Гермиона сидела на неудобной деревянной скамейке, сложив ногу на ногу. Ей казалось, что ее ягодицы уже приняли квадратную форму и никогда больше не вернутся к исходному состоянию.
Если это не издевательство, значит, слова, более точно характеризующего ситуацию, просто не существовало. По крайней мере, в ее лексиконе.
Но обо всем по порядку.
И ладно, если бы дело было только в Малфое, который нудно объяснял им распорядок этого дня битых полчаса, отвечая на идиотские вопросы. Это еще мало-мальски пережить было можно.
К дороге до этой хибары, внутри которой был обустроен небольшой амфитеатр, в котором как раз они и протирали свои задницы уже часов пять, претензий тоже не было.
Но вот потом. Потом поприветствовать кандидатов пришел директор школы — Андер Орхус.
Это был пожилой мужчина с кустистой черной бородой и генеральской выправкой. Его темные глаза внимательно скользили по соискателям, хоть за его вежливыми и торжественными речами он пытался скрыть то, что он их оценивает.
«Как прекрасно, что вы решили попробовать свои силы». «Как я рад, что мы имеем возможность ежегодно выбирать лучших из лучших». Да конечно. Хрена с два.
Грейнджер никогда бы не поверила, что перспектива поменять действующие лица в устоявшемся коллективе была хоть сколько-нибудь заманчива для руководителя.
Просто такова традиция. А традиции эти ребята, очевидно, любили.
Именно поэтому они сидели здесь и наблюдали за каждым отбором. За каждым, сука, отбором.
Гермиона перевела взгляд на Малфоя, сидевшего в амфитеатре на два ряда ниже ее. Он свободно откинулся на спинку скамейки и читал какую-то книгу. Ну хоть кому-то также плевать, кто выиграет битву в переводе древних рун на скорость. Ну, и правильность, разумеется.
Хотя, надо признать, система построения заданий была интересной. Она не давала преимуществ ни состоявшимся преподавателям, ни их конкурентам.
Для перевода, например, древних рун, единственный соискатель на эту должность был приглашен в библиотеку при школе, чтобы случайным образом призвать к себе книгу на этом языке.
Затем, прямо как в простом детском гадании, действующий преподаватель назвал номер страницы, не видя саму книгу. Так и определяли задание.
Интерес интересом, но за каким бундимуном все должны были наблюдать за часовым кряхтением двух старых перечниц над пергаментом, Грейнджер решительно не понимала.
Но апогеем ее раздражения послужило даже не это.
Тест. Вот уж где Гермиона, ко всем драклам, хотела встать и уйти. Эта писулька напоминала ей тесты из старых маггловских журналов, которые она читала в детстве, находясь на каникулах у родителей.
Тесты, в которых нужно отвечать не честно, а правильно. Судя по всему, результата было два: вы — хороший преподаватель и лапочка-человек или конченый ублюдок-садист.
«Если студент плохо подготовился к опросу, вы: а) огреете его хорошим Круциатусом; б) погладите по головке и отправите на пересдачу».
Ладно, она утрировала, но смысл вполне себе сохранялся.
Чушь.
Слава Клиодне, за этим бредом следовало тестирование в их профессиональной области. Вопросы были достаточно интересные, было над чем подумать.
Перепроверив несколько раз свои ответы, Грейнджер все же отнесла пергамент на проверку мистеру Костову, который по старой, куда уж без нее, традиции прибыл в Дурсмтранг для отбора. Только преподаватели, выходившие на пенсию, удостаивались такой чести. Считалось, что, если за столько лет он сохранил свой пост, значит, имеет право самостоятельно оценивать претендентов.
Эту информацию она, к слову, также почерпнула из бесконечной речи директора Орхуса.
А теперь она просто устала.
Когда-то Гермиона услышала от коллеги по работе в лаборатории интересное рассуждение. Только родив своего второго ребенка, она посетила Мунго, чтобы забрать что-то из кабинета. Разговаривая с сослуживцами, она шутила, что не просто так женщины рожают после сороковой недели, а ребенок считается доношенным на тридцать восьмой. Это время необходимо еще и для того, чтобы роженица устала от ожидания настолько, что страх перед родами уходил сам собой, уступая место невероятному желанию перестать быть беременной.
