***
Гермиона, тяжело вздыхая, осматривала свои заметно оскудевшие запасы сонного зелья. М-да, скоро станет непросто. Учитывая череду волнений и эмоциональных всплесков, девушка принимала отвар достаточно часто. Тогда, когда сама уже не справлялась. Ладно хоть главную шутку своего подсознания давно не видела. Для появления Беллы, видимо, еще концентрации эмоций не хватало. Ну, или Гермиона все же успевала топить их зельем. Ладно, возможно, когда она войдет в рабочий ритм, все встанет на свои места и превратится в такую комфортную для нее рутину. Еще этот Малфой. Не то чтобы Грейнджер стала его избегать. Нет. Просто стала стараться пресекать любые, даже бытовые, касания, которых раньше и не замечала: обойти его на маленькой кухне, чуть коснувшись плеча ладонью; передать кружку, задевая пальцами мужскую руку; сесть рядом на диван, не заботясь оставить достаточное расстояние между их бедрами. Просто теперь это все казалось каким-то двусмысленным. Но получалось-то все равно плохо… Лучше не надо. Забыли. И теперь она, кстати, стучит, когда собирается войти в душевую. Думала начать применять Гоменум ревелио, но это как-то уже слишком, кажется. Гермиона закрыла верхнюю полку своей небольшой тумбы, еще раз тяжело вздохнув. Сегодня-то ей порция зелья точно будет кстати. Уже завтра вечером прибудут ученики, а, значит, и учебный год совсем скоро начнется. А это было… волнительно. Грейнджер понятия не имела, насколько хорошо продумала, как будет вести уроки и преподносить материал. Ей казалось, что дети должны все понять. Но это только ей так казалось. Черт его знает, насколько действительно она хорошо объясняет. С силой втянув носом воздух, она собрала свои записи и, выйдя в общую гостиную, расположилась на диване, разложив все материалы. Еще раз пробежится глазами. Не помешает. Выходило дурно, она постоянно отвлекалась, рисуя в воображении свой первый, настоящий урок. А что, если она растеряется и ляпнет какую-то глупость? Вот прямо такую, чтобы потерять даже зачатки уважения студентов. Или придет с каким-нибудь нелепым пятном на блузке, которого не заметит. Или не сможет до конца определиться, какой она преподаватель. Учитель-друг, учитель-наставник или учитель-она-открутит-мне-голову-если-я-не-сдам-домашнюю-работу? Или нужно найти симбиоз? Или споткнется, когда будет идти по проходу и с грацией соплохвоста растянется на полу? Вот это, кстати, более вероятный сценарий, учитывая ее неуклюжесть. Черт, как же сложно. И становится сложнее с каждым днем. Гермиона нервно стучала ногой по полу, пытаясь читать свой блокнот. Кажется, она кусала губу. —Я не то чтобы очень люблю чечетку. Грейнджер вздрогнула и подняла глаза. Она так была погружена в свои рассуждения, что даже не заметила, как Малфой пришел и уже расположился в кресле напротив нее. — Привет, — девушка остановила стук ботинка об пол и сложила ногу на ногу. — Волнуешься? — Малфой кивнул в сторону ее записей, подпирая голову рукой, опираясь на подлокотник локтем. — Вроде того, — Грейнджер вздохнула и вновь взяла в руки стопку пергаментов и блокнот, укладывая их на коленях и снова пробегаясь глазами по заметкам. Малфой встал и, сделав несколько шагов, сел рядом с ней. Свободно и… близко. Он касался своим плечом ее, а широко расставленные ноги лишали ее личного пространства окончательно. — Давай посмотрим, — парень безапелляционно забрал у нее записи. Какое-то время он изучал бумаги, листая страницы, а Гермиона наблюдала, как его глаза внимательно следят за каждой закорючкой ее не самого понятного почерка. — Скажи, а ты вообще не оставишь им шанса думать самостоятельно? — Малфой повернул к ней голову и ухмыльнулся. — Ты о чем? — Грейнджер нахмурилась и посмотрела на него. — По этим объяснениям даже Лонгботтом сварит