справиться с чувствами, которые сводят его с ума и становятся лишь сильнее с каждым днем.       — Так подари ему цветы. Пригласи… На свидание там…       — Джеймс, ты дурак? Может мне его еще в юбку нарядить и бант на голову прилепить? Он не телка, чувак, разуй глаза… — Брайан уже понял что Джей точно не романтик, и точно не знает как иметь дело с парнями. Идиотский совет не вызывает ничего кроме смеха, скорее от горечи, чем от того, какую забавную хрень он только что услышал. — Он мне этот букет засунет глубоко и надолго...       — Значит продолжай дрочить и плакать ночами, Ромео. Или… На пиво его на крайняк позови. Это же не по-пидорски?       Пиво. Да, Брайан позвал его на пиво, и ему даже перепала возможность посидеть дома у Дэвиса. Ведь: "На лавке пить не интересно. Давай лучше под фильмец, у меня в комнате кассетница есть.".       Боже, как же дрожали его ноги, когда он стоял на пороге дома Джонатана с четырьмя банками в карманах и ждал, пока его пустят внутрь. Как тяжело ему далось выжать из себя "привет" пока он тупо смотрел на Дэвиса. Такого домашнего, растрепанного, без подводки под глазами.       В гостях у Джона он был уже не раз, но мандраж накатывал, как в самый первый. Комната у Джонатана была самая захламленная из всех, что Бри когда-либо видел. Ручонки так и тянулись стащить с полки одну из разных блестящих штуковин и оставить себе, чтобы потом с наслаждением рассматривать так удачно перепавшую частичку Дэвиса. Брайан не стыдился каждый раз проворачивать такие трюки и забирать себе исписанные Джоном бумажки или забавные фигурки, которые он собирает и расставляет на тумбочке. Даже сейчас, пока Джонни выбирал что глянуть, умудрился сунуть себе в карман его исписанный каракулями тетрадный лист.       — Может «Заводной апельсин» пересмотрим? — хихикнул Дэвис, крутя в руках кассету.       — Смеешься?       — «Титаник»?       — Мамашке своей его оставь.       — Значит будем смотреть то, что я скажу. Заебешь, — Дэвис без злобы закатывает глаза, пока проигрыватель поглощает кассету. Через считаные секунды он оказывается рядом с Брайаном, с открытой банкой в руке, и вполне удовлетворенной улыбкой на лице.       С Джонатаном Брайану было хорошо. Было интересно, забив на фильм, слушать его дурацкие истории. Даже в минуты молчания, прямо как сейчас, было хорошо. Уэлч знал, что может смотреть на него и не чувствовать неловкости. Хотя сейчас он находился так опасно близко, что казалось сердце вот-вот укатится куда то в пятки. Или штаны.       И губы у Джонатана были сухие, с привкусом крови от корочек на них. И несло от него пивом и чем-то, что он съел на ужин. Целовать его было все равно приятно. Настолько, что Хэд чувствовал - он горит живьем. Не мог поверить в реальность происходящего, даже пару раз впивался ногтями себе в колени, пытаясь убедиться, что это не очередной сон, после которого не останется ничего, кроме мокрого пятна на штанах. Совсем забыл о всех своих волнениях, когда прохладные ладони Дэвиса легли ему на щеки, прижимая ближе.       Как же неприятно застрял ком посреди горла, когда на лице Дэвиса не получилось различить ничего кроме досады.       — Мы просто друзья, Брайан, договорились?