Сейчас Грейнджер отчасти понимала бывшую коллегу. Ее нервная система была настолько измучена происходящим бредовым цирком, что никакого страха она уже не испытывала.
Провал, так провал. Просто отпустите ее на воздух.
Гермиона опустила голову на колени и зарылась пальцами в свои волосы.
Сколько она так просидела, одному Додонусу известно.
Но, наконец. Наконец-то громогласный голос Орхуса объявил, что к испытанию приглашаются претенденты на должность профессора зельеварения.
Грейнджер чуть ли не подскочила. Теперь она категорически отменяла теорию про беременность. Брехня. Ожидание страх не убило, он просто задремал.
Она встала и одернула свитер. Черт, как же затекла спина.
Спуск по ступеням амфитеатра показался ей вечностью.
Но все же вскоре Гермиона обнаружила себя стоящей возле ее индивидуального котла. Когда они успели все это переместить сюда? Хорошо, что она не смотрела. Пришлось бы волноваться на несколько минут больше.
Конечно, она предполагала, что испытанием будет непосредственно само зельеварение. Хорошо, ты справишься. Наверное.
Гермиона кинула мимолетный взгляд на трибуны и встретилась глазами с Малфоем. Он смотрел на нее, отложив книгу на свободное место рядом с собой и сложив руки на груди. Да ну, неужели интересно? Интересно найти подтверждение своим подколам?
Но он просто кивнул ей. Просто кивнул и все.
— Еще раз приветствую вас, — мистер Костов забрал себе взгляд Гермионы и, прихрамывая, двигался к ним, сжимая в руках небольшой льняной мешок.
Действительно, на пенсию он уходил не просто так. Грейнджер всегда плохо ориентировалась в определении возраста, но что-то ей подсказывало, что родился он еще в позапрошлом веке. Седая борода до пояса, неспешные движения, длинные сухие пальцы, сжимающие мешочек, чуть сгорбленная и явно нездоровая спина.
— Я предложу вам сварить зелье. Всем одинаковое, — да и голос у него скрипел. — Мисс? Окажете честь?
Гермиона вздрогнула, понимая, что он обращается к ней. Обойдя свой котел, она подошла к старику.
— Пожалуйста, вам нужно будет вытащить бумажку с названием конкурсного зелья. Третий жребий и будет вашим заданием, чтобы вы убедились, что все наименования здесь разные, — мистер Костов раскрыл мешок и протянул его Грейнджер.
Гермиона сунула внутрь мешка руку и вытащила одну из бумажек, сжимая ее в кулаке.
— Феликс Фелицис, — развернув клочок пергамента, прочитала вслух Грейнджер.
Вторая попытка.
— Напиток живой смерти.
Еще разок.
А вот теперь руки затрясло от предвкушения. Пальцы медленно разворачивали бумагу, чтобы прочитать их задание.
Когда Гермиона увидела название отвара, ей захотелось рассмеяться. Нет, так повезти ей не могло. Кому угодно, но только не ей.
— Крово… — она откашлялась, пытаясь вернуть себе ровный голос. — Крововосполняющее зелье.
— Прекрасно, просто прекрасно, — протянул пожилой экс-профессор, снова завязывая мешок. — Можете вернуться к своему рабочему месту.
Грейнджер выпрямилась, с усилием расправив плечи. Задание ты слышала, нужно просто четко отработать.
Она снова встала у котла и ждала. Видимо, должна последовать команда о старте. Но пока мистер Костов еще неспешно возвращался на свое место.
Гермиона вдруг почувствовала что-то наподобие жжения на переносице. Она снова перевела взгляд на стоящие каскадом скамейки.
Дождавшись, когда Грейнджер посмотрит на него, Малфой вопросительно выгнул брови и дернул вверх подбородок, как бы спрашивая, все ли в порядке.
Ого, и давно они ведут невербальные разговоры?
Гермиона слегка покачала головой. Получилось передать «все в норме»? Или это больше было похоже на «я в жопе»? Мерлин, вот еще об этом думать ей сейчас не хватало.
— Итак, ваше задание — крововосполняющее зелье. Все необходимые ингредиенты вы найдете в шкафах у стены, — мистер Костов сел за стол и сложил на его поверхности свои худые руки. — Можете приступать.