Феликс Фелицис, — парень продолжал улыбаться. — То есть, понятно? — Гермиона вновь закусила губу, с сомнением глядя на свои учебные планы. — Да, — чуть раздраженно ответил он. — Прекрати так трястись. Грейнджер не прекратила: это так не работает. Ладно, нужна передача опыта. Она откинула голову на спинку дивана и, закрыв глаза, спросила: — А как прошел твой первый урок? Помогли планы? — Не делал я никаких планов, — Малфой, кажется, фыркнул. — А как ты тогда…? — Гермиона распахнула глаза и перевела на него недоуменный взгляд. — Решил разобраться по ситуации, — спокойно ответил парень, перелистывая очередную страницу ее блокнота. Девушка нервно хмыкнула. Типичный слизеринец. Все-таки Распределяющая Шляпа свое дело знала. Она снова закрыла глаза и вытянула шею, удобно устраивая голову на спинке дивана. Вот только ее нога против воли снова начала отстукивать быстрый ритм, теперь уже по обивке софы. Вдруг она почувствовала, как ее руку накрыла мужская ладонь. Глаза снова пришлось открыть. Малфой не смотрел на нее, все еще изучая конспекты. Он чуть прошелся большим пальцем по коже на ее руке и размеренно произнес: — Грейнджер, успокойся. Это просто дети. Они не кусаются. «А ты?» Блядь. Гермиона смотрела на его профиль: прямой нос, высокие скулы, четко очерченный подбородок. Малфой хмурил брови. От того, что пытался сосредоточиться на тексте? Или его, также как и ее, будто током било от касания их рук? Ты сам это начал. И прекрати сам. Контакт и так слишком затянулся. Тут никакого сонного зелья не хватит. Она же себя сожрет в расплате за эту, казалось, бесконечную минуту. Входная дверь общей гостиной открылась и резко ударилась в стену, наверняка оставляя вмятину от столкновения с ручкой. Малфой спокойно вернул руку на ее блокнот, перелистывая очередную страницу. Гермиона же выдохнула и посмотрела на неожиданного гостя. Спасибо ему, кстати. Мужчина заходил спиной вперед и левитировал за собой какую-то тумбу, похожую чем-то на… да нет, это и был маггловский мини-холодильник. Странный предмет опустился на пол, а мужчина сел на него сверху, чуть раздвинув ноги, и тяжело дышал. Он смотрел на присутствующих через стекла слегка затененных солнечных очков. Отдышавшись, мужчина улыбнулся. — Привет, Нормус, — Малфой поднял взгляд от записей и кивнул. — Привет, мой угрюмый друг, — пришедший покачал головой и подошел к ним, устраиваясь на кресле напротив. О, так это Стендаль. Гермиона не без интереса оглядела его: на вид достаточно молодой, хотя, кто его разберет, сколько ему реально лет. Вампиры пусть и не бессмертны, но все процессы в их организме настолько замедлены, что стареют они долго. Очень долго. Если бы Грейнджер увидела его, не зная о его «особенности», вряд ли бы поняла, что перед ней — кровосос. Да, сухой и бледный, в солнечных очках в помещении, но с кем не бывает. Нормус все же очки снял: здесь не было настолько солнечно, чтобы это приносило ему дискомфорт. Да, еще одно знание с курса по Защите от темных искусств — вампирам просто очень неприятны солнечные лучи: для них схватить ожог роговицы намного-намного проще, чем человеку. — Мисс..? — Стендаль вопросительно посмотрел на Гермиону. — О, — девушка встала и протянула руку новому знакомому, — Гермиона Грейнджер, новый преподаватель зельеварения. И, видимо, ваша соседка. — Очаровательно, — протянул вампир, легко пожимая ее ладонь. — Нормус Стендаль. Преподаватель астрономии, вампир, красавец. Да, скромности этому не занимать. Но то, что он не скрывал свою сущность, было необычно и располагало. Грейнджер вдруг вспомнила Люпина, который не горел желанием распространяться о том, что был оборотнем. — Да, профессор Малфой мне говорил, — Гермиона улыбнулась и вернулась на свое место. — О том, что я — красавец? — Нормус