Дурень

Раздражение. Оно охватывает Енджуна каждый раз, когда Бомгю открывает свой рот. Раздражение колет его по всему телу, каждый раз, когда Бомгю нарочно корявит партии Енджуна, создавая новый мемный контент для моа. Чхве старший проклинает всё на чём мир стоит. Поджопники и злой взгляд на Бомгю не действуют вообще. НИ КАПЛИ! Тот только больше раззадоривается и достаёт хёна с большим воодушевлением. – Прекратиии! – Ёнджун злится, а Бомгю лишь хохочет, вновь глупо, но в тоже время очаровательно, перепевая партию старшего – Эй! Чхве печально вздыхает, снова сдаваясь и принимая свою участь. Он ничего не мог сделать этому глупому ребёнку. Бомгю шумный до ужаса, даже Кай не настолько шумит. Орёт так, словно он не через две комнаты от Ёнджуна, а прямо с ним в одной находится. Настоящий моторчик. Только вот мотор, хоть бывает в состоянии покоя, а младший даже во сне бубнит. Ёнджун об этом узнает, когда Чхве приходит несколько раз ночью к нему в комнату поспать. – Бомгю, пожалуйста, не отвлекай меня. Не сейчас, – Ёнджун учил свой текст песни, возможно которая снова станет мемной благодаря кое-кому. Бомгю хмурит брови. В последнее время хён перестал уделять ему внимание. Даже поджопников не влетало, что расстраивало, честно говоря. В его глазах загорается огонёк. Он наклоняется к уху старшего и просто кричит. – Ненормальный? Айщ. Замолчи, прошу. Иначе я тебя чем-нибудь заткну, клянусь – Ёнджун держится за ухо, морщит лицо, вновь отворачиваясь. Да что же это такое?! Бомгю плакать от такого готов. Почему его обделяют вниманием? Уже довольно долгое время хён сторонится его. На шутки реагирует как дохлая крыса, сторонится как чумы, ей богу! – А чем заткнешь? – не сдаётся Бомгю, лукаво улыбаясь. Он поворачивает стул Енджуна к себе, вместе с тем и его самого. Ёнджун облизывает губы, прилагая усилия, чтобы держать взгляд на карих глазах напротив и не скользнуть на эти пухлые, идеальные персиковые губы, которые сейчас расплылись в широкой улыбке, обнажая ряд зубов. Ёнджун моргает, осознав что всё таки таращится на чужие губы. Он отводит взгляд куда-то в сторону. Бомгю тихо смеётся. Хён смотрит в угол комнаты так, словно там есть реально что-то интересное. – Хён, так чем ты меня заткнешь? – спрашивает он. Теперь его взгляд скользит по не менее пухлым губам старшего. Чёрт, те фанаты, которые писали в прямом эфире, что губы Ёнджуна горячие, были правы. Бомгю сокращает расстояние между их лицами. Его дыхание обжигает щёку старшего, губы касаются чужих, посылая волну мурашек по всему телу. Это было всего лишь прикосновение, но сердце Ёнджуна готово было взорваться. – Хён? – слегка надломленно, зовёт Бомгю. Ёнджун смотрит в глаза младшему, собрав всю волю в кулак, чтобы увидеть в них накапливающуюся влагу – Джун-и Хён, – шепчет он отчаянно, чуть прикрыв веки, снова касается губами, будто пытается разбудить старшего. Ёнджун кажется забыл как дышать. Его мозг отказывался принимать происходящее. Это очередной его сон? Тем временем Бомгю, не получивший никакой реакции, с трудом пытается не расплакаться, глотая болючий ком. Как же так вышло? Неужто он всё неправильно понял? Но ведь... Ёнджун так на него смотрел и вёл себя... Не было никаких сомнений. Он всё испортил. Дурак. Как теперь объясняться перед ним? Как в глаза смотреть? Как себя вести? Лишь бы не расплакаться, лишь бы... Стоило Бомгю об этом подумать, как слёзы прозрачными бусинками покатились из глаз. Он жмурится изо всех сил, до боли и цветных кружочков. В области сердца было ужасно неприятно, как будто разрывалось. – Дурень! – наконец-то выдаёт Ёнджун. Хватает за руку, притягивает к себе, усаживая на своих коленях, после чего поспешно целует в раскрасневшиеся щёки Бомгю, ловя губами слёзы – Дважды дурень! Посмотри на меня – Ёнджун берет Бомгю за подбородок. Последний разжимает веки, пуская новый поток слёз – Трижды дурень! – ругается старший Чхве. Он недовольно цокает, закатывая глаза. Резко тянется чуть вперёд, чмокая персиковые губы. Бомгю смотрит пару секунд, после расплываясь в улыбке. Слёзы всё так же текут, кажется даже с двойной силой. Он прячет лицо в изгибе шеи старшего. Тому становится неприятно от появившейся в той области влаги, но он молчит, лишь крепче обнимая "Трижды Дурня". Тихо похлопывает по спине, играется с длинными волосами, пока Бомгю не приходит в себя и не перестаёт шмыгать носом. Ёнджун осторожно целует Бомгю в макушку, привлекая его внимание. И когда тот слегка выпрямляется, сразу же тянется к его губам в нежном прикосновении. Без предупреждения и разрешения, прямо как сам Бомгю несколькими минутами ранее. Бомгю отвечает почти сразу, иногда рвано вздыхая. Его душа ликовала. Ёнджун его любит. Всё таки он был прав. И даже если они и не обсуждали это, всё и так было понятно. Бомгю слегка отстранился, чтобы сделать вздох и вновь прильнуть к Ёнджуну, с трудом сдерживая улыбку. Огонь полыхал в нём, будто проскальзывая между его костей. То как соприкасались их губы, то как они игрались с волосами друг друга, то как бились их сердца, биение которых они чувствовали сквозь одежду. Всё казалось таким естественным и правильным. – Ты множество раз дурень, – ворчит Ёнджун с расфокусированным взглядом. Он никогда не был настолько потерян в поцелуе. Его губы были слегка опухшие, так же как и у Бомгю, но это их не беспокоило. – Хорошо, – Бомгю кивает уверенно, льнет к старшему с доверием. Бомгю невозможно не полюбить. Он до ужаса громкий, постоянно корявит партии Ёнджуна. Но у него самая красивая улыбка, самый красивый смех, а в глазах целый космос.