И началась суета. Ее оппоненты поспешили к стеллажам, чтобы взять необходимое. А Гермиона закрыла глаза, стоя у котла и считала про себя до десяти. Действенный метод, часто ее выручал.
Просто представь, что ты на работе. В своей лаборатории. Нужно только лишь повторить то, что ты делала совсем незадолго до приезда сюда. Не больше, но и никак, мать твою, не меньше.
Девушка открыла глаза и выдохнула. Взмахнув древком палочки, она наполнила котел водой, а затем зажгла под ним огонь.
Гермиона пошла к шкафам, когда ее соперники уже отточенными движениями нарезали корень пустырника.
Да, это был первый ингредиент и у нее тоже. Порядок их добавления не менялся, только способ. И еще парочка катализаторов.
Корень пустырника — нарезать не поперек, а вдоль.
Листья зубастой герани — измельчить до сока, а не нашинковать.
Сок асфоделя, как ускоритель. Отлично, облако черничного цвета.
Пятнадцать раз перемешать по часовой стрелке, три — против.
Стрелки циферблата, наколдованного Темпусом, отсчитывали десять минут: просто кипятить.
Говорят, когда занимаешься любимым делом, работа перестает быть просто работой, а превращается в хобби. Действительно, Гермиона понимала это на сто процентов.
Больше ничего не существовало вокруг. Только она и котел с булькающим варевом. Совершенного оранжевого цвета. То что нужно для этого этапа.
Теперь патока ипопаточника. Ингредиент не обязательный, но заметно улучшающий свойства.
Сок пиявки, корень маргаритки, веточка лаванды. Прекрасно. Ярко-алый выброс пара.
Итого, час. Гермионе понадобился час, чтобы приготовить кроваво-красное варево, которым девушка была вполне довольна.
Она призвала со стеллажа пустой бутылек и, набрав из котла жидкость большой пипеткой, наполнила его. Закупорив склянку, Гермиона отправилась к мистеру Костову.
Проходя по залу, Грейнджер какого-то рожна, снова бросила взгляд на трибуны: Малфой читал, расслабленно сложив ногу на ногу.
Ну, извини, парень. Шоу не вышло.
Гермиона подошла к столу их сегодняшнего судьи и откашлялась, отвлекая зельевара от разговора с директором Орхусом.
— У вас какой-то вопрос, мисс…— Костов улыбнулся ей, оборачиваясь.
— Грейнджер, — уточнила Гермиона. — Нет, я закончила.
Старый преподаватель чуть улыбнулся, явно подвергая ее слова сомнению, и услужливо предложил:
— Может, вы еще раз проверите, достаточно ли доварили отвар, второго шанса у вас, к сожалению…
Возможно, это было невежливо, но Гермиона не дала ему договорить и поставила бутылек со своей работой перед ним на стол.
— Ну, хорошо, — Костов вздохнул и взмахнул палочкой, призывая с верхней полки шкафа с ингредиентами анализатор зелий.
Это был небольшой магический прибор, в который можно было поместить раствор, вылив его в специальный резервуар, и, пользуясь несложным заклинанием, узнать точный состав варева.
Грейнджер хорошо знала принцип работы этого механизма, потому как в их лаборатории такой был не один: чаще всего на нем проверяли срок годности готовых зелий.
Мистер Костов откупорил бутылек и вылил зелье в анализатор.
— Остенде Партем, — произнес он, наводя палочку на прибор.
Спустя несколько секунд, над анализатором появились цифры и слова, указывающие на состав отвара.
Мистер Костов внимательно изучал показатели, периодически по-доброму, как казалось со стороны, усмехаясь.
— Что ж, это действительно хорошо сваренное крововосполняющее зелье, — он перевел взгляд на Гермиону и улыбнулся. — Мисс Грейнджер, зачем вы добавили сок асфоделя? Его нет в рецепте.
— Вступая в реакцию с корнем пустырника, он становится катализатором, при этом никак не влияя на полученный результат, — спокойно ответила Гермиона, смотря на профессора.