хохотнул и встал с кресла, видимо, готовый вернуться к своему багажу. — Всегда знал, что он так думает. — Я надеюсь, это для твоей… еды? — Малфой посмотрел на астронома поверх пергаментов и указал на холодильник. — Да, да. Я внял твоим просьбам. Удобная штука: много отделений, немного магии, и никакого электричества для работы не нужно, — Стендаль открыл дверь своей комнаты и, кажется, визуально прикидывал, пройдет ли холодильник в проем. — Больше не буду хранить кровь в общих охлаждающих шкафах. — Безмерно благодарен, — саркастически ответил Малфой и, переведя взгляд на Гермиону, театрально скривился, пока Нормус был занят. Грейнджер тихо прыснула, качая головой, и чуть стукнула ладонью по его колену, на что Малфой закатил глаза. Нельзя смеяться над больным, тем более за спиной. А вампиризм — ни что иное, как болезнь. Впихнув, наконец, холодильник в свою комнату, все же воспользовавшись уменьшающей магией, хоть он и боялся при восстановлении размеров повредить технику, Нормус наколдовал Темпус. — Ладно, я отдохну с дороги. Мне сегодня еще метеоритный дождь наблюдать, — Стендаль слегка поклонился и скрылся в темноте своей спальни. Малфой, в свою очередь, тоже встал и протянул Гермионе ее записи. — Да, мне тоже пора. Орхус ждет, — он кивнул девушке, отдавая блокнот и пергаменты. — Это отличные планы. Все будет хорошо. И парень вышел из гостиной, оставляя Грейнджер одну. Точно будет, да?***
Гермиона заламывала руки, сидя на твердой поверхности деревянной скамьи. Они находились на возвышении утеса так, что им был виден тот порт, в который она сама не так давно прибыла на корабле. Сегодня, даже не так — сейчас, состоится отбор первокурсников. Диск солнца неумолимо катился к закату, спеша провалиться за кромку моря. Малфой рассказал ей, что отбор начнется тогда, когда на улице полностью стемнеет. Таковы правила. Испытание призвано выявить самых смелых, а что, как не темнота в незнакомом месте могло пугать больше. Вот и Грейнджер поняла, что пока чувствует себя, как в темноте. Оказалось, что изучить территорию и замок — далеко не все. Слишком много нового, слишком много людей, с которыми она рассеянно здоровалась, стараясь запомнить их имена. И тогда девушка призналась себе, что несмотря на свое неприятие положения в самом начале, на самом деле держится за Малфоя, как за соломинку. Одной было бы сложно. Возможно, конечно, но все равно сложно. Он стоял недалеко от их трибуны, курил и о чем-то разговаривал с профессором Нанной Моркен, которая совсем недавно добродушно жала руку Гермионе, приветствуя ее в коллективе. Эта тучная женщина отдаленно напоминала Грейнджер Помону Спраут, особенно учитывая тот факт, что они вели один и тот же предмет, пусть здесь он и назывался по-другому. Студенты старших курсов, которые уже прибыли в школу, зажигали факелы на берегу и что-то делали в том самом каменистом проходе в скале. Перед входом в этот проход был установлен огромный валун. На нем появлялись вопросы для «новобранцев». В зависимости от ответов, мальчик зачислялся на тот или иной факультет. Если, конечно, выберется из скалы наверх. Нет, Малфой уверял ее, что никакой реальной опасности для детей, естественно, нет. За дорогой следят и, если понадобится помощь, ее обязательно окажут. На возмущение в ее глазах он ответил, что «в чужой монастырь со своим уставом не лезут, Грейнджер». Где только поднаторел в маггловских поговорках. Отбор для девочек, в свою очередь, предполагал только дорогу по проходу. Пройдет — зачислят, испугается — поедет домой. Гермиона вспомнила, как сама переживала перед распределением. Сейчас же страх перед Распределяющей Шляпой казался ей смешным. Малфой подошел и потеснил ее с края скамейки, садясь рядом. Справа же от нее оказался Стендаль, который, судя по громкому зевку, то ли не успел отдохнуть с дороги, то ли адски скучал. Грейнджер рассмотрела на поверхности морской глади пляшущие огоньки приближающегося корабля, наверняка, ведомого Лундом. Насколько она знала, директор Орхус находился с детьми на корабле, объясняя, что им нужно будет сделать по прибытии на берег. — А, если ребенок не проходит отбор, что дальше? — Гермиона повернула голову к Малфою. — Родители пристраивают его в другую школу, — парень, скрестив руки на груди, наблюдал за приближающимся к берегу судном. Грейнджер кивнула. Получается, попасть именно в Дурмстранг — действительно большая честь. В Хогвартс то берут всех, лишь разделяя по факультетам. — Я никогда не слышала, чтобы в Хогвартсе учился кто-то, кто не прошел отбор здесь, — Гермиону вдруг осенило. — Потому что в Хогвартс «пристроить» тоже нельзя. Они же не просто так рассылают письма с приглашениями, — Малфой вытянул ноги, пытаясь принять наиболее удобное положение. — Да и, к тому же, если бы, например, я попал в Хогвартс, провалившись в Дурмстранге, вряд ли я бы кого-то в это посвящал. Грейнджер улыбнулась. Ну да, это означало бы втоптать его гордость ногами в грязное болото. Тем временем, корабль уже был пришвартован, а на берег с него тянулась сходня. Надо заметить, очень узкая, совсем не такая, по которой она сама спускалась совсем недавно. Видимо, смелость ученика начинала проверяться с самого момента покидания корабля. Жестко. Через несколько минут мысли Гермионы подтвердились: на краю корабля появился мальчик и, судя по тому, каким растерянным он казался, ему действительно было страшно ступить на узкую доску. После некоторых метаний, он все же преодолел путь к берегу, пару раз опасно качнувшись, отчего Грейнджер не смогла сдержать волнения и теперь нервно кусала губу, нахмурив брови. Мальчик с опаской поглядывал на валун, который, после касания детской руки, засветился фиолетовым светом, играя переливами на морской глади. Ребенок то кивал, то отрицательно качал головой, судя по всему, отвечая на вопросы, появляющиеся на камне. Гермионе отчаянно хотелось узнать, каким именно образом происходит распределение, но Малфой сказал, что это, своего рода, таинство. После тактильного контакта с ребенком, зачарованный валун генерировал индивидуальные вопросы для каждого испытуемого, сродни Распределяющей шляпе, считывая его внутренний потенциал. Как бы то ни было, фиолетовый свет сошел на нет, а ребенок, путь которому освещал тусклый огонь фонарей, направился к пещере. Мальчик ступал осторожно, с оглядкой, но было видно, что этот — не из робкого десятка. Иной бы уже давно сбежал, сдаваясь перед неизвестностью. Но в этом случае, ребенка уже поглотила темнота сквозного прохода в скале. И наступила тишина, гнетущая тишина неизвестности. Казалось, слышно каждую каплю у набегающей на берег волны. — А что в тоннеле? — тихо спросила Гермиона, чуть наклоняясь к Малфою. — Некоторое количество пугающих, но безопасных вещей: привидение, немного увеличенные пауки, зеркало, способное показать потаенные страхи… — спокойно объяснял профессор где-то недалеко от ее уха. Почему-то его размеренный голос, перебиваемый звуками далеких волн, приносил умиротворение и внушал спокойствие. Хотелось закрыть глаза и слушать. Но Грейнджер посмотрела на Малфоя и просто кивнула, вновь выпрямляясь на неудобной скамье. Через некоторое время на выходе из скалы показался растерянный ребенок, осторожно ступающий по траве. Позади него тоннель вдруг озарился красным светом. Стоявшие на поляне старшекурсники разразились аплодисментами, встречая нового ученика. Красный свет — факультет Фламма.***