— Отличное наблюдение. Просто отличное, — мистер Костов озорно, как-то не по возрасту, пригрозил ей пальцем. Он выудил из стопки пергаментов один из листов и, надев очки, пробежался по нему глазами. — Если позволите, у меня есть вопрос по вашему ответу в тестировании. В вопросе про эйфорийный эликсир вы помимо прочего назвали в качестве ингредиента веточку перечной мяты. Зачем?
— Для устранения побочного эффекта: чтобы пациент не пел и не испытывал желания дергать за нос каждого встречного, — сказала девушка. А вот за эти знания она могла благодарить учебник Принца Полукровки. Зря она тогда так злилась на Поттера.
— Вы мыслите очень нестандартно, — мистер Костов широко улыбнулся, откладывая в сторону ее бумагу с тестом. Он и не подозревал, что это вовсе не ее заслуга. — У кого вы учились?
— У Северуса Снейпа, профессор, — Гермиона была рада, что этот вопрос прозвучал. Это было справедливо. Если бы не ее преподаватель, из нее скорее всего вышел бы посредственный зельевар. Зельевар, который четко следует инструкциям. Никакого самовольства.
— Это много объясняет. Мне выпала честь быть знакомым с Северусом лично. Личность была по меньшей мере экстравагантная, — понимающе улыбнулся мужчина. — Что ж, справились вы, надо сказать, блестяще. Можете занять свое место на трибуне. Результаты будут оглашены по окончании всех отборочных испытаний.
Гермиона еще раз кивнула пожилому профессору и развернулась к скамейкам. Вновь подниматься по лестнице не было сил, поэтому она просто заняла место в первом ряду.
Мерлин, как же хотелось растечься лужицей. Адреналин, который держал сознание во время отбора, отступал, предоставляя править балом изнурению.
Грейнджер просто откинулась на спинку скамьи и смотрела на «сцену». Если ее соперники варили зелья по стандартному рецепту, через полчаса и для них это испытание закончится.
А ей придется вновь просто наблюдать.
И не смей поворачивать голову. Это уже выглядит так, будто ты ждешь одобрения от бывшего сокурсника, сидевшего теперь по ее левую руку ярдах в пяти.
Итак уже достаточно попереглядывались.
Зачем-то.
Вот бы и у нее сейчас оказалась какая-нибудь интересная книга, позволяющая скоротать время. Вместо того, чтобы брюзжать о несуществующем опоздании, лучше бы предупредил.
Моргана с тобой, Малфой.
Грейнджер решила просто наблюдать за соискателями, которые, безусловно, были большими профессионалами. Они уже заканчивали свои отвары, а Гермиона не сомневалась, что с заданием справились все. Просто кто-то был быстрее.
Давало ли ей это преимущество? Да она понятия не имела. Возможно, это вообще не имело никакого значения для преподавания.
В любом случае, скоро результаты будут известны, потому что мистер Костов уже проверял на анализаторе оставшиеся отвары, пока сцена амфитеатра пустела от оборудования зельеваров.
Мистер Орхус объявил, что остался последний отбор.
Наконец-то.
Директор пригласил для испытания претендента и действующего преподавателя Темных искусств.
Гермиона все же повернула голову.
Малфой неспешно отложил книгу и встал, чуть закатав рукава джемпера.
В его походке чувствовалась уверенность и, как будто бы, скука. Годрик, а можно не быть таким пафосным?
Нет. Распределяющая шляпа приглашает на Слизерин только… ну, вот таких.
Насколько поняла Грейнджер, этим двоим предстоит побороться за должность в рамках классической магической дуэли. Что ж, справедливо.
Вот только Гермиона никак не ожидала того, что дуэль будет до первой крови. То есть, нужно было не просто обезоружить соперника, а ранить. Какое чудесное место этот Дурмстранг.
Тем временем, Малфой и его оппонент уже кланялись друг другу, стоя на расстоянии полушага. Затем оба повернулись и разошлись по разные стороны, соблюдая дистанцию, характерную для дуэлей.
Директор Орхус взмахнул палочкой, выпуская сноп красных искр, давая начало состязанию.
Гермиона вдруг обнаружила, что ее пальцы нервно сжали край скамейки, на которую она опиралась.
Она не переживала за Малфоя, нет. Много чести. Просто в амфитеатре повисла напряженная атмосфера. Все же скоро прольется чья-то кровь.
Это объяснение своему волнению вполне устроило Грейнджер.