Новые студенты были набраны, и они все теперь сидели в Вечернем зале — здесь проходили совместные ужины и официальные мероприятия. Гермиона никак не могла перестать все сравнивать с Хогвартсом. Большой зал был более светлым, как, собственно, и все остальное здесь. Отдельного уюта ему добавлял волшебный потолок. Здесь же все было неизменно аскетично, но величественно. Массивные колонны, поддерживающие свод, упирались в мрачную фреску, украшающую потолок. Грейнджер не узнавала сюжет и задалась вопросом выяснить это, задумчиво следя взглядом за движущимися участниками картины. Три массивных, очень длинных стола в центре зала вмещали в себя учеников. Интересно было то, что учащиеся не были обязаны разделяться по факультетам за трапезой. Исключение, конечно, составлял факультет Венери. Они, как раз, занимали отдельный стол. Общение разнополых учеников было очень ограниченным: зачастую сводилось к танцам на устраиваемых балах. Но были случаи, что девушки могли быть задействованы вместе с парнями в учебных проектах. Романтические же отношения между учащимися в стенах школы были запрещены. По крайней мере в открытой форме. Два учительских стола располагались по бокам, вдоль противоположных стен. А директор вместе со своим заместителем, сидели на небольшом возвышении, отдельно от остальных, так, чтобы все могли их видеть. Гермиона села на стул, который для нее отодвинул Малфой. Он занял место рядом с ней. Возможно, чтобы вносить уточнения в речь директора, все же, он оставался ее курирующим преподавателем. Когда гул угомонился, директор Орхус встал, со скрипом отодвинув стул, и откашлялся. Его лицо украсила добродушная улыбка и, оглядев зал, он начал говорить: — Я рад снова приветствовать вас в стенах родной школы. Знаю, многие из вас ждали этого момента. Прошу вас помнить, школа — это не только обучение, но и дружба, общение и ответственность. Мерлин, да ему и Сонорус был ни к чему. — Я бесконечно счастлив поздравить наших юных учеников, которые только ступили на путь обучения в великой школе Дурмстранг. Помимо новых лиц среди обучающихся, я попрошу вас поприветствовать и нового преподавания зельеварения. Профессор Ной Костов покинул нас и ушел на законную пенсию. Попрошу вас принять в наш дружный коллектив мисс Гермиону Грейнджер, которая заменит его на этой должности. Гермиона будто в отдалении услышала, как в зале зазвучали аплодисменты, а затем почувствовала, как Малфой, дернув ногой вбок, чуть толкнул ее. Черт, нужно, наверное встать. Грейнджер поднялась с места и кивнула аплодирующим ученикам в зале. Они смотрели на нее, в целом, с безразличием, а кто-то с интересом. Не так уж и много у них молодых преподавателей. Гермиона вернулась на свое место и вновь обратила внимание на директора, который продолжил говорить: — Помимо всего прочего, мне не терпится поделиться с вами беспрецедентным событием. Мы старались сохранить это в тайне и, надеюсь, это действительно станет для вас большим потрясением. В этом году нашей школе выпала великая честь — принять в своих стенах первый после длительного перерыва… Турнир Трех Волшебников. В помещении на несколько секунд воцарилась тишина. А потом зал взорвался восторженными, взволнованными обсуждениями. — Ты знал? — шепнула ошарашенная Гермиона, поворачивая голову в сторону Малфоя. Ухмыляющегося Малфоя, который делал вид, что занят своим кубком с вином. — Естественно нет, — парень приложил к губам холодный металл сосуда. Да, конечно. Мог и не отвечать, эта-его-ухмылка все говорила за него. Годрик, как же она раздражала. Гермиона фыркнула и в сердцах, совершенно по-детски, ткнула его локтем в бок. Вдруг она почувствовала, как под столом на ее запястье сомкнулись мужские пальцы. — Грейнджер, давай без рукоприкладства, ты им злоупотребляешь, — Малфой сверкнул глазами, нарочито вежливо улыбаясь. Он переместил ее руку, запястье которой все еще держал в замке своих пальцев, на ее колени, будто убирая подальше от себя. Вот только ситуацию он будто усугубил. Грейнджер чувствовала прикосновение тыльной стороны его руки к своей голой коже чуть выше колена. Тепло. На секунду девушка пожалела, что выбрала для ужина не брючный костюм, а платье. Слава Мерлину, все были так взбудоражены новостью, а перегородка их стола закрывала от присутствующих происходящее под его поверхностью, что никто не мог ничего увидеть. — Вот и уберите руку, профессор, — Гермиона выгнула бровь, возвращая собеседнику острый взгляд и непрошенную кривую полуулыбку. — Дышите ровнее, коллега, — усмехнулся Малфой, все же убрав руку, чуть царапнув ногтем ее кожу, и возвращаясь к своему кубку. Грейнджер откинулась на спинку стула и сложила руки на груди. Чтобы скрыть то, что не ускользнуло от внимательных глаз Малфоя. Учащенное дыхание, мать его. Как она не пыталась отрицать, после той глупой сцены в ванной, между ними будто искрило. И он тоже это видел, не слепой. И, казалось, веселился. Вот только ей было не смешно. Ничем хорошим это не закончится. Директор поднял вверх руку, и Гермиона искренне удивилась, насколько быстро в зале установилась тишина. Действительно, дисциплина здесь была на высоком уровне. — Рад, что эта новость вызвала у вас столько эмоций. Это действительно огромная честь — принимать такое большое мероприятие, — Орхус благодарно кивнул всем присутствующим. — О подробностях его проведения будет сообщено позже: когда дорогие гости прибудут в Дурмстранг. Их приезд запланирован на двадцатое сентября, в этот день состоится торжественный прием. Так как мы не предупреждали заранее, для учеников старших курсов будет организован внеочередной выезд в Дальвик, где вы сможете приобрести соответствующие наряды для праздничного ужина. Директор улыбнулся ученицам факультета Венери, намекая, что это больше относится к дамам. — Остальные могут сейчас написать родителям. У них будет достаточное количество времени, чтобы выслать вам все необходимое, — продолжал Орхус. — На сегодняшний день новости для вас у меня закончились, и мы можем приступить к трапезе. Всем приятного аппетита, и еще раз поздравляю с началом учебного года. «Их приезд запланирован на двадцатое сентября». Их. Приезд. Грейнджер задумчиво закусила губу. Черт, черт, черт. Это означало то, что сюда заявится кто-то из Хогвартса. Вот только кого еще они притащат из Министерства. О, конечно, она знала. Разве может пропустить это мероприятие начальник департамента магических игр и спорта Британии, мистер Рональд Уизли? Вряд ли. Черт. — Что за Дальвик? — Гермиона вновь повернулась к Малфою, пытаясь разогнать раздражающие ее мысли. — Поселение волшебников в Исландии. Что-то вроде Хогсмида, если позволишь такое сравнение, — парень невозмутимо нарезал стейк, аккуратно отделяя его часть ножом. — Ясно, — кивнула Гермиона. Ей кусок в горло решительно не лез.***
Больше тянуть нельзя. Грейнджер стояла перед дверью в свой кабинет, где ее уже ждали ученики. До начала занятия оставалось минут пять. Опоздать в первый же день — плохая идея. Поэтому — иди. Иди. Гермиона, вобрав воздух в грудь глубоким вдохом, потянула на себя тяжелую дверь и прошла внутрь. Гул студентов прекращался по мере того, как ее каблуки стучали по каменному полу, приближая хозяйку к столу. Грейнджер, ступив на небольшое возвышение, где находилось ее рабочее место, развернулась к ученикам. Первым занятием ей выпало проведение лекции у пятого курса факультета Гласиас, что отчасти радовало девушку, потому что можно было затронуть более интересные темы, с другой же — добавляло нервов, потому как дети уже привыкли к тому, как вел уроки мистер Костов. Неожиданно для себя Гермиона обнаружила, что учащиеся, все