Первое невербальное заклинание полетело в бывшего слизеринца, оставляя за собой облако фиолетового дыма в воздухе.
Протего Малфоя сделало свое дело, а ответ не заставил себя долго ждать.
Он действовал быстрыми, отточенными движениями. Годы войны в стане Пожирателей смерти не прошли даром.
Несмотря на то, что на самом деле Малфой был на стороне Ордена, за его плечами наверняка насчитывался не один десяток битв и на темной стороне. И, надо полагать, не одна сотня непростительных, разной степени тяжести.
Гермиона смотрела на то, как Малфой внимательно следит глазами за соперником, ища брешь в его защите, и вдруг подумала: а как он с этим живет?
Ну, правда. Конечно, Малфои думают прежде всего о своей заднице, но все же. Ведь он был вынужден выступать против своих. Причем, против всех «своих». С одной стороны, бывшие одноклассники и их родители, с которыми он, наверняка, проводил много времени в детстве. С другой… люди, чьи убеждения он разделил в итоге.
Грейнджер показалось жизненно важным когда-то спросить его об этом.
Да и, кажется, сомнений в том, что они, в любом случае, будут вынуждены проводить вместе какое-то время, уже не оставалось.
Малфой измотал соперника и при очередной атаке нанес по его ноге ощутимый порез заклятием острого кинжала.
Надо сказать, неожиданно благородно. Условия дуэли выполнены, а оппонент не понес серьезного ущерба. Кровь была пролита, что и было их конечной целью, правда?
Но, кажется, безликий для Гермионы соискатель так не посчитал. Он разозлился, видимо, считая, что его победа была лишь вопросом времени, и ускользнула от него незаслуженно.
Вопреки условиям их схватки, он вновь занес палочку и выстрелил ответным заклинанием в Малфоя, который уже опустил свое древко, считая, что битва окончена.
Лишь быстрая реакция позволила ему все же частично отразить удар. Но магия успела оставить свой след на щеке у законного профессора в виде глубокого пореза, из которого теперь сочилась кровь.
Вдруг Гермиона обнаружила себя стоящей на ногах и сжимающей в опущенной руке палочку. Несправедливость и подлость. Это поджигало ее огонь всегда, никакие обстоятельства не могли этого изменить. Гриффиндор, мать его.
Малфой выпрямился, расправив плечи, и посмотрел на соперника так, будто только лишь его взгляд мог выработать Аваду. Гордость. Эта чертовка, видимо, не позволяла ему остаться в стороне и не ответить.
Пока директор Орхус спешил к дуэлянтам с верхнего яруса амфитеатра, чтобы остановить вышедшее из-под контроля испытание, Малфой вскинул древко и отточенным движением начертил им сложную руну.
— Дивисио, — ледяным тоном проговорил Малфой.
Ярко-желтый луч пролетел через сцену и ударил точно в цель: палочка в руках оппонента рассыпалась в щепки.
Гермиона замерла. Она знала это заклинание. И точно знала его автора: эта женщина теперь преследовала ее во сне, а в минуты сильного эмоционального напряжения, еще и на яву, являясь в виде галлюцинации.
И его руна Грейнджер тоже была прекрасно известна.
— Достаточно, — громким басом проговорил директор Орхус, который, как показалось Гермионе, не особо спешил остановить Малфоя и не позволить ему ответить.
Да потому что это было справедливо. Вот так просто, она действительно так считала. Лишиться палочки за подлость — более чем правильное наказание.
— Прошу вас, покиньте территорию школы и ожидайте отбытия на корабле. Мы не преподаем бесчестие нашим студентам, иначе, именно вас я бы пригласил на эту должность, — мистер Орхус с возмущением обратился к мужчине, который пытался собрать обломки от своего расщепившегося древка.
Дело было бесполезным, с починкой этого хлама не справился бы ни Оливандер, ни Григорович, будь он жив.
— Всех остальных прошу занять свои места, — безапелляционно сказал Андер и обернулся к присутствующим. — Скоро мы огласим результаты.
Грейнджер села, наблюдая за тем, как Малфой идет к скамейкам, прикладывая ладонь к ране на щеке. Посмотрев на руку, на которой теперь красовался кроваво-красный отпечаток, он, очевидно, выругался.