как один, парни в серых простых камзолах, стоят возле своих парт и смотрят на нее. — Можете присаживаться на свои места, — неуверенно проговорила Гермиона, чуть облокотившись ягодицами на край своего стола. Ученики как по команде кивнули ей и заняли каждый свой стул. Что ж, видимо, это — необходимый ритуал приветствия преподавателя. — Всем здравствуйте, меня зовут… Договорить Гермиона не успела, потому что дверь ее кабинета распахнулась, и в него быстрой походкой вошел Малфой. Учащиеся вновь поднялись со своих мест, на что он просто махнул им рукой, разрешая сесть. Малфой совершенно по-хозяйски взмахнул палочкой, призывая стул и располагая его в глубине кабинета, за столом Грейнджер, возле стены. Он сел, уложил на колени блокнот, а в его руке устроилось перо. — Малф…— Гермиона недоуменно посмотрела на него, но продолжить он ей не дал. — Пожалуйста, продолжайте, профессор, — он спокойно кивнул в сторону учащихся. Конечно. Курирующий преподаватель. Амбридж хренов. Девушка зло выдохнула и вернула свой взгляд к ученикам. — Итак. Еще раз здравствуйте. Меня зовут Гермиона Грейнджер, я ваш новый профессор зельеварения, — собрав в кулак все свое самообладание она все же начала урок. — Для начала я бы хотела с вами познакомиться и понять для себя уровень ваших знаний. Поэтому сегодняшний день мы посвятим устному и письменным опросам… Чирк. Гермиона услышала скрежет пера по пергаменту за своей спиной. Мерлин, это было похоже на пытку. Страсть, как хотелось, кинуть в Малфоя Петрификус. —…сразу предупрежу, что это не тест и не экзамен. Я просто хочу с вами поговорить, — все же продолжила Грейнджер. Чирк. Блядь. — Итак, при ответе на вопрос я попрошу вас назвать свое имя, чтобы я смогла быстрее вас запомнить, — девушка решила просто не обращать внимания на раздражающие — понял, Малфой? Это раздражает — звуки. Ученики согласно закивали ей в ответ. — Давайте начнем с простого. Кто сможет сказать мне, из выжимки каких трав готовится Дурманящая настойка? — задала свой первый вопрос Гермиона. Она указала на одного из из тех учеников, которые подняли руки. К ее удивлению, желающих ответить было достаточно. — Студент Маркус Кристофф. Любисток, Чихотник, Ложечница, — мальчик поднялся с места. — Отлично, Маркус, можете садиться, — Грейнджер улыбнулась. — Какое зелье, изобретенное Гловертом Хипвортом, послужило основой для Бодроперцового? Все шло как по маслу. Студенты Гласиаса действительно обладали углубленными знаниями предмета, и Гермионе было с ними интересно. Особенно грел душу тот факт, что она может вложить в их головы что-то новое, расширить горизонты, постараться научить их мыслить шире. Неожиданно девушка погрузилась в процесс проведения урока настолько, что и думать забыла о инспектирующим ее Малфое. Грейнджер разносила по классу пергаменты с небольшим тестом, нацеленным на то, чтобы выявить возможность ее студентов мыслить более творчески. Она намеренно не воспользовалась магией, чтобы при раздаче еще раз уточнить имена своих студентов. Чуть склонившись над очередной партой и раскладывая на ее поверхности тесты, Гермиона подняла глаза и встретилась с довольным взглядом Малфоя, смотрящего на нее поверх своего блокнота. Девушка машинально заправила за ухо выбившуюся прядь волос и выпрямилась, продолжив движение по проходу. Интересно, что он там понаписал? Раздав задания, Гермиона заняла место за своим столом. Она пыталась мысленно повторить все фамилии ее студентов от первой до последней парты. Почему-то ей казалось это важным. Или хотелось отвлечься от… Чирк. Ну вот, опять она это слышит. Благо до конца занятия оставалось совсем немного времени. Чирк. Грейнджер развернулась вполоборота и снова взглянула на «инспектора». В задницу бы он засунул свое перо. Малфой, будто почувствовав на себе ее взгляд, поднял глаза и ухмыльнулся, еле заметно подмигнув. Весело ему. Говнюк. Да, это его работа. Но все же. Мог хотя бы предупредить. Время прошло достаточно быстро, и у Гермионы на столе росла стопка пергаментов с тестами, которые сдавали ей ученики, покидая кабинет. Что же, с почином, профессор Грейнджер. Гермиона искренне считала, что на сегодня она неплохо справилась. Осталось только узнать, что думает об этом Малфой: это же ему докладывать Орхусу о ее успехах. Тем более, что, в отличие от студентов, он не спешил покидать кабинет, все еще сидя на своем стуле. Только когда за последним учащимся закрылась дверь, Малфой поднялся и, кажется, тоже собирался ретироваться. — Много написал? — Гермиона, чуть присела на край своего стола, складывая руки на груди. — Достаточно, — Малфой остановился, повернулся к ней и сделал пару шагов в ее сторону. — И… что там? — Грейнджер нервно закусила губу, косясь взглядом на блокнот. — Давай посмотрим, — парень с серьезным видом открыл свои записи и пробежался по ним глазами. — Не подскажешь, какой многолетник еще называют клобуком монаха? Шесть букв. — Аконит, — Гермиона нахмурила брови, не понимая, к чему он ведет. Малфой кивнул и снова заскрипел пером по пергаменту. Когда он прекратил записывать, просто положил свой блокнот рядом с девушкой на стол. Грейнджер перевела взгляд на его записную книжку и увидела сложенный номер Ежедневного Пророка между ее страниц. А точнее, его воскресный выпуск с еженедельным… —Кроссворд, Малфой? Кроссворд? — Гермиона взяла в руки газету и зло смотрела на собеседника, чуть потрясая ей. — Ну, я же видел твои учебные планы и сказал, что они хорошие. Скука смертная, конечно, но хорошие, — Малфой даже не пытался скрыть поганенькую улыбку. — И это ты отдашь Орхусу? — Гермиона издевательски фыркнула. — Я уже составил для него отчет. Хвалебный, если это важно, — Малфой оперся руками на парту позади него. — И зачем этот цирк? — Грейнджер закатила глаза, расправляя газету. — Считай, проверка стрессоустойчивости, — парень сложил руки на груди, не убирая с лица ухмылку. — Куда полезнее идиотской «инспекции». — Мог и не приходить. Я надеялась, что ты сможешь дать дельный совет, но, видимо, ошиблась, — делано разочарованно и безразлично произнесла девушка, переворачивая Пророк главной страницей к себе. — Знаешь, один все же могу, — Малфой прыснул, будто она задела его самолюбие. — Либо застегивай все пуговицы на рубашке, либо не наклоняйся перед молодыми студентами в периоде пубертата. Но Гермиона его уже не слушала. Ею завладел заголовок первой полосы газеты:”Главным событием выходных стала вечеринка в честь помолвки героя войны Рональда Уизли и Сары Брайнинг. Поздравить жениха и невесту собрались их лучшие друзья и коллеги по работе.”
Грейнджер завороженно смотрела на колдографию. Гарри тепло обнимал Джинни, Рон целовал в щеку свою невесту, которую сама Гермиона едва помнила. Остальные просто улыбались, стоя чуть сзади: Молли, Артур, Невилл, Луна, Перси, Дин, Симус…Черт. Девушка зажмурила глаза на несколько секунд, медленно выдыхая. Было будто больно. Она машинально свернула газету и подхватила с рабочего стола свой ежедневник, прижимая к груди поклажу. Гермиона вдруг подняла глаза на Малфоя. И будет больно, Грейнджер. Со всеми. Всегда. Гермиона расправила спину и, холодно, насколько могла, посмотрев на Малфоя, медленно произнесла: — Благодарю вас, профессор. Пожалуйста, сообщите о результатах проведенного мной урока. Обойдя его, девушка направилась к выходу. Кажется, Малфой, неправильно ее понял, потому что вслед она услышала его шаги и раздраженный оклик: — Брось, Грейнджер, это же просто шутка, — Гермиона прикрыла дверь кабинета и вдобавок услышала тихое: — Черт.