Что-то подсказывало Грейнджер, что его волновала не боль и не сама рана, как таковая. Малфой был так зол, что в этом легко читалось задетое самолюбие. Попробуй вот так опустить палочку на войне, считая, что поразил соперника. Это стало бы твоим последним в жизни решением.
Вот только они уже не на войне.
Гермиона понятия не имела, зачем она это делает, но все же потянулась к своей небольшой сумке. Да, той самой, в которой хранила все самое необходимое. Конечно там был бадьян.
Она достала пузырек и, сомневаясь, сжала его в руке. В конце концов, рана Малфоя была результатом вопиющей несправедливости. А ты же известный борец за ту самую пресловутую справедливость, правда, Грейнджер?
Гермиона поставила бутылек с бадьяном на скамью и, взмахнув палочкой, катнула его по деревянной поверхности так, что он в итоге, легко задев штанину Малфоя, остановился, достигнув адресата.
Парень в недоумении посмотрел на ударившейся в него пузырек и взял его в руки. Он вглянул на Грейнджер, чуть сведя брови на переносице.
С секунду удерживая зрительный контакт, Гермиона снова откинулась на спинку скамьи и перевела взгляд на Орхуса, который о чем-то оживленно общался с мистером Костовым.
Затем она услышала характерное шипение, которое образуется при взаимодействии бадьяна и открытой раны. И тихое «блядь». Да, это, должно быть, было больно.
Непрошенная улыбка чуть тронула губы Гермионы.
***
Драко сдерживался, чтобы не заорать и не выплеснуть весь свой богатый нецензурный лексикон на уши присутствующих в амфитеатре.
Сука, этот педрила глубоко его задел. Вот только дело даже не в ране, хоть и грейнджеровский бадьян жег, будто раскаленный прут.
Опустить палочку. Это ж надо было так проебаться.
Хреново Малфоевское благородство. Это же дуэль. Такой честный спорт. Вот и жри.
И, давай, залечивай свою рану, которую, собственно, заслужил. Нехрен было глазами хлопать и хорохориться.
Один Салазар знал, как Драко удержался от Круцио. А ведь степень злости была такая подходящая, ублюдок бы надолго запомнил.
Еще эта Грейнджер. Она что, на полном серьезе таскает с собой аптечку? Видимо, не только на нем война оставила отпечаток. У каждого свои подарки судьбы.
Ладно, это было действительно вовремя. Если бы Драко пришлось ждать окончания сегодняшнего длинного дня и обращаться в санитарный кабинет, одним бадьяном он бы не отделался: рана была бы уже несвежая.
В целом, Грейнджер, не удивила. Это же совершенно ее черта: прийти на помощь пострадавшему. Видимо, где-то там еще осталась частичка той-самой-Грейнджер.
Это и умение блестяще сдавать «экзамены».
Конечно, он смотрел.
Увлекательно наблюдать за человеком, который действительно горит своим делом: знает все до мелочей, ищет выходы, действует нестандартно.
Драко видел, как на нее смотрел профессор Костов. Как на диковинную зверушку. Малфой мог биться об заклад, что зельевар поначалу не поставил бы ни кната на Грейнджер: слишком молодая. А потом, очевидно, был очарован. Он знал это, потому что был хорошо знаком со старым профессором. Как никак четыре года делили соседние комнаты и общую гостиную.
Драко же ни секунду не сомневался, что она получит работу, несмотря на его подколы. Иначе он — не Малфой, а она — не Грейнджер.
Подтверждение долго ждать себя не заставило. Вот уже директор Орхус объявил, что все прежние преподаватели сохранили за собой свои места, а профессор Костов выбрал себе замену. И это…
Барабанная дробь.
Гермиона Грейнджер.
Сука, ну никакой интриги.
Хотя, казалось, для неё это оказалось неожиданностью.
До этого момента она сидела, с безучастным взглядом наблюдая за происходящим. Когда же Орхус произнес ее имя, она будто вздрогнула и удивилась. Да ну, Грейнджер, серьезно? Можно уже было все понять, когда ты сдала зелье на сорок пять минут раньше остальных.
Тем не менее, она неуверенно поднялась и пожала руку подошедшему к ней директору. Пока он рассыпался в красноречивом лепете, который был частью его профессиональной деятельности, Грейнджер лишь устало кивала и тянула вымученную улыбку.
— Профессор Малфой? — неожиданно для самого Драко его вдруг окликнул Орхус.
Малфой поднялся и, неспешно преодолев разделявшие их футы, встал рядом с Грейнджер.
— Насколько я понял, вы с Гермионой учились вместе? — таков уж был директор. Он часто переходил на обращение по имени, видимо, пытаясь выстроить более дружеские отношения с подчиненными.
— Все верно, — ответил Драко, кивнув.
— Отлично, в таком случае, раз вы уже знакомы, вас и назначим курирующим преподавателем. Тем более, вы сами не так давно, в сравнении с остальными, вливались в коллектив, значит, лучше других помните, что нужно учитывать в самом начале преподавательского пути, — Андер хлопнул в ладоши, видимо, решив для себя, что нашел идеальное решение.
Это у всех такое новое хобби? Спихни-на-Малфоя-Грейнджер?
— Как скажете, директор. Если мисс Грейнджер не против, конечно, — Драко не смог сдержать ухмылку, вспоминая, как она взбеленилась, узнав, что Макгонагалл также просила его помочь ей освоиться.
— Сочту за честь, — Грейнджер одарила его саркастическим взглядом и показательно улыбнулась.
Эта глупая, неизвестно откуда взявшаяся война на ровном месте веселила Драко. Между ними давно уже не было никаких школьных претензий, они оба это понимали. Но все же, это противостояние бодрило.
— Замечательно. В таком случае, профессор Малфой, проводите мисс Грейнджер в отведенную ей комнату, которую освободил мистер Костов. Пожалуй, сегодня нам всем нужен хороший отдых, — директор улыбнулся и еще раз пожал руку Грейнджер. — Безмерно счастлив познакомиться с вами, Гермиона. Надеюсь, мы станем коллегами на долгие годы.
Пока Орхус удалялся, Грейнджер все еще продолжала держать дежурную улыбку, и, как только директор скрылся из зоны видимости, позволила себе расслабить лицо.
— Прошу, профессор, — Драко делано галантно протянул руку, указывая в сторону выхода из помещения.
Грейнджер устало посмотрела на него и, не удостоив ответом, пошла к двери амфитеатра.
— Кстати, спасибо, — поблагодарил ее Малфой, не отставая от неё.
— Не за что, — кивнула Грейнджер.
Наконец, они вышли на свежий воздух, держа путь в сторону замка.
***
Она шла, еле волоча ноги от усталости. Можно подвести итог: семь часов. Семь самых утомительных часов в ее жизни.
Спасибо Малфою, что он шел молча, чуть впереди, только лишь показывая дорогу. Неужели по ней настолько видно, что едва ли Гермиона сегодня способна усваивать новую информацию?
Они проходили какие-то здания, обошли озеро и большой цветник. И, наконец, оказались у больших дверей замка.
Оказавшись внутри, Грейнджер лишь мельком рассматривала убранство: оно, также как и внешний вид школы, разительно отличалось от Хогвартса. Внутри стены тоже были серыми и холодными на вид. На их фоне в каждом новом коридоре яркими всполохами мелькали флаги Дурмстранга. Кажется, здесь было принято обращать причастность к этой школе в культ.
Они действительно гордились своим наследием. Или теперь она должна причислять себя к здешним обитателям и говорить «мы»? Пожалуй, Гермиона может пока отложить это. Она едва ли понимала, что несколько десятков минут назад действительно стала частью этой школы.
Малфой уверенно прокладывал дорогу по здешним коридорам, изредка оборачиваясь, чтобы убедиться, что Грейнджер не отстает.
Куда же она теперь денется? Всё, вариантов не осталось.
Отворив какую-то массивную дверь, Малфой отступил в сторону, пропуская Гермиону внутрь помещения.
— Мы пришли, — спокойно произнес он. — Это один из преподавательских блоков. Здесь живу я, Нормус Стендаль, преподаватель астрономии, а теперь и ты. Займешь бывшую спальню профессора Костова.
Малфой по очереди указал на несколько дверей, расположенных вокруг, надо понимать, общей гостиной.
— Здесь общая ванная. Туалеты расположены непосредственно в жилых комнатах. А там, — он указал на еще одну, не обозначенную ранее дверь пальцем, — кухня.
— Кухня? — переспросила Гермиона, удивишись.
— В школе только ужин предполагает совместный с учениками прием пищи. И только в учебное время. Завтрак и обед проходит отдельно, — спокойно объяснил Малфой, после чего все же усмехнулся. — Возможно, ты попала в свой личный рай, Грейнджер. Здесь нет домашних эльфов. Завтрак мы готовим сами, а обед и ужин подают повара. За зарплату.
Гермиона не удержалась от смешка. Да уж, каким далеким показалось время, когда ее волновали права домашних эльфов. Слава Годрику, она вовремя поняла, что их действительно все устраивало.
— Мои вещи…— Грейнджер огляделась, и вдруг мысль о том, что нужно будет идти за ними на корабль, вызвало у нее приступ тошноты.
— Полагаю, Лунд уже принес их, — Малфой почесал подбородок, открыл дверь теперь-уже-ее комнаты и обернулся, вопросительно смотря на Гермиону. — Проверишь?
Гермиона прошла внутрь помещения. Аскетичненько.
Комната была крохотной и вмещала в себя лишь полутораспальную кровать, тумбу, шкаф и маленький санузел. Воистину, эти ребята любили спартанские условия.
— Свободное время можно проводить в гостиной, — будто прочитав ее мысли, заметил Малфой.
Вещи Грейнджер действительно уже аккуратно стояли возле кровати.
— Все понятно, спасибо, — она задумчиво кивнула и повернулась к Малфою.
— Думаю, на сегодня впечатлений действительно достаточно. Знакомство с замком и территорией можно отложить. До прибытия учеников все равно еще две недели, успеешь освоиться, — Малфой оперся плечом на дверной проем, смотря на Гермиону.
Грейнджер облегченно выдохнула и хотела снова поблагодарить его за понимание того, что навряд ли она была бы рада где-то шататься сегодня, но не стала. Просто кивнула.
— Располагайся, — Малфой оттолкнулся от своей опоры и вышел из ее комнаты, закрыв дверь.
***
Малфой расслабленно сидел на диване, в общей гостиной и читал книгу, закинув ногу на ногу и свободно опершись на подлокотник. Одной рукой он подпирал голову, касаясь мизинцем губ.
Это время после ужина он особенно любил за свое спокойствие и размеренность. Звук воды, доносившийся из ванной комнаты, которую заняла Грейнджер добрых полчаса назад, добавлял умиротворения. Будто дождь колотил в окна.
Кстати об ужине. Его провели молча. Но Драко сделал интересное наблюдение. Это почему-то бросалось в глаза.
Грейнджер… забавно ела. Вот, правда. Она поглощала пищу так, будто это была чуть ли не единственная вещь, которая дарила в жизни радость. Она ела с удовольствием.
Странно, конечно, но Малфой редко замечал за людьми такое свойство. Особенно за девушками. Почему-то они всегда делали вид, что еда — это что-то не про них.
Да и вообще, Драко вдруг понял, что Грейнджер — девушка.
Не то, что бы он этого раньше не замечал. Просто сейчас это как-то совсем стало очевидно.
И им придется делить условно одну территорию.
Надо признать, такого опыта у него раньше не было. В Хогвартсе они, конечно, делили с девочками гостиную, но все остальное — нет. На войне. Мерлин, зачем это вообще в пример ставить. Там и дома-то не было. Здесь — Костов и периодически Стендаль — вот и вся его компания по проживанию.
Рассуждения Драко прервал звук открывающейся двери. Погрузившись в свои мысли, он даже не заметил, что вода в ванной перестала течь.
Грейнджер вышла в гостиную с влажными после душа волосами, которые ниспадали на ее плечи. Она потуже затянула пояс на пижамной кофте на запа́х и одернула шорты.
Пройдя мимо Драко, она вежливо улыбнулась и сказала:
— Доброй ночи, Малфой.
— Спокойной ночи, — ответил Драко, задумчиво проводя мизинцем по губам.
Только что его осенило еще раз за этот вечер.
Полбеды, что Грейнджер — девушка. Плохо то, что она еще и красивая девушка.
Вот Салазарово дерьмо.
